Диверсионный батальон: как советские тыловики финских лыжников ловили. ( 5 фото )

Каждый год зимой финские лыжники ходили… в рейды по советским тылам. Это у них была такая традиция.

Зима 1943-го не стала исключением: в посёлок Верхний Идель как-то отправили целый батальон диверсантов.

Что из этого вышло ...

***

В начале 1943 года настроение у финнов на Карельском фронте было не очень.

Во-первых, не радовала — как бы сейчас сказали — «геополитическая обстановка». Под Сталинградом неторопливо доколачивали армию Паулюса, высадившиеся в Африке союзники готовились проделать примерно то же самое с Роммелем. Во-вторых, местная обстановка тоже не внушала оптимизма. О проекте «Великой Финляндии», включавшей для начала всю Карелию, как-то не думалось. Подсчёт советских танков и самолётов скорее наводил на печальные мысли о том, какой части своей территории жителям Суоми предстоит лишиться на этой раз.

Даже ставшая уже традиционной финская «народная забава» — забег лыжных диверсантов по советским тылам — из весёлого развлечения превращалась в опасное и неприятное дело. Всё чаще финские разведгруппы напарывались на засады пограничников и красноармейцев. А пуля или плен были вовсе не тем призом, за которым стоило бы бегать по карельским лесам.

Тем не менее, финское командование пока не видело повода прекращать такой вот «народный промысел». Даже наоборот — вспомнив, что толпой наваливаться веселее, суомалайсет решили заслать для очередной диверсии целый батальон. Выбор пал на 1-й батальон 10-го пехотного полка.


Учения финских лыжников в Советско-финскую войну (источник фото)

Конечно, в сжатые сроки подготовить из обычных пехотинцев настоящих снежных ниндзя было малореально. Финны явно полагали, что против «этих русских» сойдёт и так, поэтому тренировка перед рейдом ограничилась занятиями по лыжной подготовке — днём и в хорошую погоду. Впрочем, один раз командование посетила мысль о том, что будущих диверсантов надо поучить ещё чему‑нибудь.

«В конце января 1943 года батальон в составе трёх пехотных рот проводил учение на тему: „Нападение на гарнизон населённого пункта“. На озере в районе, примерно, 3 км к западу от пос. Руг-озеро были сделаны из хвороста шалаши — посёлок. Учение проходило в ночное время и метель. После постановки задачи батальон двинулся на лыжах колонной по три к объекту. В 2 км от посёлка остался командир батальона с перевязочным пунктом. Не дойдя 500 м до объекта роты разошлись и с трёх сторон набросились на шалаши».

Учитывая время и погоду, можно предположить, что финские солдаты в самом деле набросились на учебный «объект» с неподдельным энтузиазмом — хоть немного погреться у костров наверняка хотелось всем.

Куда идём мы с Пятачком — большой-большой секрет!

Целью для массового лыжного забега должен был стать посёлок Верхний Идель.

В начале марта финские лыжники из роты дальней разведки 14-й дивизии проверили маршрут будущего рейда и даже дошли до самого посёлка — но едва не попались в руки советских пограничников и едва смогли оторваться от погони. Теперь этому отряду предстояло стать проводниками для всего батальона.


Финский лыжник на марше (источник фото)

По случаю рейда в тыл солдатам выдали сухпаёк на шесть суток, в состав которого входило 20 грамм шоколада, семь конфет и целых восемь папирос. В каждом взводе имелось по две волокуши, нагруженные взрывчаткой и зажигательными шашками. Всего в финском отряде таких волокуш набралось 24 штуки — этот запас позволял надеяться на устройство нешуточного фейерверка, хоть и не под Новый год.

Всё хорошо, прекрасная маркиза!

Батальон вышел к советскому посёлку на рассвете 16 марта. Кроме самого Верхнего Иделя, атаке подверглись тыловые части 27-й стрелковой дивизии в районе 16-го и 21-го километра шоссе Реболы‑Кочкома.

Если верить брошюре, впоследствии составленной штабом Карельского фронта, то совершить финны смогли примерно ничего.

«Противнику удалось подойти с юга и юго-востока к окраине посёлка и зажечь несколько домов. Встретив сильный огонь гарнизона и понеся потери (12 убитых и 12 раненых), противник был вынужден отойти, оставив 3 убитых на поле боя. Отрядам, выходившим на дорогу 16 и 21 км, удалось совершить незначительные диверсии и порвать связь. Задача уничтожения посёлка выполнена не была».

На самом же деле, всё обстояло далеко не так благостно. Например, в районе 16-го км финны сожгли инженерный склад 27-й дивизии, а также разломали и подожгли часть полотна ругозерской железнодорожной ветки. Также крупно повезло диверсионному отряду, целью которого стала авторемонтная мастерская нашей 27-й дивизии. Повествующий об этом рапорт весьма похож на жалобу «обокраденного Шпака» из известной советской комедии.

«В результате внезапного нападения противнику удалось в этом районе сжечь здание мастерской со всем инструментом и оборудованием, 3 автомашины „ЗИС-5“, мастерскую летучку типа „Б“, одну автомашину зенитной пулемётной установкой и до 20 разных деревянных строений, используя для этого термитные шашки замедленного действия».

Ветеринар и пекарь — это сила!

Однако другим группам лыжников повезло значительно меньше. Так, финны, пытавшиеся приблизиться к хлебопекарне, были встречены «организованным огнём личного состава» и предпочли поискать себе цели полегче. Неудача ждала и диверсантов, избравших своей целью ветеринарный лазарет. Как указано в донесении, военврач 2-го ранга Дубянский с небольшой группой бойцов отбросил финнов огнём. Даже победители мастерской в итоге были остановлены огнём четвёрки шофёров из вулканизаторской и ДАРМ, у которых нашёлся один ручной пулемёт.

По большому счёту, кроме инженерного склада и мастерской с находившейся на ремонте техникой, финский батальон смог записать себе в актив только подпиленные телеграфные столбы.

Как ни странно, именно отсутствие других крупных успехов отчасти помогло финнам. Получив первые донесения о диверсии, командир 27-й сд полковник Коршунов просто не смог догадаться, что у него в тылу орудует целый вражеский батальон. По масштабу развернувшегося «сражения» штаб дивизии предположил, что действует группа диверсантов численностью 60-70 человек. Впрочем, и эти могли натворить делов, так что на помощь тыловикам срочно отправили на машинах стрелковую и пулемётную роту учебного батальона, а также три «тридцатьчетвёрки» 375-го отб и один броневик БА‑10.

Более реалистичная информация имелась у командования соседней 32-й лыжной бригады — те сообщили в штаб фронта, что по найденной ими лыжне в наш тыл прошли несколько сотен человек.


Лыжники РККА, февраль 1943-го (фото: Сергей Коршунов)

В посёлке Верхний Идель бойцы учебного батальона встретились с ранее подошедшим отрядом пограничников. В принципе, у них имелись неплохие шансы догнать финнов — те отступали, не особенно скрываясь и утаскивая на волокушах раненых и часть убитых. Однако, судя по дальнейшим событиям, присказка «дорогу знаю, лес люблю» к учебному батальону 27-й сд не относилась.

«Пройдя 5-6 км, до места расположения КП батальона финнов, отряд расположился на привал. В отряде не было продуктов. На весь отряд имелась одна топографическая карта (у командира пулемётной роты). Один из бойцов отряда на лыжне противника подорвался на мине.

Пограничники поужинали и двинулись дальше. Отряд же учебного батальона занялся вопросами обеспечения питания, на что потерял много времени и смог доставить продукты только к 2-3 часам 17.3, после чего возвратился на 16 км, где отдыхал до 8 часов».

Иными словами, догонять стр-р-рашных финских диверсантов в учебном батальоне, мягко говоря, не торопились.

Их много, а мы одни

Между тем, получив сообщения о шухере в тылу, на передовой вздохнули и занялись привычным уже делом — выставили засады на пути отхода финнов. В 23:25 отходивший финский батальон влетел как раз в одну из засад — из 30 пограничников 73-го погранотряда НКВД. На звуки стрельбы к месту боя стали подтягиваться другие отряды пограничников и 345-го стрелкового полка.

Тут-то финнов и проняло.

«По показаниям пленных, отряд противника, почувствовав угрозу обхода, начал беспорядочно разбегаться группами в разные стороны, бросая и закапывая в снег оружие и снаряжение».

Позже картину боя уточнили.

«Неожиданность столкновения, потеря управления командирами отделений, взводов и рот привели к тому, что 3 рота и часть 1 роты, идущей в затылок за головной ротой, разбежались мелкими группами, бросая раненых и убитых, а некоторые солдаты даже оружие».

Эта ночь в карельском лесу выдалась довольно шумной и суетливой. Разбегавшиеся суомалайсет то и дело натыкались на очередную засаду и снова убегали, роняя лыжи и прочие элементы снаряжения.


Схема действий частей Ребольского направления по уничтожению финского диверсионного батальона

Вечером 18-го марта в 27-ю позвонил  командующий фронтом, которому радостно доложили, что финский диверсионный отряд разгромлен, потери противника достигают 120 человек. Судя по всему, от названной цифры генерал слегка офигел и, как дипломатично записали в документе, «выразил сомнение в отношении цифры 120 убитых финнов». Из дивизии на это возразили, что у них тут уже одних пленных наловили больше 20 голов. И их допросы масштаб случившегося… гм… сражения вполне подтверждают.

Интересно, что в итоговом донесении при 21 пленном в трофеи записали семь пар лыж, восемь ранцев и два топора. То ли финны и впрямь всё побросали, то ли часть полезных в хозяйстве вещей «приватизировали» прямо на месте боя.

Что подумали по поводу случившегося сами диверсанты, точно не известно. Но желание совершать лыжные забеги в советский тыл большими толпами у них на этом участке фронта временно пропало.
А потом растаял снег — и началась уже другая история.