Baramar
Маленькие фашисты ( 3 фото )
- последняя надежда дуче и королевства.
В то время, как порохобляди и зебилы продолжают вести непримиримую борьбу с ватным реваншем и олигархами, я рад возможности обратиться к чему-то настоящему и немного поговорить постановке пионерского молодежного дела у них, в Италии. Играет легкая музыка! Нет, еще легче. Да, вот так. Ах, этот итальянский - почти такой же мелодичный, как голос Ирины Дмитриевны Фарион.
Среди видных фашистов о принципах нового воспитания еще в 1919 году первым заговорил Филиппо Маринетти, один из "сан-сеполькристов" и рано отошедший от партийных дел футурист, но вплоть до начала второй половины двадцатых годов всерьез заняться подрастающим поколением попросту было некогда. После же того, как "кризис Маттеотти" был благополучно разрешен, а фашизм вполне наглядно продемонстрировал свою устойчивость и то направление, в котором отныне предстояло развиваться Италии, дуче мог спокойно обратить свой взор на самых маленьких итальянцев. "Молодежь будет нашей", - заявлял он еще в середине двадцатых годов. Ориентируясь на английскую организацию скаутов, которая по мнению Муссолини готовила будущих администраторов и авантюристов Британской империи, диктатор поручает организацию национального фашистского молодежного движения Ренато Риччи. Дуче поручил ему "подготовить новое поколение, крепкое физически, чистое духовно, которому можно было бы вполне доверить священное наследие величия родины".
В те годы Риччи занимал видно место в фашистской иерархии, являясь не только одним из высших партийных администраторов, но обладая при этом "красивой биографией", в которую входило и добровольное участие в Мировой войне, и поход на Фиуме, вместе с Габриеле Д’Аннунцио. Молодой, энергичный и до раболепия верный вождю Риччи был сочтен прекрасной кандидатурой для роли партийного вожака молодежи. И действительно, он проявил себя если не блестящим, то очень напористым руководителем.
Ему досталось не лучшее хозяйство. До 1926 года у фашистов уже имелись отряды из симпатизирующих движению студентов и мальчиков 10-14 лет, но эти структуры нельзя было назвать ни массовыми, ни даже хорошо организованными. Они во всем уступали и итальянским скаутам, и католическим организациям для юношества. Риччи удалось изменить это. В апреле 1926 года в Италии появилась организация балилл, получившая свое название в честь генуэзского мальчика, начавшего в 1746 году городской бунт метанием камней в австрийских солдат. "Балилла" на генуэзском диалекте итальянского означает " маленький мальчик", а храбрый поступок (относящийся к почтенной среде "городских легенд") ребенка был признан наглядным примером того, как должны были поступать все юные итальянцы.
Новая структура должна была охватить каждого ребенка, подростка и юношу - членство в ней начиналось с 6 лет и заканчивалось в 21 год. Сперва самые маленькие итальянцы оказывались в "сыновьях" или "дочерях волчицы" - той самой, что когда-то спасла от смерти Ромула и Рема, основателей Рима. По достижении восьмилетнего возраста мальчики переходили в отряды балилл, а годом позже девочки оказывались среди "маленьких итальянок". В то время, как девочек учили помогать матерям по хозяйству и всему тому, что пригодится будущей жене и матери, мальчики получали трогательные деревянные винтовки, черные рубашечки и фески, как у прославленных ардити, гордо парадируя в них по улицам в качестве "мушкетеров Балиллы".
Достигнув четырнадцатилетнего возраста, юноши зачислялись в "авангард", девушки оказывались среди "молодых итальянок", а по достижении двадцатиоднолетнего возраста для них открывалась дорога в партию.
Будущие фашисты и фашистски клялись защищать режим и королевство - переусердствовавший Риччи даже включил в процесс инициации специальную молитву, где говорилось о вере "в дуче, создателя чернорубашечников, и в Иисуса Христа", но из-за того, что предложенный балиллам текст был явной аллюзией на Апостольский символ веры, эта практика не прижилась. Зато никто не спорил с тем, что Муссолини самый великий человек в мире и один из самых величайших правителей в истории.
Требование властей о том, чтобы новые молодежные структуры были "одухотворены идеалами фашизма" проводилось в жизнь неукоснительно и с примерной тщательностью. Уже с шести лет "фашисты завтрашнего дня" учились грамоте выводя на бумаге лозунги вроде "Да здравствует наш ДУЧЕ Бенито Муссолини!" Детей учили, что в 1922 году Италия находилась на краю пропасти, подведенная туда внешними и внутренними врагами, но к счастью нашелся человек, который спас ее в последний момент, а затем сделал снова великой, как это было во времена Римской империи. Дети должны быть достойными помощниками в той борьбе, которую дуче ведет ради счастья всех итальянцев и величия новой империи. Поэтому они не только должны научиться читать и писать, но и развивать мышцы - настоящий фашист должен одинаково хорошо владеть винтовкой и книгой! Под руководством наставников, дети не менее часа в неделю уделяли специальной военно-спортивной подготовке, призванной сделать из них солдат столь же "храбрых, как Муссолини, и доблестных, как король". Орцио Бочча в своей "Истории беспризорника" передает атмосферу тех субботних дней, когда маленькие балиллы демонстрировали свои успехи в строевой подготовке, участвуя в торжественных мероприятиях наравне со взрослыми –
"Суббота посвящалась чествованиям дисциплины и режима в параде, к вящей славе империи. Учителя отвечали за присутствие всех учеников, начальники контролировали явку подчиненных. Отсутствие было возможно только по уважительной причине.
Мне было семь лет, я был "сыном волчицы", и не успел в дальнейшем перейти на следующие уровни детской фашистской организации: мушкетер, авангардист, фашист. Сбор на парад был во дворе школы, напротив городских скверов, рядом с набережной. Маршировали школьники, маршировали рабочие, все - под звуки барабана. Мы, мальчишки, строго порознь от "маленьких итальянок". Маршрут от школы проходил до префектуры, сегодня там администрация провинции.
Мне полагалось играть на трубе при поднятии флага. Позади меня всегда топал мальчонка, у которого никак не получалось попадать в шаг или хотя бы не пинать меня меня при этом. Однажды он пнул меня до крови, и я, разозлившись от боли, повернулся и дал ему по голове своей трубой, да так, что та сплющилась".
К счастью, не все шествия заканчивались столь печально - в подавляющем большинстве случаев, такие мероприятия проходили с неизменным успехом и пользовались любовью у горожан вплоть до начала Второй мировой войны.
Сегодня, после пережитого человечеством опыта и ставшими широко известными методами тоталитарных режимов, к структурам вроде балиллы, гитлерюгенда или пионерской организации в СССР принято относиться с известным пренебрежением, автоматически распространяя такой подход и на тех, для кого членство в этих молодежных объединениях было новым и необычным делом. Это в корне неверно. Несмотря на многочисленную критику задним числом, тогда, что в фашистской Италии, что в Третьем рейхе, такие организации пользовались огромным успехом у молодежи - достичь подобного эффекта одними лишь методами государственного вмешательства было попросту невозможно.
Практика создания массовых организаций для молодежи была практически неизвестна поколениям, жившим до 20 века. Дети строго отделялись друг от друга как по гендерному, так и по классовому принципу - теперь же эти барьеры были сломаны. Мало кто из современных исследователей согласится открыто признать размеры влияния, оказанного фашистскими, нацистскими или социалистическими молодежными структурами на эмансипацию женщин или формирование "общего национального пространства".
Парады или идеологическая подготовка не казались тогда слишком высокой платой за освобождение от давно устаревших правил школьного обучения и появлению новых возможностей. Фашистское или национал-социалистическое воспитание было ограниченным по замыслу до примитивности: в конечном счете, все сводилось к подготовке бойцов для режима и будущих солдатских матерей, но эта ограниченность системы не должна обманывать - поневоле, вне замысла ее создателей, в своей практике она была намного шире.
Для миланских мальчишек, получивших возможность на месяц выбраться из трущоб родного города на солнечные пляжи Южной Италии и познакомиться там со своими сверстниками из всех концов страны, такая поездка значила намного большее, нежели бормотание учителей о том, что Италии необходимы новые колонии. Для покинувших унылые стены монастырской школы девочек из Сицилии, чьи предки веками не выбирались дальше соседней деревни или небольшого городка, увидеть Рим или Венецию означало новый и волнительный опыт, значение которого трудно переоценить. Для них организация балилл означала не столько идеологическую подготовку, сколько новые возможности. Аристократы могли сколько угодно подсмеиваться над "забавами бедняков", но им нечего было предложить взамен. Фашисты же предлагали не только стипендии на учебу или возможность отдохнуть за государственный счет, но и шанс вырваться из узкого мирка родителей, скованных бедностью и социальным статусом. Фашизм открывал молодежи дорогу в новый мир.
Тем не менее, долгое время Риччи не удавалось установить абсолютную монополию на воспитание подрастающих поколений - хотя с середины двадцатых годов все неправительственные структуры для детей были постепенно распущены (кроме католической), итальянский фашизм еще не был готов взять на себя ответственность и поголовно записать всех детишек страны в сыновья и дочери волчицы. Не был реализован главный для тоталитарного режима принцип - всеобъемлемость. Родители могли еще выбирать - сразу отдать своих чад на "воспитание в фашистском духе" или подождать, пока они будут автоматически зачислены в балиллы в возрасте 14-15 лет. Несмотря на эту относительную, столь нехарактерную для диктатуры, свободу выбора, метод кнута и пряника позволил превратить балилл в одну из самых массовых организаций Италии – между 1926-1927 гг., еще до запрета остальных организаций, численность балилл увеличилась в двенадцать раз, перешагнув миллионный рубеж, а в 1930 году в структурах балиллы было уже больше 3 миллионов детей.
И все же, до столь желаемой фашистами "тотальности" было еще далеко. Приходилось агитировать молодежь вступать в ряды балилл при помощи культмассовых мероприятий, заманивать бесплатными путевками в летние санатории, красивой формой и т.п. Еще проще было убедить родителей - например, по партийной линии, но далеко не все же были чиновниками или фашистами, а потому осторожная фронда, в виде нежелания записывать детей в отряды сыновья или дочери волчицы была достаточно распространенной. Продолжали существовать и закрытые организации для детей из высшего общества, распущенные, но не прекратившие своей деятельности скауты, католическая организация молодежи и другие осколки унифицированной фашистским катком общественной жизни Италии. Это оставляло известную свободу для тех, кто не желал, чтобы его ребенок воспитывался в духе "нового времени".
Однако, вплоть до 1937 года у диктатора не было особенных претензий к возглавляемому Риччи движению: Италия шла от успеха к успеху, поэтому о недостатках в процессе воспитания молодежи Муссолини особенно не задумывался. На балилл обратили внимание после того, как в марте 1937 года дивизии итальянского экспедиционного корпуса, укомплектованные молодыми легионерами-чернорубашечниками, были наголову разбиты в Испании. Вчерашние балиллы, старательно выводившие в своих тетрадках лозунг "Итальянская армия — самая храбрая в мире" оказались никуда негодными солдатами. Муссолини, для которого это поражение стало первым и весьма неприятным опытом, отреагировал характерным для него образом - объяснил случившееся прискорбной нехваткой боевого духа у своих солдат, виной чему была слабая идеологическая подготовка и дурно поставленная работа с молодежью.
Звезда Ренато Риччи закатилась - он потерял свой пост, отправившись на почетную, но безвластную должность министра корпораций. Дуче поручил почетную задачу воспитания новых поколений главному партийному администратору, первому секретарю Акилле Стараче. Прежняя организация была упразднена, ее структуры влились в "Итальянскую ликторскую молодежь", получившую свое название от древнеримской должности ликтора (чиновника для особых поручений, выполнявших преимущественно церемониальные функции). Членство в этой организации отныне было обязательным для всех итальянских детей, начиная с шестилетнего возраста, но в остальном на практике изменилось немногое. Маленькие "мушкетеры Балиллы" все также гордо вышагивали по площадям и улицам своих городов, торжественно заявляя: "Во имя Бога и Италии клянусь выполнять приказы дуче и отдавать все силы, и, если понадобится, кровь во имя фашистской революции", - гласил текст присяги, произносимой ликторской молодежью.
И в хорошем, и в плохом новая организация не слишком отличалась от старой: увеличилась лишь военная компонента в воспитании. Детям частенько показывали грозные танкетки или водили с экскурсией на суда военного флота, но ничего удивительного в этом не было. На дворе стояла вторая половина тридцатых годов - фашистский режим становился все более крикливо-милитаристским, что отражалось и на учебном процессе. Все чаще обложки тетрадок или дневников итальянских школьников украшались видами военной техники, фотографиями победоносных полководцев (первое место среди которых конечно же занимал дуче) и прочими изображениями на военно-историческую тематику. Исполнительный Стараче действовал в духе времени и пожеланий своего шефа, бесконечно повторявшего на все лады о необходимости превратить итальянцев из нации музыкантов, философов и поэтов в нацию пехотинцев, танкистов и летчиков.
В ретроспективе решение Муссолини назначить своего партийного паладина на этот пост выглядит ошибочным - Риччи подходил для такой роли намного лучше, нежели неумный и нехаризматичный Стараче, редко осмеливавшийся взять на себя какую-либо инициативу. Под его руководством "Итальянская ликторская молодежь" постепенно утратила присущий прежним фашистским молодежным структурам динамизм, превратившись в пропагандистское продолжение партийной идеологии. Прежде в печатных издания балилл позволялись осторожные дискуссии о "молодом фашизме", путях его развития и т.п. - все это происходило в рамках господствующей идеологии, но все же создавало иллюзию свободного обсуждения, позволяя привлекать в партию студенческую молодежь и хоть немного разбавлять скучный ритм фашистской печати. Теперь же с любой, даже крайне осторожной полемикой было покончено - время разговоров прошло, считал Муссолини и его партийный вожак. Не удивительно, что основная масса критических воспоминаний о фашистских молодежных организациях относится именно к этому периоду 1937-1943 годов. Для многих молодых людей перемены в руководстве стали временем утраченных иллюзий - режим больше не боролся за сердца и умы, он попросту заставлял служить ему.
з.ы. напоминаю, что вот уже долгие месяцы я редко позволяю себе выкладывать в блоге большие тексты вовсе не из лености (о, конечно), но в силу предельной занятости над очень большой темой. Вовлечение в нее столь глубоко, что на остальное тратить силы попросту глупо - я и не трачу. Впрочем, иногда, если у меня появляется возможность, я что-то и выкладываю, но в целом, до лета больших подвижек в этом смысле ожидать не стоит. А с лета - стоит. Так вижу.
В то время, как порохобляди и зебилы продолжают вести непримиримую борьбу с ватным реваншем и олигархами, я рад возможности обратиться к чему-то настоящему и немного поговорить постановке пионерского молодежного дела у них, в Италии. Играет легкая музыка! Нет, еще легче. Да, вот так. Ах, этот итальянский - почти такой же мелодичный, как голос Ирины Дмитриевны Фарион.
Среди видных фашистов о принципах нового воспитания еще в 1919 году первым заговорил Филиппо Маринетти, один из "сан-сеполькристов" и рано отошедший от партийных дел футурист, но вплоть до начала второй половины двадцатых годов всерьез заняться подрастающим поколением попросту было некогда. После же того, как "кризис Маттеотти" был благополучно разрешен, а фашизм вполне наглядно продемонстрировал свою устойчивость и то направление, в котором отныне предстояло развиваться Италии, дуче мог спокойно обратить свой взор на самых маленьких итальянцев. "Молодежь будет нашей", - заявлял он еще в середине двадцатых годов. Ориентируясь на английскую организацию скаутов, которая по мнению Муссолини готовила будущих администраторов и авантюристов Британской империи, диктатор поручает организацию национального фашистского молодежного движения Ренато Риччи. Дуче поручил ему "подготовить новое поколение, крепкое физически, чистое духовно, которому можно было бы вполне доверить священное наследие величия родины".
В те годы Риччи занимал видно место в фашистской иерархии, являясь не только одним из высших партийных администраторов, но обладая при этом "красивой биографией", в которую входило и добровольное участие в Мировой войне, и поход на Фиуме, вместе с Габриеле Д’Аннунцио. Молодой, энергичный и до раболепия верный вождю Риччи был сочтен прекрасной кандидатурой для роли партийного вожака молодежи. И действительно, он проявил себя если не блестящим, то очень напористым руководителем.
Ему досталось не лучшее хозяйство. До 1926 года у фашистов уже имелись отряды из симпатизирующих движению студентов и мальчиков 10-14 лет, но эти структуры нельзя было назвать ни массовыми, ни даже хорошо организованными. Они во всем уступали и итальянским скаутам, и католическим организациям для юношества. Риччи удалось изменить это. В апреле 1926 года в Италии появилась организация балилл, получившая свое название в честь генуэзского мальчика, начавшего в 1746 году городской бунт метанием камней в австрийских солдат. "Балилла" на генуэзском диалекте итальянского означает " маленький мальчик", а храбрый поступок (относящийся к почтенной среде "городских легенд") ребенка был признан наглядным примером того, как должны были поступать все юные итальянцы.
Новая структура должна была охватить каждого ребенка, подростка и юношу - членство в ней начиналось с 6 лет и заканчивалось в 21 год. Сперва самые маленькие итальянцы оказывались в "сыновьях" или "дочерях волчицы" - той самой, что когда-то спасла от смерти Ромула и Рема, основателей Рима. По достижении восьмилетнего возраста мальчики переходили в отряды балилл, а годом позже девочки оказывались среди "маленьких итальянок". В то время, как девочек учили помогать матерям по хозяйству и всему тому, что пригодится будущей жене и матери, мальчики получали трогательные деревянные винтовки, черные рубашечки и фески, как у прославленных ардити, гордо парадируя в них по улицам в качестве "мушкетеров Балиллы".
Достигнув четырнадцатилетнего возраста, юноши зачислялись в "авангард", девушки оказывались среди "молодых итальянок", а по достижении двадцатиоднолетнего возраста для них открывалась дорога в партию.
Будущие фашисты и фашистски клялись защищать режим и королевство - переусердствовавший Риччи даже включил в процесс инициации специальную молитву, где говорилось о вере "в дуче, создателя чернорубашечников, и в Иисуса Христа", но из-за того, что предложенный балиллам текст был явной аллюзией на Апостольский символ веры, эта практика не прижилась. Зато никто не спорил с тем, что Муссолини самый великий человек в мире и один из самых величайших правителей в истории.
Требование властей о том, чтобы новые молодежные структуры были "одухотворены идеалами фашизма" проводилось в жизнь неукоснительно и с примерной тщательностью. Уже с шести лет "фашисты завтрашнего дня" учились грамоте выводя на бумаге лозунги вроде "Да здравствует наш ДУЧЕ Бенито Муссолини!" Детей учили, что в 1922 году Италия находилась на краю пропасти, подведенная туда внешними и внутренними врагами, но к счастью нашелся человек, который спас ее в последний момент, а затем сделал снова великой, как это было во времена Римской империи. Дети должны быть достойными помощниками в той борьбе, которую дуче ведет ради счастья всех итальянцев и величия новой империи. Поэтому они не только должны научиться читать и писать, но и развивать мышцы - настоящий фашист должен одинаково хорошо владеть винтовкой и книгой! Под руководством наставников, дети не менее часа в неделю уделяли специальной военно-спортивной подготовке, призванной сделать из них солдат столь же "храбрых, как Муссолини, и доблестных, как король". Орцио Бочча в своей "Истории беспризорника" передает атмосферу тех субботних дней, когда маленькие балиллы демонстрировали свои успехи в строевой подготовке, участвуя в торжественных мероприятиях наравне со взрослыми –
"Суббота посвящалась чествованиям дисциплины и режима в параде, к вящей славе империи. Учителя отвечали за присутствие всех учеников, начальники контролировали явку подчиненных. Отсутствие было возможно только по уважительной причине.
Мне было семь лет, я был "сыном волчицы", и не успел в дальнейшем перейти на следующие уровни детской фашистской организации: мушкетер, авангардист, фашист. Сбор на парад был во дворе школы, напротив городских скверов, рядом с набережной. Маршировали школьники, маршировали рабочие, все - под звуки барабана. Мы, мальчишки, строго порознь от "маленьких итальянок". Маршрут от школы проходил до префектуры, сегодня там администрация провинции.
Мне полагалось играть на трубе при поднятии флага. Позади меня всегда топал мальчонка, у которого никак не получалось попадать в шаг или хотя бы не пинать меня меня при этом. Однажды он пнул меня до крови, и я, разозлившись от боли, повернулся и дал ему по голове своей трубой, да так, что та сплющилась".
К счастью, не все шествия заканчивались столь печально - в подавляющем большинстве случаев, такие мероприятия проходили с неизменным успехом и пользовались любовью у горожан вплоть до начала Второй мировой войны.
Сегодня, после пережитого человечеством опыта и ставшими широко известными методами тоталитарных режимов, к структурам вроде балиллы, гитлерюгенда или пионерской организации в СССР принято относиться с известным пренебрежением, автоматически распространяя такой подход и на тех, для кого членство в этих молодежных объединениях было новым и необычным делом. Это в корне неверно. Несмотря на многочисленную критику задним числом, тогда, что в фашистской Италии, что в Третьем рейхе, такие организации пользовались огромным успехом у молодежи - достичь подобного эффекта одними лишь методами государственного вмешательства было попросту невозможно.
Практика создания массовых организаций для молодежи была практически неизвестна поколениям, жившим до 20 века. Дети строго отделялись друг от друга как по гендерному, так и по классовому принципу - теперь же эти барьеры были сломаны. Мало кто из современных исследователей согласится открыто признать размеры влияния, оказанного фашистскими, нацистскими или социалистическими молодежными структурами на эмансипацию женщин или формирование "общего национального пространства".
Парады или идеологическая подготовка не казались тогда слишком высокой платой за освобождение от давно устаревших правил школьного обучения и появлению новых возможностей. Фашистское или национал-социалистическое воспитание было ограниченным по замыслу до примитивности: в конечном счете, все сводилось к подготовке бойцов для режима и будущих солдатских матерей, но эта ограниченность системы не должна обманывать - поневоле, вне замысла ее создателей, в своей практике она была намного шире.
Для миланских мальчишек, получивших возможность на месяц выбраться из трущоб родного города на солнечные пляжи Южной Италии и познакомиться там со своими сверстниками из всех концов страны, такая поездка значила намного большее, нежели бормотание учителей о том, что Италии необходимы новые колонии. Для покинувших унылые стены монастырской школы девочек из Сицилии, чьи предки веками не выбирались дальше соседней деревни или небольшого городка, увидеть Рим или Венецию означало новый и волнительный опыт, значение которого трудно переоценить. Для них организация балилл означала не столько идеологическую подготовку, сколько новые возможности. Аристократы могли сколько угодно подсмеиваться над "забавами бедняков", но им нечего было предложить взамен. Фашисты же предлагали не только стипендии на учебу или возможность отдохнуть за государственный счет, но и шанс вырваться из узкого мирка родителей, скованных бедностью и социальным статусом. Фашизм открывал молодежи дорогу в новый мир.
Тем не менее, долгое время Риччи не удавалось установить абсолютную монополию на воспитание подрастающих поколений - хотя с середины двадцатых годов все неправительственные структуры для детей были постепенно распущены (кроме католической), итальянский фашизм еще не был готов взять на себя ответственность и поголовно записать всех детишек страны в сыновья и дочери волчицы. Не был реализован главный для тоталитарного режима принцип - всеобъемлемость. Родители могли еще выбирать - сразу отдать своих чад на "воспитание в фашистском духе" или подождать, пока они будут автоматически зачислены в балиллы в возрасте 14-15 лет. Несмотря на эту относительную, столь нехарактерную для диктатуры, свободу выбора, метод кнута и пряника позволил превратить балилл в одну из самых массовых организаций Италии – между 1926-1927 гг., еще до запрета остальных организаций, численность балилл увеличилась в двенадцать раз, перешагнув миллионный рубеж, а в 1930 году в структурах балиллы было уже больше 3 миллионов детей.
И все же, до столь желаемой фашистами "тотальности" было еще далеко. Приходилось агитировать молодежь вступать в ряды балилл при помощи культмассовых мероприятий, заманивать бесплатными путевками в летние санатории, красивой формой и т.п. Еще проще было убедить родителей - например, по партийной линии, но далеко не все же были чиновниками или фашистами, а потому осторожная фронда, в виде нежелания записывать детей в отряды сыновья или дочери волчицы была достаточно распространенной. Продолжали существовать и закрытые организации для детей из высшего общества, распущенные, но не прекратившие своей деятельности скауты, католическая организация молодежи и другие осколки унифицированной фашистским катком общественной жизни Италии. Это оставляло известную свободу для тех, кто не желал, чтобы его ребенок воспитывался в духе "нового времени".
Однако, вплоть до 1937 года у диктатора не было особенных претензий к возглавляемому Риччи движению: Италия шла от успеха к успеху, поэтому о недостатках в процессе воспитания молодежи Муссолини особенно не задумывался. На балилл обратили внимание после того, как в марте 1937 года дивизии итальянского экспедиционного корпуса, укомплектованные молодыми легионерами-чернорубашечниками, были наголову разбиты в Испании. Вчерашние балиллы, старательно выводившие в своих тетрадках лозунг "Итальянская армия — самая храбрая в мире" оказались никуда негодными солдатами. Муссолини, для которого это поражение стало первым и весьма неприятным опытом, отреагировал характерным для него образом - объяснил случившееся прискорбной нехваткой боевого духа у своих солдат, виной чему была слабая идеологическая подготовка и дурно поставленная работа с молодежью.
Звезда Ренато Риччи закатилась - он потерял свой пост, отправившись на почетную, но безвластную должность министра корпораций. Дуче поручил почетную задачу воспитания новых поколений главному партийному администратору, первому секретарю Акилле Стараче. Прежняя организация была упразднена, ее структуры влились в "Итальянскую ликторскую молодежь", получившую свое название от древнеримской должности ликтора (чиновника для особых поручений, выполнявших преимущественно церемониальные функции). Членство в этой организации отныне было обязательным для всех итальянских детей, начиная с шестилетнего возраста, но в остальном на практике изменилось немногое. Маленькие "мушкетеры Балиллы" все также гордо вышагивали по площадям и улицам своих городов, торжественно заявляя: "Во имя Бога и Италии клянусь выполнять приказы дуче и отдавать все силы, и, если понадобится, кровь во имя фашистской революции", - гласил текст присяги, произносимой ликторской молодежью.
И в хорошем, и в плохом новая организация не слишком отличалась от старой: увеличилась лишь военная компонента в воспитании. Детям частенько показывали грозные танкетки или водили с экскурсией на суда военного флота, но ничего удивительного в этом не было. На дворе стояла вторая половина тридцатых годов - фашистский режим становился все более крикливо-милитаристским, что отражалось и на учебном процессе. Все чаще обложки тетрадок или дневников итальянских школьников украшались видами военной техники, фотографиями победоносных полководцев (первое место среди которых конечно же занимал дуче) и прочими изображениями на военно-историческую тематику. Исполнительный Стараче действовал в духе времени и пожеланий своего шефа, бесконечно повторявшего на все лады о необходимости превратить итальянцев из нации музыкантов, философов и поэтов в нацию пехотинцев, танкистов и летчиков.
В ретроспективе решение Муссолини назначить своего партийного паладина на этот пост выглядит ошибочным - Риччи подходил для такой роли намного лучше, нежели неумный и нехаризматичный Стараче, редко осмеливавшийся взять на себя какую-либо инициативу. Под его руководством "Итальянская ликторская молодежь" постепенно утратила присущий прежним фашистским молодежным структурам динамизм, превратившись в пропагандистское продолжение партийной идеологии. Прежде в печатных издания балилл позволялись осторожные дискуссии о "молодом фашизме", путях его развития и т.п. - все это происходило в рамках господствующей идеологии, но все же создавало иллюзию свободного обсуждения, позволяя привлекать в партию студенческую молодежь и хоть немного разбавлять скучный ритм фашистской печати. Теперь же с любой, даже крайне осторожной полемикой было покончено - время разговоров прошло, считал Муссолини и его партийный вожак. Не удивительно, что основная масса критических воспоминаний о фашистских молодежных организациях относится именно к этому периоду 1937-1943 годов. Для многих молодых людей перемены в руководстве стали временем утраченных иллюзий - режим больше не боролся за сердца и умы, он попросту заставлял служить ему.
з.ы. напоминаю, что вот уже долгие месяцы я редко позволяю себе выкладывать в блоге большие тексты вовсе не из лености (о, конечно), но в силу предельной занятости над очень большой темой. Вовлечение в нее столь глубоко, что на остальное тратить силы попросту глупо - я и не трачу. Впрочем, иногда, если у меня появляется возможность, я что-то и выкладываю, но в целом, до лета больших подвижек в этом смысле ожидать не стоит. А с лета - стоит. Так вижу.
Взято: Тут
0