lisis
Родные слова, которые оказались «приемными» ( 5 фото )
Все это время исконными они только притворялись!
Засилье иностранных слов в русском языке возмущало еще современников Пушкина. Однако «проблема» появилась задолго до эпохи Александра Сергеевича. Как и любой нормальный язык, русский заимствовал и с удовольствием использовал понравившиеся слова на протяжении всей своей истории, даже в то время, когда еще не начал называться русским. Некоторые заимствования настолько древние, что стали восприниматься как родные уже много веков назад.
Итак, шокирующая правда о «приемных» словах.
Собака
До определенного момента в Древней Руси это слово было неизвестно. Четвероногих друзей (а также нехороших людей) называли псами. Откуда точно к нам пришла «собака», неясно. По наиболее убедительной версии — из иранских языков. В некоторых западнославянских диалектах, например в Польше, используется в качестве ругательства.
Товарищ собаки по «несчастью» заимствования — «лошадь». С ее происхождением все понятно: из тюркских языков, где «алаша» — конь, мерин. До появления слова «лошадь» на Руси говорили «конь» и «кобыла».
Шлем
«Шлем», или, как модно было говорить во времена Ильи Муромца, «шелом», заимствован еще праславянским языком из древнегерманского helmaz (сравним с готским hilms, древневерхненемецким hëlm с тем же значением). Возможно, это кого-то ошеломит, но и сам «богатырь» тоже не наш — он пришел из тюркских языков и родственен таким словам, как «баятур» или «батыр».
Шапка
Что говорить про шлем, если даже наша исконно-посконная «шапка» — и та усыновлена. Она прибыла к нам из старофранцузского транзитом через немецкий язык. «Шапка» произошла от сhареl (в современном французском — chapeau), которая, в свою очередь, восходит к латинскому сарра — «головной убор».
После шапки вас уже, наверное, не так удивит иностранное происхождение «шубы». Это сугубо зимнее слово пришло из жарких стран, его прототипом считается арабское jubba, обозначающее одежду с длинными рукавами, похожую на платье.
Ну а «кафтан» и «сарафан», которые воспринимаются как символы русского национального костюма, — это заимствования из персидского. Сарафан примечателен еще и тем, что первоначально был мужской одеждой: в нем разгуливал, судя по древнерусским текстам, сам царь Михаил Федорович.
Изба
Да, «изба» тоже. Раньше это слово писалось как «истъба», и, глядя на эту форму, куда легче поверить, что слово, по мнению ученых, восходит к древненемецкому stubа (помещение с печью или баня). Даже сейчас в немецком сохранилось слово Stube в значении «комната».
Не нашими предками были придуманы и такие слова, как «терем» (от греческого «те́ремнон» — «дом, жилище») и «церковь» (в славянские языки пришло из германских и раньше у нас писалось как «кръкы» — сравните с немецким «кирха»).
Хлеб
Давным-давно славяне заимствовали у германцев и слово «хлеб». Слово, которое в готском встречается в виде hlaifs, а в древненемецком — в виде hleib, видимо, обозначало хлебобулочное изделие, приготовленное по новому для наших пращуров рецепту. Славяне, конечно же, умели печь свой хлеб, но способ приготовления, скорее всего, был другим.
Тут нужно оговориться: славянские и германские языки имеют общего предка — праиндоевропейский язык. Так может, славяне не подсмотрели у соседей это слово, а знали его с самого начала? Часть ученых так и считает, но все же более убедительной признана версия, что заимствование имело место. Языковые процессы происходят по своим законам, понимание которых позволяет ученым проследить историю каждого слова до седой древности.
Другие лингвистически-гастрономические заимствования. «Пельмень» — из языков коми и удмуртов, где реl᾽ — «ухо», а ńań — «хлеб», хлебные ушки. «Суп» — от французского soupe, восходит к древнегерманским, готское supôn — «приправлять». «Огурец» — от греческого «агурос», которое, в свою очередь, восходит к слову «аорос» — неспелый.
Скорее всего, знание этих вещей понравится не всем. Предвосхищая соответствующие комментарии: нет, обилие заимствований никак не уничижает русский язык. Наоборот, такая гибкость позволяет ему до сих пор оставаться одним из самых распространенных в мире. Кроме того, русский язык сам подарил множество слов другим языкам и продолжает это делать. Но об этом как-нибудь в другой раз.
Текст: Светлана Гурьянова, Николай Гурьянов
Засилье иностранных слов в русском языке возмущало еще современников Пушкина. Однако «проблема» появилась задолго до эпохи Александра Сергеевича. Как и любой нормальный язык, русский заимствовал и с удовольствием использовал понравившиеся слова на протяжении всей своей истории, даже в то время, когда еще не начал называться русским. Некоторые заимствования настолько древние, что стали восприниматься как родные уже много веков назад.
Итак, шокирующая правда о «приемных» словах.
Собака
До определенного момента в Древней Руси это слово было неизвестно. Четвероногих друзей (а также нехороших людей) называли псами. Откуда точно к нам пришла «собака», неясно. По наиболее убедительной версии — из иранских языков. В некоторых западнославянских диалектах, например в Польше, используется в качестве ругательства.
Товарищ собаки по «несчастью» заимствования — «лошадь». С ее происхождением все понятно: из тюркских языков, где «алаша» — конь, мерин. До появления слова «лошадь» на Руси говорили «конь» и «кобыла».
Шлем
«Шлем», или, как модно было говорить во времена Ильи Муромца, «шелом», заимствован еще праславянским языком из древнегерманского helmaz (сравним с готским hilms, древневерхненемецким hëlm с тем же значением). Возможно, это кого-то ошеломит, но и сам «богатырь» тоже не наш — он пришел из тюркских языков и родственен таким словам, как «баятур» или «батыр».
Шапка
Что говорить про шлем, если даже наша исконно-посконная «шапка» — и та усыновлена. Она прибыла к нам из старофранцузского транзитом через немецкий язык. «Шапка» произошла от сhареl (в современном французском — chapeau), которая, в свою очередь, восходит к латинскому сарра — «головной убор».
После шапки вас уже, наверное, не так удивит иностранное происхождение «шубы». Это сугубо зимнее слово пришло из жарких стран, его прототипом считается арабское jubba, обозначающее одежду с длинными рукавами, похожую на платье.
Ну а «кафтан» и «сарафан», которые воспринимаются как символы русского национального костюма, — это заимствования из персидского. Сарафан примечателен еще и тем, что первоначально был мужской одеждой: в нем разгуливал, судя по древнерусским текстам, сам царь Михаил Федорович.
Изба
Да, «изба» тоже. Раньше это слово писалось как «истъба», и, глядя на эту форму, куда легче поверить, что слово, по мнению ученых, восходит к древненемецкому stubа (помещение с печью или баня). Даже сейчас в немецком сохранилось слово Stube в значении «комната».
Не нашими предками были придуманы и такие слова, как «терем» (от греческого «те́ремнон» — «дом, жилище») и «церковь» (в славянские языки пришло из германских и раньше у нас писалось как «кръкы» — сравните с немецким «кирха»).
Хлеб
Давным-давно славяне заимствовали у германцев и слово «хлеб». Слово, которое в готском встречается в виде hlaifs, а в древненемецком — в виде hleib, видимо, обозначало хлебобулочное изделие, приготовленное по новому для наших пращуров рецепту. Славяне, конечно же, умели печь свой хлеб, но способ приготовления, скорее всего, был другим.
Тут нужно оговориться: славянские и германские языки имеют общего предка — праиндоевропейский язык. Так может, славяне не подсмотрели у соседей это слово, а знали его с самого начала? Часть ученых так и считает, но все же более убедительной признана версия, что заимствование имело место. Языковые процессы происходят по своим законам, понимание которых позволяет ученым проследить историю каждого слова до седой древности.
Другие лингвистически-гастрономические заимствования. «Пельмень» — из языков коми и удмуртов, где реl᾽ — «ухо», а ńań — «хлеб», хлебные ушки. «Суп» — от французского soupe, восходит к древнегерманским, готское supôn — «приправлять». «Огурец» — от греческого «агурос», которое, в свою очередь, восходит к слову «аорос» — неспелый.
Скорее всего, знание этих вещей понравится не всем. Предвосхищая соответствующие комментарии: нет, обилие заимствований никак не уничижает русский язык. Наоборот, такая гибкость позволяет ему до сих пор оставаться одним из самых распространенных в мире. Кроме того, русский язык сам подарил множество слов другим языкам и продолжает это делать. Но об этом как-нибудь в другой раз.
Текст: Светлана Гурьянова, Николай Гурьянов
Взято: Тут
1229