Dmitrii
«Муссонный экспресс»: как Рим торговал с Индией и Сайгоном ( 7 фото )
Римская империя купалась в восточной роскоши. Её обеспечивала мощнейшая морская магистраль, действовавшая между Египтом и Индией. Караваны аравийских пустынь и евразийских степей были бледной тенью потока грузов в Индийском океане, качавшего золото и вино империи в обмен на гламур Азии.
Оживлённая торговля в Индийском океане шла с седой древности. Уже в III тысячелетии до нашей эры между Месопотамией и долиной Инда процветал каботажный маршрут с «хабом» на Бахрейне.
Во II тысячелетии до нашей эры к южным берегам Индии и Цейлону пришли катамараны австронезийцев. Мореходы научили дравидов ловить в паруса муссоны открытого океана. В I тысячелетии между Аравией и Индией помчались стремительные дау. Арабы и индийцы спорят, кто придумал их первыми.
В Средиземноморье с древности знали и любили товары из Азии. Но времена отчаянных финикийцев, готовых идти вокруг Африки и куда глаза глядят, прошли. Моряки Средиземного моря не знали и боялись открытого океана. Они не знали о муссонах. Путь в Индию в их представлении занимал год-два вдоль опасных и пустынных берегов. Они не рисковали ходить дальше нынешнего Адена.
В этом международном порту пришедшие с муссоном индийцы продавали товары арабам, а те перепродавали средиземноморцам с хорошей наценкой. Аден процветал, греки считали расходы и грустили.
Порты для живого вундерваффе
Египет подчинила греческая династия Птолемеев, наследников сподвижника Александра. Они построили у Нила эллинские полисы и включились в борьбу за господство на Средиземном море.
Фрагмент «Нильской мозаики», изображающей сцены из египетской жизни эпохи Птолемеев
У сирийских Селевкидов — главных врагов Птолемеев — был доступ к индийской элефантерии. Североафриканские слоны водились в Карфагене, но их не хватало самому Карфагену. Птолемеям оставались «настоящие» африканские слоны — за Сахарой.
Птолемей II решил, что боевые слоны стоят любых расходов. Цепочка портов протянулась на Красном море от Арсинои у входа в будущий Суэцкий канал до Птолемеи Охотничьей — базы слоноловов на берегу Эритреи. Дальше были порты местных правителей, которые тоже сбывали гигантских животных.
Войны показали, что африканские лесные слоны с эритрейских берегов — не чета индийским. Они мельче, как и карфагенские. Больших индийских они пугались, затаптывая свою пехоту, что и описали античные авторы.
Логистическим центром проекта стала Береника, основанная в 275 году до нашей эры. В её крепости были загоны для слонов, которых собирали здесь и вели к Нилу грузить на баржи. Поблизости находились копи с изумрудами и топазами. Караваны тянулись через пески и ущелья. От дневной жары воины укрывались в пещерах и скалах, оставляя надписи и рисунки слонов.
Интерес Птолемеев к Красному морю угас. На идущих в Аден купцов начали охотиться осмелевшие пираты, восточные товары стало проще покупать у арабских караванщиков. Порты пришли в упадок.
Неугомонный Евдокс и выживший моряк
В 118 году до нашей эры на берегу Красного моря нашли севший на мель парусник. Единственного выжившего, говорящего на непонятном языке, доставили ко двору Птолемея VIII.
Греки торговали с Индией через арабов, языков никто не знал.
Обучить спасённого греческому оказалось нетривиальной задачей — но книжники Александрии справились.
Моряк рассказал, что они шли из Индии, но сбились с курса и оказались в неведомых водах среди пустыни. Все, кроме него, умерли от голода и жажды в попытках выйти к знакомым берегам.
Фрагмент «Нильской мозаики», изображающей русло Нила
Птолемей VIII снарядил экспедицию, которую возглавил увлечённый географией Евдокс из Кизика. Индиец, чьё имя сгинуло в веках, повёл их летним муссоном к родным берегам, обучив всем премудростям. Евдокс вернулся с грузом драгоценных камней и благовоний — и царь забрал всё в казну.
Спустя два года вдова Птолемея Клеопатра III попросила Евдокса повторить вояж. Он сумел дойти до Индии сам, но на обратном пути зимний муссон отнёс его далеко на юг. С трудом вернувшегося морехода дочиста ограбил новый царь Птолемей IX.
Евдокс больше не связывался с Птолемеями. Поражённый находкой обломка корабля из испанского Кадиса у берегов Сомали, он сгинул в попытках обойти Африку с запада. Однако греки узнали, что быстрый путь в Индию и обратно возможен.
Правда, открытие муссона они связывали с именем кормчего Гиппала. Кто-то считает, что он ходил с Евдоксом, кто-то относит его плавания к I веку до нашей эры. Как бы то ни было, при последних Птолемеях океанские парусники греков начали ходить в Индию. Пока рисковали единицы — но путь был проложен.
Индийский экспресс Римской империи
Всё изменилось с римским завоеванием Египта. Оно совпало с разорением Адена в ходе разборок Химьяра и Сабы. Поток золота в порты Индии резко иссяк.
По меньшей мере дважды — в 26 и 20 годах до нашей эры — в Рим к Октавиану Августу приезжали послы индийских царств с дарами: тиграми, самоцветами, специями. Подробности переговоров остались неизвестны — но суть их очевидна.
Торговля. Прямая. Без арабских посредников, на муссонных ветрах, в режиме наибольшего благоприятствования. И чем больше, тем лучше.
Ответом стал экстренный ремонт портов и верфей Красного моря, развёртывание патрульных эскадр против пиратов и поход префекта Египта на завоевание Аравии. Предприятие закончилось эвакуацией остатков экспедиционного корпуса — но дорога была открыта. Арабы считали убытки, но не могли помешать крупнейшему внешнеторговому проекту Рима.
Торговые пути между Индией и Древним Римом, I век н.э.
В последние годы Октавиана Августа сто двадцать кораблей ежегодно уходили в Индию из Миос Гормоса и возвращались с товарами. Из порта к Коптосу на Ниле вёл караванный путь, которым ходили слоны Птолемеев. Рим превратил его в «магистраль». Система укреплённых станций с колодцами и водосборниками позволяла двигаться в любое время суток. Путь в Коптос теперь занимал неделю.
Гавань Миос Гормоса плохо защищала от опасных северных ветров. Император Тиберий восстановил пришедший в упадок порт Береники с огромной, безопасной и глубоководной гаванью, и обустроил 350-километровый путь из неё в Коптос.
Береника перехватила роль главного «индийского» порта Рима — как и «африканского». В 137 году нашей эры император Адриан провёл между ней и Коптосом римскую дорогу Via Hadriana. Крупнейшая станция, Троглодитикум, позволяла одновременно разместить две тысячи человек со скотом и грузами.
Каравеллы древнего Рима
Множество кораблей, в основном греческих, поднимали паруса в начале лета и ловили летний муссон. Они рассыпались веером и за 40 дней проходили от Африканского рога до портов Индии — от устья Инда на севере до Малабарского берега и Цейлона на юге.
Судя по описаниям, греки сильно усовершенствовали классические дау, которыми пользовались до их выхода в океан. Теперь это были огромные и вместительные суда, которые не могли из-за осадки подходить близко к берегу. На Красном море их могла принимать только Береника.
Китайские отчёты, точные в прочих деталях, описывают семипарусные корабли «царства Дацзинь», как они называли Римскую империю. А индийские рисунки того времени запечатлели двух-трёхмачтовые суда со смешанным парусным вооружением и характерными для греков глазами-«окулюсами» на высоких острых носах.
Поэзия тамилов упоминает «прекрасные корабли искусных греков», приходившие на рейд Мусири. Между ними и причалами сновали лодки, доставляя на берег золото и амфоры с вином и возвращаясь с мешками перца и тюками шёлка.
До нас дошли названия лишь двух типов судов — «траппага» и «котимба». Как они выглядели, мы можем только гадать, — на индийских рисунках они схематичны и с убранными парусами. Возможно, художник работал по сильно испорченному «телефону».
Судно с тремя мачтами, изображённое на индийской фреске
Не подлежит сомнению одно: это было глубокое развитие дау и это были крупные для своего времени суда. По «папирусу из Музириса», груз единственного корабля из Индии мог стоить семь миллионов сестерциев — огромное состояние, за которое можно было приобрести роскошное поместье в Италии.
Храм Октавиана Августа на Малабарском берегу
В портах юга Индии и Цейлона, прежде всего в Мусири — перекрёстке миров и «Зурбагане», где можно было встретить товары и уроженцев всех широт и стран, — появились греческие сеттльменты, к которым присоединились и еврейские общины.
В Мусири в благодарность за гигантские прибыли от торговли и реки вина возвели храм в честь Октавиана Августа. Греки шокировали южных индийцев «экзотичными» привычками и раскованным поведением, что сохранили строки воспевшей величие и роскошь Мусири тамильской поэзии.
Северян эллины шокировали меньше — там недавно господствовала индо-греческая империя, в портах близ нынешних Карачи и Мумбаи мореходы встречали руины знакомой архитектуры. А также монеты и статуи эллинского стиля — изображавшие местных правителей, индийских богов и буддистских святых с надписями на брахми (одна из древнейших разновидностей индийского слогового письма. — Прим.ред.).
Греческих завоевателей, наследников царя Менандра, сменили эллинизированные скифы, но греческое влияние в Северной Индии оставалось огромным. Теперь греки пришли и на юг. Археологи до сих пор находят здесь клады с римскими ауреями, осколки бесчисленных амфор из-под крайне популярного здесь вина, итальянскую керамику и средиземноморскую посуду.
И северные, и южные индийцы понимали, что приходящие из-за моря торговцы и воинственные северяне из полисов Бактрии, Инда и Гиндукуша — один и тот же народ. В Индии греков называли «яванами» — от древнего имени ионийцев.
Бывали и индийцы в Беренике. Помимо бесчисленных товаров, включая 7,5 кило чёрного перца, археологи нашли там граффити на тамильском брахми, поминающее одного из индийских правителей.
Храм Октавиана Августа на Малабарском побережье, фрагмент «Пейтингеровой скрижали»
Греки в Сайгоне?
В «Перипле Эритрейского моря», «путеводителе» для мореходов от одного из греческих капитанов середины I в. н. э., есть упоминания и об устье Ганга, и о самом южном африканском порте Рапта — видимо, близ танзанийского Занзибара. Есть основания полагать, что автор побывал почти во всех описанных портах.
Через мелководный Полкский пролив между Индией и Цейлоном яваны почти не ходили: их огромные корабли рисковали сесть на мель, а вокруг Цейлона идти было далеко. В порты Малабарского берега и так доставляли товары со всей Азии.
Однако самый восточный порт, где нашли римские монеты и товары, — это Коттиарис кхмерского царства Бапном, стоявший на каналах в дельте Меконга.
Греки неплохо знали географию тех широт: Южно-Китайское море и Тайский залив они звали Магнус Синус, а Малайский полуостров — Золотым Херсонесом. Птолемей упоминает морехода Александра, сумевшего добраться в Коттиарис и оставить записки о путешествии. Возможно, его путём ходили и другие в поисках низких цен на китайский шёлк и специи островов пряностей.
Коттиарис — Венецию Азии — упорно пытался найти Колумб, исследуя Вест-Индию и отказываясь верить, что это не Азия.
Куда ушло римское золото?
Туда и ушло. В Индию, на тех самых огромных кораблях торговцев‑греков.
С началом «индийского экспресса» граждане Рима не мыслили себя без восточных товаров. С ответным предложением было гораздо хуже.
Индийцы пристрастились к итальянскому и сирийскому вину, амфоры с которым составляли бо́льшую часть грузов идущих из Береники судов. Индия гонялась за средиземноморскими и красноморскими кораллами, любила средиземноморское стекло. Некоторым спросом пользовались керамика и оливковое масло.
И-и-и… всё. Это и близко не покрывало расходы на закупки в Индии всех товаров Азии.
Плиний сокрушался, что добытое героическими предками золото утекает в Индию по сотне миллионов сестерциев в год во имя жажды роскоши и женской моды на шёлк, жемчуг и самоцветы.
Фреска, изображающая погрузку зерна на римский корабль
Для жителей империи индийская торговля стоила любых расходов. Пополняла она и имперский бюджет. На таможне Коптоса купцы отдавали 25% в качестве налогов государству. По Нилу товары из Индии за двенадцать дней прибывали к складам и оптовым рынкам Александрии. Из них они разлетались по всей империи, где их отрывали с руками и просили ещё.
Пряности — особенно перец, корица и обожаемая римлянами гвоздика. Самоцветы, жемчуг, благовония, экзотические звери и ценные породы дерева. Лаймы, кокосы и имбирь. Ткани — в том числе поток китайского шёлка, по сравнению с которым Шёлковый путь выглядел ручейком. Слоновая кость и статуэтки.
Компенсировать резко отрицательный торговый баланс в стиле британцев римляне не могли. Империя и без того была огромной. Гигантского военного бюджета — финансировавшегося в том числе налогами с индийской торговли — едва хватало на защиту границ.
Бросить легионы на завоевание Индии было бы красиво, но в реальном мире нереализуемо. И золото продолжало утекать.
Вполне вероятно, что это сыграло роль в финансовом кризисе и гибели славы Рима.
Торговля с Индией прервалась катастрофическим кризисом империи в III веке, но после Диоклетиана греческие суда снова устремились в Индию. Береника пришла в упадок в VI веке, когда Западный Рим рассыпался на варварские королевства, а Восточный воевал на всех фронтах.
В VII веке на смену грекам пришли арабы, которые под знамёнами ислама восстановили своё древнее господство на торговых путях Индийского океана. В эпоху Синдбада Халифат, подобно былому Риму, купался в индийской роскоши, а вот Запад рухнул в свирепое Средневековье. Чтобы снова подняться и стать владыкой всего мирового океана…
Алексей Костенков
Оживлённая торговля в Индийском океане шла с седой древности. Уже в III тысячелетии до нашей эры между Месопотамией и долиной Инда процветал каботажный маршрут с «хабом» на Бахрейне.
Во II тысячелетии до нашей эры к южным берегам Индии и Цейлону пришли катамараны австронезийцев. Мореходы научили дравидов ловить в паруса муссоны открытого океана. В I тысячелетии между Аравией и Индией помчались стремительные дау. Арабы и индийцы спорят, кто придумал их первыми.
В Средиземноморье с древности знали и любили товары из Азии. Но времена отчаянных финикийцев, готовых идти вокруг Африки и куда глаза глядят, прошли. Моряки Средиземного моря не знали и боялись открытого океана. Они не знали о муссонах. Путь в Индию в их представлении занимал год-два вдоль опасных и пустынных берегов. Они не рисковали ходить дальше нынешнего Адена.
В этом международном порту пришедшие с муссоном индийцы продавали товары арабам, а те перепродавали средиземноморцам с хорошей наценкой. Аден процветал, греки считали расходы и грустили.
Порты для живого вундерваффе
Египет подчинила греческая династия Птолемеев, наследников сподвижника Александра. Они построили у Нила эллинские полисы и включились в борьбу за господство на Средиземном море.
Фрагмент «Нильской мозаики», изображающей сцены из египетской жизни эпохи Птолемеев
У сирийских Селевкидов — главных врагов Птолемеев — был доступ к индийской элефантерии. Североафриканские слоны водились в Карфагене, но их не хватало самому Карфагену. Птолемеям оставались «настоящие» африканские слоны — за Сахарой.
Птолемей II решил, что боевые слоны стоят любых расходов. Цепочка портов протянулась на Красном море от Арсинои у входа в будущий Суэцкий канал до Птолемеи Охотничьей — базы слоноловов на берегу Эритреи. Дальше были порты местных правителей, которые тоже сбывали гигантских животных.
Войны показали, что африканские лесные слоны с эритрейских берегов — не чета индийским. Они мельче, как и карфагенские. Больших индийских они пугались, затаптывая свою пехоту, что и описали античные авторы.
Логистическим центром проекта стала Береника, основанная в 275 году до нашей эры. В её крепости были загоны для слонов, которых собирали здесь и вели к Нилу грузить на баржи. Поблизости находились копи с изумрудами и топазами. Караваны тянулись через пески и ущелья. От дневной жары воины укрывались в пещерах и скалах, оставляя надписи и рисунки слонов.
Интерес Птолемеев к Красному морю угас. На идущих в Аден купцов начали охотиться осмелевшие пираты, восточные товары стало проще покупать у арабских караванщиков. Порты пришли в упадок.
Неугомонный Евдокс и выживший моряк
В 118 году до нашей эры на берегу Красного моря нашли севший на мель парусник. Единственного выжившего, говорящего на непонятном языке, доставили ко двору Птолемея VIII.
Греки торговали с Индией через арабов, языков никто не знал.
Обучить спасённого греческому оказалось нетривиальной задачей — но книжники Александрии справились.
Моряк рассказал, что они шли из Индии, но сбились с курса и оказались в неведомых водах среди пустыни. Все, кроме него, умерли от голода и жажды в попытках выйти к знакомым берегам.
Фрагмент «Нильской мозаики», изображающей русло Нила
Птолемей VIII снарядил экспедицию, которую возглавил увлечённый географией Евдокс из Кизика. Индиец, чьё имя сгинуло в веках, повёл их летним муссоном к родным берегам, обучив всем премудростям. Евдокс вернулся с грузом драгоценных камней и благовоний — и царь забрал всё в казну.
Спустя два года вдова Птолемея Клеопатра III попросила Евдокса повторить вояж. Он сумел дойти до Индии сам, но на обратном пути зимний муссон отнёс его далеко на юг. С трудом вернувшегося морехода дочиста ограбил новый царь Птолемей IX.
Евдокс больше не связывался с Птолемеями. Поражённый находкой обломка корабля из испанского Кадиса у берегов Сомали, он сгинул в попытках обойти Африку с запада. Однако греки узнали, что быстрый путь в Индию и обратно возможен.
Правда, открытие муссона они связывали с именем кормчего Гиппала. Кто-то считает, что он ходил с Евдоксом, кто-то относит его плавания к I веку до нашей эры. Как бы то ни было, при последних Птолемеях океанские парусники греков начали ходить в Индию. Пока рисковали единицы — но путь был проложен.
Индийский экспресс Римской империи
Всё изменилось с римским завоеванием Египта. Оно совпало с разорением Адена в ходе разборок Химьяра и Сабы. Поток золота в порты Индии резко иссяк.
По меньшей мере дважды — в 26 и 20 годах до нашей эры — в Рим к Октавиану Августу приезжали послы индийских царств с дарами: тиграми, самоцветами, специями. Подробности переговоров остались неизвестны — но суть их очевидна.
Торговля. Прямая. Без арабских посредников, на муссонных ветрах, в режиме наибольшего благоприятствования. И чем больше, тем лучше.
Ответом стал экстренный ремонт портов и верфей Красного моря, развёртывание патрульных эскадр против пиратов и поход префекта Египта на завоевание Аравии. Предприятие закончилось эвакуацией остатков экспедиционного корпуса — но дорога была открыта. Арабы считали убытки, но не могли помешать крупнейшему внешнеторговому проекту Рима.
Торговые пути между Индией и Древним Римом, I век н.э.
В последние годы Октавиана Августа сто двадцать кораблей ежегодно уходили в Индию из Миос Гормоса и возвращались с товарами. Из порта к Коптосу на Ниле вёл караванный путь, которым ходили слоны Птолемеев. Рим превратил его в «магистраль». Система укреплённых станций с колодцами и водосборниками позволяла двигаться в любое время суток. Путь в Коптос теперь занимал неделю.
Гавань Миос Гормоса плохо защищала от опасных северных ветров. Император Тиберий восстановил пришедший в упадок порт Береники с огромной, безопасной и глубоководной гаванью, и обустроил 350-километровый путь из неё в Коптос.
Береника перехватила роль главного «индийского» порта Рима — как и «африканского». В 137 году нашей эры император Адриан провёл между ней и Коптосом римскую дорогу Via Hadriana. Крупнейшая станция, Троглодитикум, позволяла одновременно разместить две тысячи человек со скотом и грузами.
Каравеллы древнего Рима
Множество кораблей, в основном греческих, поднимали паруса в начале лета и ловили летний муссон. Они рассыпались веером и за 40 дней проходили от Африканского рога до портов Индии — от устья Инда на севере до Малабарского берега и Цейлона на юге.
Судя по описаниям, греки сильно усовершенствовали классические дау, которыми пользовались до их выхода в океан. Теперь это были огромные и вместительные суда, которые не могли из-за осадки подходить близко к берегу. На Красном море их могла принимать только Береника.
Китайские отчёты, точные в прочих деталях, описывают семипарусные корабли «царства Дацзинь», как они называли Римскую империю. А индийские рисунки того времени запечатлели двух-трёхмачтовые суда со смешанным парусным вооружением и характерными для греков глазами-«окулюсами» на высоких острых носах.
Поэзия тамилов упоминает «прекрасные корабли искусных греков», приходившие на рейд Мусири. Между ними и причалами сновали лодки, доставляя на берег золото и амфоры с вином и возвращаясь с мешками перца и тюками шёлка.
До нас дошли названия лишь двух типов судов — «траппага» и «котимба». Как они выглядели, мы можем только гадать, — на индийских рисунках они схематичны и с убранными парусами. Возможно, художник работал по сильно испорченному «телефону».
Судно с тремя мачтами, изображённое на индийской фреске
Не подлежит сомнению одно: это было глубокое развитие дау и это были крупные для своего времени суда. По «папирусу из Музириса», груз единственного корабля из Индии мог стоить семь миллионов сестерциев — огромное состояние, за которое можно было приобрести роскошное поместье в Италии.
Храм Октавиана Августа на Малабарском берегу
В портах юга Индии и Цейлона, прежде всего в Мусири — перекрёстке миров и «Зурбагане», где можно было встретить товары и уроженцев всех широт и стран, — появились греческие сеттльменты, к которым присоединились и еврейские общины.
В Мусири в благодарность за гигантские прибыли от торговли и реки вина возвели храм в честь Октавиана Августа. Греки шокировали южных индийцев «экзотичными» привычками и раскованным поведением, что сохранили строки воспевшей величие и роскошь Мусири тамильской поэзии.
Северян эллины шокировали меньше — там недавно господствовала индо-греческая империя, в портах близ нынешних Карачи и Мумбаи мореходы встречали руины знакомой архитектуры. А также монеты и статуи эллинского стиля — изображавшие местных правителей, индийских богов и буддистских святых с надписями на брахми (одна из древнейших разновидностей индийского слогового письма. — Прим.ред.).
Греческих завоевателей, наследников царя Менандра, сменили эллинизированные скифы, но греческое влияние в Северной Индии оставалось огромным. Теперь греки пришли и на юг. Археологи до сих пор находят здесь клады с римскими ауреями, осколки бесчисленных амфор из-под крайне популярного здесь вина, итальянскую керамику и средиземноморскую посуду.
И северные, и южные индийцы понимали, что приходящие из-за моря торговцы и воинственные северяне из полисов Бактрии, Инда и Гиндукуша — один и тот же народ. В Индии греков называли «яванами» — от древнего имени ионийцев.
Бывали и индийцы в Беренике. Помимо бесчисленных товаров, включая 7,5 кило чёрного перца, археологи нашли там граффити на тамильском брахми, поминающее одного из индийских правителей.
Храм Октавиана Августа на Малабарском побережье, фрагмент «Пейтингеровой скрижали»
Греки в Сайгоне?
В «Перипле Эритрейского моря», «путеводителе» для мореходов от одного из греческих капитанов середины I в. н. э., есть упоминания и об устье Ганга, и о самом южном африканском порте Рапта — видимо, близ танзанийского Занзибара. Есть основания полагать, что автор побывал почти во всех описанных портах.
Через мелководный Полкский пролив между Индией и Цейлоном яваны почти не ходили: их огромные корабли рисковали сесть на мель, а вокруг Цейлона идти было далеко. В порты Малабарского берега и так доставляли товары со всей Азии.
Однако самый восточный порт, где нашли римские монеты и товары, — это Коттиарис кхмерского царства Бапном, стоявший на каналах в дельте Меконга.
Греки неплохо знали географию тех широт: Южно-Китайское море и Тайский залив они звали Магнус Синус, а Малайский полуостров — Золотым Херсонесом. Птолемей упоминает морехода Александра, сумевшего добраться в Коттиарис и оставить записки о путешествии. Возможно, его путём ходили и другие в поисках низких цен на китайский шёлк и специи островов пряностей.
Коттиарис — Венецию Азии — упорно пытался найти Колумб, исследуя Вест-Индию и отказываясь верить, что это не Азия.
Куда ушло римское золото?
Туда и ушло. В Индию, на тех самых огромных кораблях торговцев‑греков.
С началом «индийского экспресса» граждане Рима не мыслили себя без восточных товаров. С ответным предложением было гораздо хуже.
Индийцы пристрастились к итальянскому и сирийскому вину, амфоры с которым составляли бо́льшую часть грузов идущих из Береники судов. Индия гонялась за средиземноморскими и красноморскими кораллами, любила средиземноморское стекло. Некоторым спросом пользовались керамика и оливковое масло.
И-и-и… всё. Это и близко не покрывало расходы на закупки в Индии всех товаров Азии.
Плиний сокрушался, что добытое героическими предками золото утекает в Индию по сотне миллионов сестерциев в год во имя жажды роскоши и женской моды на шёлк, жемчуг и самоцветы.
Фреска, изображающая погрузку зерна на римский корабль
Для жителей империи индийская торговля стоила любых расходов. Пополняла она и имперский бюджет. На таможне Коптоса купцы отдавали 25% в качестве налогов государству. По Нилу товары из Индии за двенадцать дней прибывали к складам и оптовым рынкам Александрии. Из них они разлетались по всей империи, где их отрывали с руками и просили ещё.
Пряности — особенно перец, корица и обожаемая римлянами гвоздика. Самоцветы, жемчуг, благовония, экзотические звери и ценные породы дерева. Лаймы, кокосы и имбирь. Ткани — в том числе поток китайского шёлка, по сравнению с которым Шёлковый путь выглядел ручейком. Слоновая кость и статуэтки.
Компенсировать резко отрицательный торговый баланс в стиле британцев римляне не могли. Империя и без того была огромной. Гигантского военного бюджета — финансировавшегося в том числе налогами с индийской торговли — едва хватало на защиту границ.
Бросить легионы на завоевание Индии было бы красиво, но в реальном мире нереализуемо. И золото продолжало утекать.
Вполне вероятно, что это сыграло роль в финансовом кризисе и гибели славы Рима.
Торговля с Индией прервалась катастрофическим кризисом империи в III веке, но после Диоклетиана греческие суда снова устремились в Индию. Береника пришла в упадок в VI веке, когда Западный Рим рассыпался на варварские королевства, а Восточный воевал на всех фронтах.
В VII веке на смену грекам пришли арабы, которые под знамёнами ислама восстановили своё древнее господство на торговых путях Индийского океана. В эпоху Синдбада Халифат, подобно былому Риму, купался в индийской роскоши, а вот Запад рухнул в свирепое Средневековье. Чтобы снова подняться и стать владыкой всего мирового океана…
Алексей Костенков
Взято: Тут
1266