Неважно, кто первым сказал «Ни шагу назад!» ( 12 фото )

«Военное обозрение», начиная с 12 сентября, публикует книгу воспоминаний начальника 117-го Московского пограничного отряда полковника в отставке Василия Кирилловича Масюка, которую автор тоже назвал «Ни шагу назад!».

Сегодня вы прочтёте заключительную часть вступительного слова генерала Чечулина к этой книге. Напомним, Анатолий Терентьевич (на фото) – заслуженный пограничник России, генерал-лейтенант запаса ФСБ РФ, Командующий Группой пограничных войск ФПС РФ в Республике Таджикистан (1992–1994 гг.).

Левый фланг тревоги

Особенно острой и кровоточащей обстановка с весны 1993 года складывалась на участке 117-го ПОГО, вернее, на его левом фланге. Этому во многом способствовал горный рельеф местности (предгорье Памира), наличие укрытых населённых пунктов на афганском приграничье, которые вооружённая оппозиция превращала в свои передовые базы, пункты управления.

Именно Саригорское таджикское приграничье было выбрано боевиками в качестве плацдарма для будущего «исламского халифата». Отсюда должно было начаться победоносное наступление воинствующего ислама на соседние среднеазиатские республики. Бредовая идея подкреплялась непрекращающимися обстрелами, попытками нападений, вторжений, и лишь выдержка, мастерство, героизм пограничников, уверенное руководство отрядного звена управления сводили на нет агрессию противника.


В период афганских событий 1979–1989 годов в сопредельной приграничной полосе были выставлены поначалу сводные боевые отряды (СБО), затем и штатные мото-маневренные группы (ММГ), чем достигалась глубина обороны и возможность воздействия на противника огнём и манёвром до его подхода к линии границы.

В 1993–1995 годах линия границы являлась нормативным и физическим барьером. Но это давало противнику серьёзные преимущества – право выбора направлений и форм вооружённых действий через границу. Офицеры и бойцы границы 117-го погранотряда противопоставляли этому хорошее знание местности, уклада жизни и деятельности приграничного населения.


А также – скрупулёзное добывание развединформации о намерениях противника, своевременный манёвр силами и средствами на угрожаемых направлениях. Дифференцирование различных степеней боеготовности было постоянной нормой боевой жизни подразделений границы и гарнизона, равно как и непременное наличие резервов.

В начале июня 1993 года Судебная коллегия Верховного Совета РТ запретила в республике деятельность оппозиционных партий, что вызвало крайнюю озлобленность со стороны вооруженного крыла оппозиции. 13 июля с рассвета на 12-й заставе Московского пограничного отряда завязался неравный бой воинов границы с боевиками.

Трагические события на 12-й погранзаставе имели значительный государственный и общественный резонанс не только в России. 7 августа 1993 года главами Казахстана, Киргизии, России, Таджикистана и Узбекистана было сделано заявление о мерах по нормализации обстановки на таджикско-афганской границе.

24 декабря 1993 года они подписали Меморандум о сотрудничестве по охране внешних границ, где участники признавали, что оборона внешних рубежей является общим делом и должна осуществляться совместными усилиями. Руководство группы, командования соединений и частей и в первую очередь 117-го пограничного отряда извлекли для себя два главных урока.


Во-первых, против нас действует хорошо организованный, достаточно вооружённый, крайне агрессивный противник, имеющий долгосрочные цели – вытеснение российских пограничников, вооружённое овладение плацдармом труднодоступной местности, с последующим свержением законной власти в РТ. Радикалы от ислама будут и впредь жёстко заявлять о себе как о реальной деструктивной силе.

Во-вторых, существовавшая система охраны границы, уровень боевого управления, в том числе и резервами, взаимодействие с подразделениями 201-й МСД – не соответствуют новым угрозам, противостоять им ценой таких потерь – недопустимо.

Мы чаще отвечали, но не упреждали

Остро встала задача качественного изменения и состава частей группы и способов их служебно-боевой деятельности. Линию дислокации пограничных подразделений предстояло превратить в оборонительный рубеж. Задача, явно превосходящая собственные возможности группы.

Надо признать, что деятельность частей группы на то время не обделялась вниманием и помощью со стороны центра, как и то, что многие меры носили запоздалый характер. Мы чаще достойно отвечали, но не упреждали. Бывало, что указания сверху носили чисто декларативный характер («обеспечить», «не допустить»), из-за отсутствия конкретности растворялись в текучке боевых событий. Защита границы не была еще заботой многих силовых ведомств, как в России, так и в странах региона.

Начавшиеся летом 1993 года структурные изменения в пограничном ведомстве, новый, более войсковой, динамичный и предметно-последовательный стиль руководства центра пришлись, что называется, «к месту и ко времени». Обстановка не стала менее напряжённой, и служить нам в Таджикистане не стало легче, но мы приобрели большую самостоятельность. Мы явственно ощутили себя первостепенным объектом внимания и реальной помощи со стороны всех боевых и обеспечивающих структур центрального аппарата и в целом системы ФПС РФ.


Было ясно – нам дают всё необходимое не от избытка, но за счёт перенапряжения других участков границы. Это понимание обязывало и мобилизовало, заставляло переосмыслить поступки, сверять с новым курсом ФПС. Это не могло не отразиться на оперативно-войсковой деятельности частей и в частности 117-го погранотряда…

Преобразования начались с самого главного – формирования нужного климата среди личного состава. Был сделан шаг от безверия в день завтрашний к несложной, но такой всеми желаемой определённости – «российские пограничники в Таджикистане надолго, если и не навсегда».

Люди уяснили – служить в Таджикистане нужно и можно, а в последующем – привлекательно и престижно. Векторы государственного и личного интереса совпали. Это разом развенчало «чемоданные настроения». Службой в Таджикистане стали дорожить.

Чуть позже на интернет-сайте посла США в РТ едко значилось:

«на Лубянке выстроилась очередь из генералов и офицеров, желающих успеть послужить в Таджикистане...»

Понятно, что американец видел в этом только меркантильные интересы (льготная выслуга, повышенные оклады и т. п.), но отнюдь не патриотизм и чувство долга.

Оставлю без комментариев слово «очередь», но, к чести служивших в РТ, я не припомню случая отказа, уклонения от службы в Таджикистане, которая стала символом служебного соответствия, боевого становления, мужского самоутверждения.

117-й пограничный отряд стал как бы магнитом, многие стремились попасть служить именно туда, офицеров на боевые заставы выбирали из лучших. Несмотря на боевую обстановку, отряд жил полнокровной жизнью: были своя школа и детский сад.

Работали все, как сейчас принято говорить, общественные институты: офицерское собрание, женсовет, создана художественная самодеятельность, спортивные секции и т. п. Мэрия Москвы по инициативе начальника Московского ПОГО подполковника Василия Масюка взяла шефство над пограничным отрядом, в который на конкурсной основе потянулись именитые и начинающие артисты эстрады, театра и кино.

Это наша с тобою граница

На межгосударственном уровне удалось осуществить выношенную с центром «доселе невиданную задумку»: под российский пограничный флаг пришли служить, защищать свою родную землю, граждане Таджикистана. Идея, изначально не лишённая рисков.


Зная о давней неприязни (если не сказать большего) между выходцами с юга и севера РТ, понимая, что мы вручаем российское оружие в руки детей, чьи родители, родственники де-факто воюют друг с другом, я был более осторожен в оценках местного призыва на срочную службу.

В разговоре с Директором ФПС РФ генералом-армии Андреем Ивановичем Николаевым я прямо предположил вероятность ситуации, когда вопреки воле российских командиров, национальные коллективы могут выйти из соподчинения. Мне очень памятен его спокойный взвешенный ответ:

«Не исключаю – отдельные могут, но остальные-то будут служить своей таджикской Родине».

Жизнь показала абсолютную правильность выбранного вектора развития. Не было повода усомниться в чувстве локтя и плеча таджикских сослуживцев.

В первых числах мая 1995 года значительная группировка боевиков окружила пограничную заставу «Ванч» (участок Хорогского погранотряда), которая закупоривала узкую горловину выхода из одноименного ущелья. Бандиты подвергли заставу огнемётному обстрелу, подошли на бросок гранаты. Ночь и горные условия не позволяли осаждённым рассчитывать на быструю помощь резервов и поддержку с воздуха.

Главарь бандитов неоднократно, в перерывах между налётами, призывал земляков не проливать кровь за «неверных» (читай – русских), которых всего-то было несколько человек на заставе. Но личный состав (выходцы из Куляба и Ходжента) лишь сплотились перед лицом общего врага, выстояли до рассвета и с подошедшей подмогой, отбросили противника, нанеся ему значительные потери.

Не думаю, что у этих парней, когда-либо возникнут вопросы: кто откуда родом. Они стали единым целым – защитниками государства Таджикистан.

Кстати, служба в российских пограничных войсках в условиях массовой безработицы явилась для многих таджикских воинов значительной материальной поддержкой для их семей и в целом способствовала укреплению связи с местным населением. Помнится, подлетая к Московскому погранотряду, я обратил внимание на то, что у ворот на территории отряда, как и вдоль забора, скопилось немало мужчин в национальных одеждах, мелькали и женские платки.

Мои опасения рассеял встречавший меня подполковник Василий Масюк: «Это обычная картина в день зарплаты военнослужащих – съезжаются родственники со всего Таджикистана».

Когда началась активная фаза боевых действий на Северном Кавказе, в тот же Московский отряд зачастили представители тейпов и родов, чтобы склонить пограничников дагестанской национальности дезертировать с места службы и воевать против федералов. Ни один солдат и сержант тогда не поддался на провокации и уговоры и не оставил службу, а это говорит о многом.

Свидетельством того, что защита южного рубежа стала общей задачей соседствующих государств этого региона, стало привлечение миротворческого контингента от Казахстана, Киргизии и Узбекистана, что качественно повлияло на ситуацию.

Подразделения от этих государств закрыли бреши и промежутки на труднодоступных горных участках, что позволило высвободить собственные резервы и перенацелить их на иные угрожаемые направления, в том числе и в 117-м ПОГО.

Насыщение Группы людскими ресурсами повысило планку требований к уровню боевого профессионализма вновь прибывающих подразделений. Любые попустительства, небрежность больно отзывались неоправданными потерями.

Увеличение сроков направления в Таджикистан офицеров пограничников (до полутора лет) и подразделений усиления от других объединений ФПС не только поубавило число временщиков (старослужащие ранее подтрунивали над приезжающими на месячный срок, называя их «гуманитарной помощью»), но и позволило пришлым врастать в обстановку, приобретать необходимые боевые навыки. На них можно было положиться, обойтись без мелочной опеки.

Безоружными не остались

Существенный скачок совершился и в области вооружения группы и её насыщения боевой техникой. Была значительно усилена авиационная группировка. Кроме базового Душанбинского авиаполка, дополнительно были развёрнуты авиаэскадрильи в Хорогском и Московском пограничных отрядах, что позволило располагать более чем 50 боевыми и транспортными вертолётами.

Наличие 300 артиллерийских систем и более 300 единиц бронетехники позволяло создавать огневые узлы обороны, своевременно и надёжно прикрывать огнём наземные войсковые операции. Огневое поражение наносилось противнику уже на дальних подступах, добивая его и при отступлениях.

Системные поставки материальных средств, прибытие и подготовка на собственной базе соответствующих специалистов позволили пограничникам группы масштабно заняться инженерно-техническим переоборудованием границы, что имело ярко выраженный оборонительный характер.

Места дислокации пограничных застав, выносных погранпостов, временных позиций обязательно подразумевали серьёзную степень защищённости, что добавляло автономности действий, снижало потери личного состава от огня противника. Имела место практика минирования отдельных наиболее опасных участков.

Создание собственных (тактических – от пограничных отрядов, оперативных – от группы) резервов, усиление резервами директора ФПС позволило эшелонировать оборону.


Подразделения размещались на тактически выгодных рубежах, предусматривался манёвр силами и средствами на угрожаемых направлениях. Каждый пост, каждая застава, ММГ обязательно имели подвижный резерв для оказания локтевой помощи соседним подразделениям. Позиции, занимаемые подразделениями коллективных миротворческих сил, собственной пограничной структуры Таджикистана, поначалу создавались на второстепенных направлениях, со временем они вышли в первый эшелон обороны.

Сильно пересечённый характер местности (левый фланг Московского и весь участок Хорогского, Ишкашимского погранотрядов) заставил обратиться к раннему опыту (Кавказ, Афганистан) ведения боя в горных условиях. Создание постов на господствующих высотах позволило значительно обезопасить укреплённые пункты базовых застав.

К примеру, вновь выставленная 12-я погранзастава Московского отряда представляла собой заглублённый укреплённый пункт с сильным огневым усилением (танк, БМП, ЗСУ-23-4), прикрываемый погранпостами на господствующих высотах. В глубине базировались резервы и огневая группа реактивной артиллерии (две установки «Град»).

Боевые вертолёты находились в режиме 20-минутного подлётного времени. Обстрелы со стороны боевиков жёстко подавлялись ответным огнём, причём такое преследование велось до линии границы. На труднодоступных высотах были выставлены пограничные посты «Тург», «Навранга», что лишало боевиков господства по высотам.

Своевременность и правильность предпринятых мер подтвердились событиями лета-осени 1994 года – периода особого напряжения для российских пограничников.

Выборный фактор

Предстоящие выборы Президента РТ и подготовка к референдуму по новой Конституции страны, равно как и абсолютно безрезультатный 2-й раунд (июнь 1994 года) Межтаджикских переговоров, вызвали резкую активизацию диверсионных действий и провокаций со стороны боевиков. Острие вражеских устремлений вновь упёрлось в защитников Саригорского направления (левый фланг 177-го ПОГО).

В ночь на 19 августа многократно превосходящая группа боевиков, в составе которых были афганские моджахеды и арабские наёмники, произведя интенсивный обстрел реактивными снарядами, ожесточённо атаковали погранпосты «Тург» и «Навранга».


Ценой крови и жизней (погибло 7 человек, в том числе и командир поста лейтенант Вячеслав Токарев – на фото) бойцы границы отбивали атаку за атакой, удерживали господствующие позиции. Принявший командование лейтенант Олег Хмелев вызвал огонь на себя, что буквально смело противника в метрах от позиции пограничников.

В том же 1994 году существенно обострилась обстановка на Памирском направлении таджикско-афганской границы. В Дарвазском и Ванчском районах сосредоточились крупные формирования оппозиции. Мургабский район рассматривался противником как перевалочная база для хранения и транспортировки вглубь территории оружия и наркотических средств.


Проведение в сентябре операции на Шуроабадском направлении (участок 117-го ПОГО) позволило уничтожить более 150 боевиков и захватить 7 складов с оружием и боеприпасами.

Заставы, посты, пограннаряды, прижатые рельефом местности к реке Пяндж, неоднократно подвергались террористическим актам, обстрелам, как через линию границы, так и со стороны бандгрупп, подходящих с тыловых районов. Исключительная уязвимость узкой и извилистой дороги Калай-Хумб – Хорог, зажатой отвесными скалами с одной стороны и обрывистым берегом реки Пяндж – с другой, делали передвижение по ней крайне опасным.

Любой поворот таил засаду боевиков, да еще и поддержку огнем с афганского берега – расстояние не превышало прямого выстрела из стрелкового оружия, РПГ и НУРСов.

Нередко использовались разногласия между главарями бандгруп. Одни из них были сформированы из местного населения и были больше озадачены своими родовыми базовыми кишлаками. Другие же, более оголтелые, из состава ДИВТовцев, пришли наводить порядок на Памир из Афганистана и включали в себя афганских моджахедов, арабских инструкторов.


Острота обстановки потребовала изменений в группировке войск путем создания на Калай-Хумбском, Хорогском и Ишкашимском направлениях дополнительных подразделений за счет резервов директора ФПС России с других участков границы.

На угрожаемых направлениях дополнительно выставлялись посты. Пограничники Таджикистана получили участки ответственности, равно как и миротворческие силы, от Казахстана и Киргизии (надо признать, что боевой потенциал последних оставлял желать лучшего).

На охрану государственной границы заступил вновь сформированный Калайхумбский пограничный отряд – можно представить каких организационных, материально-технических усилий, какого перенапряжения личного состава стоило это оргмероприятие – ведь все происходило в рамках реальной боевой обстановки.

Проведённые действия вкупе с активной разведкой исключили перемещение бандгрупп по рокаде вдоль границы, принудили их к укрытию в труднодоступных ущельях, по которым превентивно наносились огневые удары и проводились наземные операции резервами начальников пограничных отрядов и группы. Получила практику дезинформация противника, проведение демонстративных и отвлекающих действий.

Другие времена, другие нравы?

Начало 1995 года отмечено рядом подвижек в межтаджикских переговорах (во всяком случае, так это казалось и в это хотелось верить). Настойчивая работа с представителями ООН, миротворческих, дипломатических миссий: регулярные брифинги, совместные вылеты и выезды для разбирательств по боевым ситуациям, возымела своё действие – было сформировано устойчивое мнение о том, что именно оппозиция не соблюдает соглашение о прекращении огня.

Это позволило в конце января Совету безопасности ООН принять решение о направлении дополнительного контингента военных наблюдателей. Под напором международной общественности таджикская оппозиция в начале марта заявила о продлении прекращения огня еще на 50 дней (до 26 апреля 1995 года).

В противовес вышеупомянутым мероприятиям и декларациям март-апрель характеризовался очередным обострением обстановки на границе. Боевики предприняли попытки прорыва в Таджикистан на участках Московского и Хорогского пограничных отрядов, что привело к значительным потерям воинского контингента Таджикистана и Казахстана.

Справедливо отметить, что боевая выучка вновь прибывающих контингентов не всегда соответствовала остроте обстановки, и приобретать опыт боевых действий нередко приходилось ценой крови, а то и жизней бойцов, сражающихся на границе.

В ходе проведенных в этот период шести пограничных операций было ликвидировано 86 бандгрупп с межрегиональными связями, выявлено более сотни каналов пересылки наркотиков. Противник был вынужден снять свои посты и освободить зоны служебно-боевых действий ГПВ РФ в РТ.

Уместно привести пример по участку 117-го ПОГО, где противник практически отказался от полномасштабных акций и, не достигнув своих поставленных целей, начал смещаться на Ишкашимское и Хорогское направления. К октябрю 1995 года формирования ОТО численностью 120–150 человек остались в районе Явиза и Йохчи-Пуна.

Российским пограничникам в Таджикистане приходилось вести напряжённую борьбу с контрабандой наркотиков, доставляемых из Афганистана. Поток наркозелья набухал на глазах. И этому были объективные причины.

К примеру, население Памира, повально охваченное безработицей, более чем скудно снабжаемое из центральных районов РТ, буквально как средство выживания взяло на вооружение контрабанду через границу.

Поначалу это был обычный бартерный характер обмена продуктами, ширпотребом, перешедший затем в переброску наркотических средств, и это уже стало уделом организованных и вооружённых групп. Задержанные наркосредства стали исчисляться сотнями килограммов, а затем и тоннами!

Помнится, как на участке Мургабского отряда были задержаны 93 кг опиумного «чарса». Имевшийся советский опыт обращения с задержанным наркосырьем применить было невозможно, а, собственно, новые наработки еще отсутствовали. Было ясно одно, если задержанные наркосредства передать таджикским властям на местах – считай отдать другим хозяевам и не более...

Принял решение: под видеокамеру, в присутствии компетентных представителей, в том числе и от РТ – сжечь задержанную партию наркосредств. Директор ФПС РФ решение утвердил.

Так и сделали, после чего проинформировали руководство республики. Но это не помешало министру внутренних дел РТ выйти на генпрокурора РФ с жалобой – дескать, российские пограничники сжигают чуть ли не достояние республики. Начало было положено – и запылали наркокостры, в которых сжигались тонны «дури». Трудно просчитать, скольким людям это спасло здоровье, а то и жизнь.

О взаимодействии с 201-й МСД. В штабных кабинетах на картах, утвержденных и завизированных воинскими и пограничными начальниками, всё смотрелось не так уж и плохо. Куда хуже была действительность, когда грянул жестокий бой на 12-й пограничной заставе (О героях 12-й не могу не сказать). Отряд поддержки от 149-й МСП 201-й МСД в составе одного танка, двух БМП, двух БТРов, ЗСУ-23-4 вместо плановых 50-ти минут потратил более пяти часов, пока не соединился с резервом Московского пограничного отряда.

Не тот рубеж?

Несуразно выглядит и то, что командир 117-го ПОГО ранее предметно и реально организовал взаимодействие по времени и рубежам с командиром 149-й МСП Локтионовым, с которым был очень дружен, как по службе, так и по жизни. Но командование 201-й МСД не горело желанием помогать пограничникам.

Абсурд?

Но так было, и эта ситуация стала предметом разбирательства во время последовавшего визита министра обороны РФ и руководителя ПВ МГБ РФ.

Уроки извлекли правильные на всех уровнях. Подразделения усиления от 149-й МСП вышли к линии границы. Огневые группы (гаубичные, реактивных установок «Град») были сосредоточены на наиболее опасных направлениях.

Регулярные тренировки позволили рассчитывать на своевременную помощь от резервов 201-й МСД. В боях за погранпосты «Тург», «Навранга» применялась штурмовая авиация из состава коллективных миротворческих сил. Одним словом, пограничники обрели реальное чувство локтя своих армейских собратьев.


Активно велась погранично-комиссарская работа с пограничниками Афганистана, местными авторитетами афганского приграничья, были осуществлены выходы на отдельных руководителей оппозиции. Отчасти это возымело свое действие.

К примеру, равнинные участки границы на правом фланге Московского участка, отличались большей стабильностью обстановки, возможностью совместного реагирования на действия бандгрупп. Слово, убеждение, пример – это тоже оружие, которым активно владел полковник Василий Масюк.

Хорошо известна ситуация апреля 1993 года, когда он, встретив уходящих из кишлака Порвор беженцев Первое дело начальника Московского погранотряда, не только пристыдил их, но и убедил возвратиться в свои дома, создать самооборону и продлить хозяйственную деятельность.

Все это можно рассматривать как первые шаги того, что впоследствии вылилось в разработанную с центром новацию – разведывательно-огневой способ охраны границы, который предполагал совместное с афганскими пограничниками, силовиками воспрепятствование выходу бандгрупп к линии границы.

По согласованию предусматривалось нанесение огневого поражения (авиацией, реактивной, ствольной артиллерией) по местам скоплений и укрытий боевиков на афганской территории. Население афганского приграничья всячески отвергалось от пособничества боевикам. В последующем (1995–1996 годах) была создана полоса безопасности глубиной до 15–20 км. Активная разведка и своевременные действия позволили максимально демилитаризовать эту зону.

Без сомнения, главными участниками героической драмы, разыгравшейся на участке Московского отряда, были пограничники, независимо от их должностей и воинских званий. Многонациональные коллективы, зачастую без глубокой профподготовки, перед лицом смертельной опасности сплачивались в единое целое и являли массовые примеры стойкости, героизма, самопожертвования. Как и должно быть, верный тон задавали офицеры, командиры всех уровней.

Итоги служебно-боевой деятельности ГПБ РФ в РТ за 1993–1995 годы отображены в боевых донесениях: задержано 857 нарушителей государственной границы, предотвращены 702 попытки ее нарушения, ликвидировано более тысячи боевиков, уничтожено 64 схрона, захвачено более 400 единиц оружия, 848 реактивных снарядов, более 85 тысяч боеприпасов, 510 кг взрывчатки. Задержано и уничтожено 1 980 кг наркотических средств.

На участке 117-го ПОГО в эти годы произошло 125 крупных боевых столкновений, во время которых погибло 107 и было ранено 288 пограничников. Непосредственно были уничтожены многие сотни боевиков, только взято в плен с оружием в руках было 436 человек.

Впоследствии стало очевидным, что военно-политическая борьба таджикской оппозиции выродилась в циничный наркобизнес (наркопоток из Афганистана увеличился в десятки раз). Служебно-боевая и оперативно-чекистская деятельность Московского пограничного отряда в значительной степени способствовали развенчанию международного имиджа ДИВТ.

Главным итогом имею все основания считать тот факт, что части и подразделения Пограничной группы РФ в РТ достойно выполнили задачу удержания Российского геополитического форпоста, обеспечили стабильность и тем самым сыграли важную роль в урегулировании межтаджикского конфликта.

Цена – велика и жертвенна – требует нижайшего поминального поклона Павшим Воинам, равно как и заботливого внимания к живым участникам геройской драмы на постсоветском пограничье.


Генерал-полковник Мансур Масгутович Валиев, генерал-лейтенант Анатолий Терентьевич Чечулин и полковник Василий Кириллович Масюк возле Боевого знамени 117-го отряда

Автор:подготовили Валентин Малютин, Алексей ПодымовИспользованы фотографии:picabu.ru, eurasia.expert, economy.24tv.ua, sevastopol.info, из архивов авторов