Извинение хуже проступка: скандал с террористами в Третьяковке получил продолжение ( 1 фото )

«Русская Весна» на прошлой неделе опубликовала материал «Террористы в Третьяковке: что происходит у нас под носом», скандальная выставка получила широкий общественный резонанс и директор государственного музея Зельфира Трегулова сделал попытку объясниться.

Член Общественной палаты России с ноября 2007 года, член комиссий по сохранению культурного и духовного наследия, межнациональным отношениям и свободе совести, образованию и науке Борис Якеменко так прокомментировал это событие:

«Есть старинное восточное выражение „Извинение хуже проступка“. Именно это мы увидели в интервью т. н. директора Третьяковской галереи Трегуловой. В нем она „осудила проявления экстремизма в искусстве“. Речь идет о „картине“ „художника“ Каллимы с романтическими боевиками — убийцами российских солдат в Чечне.

Интересно, что данное интервью появилось только после того, как разразился грандиозный скандал (в СМИ — прим. РВ). Таким образом, все сожаления и осуждения гроша ломаного не стоят, так как не будь скандала, Трегулова ничего бы не заявила и ни о чем бы не сожалела».

«Но дело не только в этом. Посмотрим сам текст сожаления: „Я категорически не согласна с кураторской трактовкой работы на выставке фонда Смирнова и Сорокина о „романтизации“ героев картины. Эта трактовка недопустимо вольно обращается с очень чувствительной для нашего общества темой“.

Стоп. То есть не согласна с „кураторской трактовкой“, а с „картиной“, темой, сюжетом вполне согласна. Так? Так. Трегулова прекрасно понимает, что по кураторам проехаться можно, а вот по „картине“ никак, ибо ей тут же свободолюбивые концептуалисты выпишут набор трухлявых, но не устаревших формул: „художник имеет право на высказывание“, „это метафора, художественный жест“, „свобода творчеству“ и так далее — мы все это слышим лет 20 и заклинания не меняются.

Идем далее: „На полотне художника изображены участники боевых действий в Первую Чеченскую войну. Это те люди, часть которых впоследствии сделали выбор в пользу России. Так, например, поступил Герой России Ахмат Кадыров“. Фантастический текст. А почему на полотне не изображены участники боевых действий в Чеченскую войну с другой стороны? Российские солдаты и офицеры? Или там не было достойных? Но мы же понимаем, что „кураторы“, Гельман, „Новая газета“ и тусовка не простят такой „кураторской трактовки“.

Да и скандала не выйдет. И откуда мы знаем, из какой „части“ изображенные на „картине“? Хорошо, если из тех, кто был впоследствии рядом с Ахматом Кадыровым. А если нет?

А, кроме того, Трегулова, не надо прятаться за спину трагически погибшего Ахмата Кадырова. Не надо пачкать его память. Там изображены боевики не в момент раскаяния, перехода на нашу сторону, пребывания в наших рядах, а ДО ЭТОГО. То есть тогда, когда они воюют с Россией.

„Художественное осмысление драматических событий нашей общей истории, безусловно, очень важно. Но и здесь должны быть очень точные и правильные внутренние ограничители“. Ну, так то „художественное“. А это какое? Только про искусство, свободный взгляд, отсутствие творческих границ не надо сейчас, ладно? И где же были точные и правильные ограничители? Они появились именно тогда, когда в кабинете Трегуловой запахло статьей за оправдание терроризма.

И, наконец, „мы понимаем, что ни одна из структур, в том числе государственная, не бывает стопроцентно защищена от ошибок и провокаций, что, разумеется, вызывает наше сожаление“. Вранье. Ничего не вызывает. Никакого сожаления. Досадно ей оттого, что не прокатило. Что сейчас надо оправдываться перед Гельманом и кураторами.

Что все это значит? Что она ни о чем не жалеет вообще. Что ей надо просто отмазаться, замять, выкрутиться. Она целиком и полностью и на стороне кураторов и „художника“ и всей этой мрази, которая в последние годы заполняет Третьяковку и давно привыкла считать ее своим домом, а Трегулову — милой, гостеприимной, радушной хозяйкой.

Поэтому заявление в прокуратуру об оправдании терроризма совсем не будет лишним», — написал Якеменко на своей странице в соцсети.