Зима будет долгой. ( 1 фото )

Христо Грозев упомянул смерть Никиты Исаева в числе подозрительных кейсов, к которым могут иметь отношение заплечных дел мастера из команды "сопровождения" Навального.

Я прекрасно помню события годовой давности, общую ошеломленность случившимся и разговоры, которые велись в гримерках и курилках.

И неожиданную ярость, с которой провластные комментаторы, депутаты, аналитики и эксперты отмахивались, отнекивались даже от самой идеи возможности отравления.

Причем не за зарплату, не на экране, а закулисно, искренне отстаивая свою позицию.

Их главным аргументом было - он же был почти наш, СИСТЕМНЫЙ, ходил, договаривался, обсуждал, что-то решал, да, был ярким полемистом и оппозиционером, но параллельно использовал и вполне аппаратные связи и ходы.

Сама мысль, что система способна пожирать своих, близких, со связями, понимающих, где и как можно договориться, обойти, решить не умещалась в их головах.

Поскольку тогда возникал неизбежный и очевидный вывод, если можно ЕГО, то значит можно и МЕНЯ, такого умного, красивого, с корочкой, водителем, связями и мигалками. Просто за то, что где-то сказал не то, не так или имитация "народности" и "конструктивной критики" оказалась слишком уж убедительной для "товарища майора" с омертвевшим взглядом.

Конечно вы зря боитесь, дорогие и уважаемые мои друзья. У Никиты была искренность, свои собственные взгляды и идеалы, пусть и не без элементов конспирологии и популизма, но свои. И да, он умел играть по правилам, но использовал и системные и несистемные ходы ради того, чтобы эти свои взгляды реализовывать и продвигать. И именно по-этому и показался кому-то опасным, не сейчас, но теоретически, в будущей перспективе.

Для таких да, риски есть, и вполне очевидные. Когда политик начинает сочетать в себе популистскую, а по факту абсолютно адекватную, нормальную риторику, поскольку в нашей лечебнице для умалишенных даже простая мысль, что ходить можно не на руках, а на ногах звучит кощунственным популизмом. Сочетать популистскую и социальную риторику, строить свою собственную организацию, продвигать эти идеи в массы, использовать не абстрактно-отвлеченные либеральные идеи, а начинать работать именно на путинско-простонародной платформе - это очевидно становится опасно.

Это оказалось опасным для Фургала, для товарища Платошкина, который неожиданным даже для себя образом перешагнул в своей риторике какой-то рубеж, и из слегка комичного сталиниста превратился в противника режима, для Навального и, как получается, и для Никиты тоже. Совершенно разные люди, но один путь - все, что выходит за рамки кабинетного теоретизирования, пытается продвинуться вглубь российских масс и их коллективного бессознательного, признается опасным и рубится.

И именно здесь и лежит ответ на извечный вопрос, если не путин, то кто? Где потенциальные или реальные лидеры и вожди? В ситуации, когда выделяться над общим уровнем системы становится опасно, зачастую смертельно, когда старательно зачищаются любые точки даже потенциальной кристаллизации протеста, когда нам наглядно демонстрируют, что любые собственные амбиции чреваты тюремным заключением или риском физического существования никакой альтернативы Путину мы в ближайшее время не увидим.

До того момента, как система сама не рухнет под собственной тяжестью и неэффективностью, как делала это в российской истории уже многократно.

И только тогда из под снега и вынырнут выжидающие, таящиеся, недобитые и недожатые.

Другой вопрос, что вместе с условным либерально-гуманистическим светочем, имени которого мы пока не знаем, во множестве появятся и птенцы гнезда Стрелкова/Квачкова и прочих, примкнувших к ним сталинистов, имперцев и лимоновцев. С сознанием, щедро унавоженным и собственными их комплексами, и плодами сегодняшней пропаганды. Томительно мечтающими о новых империях, чистках, классовых и геополитических войнах, обучившихся уже воевать на донбассе и в бесчисленных вагнеровских авантюрах.

Так что зима будет долгой.

Андрей Никулин