Немецкий десант на берегах Таймыра. Осень 1944 года ( 2 фото )

Фото: Globallookpress

В одну из сентябрьских ночей 1944 года к побережью Таймыра незамеченными подошли две немецкие подлодки, с которых на берег переправились два взвода автоматчиков. Десантники захватили советскую полярную станцию «Мыс Стерлигова», полярников и охрану.

Халатность караула

Одной из главных задач десанта был даже не акт диверсии в тылу СССР как таковой. Хотя, уходя, морская пехота немцев, конечно же, уничтожила после себя все, что смогла, в том числе радиоцентр, метеорологическое оборудование и постройки. Главной же целью группы была книга секретных радиокодов — она-то и попала в руки к фашистам. К слову, взломать коды из захваченной книги немцам так и не удалось. Так что книга оказалась всего лишь навсего ценным трофеем — не более того. Тем не менее, в Центре приняли срочные меры по перекодировке шифров. И уже через три дня в эфире зазвучали радиограммы, составленные на основе новой кодовой системы. А все предыдущие трое суток советской Арктике приходилось соблюдать режим полного радиомолчания.

Что же касается самих полярников, то на станцию их доставили еще летом 1943 года на пароходе ледокольного типа «Георгий Седов». А вместе с ними также прибыли красноармейцы из охраны Северного отряда кораблей. Однако, очень скоро между караульными и полярниками стали возникать серьезные трения. Проще говоря, бойцы просто самоустранились от службы, занимаясь чем угодно, только не обеспечением безопасности полярной станции (ПС) и не патрулированием прибрежной территории. Кончилось это противостояние тем, что начальником ПС Поблодзинским было доложено об этом в Диксон — Минееву, который руководил морскими операциями в Западной Арктике. Но это ничего не изменило: наблюдение за морем так и не началось. А по ночам, как и полагается нормальным людям, караульные просто спали.

Более того, командованию Северного отряда кораблей, видимо, было не до тревожных обращений полярников. А собственные телеграммы в ПС об обострении обстановки и подлодках кригсмарине оно, по всей вероятности, считало лишь формальным напоминанием полярникам. И следующая команда караульных оказалась набранной из таких же нерадивых стрелков. Горе-охранников не вразумило даже сообщение о том, что «Георгий Седов», на котором они попали на станцию, потоплен немецкой подлодкой. Услышав это, командир поста Уткин отшутился тем, что вот на Карельском фронте, откуда он прибыл в Заполярье, — там да, там действительно идут тяжелые бои! А тут — ну какие немцы, какие предосторожности? О чем вы, мол, ребята говорите?

Несостоявшаяся радиоигра

В сентябре пришел уже прямой приказ: провести тщательный осмотр прибрежной полосы, прилегающей к станции. Выполнять приказ отправился боец Ногаев. Не до конца доверяя охране, сопровождать его в собачью упряжку сел Григорий Бухтияров, помощник начальника станции. Но события уже развивались своим ходом. Сентябрь в Арктике — самый благоприятный для навигации месяц. И в районе берега Харитона Лаптева, где располагалась станция, лед практически сошел или был некрепким, крошеобразным. Именно на это и расчитывали фашистские адмиралы, разрабатывавшие десантную операцию. Дождавшись момента, когда можно было всплыть недалеко от берега, к нему подошли две немецкие подлодки и высадили два взвода морпехов.

Причем, сделали это далеко от расположения самой ПС — в полуторе мили. После этого для того, чтобы стать незамеченными с самолетов, легли на грунт. В одну из сентябрьских ночей 1944 года операция немцев вошла в активную фазу: фашисты подошли к ПС и ворвались туда. Как вспоминал впоследствии радист станции Лев Эдуардович Венцковский, произошло это с 25 на 26 сентября. Он как раз работал «на ключе», когда помещение вдруг заполонили крики на немецком. Его повалили на пол, а через минуту в комнату втолкали под дулами автоматов его непосредственного начальника, старшего радиста Леонида Поблодзинского, и метеоролога Дмитрия Маркова.

С караулом, который, в отличие от полярников, по ночам привычно спал, у десантников не возникло никаких проблем. Тем более, что оружие бойцов находилось в разобранном состоянии. По заранее разработанному плану, фашисты заставили старшего связиста под угрозой оружия начать с полярным Центром радиоигру. Воспользовавшись этой возможностью, Поблодзинский передал в Диксон зашифрованным кодом, что ПС захвачена немцами. Но, по «закону подлости», в Диксоне на приеме сидел зеленый новичок, который ничего не понял и привычно принимал информацию в штатном режиме. Тогда старший радист предложил сесть «на ключ» Венцковскому. Но и тот ничего не добился от неопытного диксоновского радиста. Более того, тот стал раз за разом переспрашивать у них: «Какие немцы?», «Что вы имеете в виду?». Поняв, в чем дело, латыш-переводчик, входивший в состав группы немцев, ударил Льва Эдуардовича по голове.

Пытки и угрозы

Вскоре послышался лай собак, и фашисты затаились. Ничего не заподозривший Григорий Бухтияров (а это был именно он) вошел в помещение и тут же был взят на мушку. Единственный, кому повезло, был стрелок Ногаев, который вместе с Бухтияровым добыл для ПС белого медведя. Часть туши полярник повез на станцию. А часть осталась в соседней бухте под присмотром бойца. После возвращения и пленения помначстанции, начался грабеж ПС: на всплывшие ПЛ перевозились на собачьих упряжках оборудование, продовольствие, — все, вплоть до постельного белья. В одну из ездок, возвращаясь налегке от подлодок, Бухтияров предпринял попытку сбежать, и это у него получилось. Фашисты, конечно, заметили демарш полярника и открыли по нему огонь, но тому удалось уйти в тундру.

Немцам же, разорившим ПС, пришлось срочно ретироваться вместе с плененными полярниками и горе-караулом. Саму ПС фашисты расстреляли из бортовых пушек. А над пленными стали издеваться: полярников раздевали и выводили в таком виде на мороз, требуя выдать секреты навигации. Судьба плененных сложилась по-разному. Не доходя до заполярного норвежского Нарвика, одна из подлодок была потоплена англичанами. На дно вместе с мучителями ушли и наши люди. Другая ПЛ доставила пленных в Тронхейм, оттуда — в столицу Норвегии Осло. А после длительных допросов уцелевшие попали в концлагеря.

Заслуженное наказание

Само собой разумеется, что факт невыхода станции на связь сразу же обеспокоил начальство в Диксоне, и оттуда срочно выслали в сторону «Мыса Стерлигова» самолет разведки. Все, что увидел пилот, подлетая к месту трагедии, было лишь небольшими столбами дыма, поднимавшимися над разбомбленным пепелищем. А недалеко от сожженной ПС подавали сигналы избежавшие плена Бухтияров и Нагоев. Самолет, пилотируемый Иваном Черевичным, приземлился, взял на борт братьев по несчастью и доставил их в Диксон.

Надо заметить, что зима 1944−45 г. г. вообще стала для советских полярников по-настоящему голодной и изматывающей. Ведь на метеорологических и полярных станциях несли тяжелейшую вахту люди, которые так и не получили ни замены, ни продуктов. Сменщиков, продовольствие, оборудование и все необходимое должны были доставить летом по севморпути на теплоходе «Марина Раскова». Трагедия случилась в августе, когда немецкая подводная лодка самым подлым образом торпедировала судно. Тогда на теплоходе находилось более пятисот полярников, в том числе и члены их семей. Спастись удалось лишь 258 из них. А в сентябре случилась другая трагедия, когда две вражеские субмарины (те самые, что захватили в плен зимовщиков с «Мыса Стерлигова») торпедировали в Карском море судно с полярниками «Норд».

Лев Эдуардович Венцковский прошел все ужасы концлагерей, но вернулся в Арктику. И вместе с Бухтияровым они занимались после войны восстановлением ПС. Трагична сложилась судьба начпоста Уткина — того самого, кто посмеивался над опасениями полярников. Пройдя немецкие концлагеря, он уже на родине был осужден за воинское преступление и получил десять лет. Что ж, как говорится, хорошо смеется тот, кто смеется последним.