Азербайджан получает хорошие шансы на большой рывок в Закавказье ( 1 фото )

Со второй половины августа одно за другим пошли сообщения об очередном обострении обстановки в Нагорном Карабахе, периодически применяется артиллерия, нарастает активность на различных международных площадках, идёт череда дипломатических скандалов между Ереваном и Москвой.

Многочисленные источники и медиа-ресурсы всё чаще выпускают обзоры и комментарии откровенно алармистского, предупреждающего содержания, что обострение грозит перерасти в военный кризис. Азербайджан стягивает войска в Нагорный Карабах, Армения – к его границам.

С другой стороны, на всём этом тревожном фоне мы можем прочитать сообщение довольно информированного ресурса Reuters о том, что уже согласовано более 70 % текста мирного договора между Азербайджаном и Арменией. Но тогда о чём свидетельствуют все остальные источники, ведь текст договора пишут вовсе не в Reuters, а в дипломатических ведомствах Еревана и Баку (хотя и не только там)? Как ни странно, но противоречия между этими позициями нет.

На первый взгляд, общая канва событий вокруг Нагорного Карабаха понятна. Однако, когда в процессах начинают разбираться уже предметно, в деталях, то оказывается, что вокруг этого небольшого региона Закавказья завязано в разные комбинации узлов такое количество игроков и их интересов, что анализ становится похож на чтение детектива, написанного шумерской клинописью.

Недавно свою глиняную табличку в этот клинописный детектив добавила американская поп-дива К. Кардашьян (со всем своим сонмом поклонников), попросив Дж. Байдена «предотвратить новый геноцид». В части веса для внутренней американской повестки эта табличка может значить даже больше, чем некоторые дипломатические усилия. Но не сейчас – её задействуют немного позже.

Скандалы, которые за последнюю неделю сопровождали отношения Москвы и Еревана, были предсказуемы в принципе, хотя в таких процессах точные даты зависят от слишком многих обстоятельств.

Они, по сути дела, финализируют отношения Москвы и нынешнего правительства под руководством Н. Пашиняна. Здесь уместно привести абзац из предыдущего материала автора, который был выпущен в конце марта и посвящён нашумевшему решению Конституционного суда Армении по ратификации т. н. «Римского статута» МУС.

«Мы не можем просто выйти из Армении без согласования с Тегераном, но и после решения КС Армении счёт нашего активного присутствия там, если ничего не менять, уже пойдет «на время». Привести обратно карабахский клан во власть мы не можем, тайминг сжимается, поэтому эти несколько месяцев лучше использовать для того, чтобы усадить за стол Тегеран и Анкару друг напротив друга и понемногу сокращать прямое присутствие».

Тогда это многими воспринималось как чересчур прямолинейное видение позиции в запутанной истории. Несколько месяцев прошли, время, о котором писалось, практически вышло.

Не зря со стороны Еревана последние несколько дней весьма активно вбрасываются сообщения о том, что «готовится отстранение от власти Н. Пашиняна», «Москва тайно перебрасывает в Армению Вагнер» и т. п. Называются цифры от 2,1 тыс. до аж… 12 тыс. человек.

В рамках этих нарративов очевидно были задержаны «агенты влияния Москвы» известный пророссийский блогер Микаэл Бадалян и журналист «Sputnik Армения» Ашот Геворкян (сейчас освобождены).

С одной стороны, этим сторонники линии Н. Пашиняна на всякий случай предупреждают внутреннюю дестабилизацию со стороны пророссийски настроенных сил, с другой, даже понимая, что это явно не методы Москвы, добавляют удобрений в почву переговоров с Парижем и Брюсселем, где эти сообщения, естественно, воспринимаются всерьёз. Этим Н. Пашинян пытается добиться европейских и шире евро-атлантических гарантий безопасности.

Не в последнюю очередь с этим связан и демарш, связанный с проведением учений с НАТО, где важен не столько сам факт учений (они проводятся не впервые), а то, как это подано и на каком фоне.

Учения Eagle Partner 2023 проводятся в Армении с 11 по 20 сентября и направлены на отработку

«стабилизации отношений между конфликтующими сторонами при выполнении миротворческих задач.»

Таков и визит с гуманитарной помощью жены Н. Пашиняна в Киев на саммит «Психическое здоровье: устойчивость и уязвимость будущего», что проводится под патронажем супруги В. Зеленского, и на который периодически собираются супруги первых лиц ряда государств. В данном случае королева Швеции, жены руководителей Австрии, Чехии, Кипра, Турции, а также У. фон дер Ляйен. Н. Пашинян знает, что делает — к такому составу и повестке официально почти не подкопаешься как к чисто «антироссийскому». Вернее, копнуть можно — эффекта не будет.

Все всё понимают прекрасно, но вот российскому МИД сложно делать на это ставку и как-то формализовать. Ответы придут по дипломатическим каналам однотипные — миссия в Киев гуманитарная, учения «миротворческие». А гуманитарную помощь Киеву так ведь и Азербайджан поставляет. Это не простые ходы, а неплохо выверенные.

Российская дипломатия, которая традиционно работает в «старомодном» стиле, по правилам, зачастую с трудом уже воспринимаемым внутри общества, взаимодействуя с официальным Ереваном и кабинетом Н. Пашиняна, с такими фокусами сталкивается постоянно. Можно только относительно представлять, насколько этот специфический формат отношений доводит мидовских традиционалистов до состояния белого каления. Но ведь на это и расчёт.

Нарративы, которые продвигаются либеральным крылом политикума в Ереване, просты в основе: «Россия поставляла оружие Азербайджану и не помогла защитить Карабах в 2020-м» или «Россия не может разблокировать Лачинский коридор, её миротворцы бесполезны».

Однако они довольно замысловаты в плане конкретного дипломатического исполнения, как пример с учениями НАТО или визитом на саммит под патронажем Е. Зеленской.

В плане миротворческой миссии наши силы вообще попадают в интересную ситуацию. С одной стороны, зимой «гражданские активисты» Баку блокируют трассу по экологическим якобы причинам, а уже летом в машинах, которые едут вроде как со стороны Армении, находят вооружение, а также вооружённых людей.

Все стороны говорят о провокациях, но они ведь и идут с обеих сторон. В такой ситуации полноценно выполнять какие-либо функции невозможно, тем более что одновременно работает ещё и миссия от ЕС, которая то ли мониторит гуманитарную ситуацию, то ли оценивает количественный и качественный состав сил и средств Ирана и России в регионе.

Почему миротворческая миссия России в такой ситуации была обречена на неудачу? Ведь и другие международные контингенты миротворческого плана в подобном раскладе ничего не могли бы сделать большего, кроме «фиксации нарушений».

Это так, но у них из-за спины торчит санкционная дубинка. Именно это, а не пистолет, который миротворцам ещё и нельзя просто так достать из кобуры, является базой, основой для предотвращения провокаций.

Нет возможности для существенных санкций или готовности их применить, и подобная миссия станет постепенно формальностью, а уж кто и как этим воспользуется — это другое дело. Далее следует ответить на вопрос, готовы ли мы были вводить санкции против одной или второй стороны, тем более в условиях, когда политика зачастую определяется лоббистским ресурсом, пусть и под разными правильными тезисами за всё хорошее, против всего плохого? Ответ очевиден.

В теории можно было бы задействовать площадки ООН, выведя миротворческую миссию функционалом хотя бы на тщательный мониторинг, но ведь тут уже Н. Пашиняну был критически важен именно альтернативный «брюссельский формат». Бессмысленно играть на стороне одного игрока, если он играет вообще за третью сторону.

Два фактора были пока и остаются для продолжения наших усилий «догрызания гранита» в Нагорном Карабахе: фактор Ирана, который категорически против нацеленности Баку идти глубже собственно самого Карабаха — на Занегезурский коридор, и то, что сворачивание миссии неизбежно повлияет на отношение к российским базам в Армении. Фактически есть прямая зависимость в нынешних условиях «миротворцы-базы».

Иранское направление сегодня для России в приоритете, поскольку там наконец-то разворачивается полноценная региональная торговля: готовится соглашение о масштабной отмене тарифов и пошлин, готовится новый всеобъемлющий договор, запущены расчёты «рубль-риал». Всё это двигалось долго и скрипя колёсами, но в итоге на подходе результаты.

Некоторое время назад в российском экспертном сегменте был очень популярен тезис о том, что Р. Эрдоган, столкнувшись с последствиями землетрясения, инфляцией, необходимостью подготовки к выборам, которые он «не осилит», фактически уйдёт из активной позиции по Карабаху, Сирии, Ливии, даже Кипру и Греции. Дескать, Турции необходимо чуть ли не 100 или даже 500 млрд долл. для купирования кризиса и т. д.

Сложно сказать, чем был обоснован этот исключительный оптимизм. Автор выпустил ранее несколько материалов, где описывалось, что землетрясение только замедлит амплитуду Анкары на этих направлениях, инфляция в условиях конкретно турецкой модели и усиления её европейского вектора не будет критической проблемой, а выборы турецкий президент с учётом расклада по регионам выиграет с соотношением голосов, близком к традиционному.

Соответственно, летом Турция продолжала поддержку Баку с точки зрения силовых решений, другое дело, что не сильно афишируя свои шаги. Никуда Анкара из активной позиции не вышла даже в сложный весенний период.

И 4-го числа глава МИД Турции Х. Фидан специально прибыл в Тегеран обсудить в том числе и закавказское направление, а иранские представители на неделе были, по ряду сообщений, в Баку, где обсуждались видение и планы сторон по карабахской проблематике. С учётом того, насколько весной и летом отношения Ирана и Азербайджана были напряжены, это говорит слишком о многом — о том времени, которое вышло.

То, что Н. Пашинян, по сути дела, сегодня обращается к НАТО, говорит о том, что ставка на «брюссельский формат» себя не оправдывает. Брюссель под давлением США готовит почву для расширения сотрудничества с Турцией вплоть до нового формата интеграции, и в таком случае было бы очень странным, если бы именно сейчас вообще зашла речь о каких-то потенциальных санкциях.

За лето высветились контуры возможной операции Баку и в Карабахе, и далее, которые проявились через попытки сторон прощупывать военную и дипломатическую почву. И, по всей видимости, набор предварительных действий там считают достаточным.

Сейчас наиболее многообещающей для Баку выглядит операция в Нагорном Карабахе по разоружению оставшегося там ополчения, с ожиданием военного ответа (в любом виде) с территории Армении. Затем ответ «на эскалацию со стороны Армении и на удары по территории Азербайджана».

Далее либо ограниченная операция в Армении с выходом на новый трек международных переговоров, либо резкий удар с целью проскочить сорок километров, отделяющих Карабах от Нахичевани, опять же с выходом на переговоры. И ничего не нужно даже Баку «аннексировать» — ведь Зангезурский коридор и так входил в пакет соглашений от 2020 г., а работать по его оформлению лучше с максимально сильных позиций.

Россия и ОДКБ в таком раскладе вынуждены будут вмешаться, и нет сомнения, что каким-то образом вмешаются, но слишком уж короткий маршрут у Баку, чтобы не надеяться на быстрый рывок, с выходом на дипломатический трек уже по факту. Тот же Иран ведь не зря полгода заранее держал практически общевойсковую армию напротив армянской границы. Просто слишком уж невелик т. н. Зангезурский коридор.

Опыт у азербайджанских войск (и достаточный) имеется, а расстояния небольшие, несмотря на очень сложный рельеф. Собственно, в этой переговорной позиции Баку в случае успеха как раз и может окончательно дописать те самые 30 % мирного договора, о которых упоминает Reuters. И поэтому нет противоречия между сообщениями, которые, с одной стороны, говорят о надвигающемся кризисе, а с другой, подчёркивают, что мирный договор уже близок к финализации.

Против этого сценария для Баку работал с одной стороны Иран, а с другой — нежелание портить отношения c ЕС и США. Собственно, и сейчас Ереван ещё будет предпринимать попытки опереться на эти ресурсы, для чего уже идёт на демонстративные шаги, где перепалка между М. Захаровой и Председателем Нац. собрания А. Симоняном есть только верхушечная часть айсберга.

Для Н. Пашиняна было бы неплохо оставить у себя «погостить» американских «миротворцев», но в том-то и дело, что для Вашингтона куда как большим результатом является то, что хоть при ограниченном успехе Баку, что при максимально возможном, ставится ребром вопрос не только участия Армении в ОДКБ, но и само нахождение там российских военных баз. Можно ведь побыть в гостях и подольше, чтобы просто понаблюдать за развитием событий.

Сложно сказать, насколько хорошо это понимают сторонники линии Н. Пашиняна, ведь помимо всего прочего, экономические выгоды Ереван получает прежде всего от работы в ЕАЭС. Об этом, кстати, постоянно упоминают у нас в МИД, да и по другим официальным каналам, но нет ощущения, что это слышит либеральное крыло в Армении.

Для России в данной ситуации действительно было бы логично, как обычно делают «партнёры» из США, опереться на внутренний политический и общественный ресурс в самой Армении.

Но у нас, с одной стороны, нет для этого достаточного опыта выращивания преданной оппозиции, хотя даже его наличие вовсе ещё не гарантирует результат. С другой стороны, пока у нас цепляются за военные базы и прошлые схемы отношений, мы и в самом деле выглядим странно — те нарративы, которые активно транслируют либералы в Армении, получается, имеют какую-то почву.

А этого-то быть не должно, это не должно так выглядеть. По идее, мы с учётом сообщений о возможной эскалации должны собирать ОДКБ, готовить переброску дополнительных сил, но делать-то мы это без официального Еревана не можем, а когда наших сил там не окажется — от политического крыла Н. Пашиняна мы услышим, как обычно, «не предотвратили». Только момент уже будет куда как острее.

В этой истории есть важный момент — если хотя бы начать серьёзную дискуссию о выводе наших сил из Армении и превентивном пересмотре отношений по линии ЕАЭС и ОДКБ (что в итоге и так придётся делать), этим можно было бы попробовать, наоборот, активизировать пророссийски настроенные силы в Армении. Другое дело, что это потребует высочайшего класса медийной подготовки. Хотя осталось ли на неё время — тоже вопрос.

Автор:Михаил Николаевский