Продолжение интервью журналисту Жоре Костакевичу из газеты "Ваше личное дело". ( 1 фото )

Вышла вторая часть нашего разговора с журналистом из клинцовской газеты "Ваше личное дело". Не смотря на наличие электронной версии, газета до сих пор представляет собой старое-доброе еженедельное издание, когда подписчики ждали целую неделю новый номер в своём почтовом ящике. Когда гостил на Тамбовщине у родственников, постоянно им приносил почтальон свежие номера разных газет по подписке. Есть мнение, что на протяжении последних 200 лет истории мы сталкиваемся с тем, что не узнаём наш старый-добрый мир, настолько быстро в нём все изменяется (даже в прошлом году с сестрой сравнивали моё поступление и её: мне в 2005 году надо было останавливаться у родственников недалеко от Москвы и ездить собственноручно подавать документы, она же в 2018 году всё через интернет отправляла; был прикол, когда уведомление о поступлении в институт пришло на почту в Клинцы телеграммой, на которую надо было срочно ответить в течение 2 дней, сестре на её электронную почту быстро и просто пришло).

В общем, продолжаем обмениваться мнениями о проблемах в глубинке, о путешествиях, о гражданском обществе, любимых местах на Брянщине и в мире.

Ссылка на интервью на сайте самой газеты


Вторая часть «Разговора без микрофона» с уроженцем Клинцов Кириллом Моисеевым почти полностью посвящена его многочисленным путешествиям по Брянской области, России и миру. Выпускник философского факультета РУДН, Каирского и Хелуанского университетов, переводчик с арабского языка также рассказал о своем отношении к сегодняшним Клинцам, о транспортной проблеме в России, о любимых местах в нашем городе. Прочитав это интервью, вы окунетесь в жизнь и быт таких стран, как Белоруссия, Египет, Ирак и других.

— Мы закончили первую часть нашего интервью на проблемах России. Ты не уложился в формат трех проблем, предложив еще одну. Что это за проблема?

— Если в 90-е годы прошлого века и в начале нулевых были проблемы зарплат и нищеты, то сейчас аховой проблемой стала транспортная. Я говорю про общественный транспорт. В некоторые деревни из райцентра можно добраться только на такси или на попутках. Во время путешествий у меня было несколько неприятных прецедентов. Например, когда просто закрывали автовокзал из-за нерентабельности в городах Юрьев-Польский Владимирской области и Сортавала в Карелии. У нас складывается парадоксальная ситуация — ты можешь уехать из райцентра в областной центр или столицу без проблем, но очень трудно доехать до некоторых других, даже соседних райцентров. Я долгое время хотел посетить красивейшие города Брянской области — Севск и Трубчевск. Когда планировал маршрут до Севска, то посчитал, что перекладными на автобусах буду добираться из Клинцов три дня. На эту проблему точно нужно тратить деньги. Почему в Москве нет этой проблемы? Тут все налажено. А из Клинцов в Малую Топаль было четыре рейса в день. Я вынужден был подстраиваться под это расписание, сидеть и ждать автобус. В итоге я забил на это дело, стал ездить на работу на машине. И был еще один интересный момент.

— Рассказывай.

— Мне, как учителю сельской школы, должны были компенсировать стоимость проезда из города до места работы. Но эти билеты нужно было собирать и наклеивать в тетрадочку. А компенсацию выплатили бы только через год. Господи… Это такое унижение человеческого достоинства. Я бросил это дело, пересел на машину. Решил, что смогу компенсировать расходы своим заработком.

— Наш город меняется за время твоих отлучек из него? И если да, то в какую сторону?

— Когда я только поехал учиться в Москву, Клинцы производили тягостное впечатление. Помню, как в 2007 году мы впервые в жизни поехали с другом в Гомель. Это первая в жизни полноценная заграничная поездка. Для нас это был культурный шок. Но в том же 2007 году к 300-летию Клинцов было покрашено огромное количество зданий. В начале десятых годов к власти пришла команда Беляя и Белаша — делались дороги, укладывалась плитка, реставрировались здания. Так продолжалось до 2016 года. Потом начался застой, а сейчас, к сожалению, идет постепенный процесс умирания города. Сейчас главное в Клинцах — не построить что-то, а ухаживать за этим. Я как идиот засыпaл местную администрацию письмами с фотографиями каких-нибудь ям во дворах.

— Ответы получал?

— Ты удивишься, но в 2012 2013 годах мне звонили со словами благодарности и все исправляли. В 2016 году я отправил фотографию ямы возле детской больницы. К удивлению, все сделали и прислали мне уведомление на электронную почту за подписью главы администрации Сергея Евтеева. В прошлом году за день до вылета на работу в Египет решил устроить маленькое прощание с родиной и пройтись по Клинцам. Сделал фото нескольких дворов, отправил их в администрацию и слил их в группу «Подслушано Клинцы» в соцсети ВКонтакте. Написал к фотографиям текст, призвав клинчан поступать аналогичным образом — фотографировать и отправлять в горадминистрацию. Народ проигнорировал — никому это не надо. В комментариях мне советовали заняться личными делами и не рвать глотку. О чем тут говорить, если мы сами не хотим ничего менять? Я не сторонник относиться ко всем представителям власти, как к проходимцам, столоначальникам… Отвлекусь, мой идеал государственного деятеля — это Петр Столыпин. И одновременно другой идеал — по идее, по силе воздействия — это Ленин. Надо требовать от власти исправить, но и сотрудничать с ними. В своих письмах я просил: исправьте, пожалуйста. В первой половине десятых годов я сравнивал Клинцы по благоустройству с городами Восточной Польши, Литвы, Латвии. У нас не хуже было, а сейчас… Но почему народ сам ничего не делает? Я не призываю идти на площадь. Нет. Я призываю клинчан требовать от власти, быть представителями гражданского общества. Но народ сейчас очень обижен, он хочет только орать в соцсетях и больше ничего не делать. В Клинцах сегодня очень упаднические настроения. Упадничество на уровне идеи — это проблема всей России.

— Я связываю это с гигантским разрывом в уровне жизни между столицей и провинцией, который увеличивается с каждым годом.

— Да, это так. Но если взять мой пример, то можно сказать, что я показал исключение. Да, я работал с утра до вечера, но показал, что и в Клинцах можно зарабатывать московскую зарплату и хорошо жить.

— Согласен. Но, тем не менее, у меня был заготовлен вопрос, который не могу не задать. Ты перебрался жить в столицу. Неужели в провинции настолько плохо, что даже человек, любящий свою малую родину, вынужден переселяться в Москву на пмж?

— Аааа (после паузы). Как раз когда закрыли школу в Малой Топали, мне предложили поехать работать в Багдад переводчиком. Работа, говоря по секрету, всего три часа в день. Да, остальное время ты находишься на закрытой базе, досуга почти никакого. Но зарплата крутая. Потом я оказался во Вьетнаме. А вернувшись из Вьетнама, я остался жить в Москве.

— Еще одна твоя цитата: «Родина, это когда гуляешь по родному городу и вдыхаешь дым от костра, когда листья жгут». Тебе тоже кажется, как и мне, что запах клинцовских костров из сухих листьев самый приятный на свете?

— Да, он самый приятный на свете. Особенно ближе к осени. Когда ехал с работы из села, то порой останавливался в поле и дышал воздухом. У меня нет дара художника, но благодаря одной прекрасной женщине я научился фотографировать. Я пытался передать запах дыма от костра с помощью фотографии.

— Твои любимые места в Клинцах?

— Стодольское озеро — люблю гулять около него или устроить сосисочную вечеринку с друзьями. Железная дорога — мы с другом любим пройти вдоль железной дороги от вокзала до моста на через Стодольское озеро. Третье любимое место — родной двор по улице Ворошилова, 52.

— А в Клинцовском районе?

— Природа вокруг Вьюнки и Малой Топали. Есть еще одно место, но оно в Суражском районе, если ехать в сторону Мглина от Ляличей. Там потрясающая холмистая местность. Ты можешь видеть прямо под собой поля и леса.

— Любимые здания в Клинцах или Клинцовском районе?

— Здание Дома Советов как образец конструктивизма, любая историческая застройка, только чтобы она была без рекламы, как во Вьетнаме. Еще отмечу здание ратуши, где находится Сбербанк. Также мне нравится довоенная сталинка возле Стодольского озера и ТЭЦ. Дом обшарпаный, но в нем есть что-то брутальное и мрачное. Третью школу не могу не отметить. И выделю двухэтажные домики в третьем микрорайоне возле кадетского корпуса, которые строили пленные немцы после освобождения Клинцов. Если выкинуть оттуда все гаражи, оставив, как там было в 90-е только эти дома и яблоневые и грушевые сады, то это будет самое комфортное и идеальное место для жизни. К сожалению, когда я это говорю, люди меня не понимают.

— Переходим к твоим путешествиям. Расскажи, как все начиналось.

— Первая поездка была в Гомель с другом, о которой я уже рассказал. Позже родители подарили мне камеру — цифровую «мыльницу», на которую можно было делать качественные снимки. Я стал ездить в подмосковные города — Коломна, Дмитров, Пушкино. Потом оказался в Египте. В детстве мне казалось, что у нас на Брянщине нечего смотреть. Но когда я стал интересоваться этим подробнее, то изменил свое мнение. Первым городом, в который я поехал, был Новозыбков. Он запомнился мне двумя старообрядческими храмами, уездной застройкой, каскадом прудов, училищем с бывшей домовой церковью, прекраснейшими образцами наличников на частных домах. До Революции в Новозыбкове и Злынке выпускались 90 процентов всех производимых в Российской империи спичек. Далее я поехал в Стародуб. У нас он считается заурядным райцентром. Но в польской истории он имеет большое значение
— это эпизод так называемой стародубской войны, известной в польской историографии. Затем были Трубчевск, Мглин. Четыре года я мечтал попасть в Севск. Туда я ездил автостопом.
— Ты уже второй раз упоминаешь поездку в Севск. Давай подробнее об этом.

— Я понимал, что ехать общественным транспортом буду три дня. Договорился на сервисе «Бла-бла-кар», что меня заберет в пять утра машина из Брянска, на которой я доеду до Севска. В семь утра уже должен был быть на месте… В Брянск я приехал накануне в 10 вечера. Думал, как в Москве, сейчас посижу в кафетерии с видом на парк, потягивая чаeк. Но всe оказалось закрыто. На дворе стоял сентябрь 2015 года, было холодно. Что делать? Решил гулять по улицам. В час ночи понял, что хочу спать. В итоге я забрел в сбербанк, где провел ночь и согрелся (смеется) В пять утра водитель меня забрал и отвез в Севск. Город оказался прекраснейшим. Я был счастлив, что все же достиг его. Там уникальнейшие образцы церквей — украинское барокко. В России такие церкви есть еще только в селах Старый Ропск и Новый Ропск Климовского района. В общем Севск всем хорош, но… Уехать оттуда мне было не на чем. Я с ужасом узнал, что автостанция в Севске закрылась и не работает. Я пошел на киевскую трассу. Повезло — сел на автобус, который довез меня до Брянска.

— Чтобы много путешествовать, нужны время и деньги. Как решал эти проблемы?

— Когда я был студентом, то ограничивался путешествиями по близлежащим городам. Чтобы съездить в те же Коломну, Звенигород, Дмитров нужно было лишь купить билет на электричку.

— Какой из подмосковных городов больше всего понравился?

— Тогда меня поразил Дмитров. Для нулевых годов, когда в России почти не было благоустроенных райцентров, Дмитров выделялся. Коломна тоже поразила своим благоустройством. Для сравнения, в 2010 г. мы от университета поехали в Ростов Великий — город на Золотом кольце. Вот он нас просто убил — грязь, нищета, обилие алкоголиков бросались в глаза. И это на фоне красивой исторической застройки. Огромный контраст…

— Коломна прекрасна. А с Ростовом Великим можно сравнить Киржач, который производит ужасное впечатление.

— Да, это город на западе Владимирской области — я бы его сравнил с городом Петушки из романа Венедикта Ерофеева «Москва — Петушки». Производство в Киржаче все рухнуло, людям надо 2,5 часа добираться до работы в Москве в одну сторону. В сумме пять часов они тратят в день на дорогу.

— Я видел, что в Живом журнале ты собираешь деньги на свои путешествия и, соответственно, новые репортажи для своей страницы. Если не секрет, откликаются ли люди и сколько удается собрать, скажем, за год?

— Счастье, деньги и любовь любят тишину (улыбается). Определенную сумму удается собрать. Это можно считать своеобразным пассивных доходом, но доходом от вложенного труда и усилий.

— Прочитал в твоем интервью о том, что Россия могла бы перенять у стран арабского мира. В частности, ты отмечаешь, что цены на рынках там раза в три ниже, чем в супермаркетах. Как относишься к тому, что мэр Москвы Сергей Собянин заставил перенести все столичные рынки под крышу в гипермаркеты с огромной арендной платой, в результате чего в два раза подскочили цены на этих рынках?

— В этом есть свои плюсы и минусы. Политика столичной мэрии нацелена на то, чтобы сделать торговлю более цивилизованной. Да, стало меньше стихийности, восточного колорита. Если брать известный рынок около метро Юго-Западная, то там в нулевые годы творилась анархия. Сейчас там новый торговый центр, туда приходит зрелый средний класс, все цивильно. В Египте налажена система поставки товаров от крестьянина непосредственно продавцу в столицу без всяких посредников. Крестьянину не нужно ломать голову над тем, куда продать свой урожай. В России же это огромная проблема для фермера. Надо еще понимать, что в Египте собирают 3-4 урожая в год. Земля в долине Нила очень плодородная.

— Раз уж заговорили о Египте, чем запомнился Каир, где ты жил?

— Каир — это смесь города и деревни. Центр мало чем отличается от Катара, ОАЭ. В других районах живут бездомные на кладбище. Например, в Некрополе, которому более 500 лет. Там начали селиться люди еще в XX веке — приезжие из деревень. Те, кто не могут купить квартиру. Они живут прямо в склепах. Кстати, на днях во время суда умер бывший президент Египта Мухаммед Мурси. Он был избран в ходе напряженной президентской компании, чуть ли первой такой для Египта. Правда, через год его свергли. В 2012 году я писал репортаж о Мурси, старался отразить атмосферу в стране накануне выборов. Народ в то время был повально увлечен политикой, и он был полон надежд. В прошлом году, когда я снова был в Египте, надежды у народа на перемены уже ушли.

— Еще ты подчеркиваешь, что ислам не позволяет выставлять большие проценты по кредитам, считая это наживой, а не трудовыми доходами. У нас же в микрозаймах кредиты дают под 500-700 %. И вывески с микрозаймами в несчетном количестве «украшают» центр тех же Клинцов или Новозыбкова. Чья в этом вина — людей, которые ведутся на это, или государства, которое смотрит на это сквозь пальцы?

— Микрозаймы — это напасть. В первую очередь, виноваты люди, которые сами знают на что идут. Но и государству стоило бы ограничить продажу этих кредитов. Или, например, установить максимальную процентную ставку на уровне 20 процентов, а не 500.

— В чем заключалась твоя работа в Ираке?

— Я работал переводчиком гарантийной российской бригады, обслуживающий вертолеты МИ иракской армии. Моей задачей было обеспечение их повседневной жизни, решение бытовых вопросов — от поставки еды до, без преувеличения, вопросов по очистке засоренной канализации.

— Есть ли в Ираке российские военные? И каково вообще наше присутствие там?

— В Ираке есть российские нефтегазовые компании. Российских военных в Багдаде я тоже видел. Интересно, что они там спокойно общались с американскими спецназовцами, несмотря на непростые отношения между нашими странами.

— У тебя в контакте в разделе «интересы» я нашел абсолютно уникальное увлечение. Читатель не поверит, но может убедиться сам. Оно называется: Александр Лукашенко. Как именно ты увлекаешься президентом Белоруссии?

— (смеется). Мне нравится его политика поддержки отечественного производителя, его усилия по поддержанию вменяемых цен на общественный транспорт, включая железнодорожные перевозки внутри страны. Даже в 20-тысячном Добруше вы увидите городские автобусы большой вместимости. А у нас в Брянске, через который я ехал на днях, 40 минут ждал троллейбус, чтобы доехать с автовокзала до ж/д вокзала, но так и не дождался. В итоге пришлось ехать на маршрутке и вспомнить фразу «передайте за проезд». Еще мне нравится работающая до сих пор в Белоруссии масштабная сеть столовых, где можно вкусно и недорого пообедать.

— В Белоруссии где побывал?

— Был во всех областных центрах и многих райцентрах. Больше всего понравились город Новогрудок Гродненской области, Мстиславль Могилевской области, Витебск, Полоцк.

— Брест?

— Понравился. Брестская крепость, польская межвоенная архитектура. Брест до 1939 года входил в состав Польши, там есть кварталы, сохранившие отпечаток польского периода.

— Где ночевал?

— В гостиницах или в комнатах отдыха на вокзале. На счет вторых не надо думать, что там какое-то убожество. Например, я останавливался на вокзале в Полоцке. Стоила комната отдыха около 200 рублей. Это был 2014 год.

— Другое твое увлечение — нумизматика. Сколько монет в твоей коллекции? Есть ли особо ценные экспонаты?

— Самая старая — российская монета 1762 года. Есть старые банкноты Южного Вьетнама до начала там войны, старые египетские банкноты 60-х годов XX века. Сколько всего — давно не считал. Есть еще банкноты времен Саддама Хусейна, которые мне подарил иракский водитель.

— Самые необычные экспонаты?

— По внешнему виду мне больше всего нравится чешская крона — монета, на которой изображены мосты через реку Вклаву. Можно сидеть и просто любоваться этим аверсом.

— Восточная Европа — еще одно твое увлечение. В каких странах ты побывал?

— Польша, Чехия, восточная часть Германии, Эстония, Латвия, Литва, Финляндия. Путешествовал в 2012 году. И продолжил в 2016-м, когда посетил по пути в Калининградскую область польские города Белосток, Голдап и Сувалки.

— На чем ездил по Польше?

— (смеется) На чем придется. Я не хотел лететь в Калининград на самолете. Путешествие началось в Клинцах — маршрутка до Гомеля, потом поезд до Гродно, затем колбасная маршрутка до Белостока.

— Что значит колбасная?

— Белорусы везут в Польшу контрабанду, а обратно — польские продукты питания. Такой же феномен наблюдается на границе Польши с Калининградской областью или на границе с Эстонией, где Нарва и Иван-город.

— Какая страна из этого направления тебе понравилась больше всего?

— Эстония и Финляндия. Мне нравится строгая северная красота.

— А как же Западная и Южная Европа? Не привлекают или просто еще не успел доехать?

— Пока не был там. Да и этот регион меня не очень привлекает, кроме Италии, которую хотел бы посетить. Мир огромный — жизни не хватит, чтобы всe объехать. Приходится выбирать то, что более интересно.

— Три твоих любимых страны, не считая России?

— Белоруссия, Египет, Эстония.

— Три более всего понравившихся достопримечательности за границей?

— Старый исламский Каир и колониальная архитектура Каира и Александрии в Египте. В Белоруссии — места, где переплетаются культуры — Новогрудок, Слоним. В Финляндии — архитектура национального возрождения после получения независимости — финский функционализм и северный модерн. Примеры этой архитектуры 20-30 годов прошлого века можно увидеть в Выборге. Какие-то здания в Выборге можно принять по незнанию за брежневки 70-х годов, а на самом деле они были спроектированы финнами в 30-е годы. Например, очень известная библиотека Алто.

— Три лучшие места в России для путешественника?

— Крепости севера-запада страны — Изборская крепость, крепостные стены в Иван-городе, Смоленске, Пскове. Еще меня привлекают регионы, сохранившие следы принадлежности к другим странам — обожаемая мной Калининградская область, Выборг, те же приграничные районы юга Брянской области. Третье — это северокавказские республики. Одна из моих целей — посетить всю цепочку республик Северного Кавказа от Каспийского до Черного морей.

— Приходилось ли тебе сталкиваться с реальной опасностью во время путешествий?

— В 2017 году я посетил небольшой египетский посeлок Аль-Кантара в 130 км от Каира. По статусу Аль-Кантара является посeлком, но его население 53000 человек. В нем находится единственный мост через Суэцкий канал, соединяющий Евразию и Африку. До недавнего времени он был самым высоким в мире вантовым мостом. Здесь точка, являющаяся своеобразной границей между двумя континентами. Зона Суэцкого канала для египтян является стратегическим объектом, поэтому к набережной не подойти (повсеместно будут военные посты и патрули солдат с полицией). Поэтому мост удалось поснимать издалека. Я по прибытии немного поснимал мост, затем попробовал на тук-тук с водителем-мальчиком лет 11-ти подъехать непосредственно к набережной. Полиция, увидев меня, проверила документы и камеру. В Египте в последние годы сложилось такая особенность: если снимаешь на телефон — проблем нет, но камера является своеобразной красной тряпкой для сотрудников полиции. В общем, меня развернули, мальчик меня обратно довeз до того места, где я сел в его «бричку». Пошeл уже сам гулять и искать возможную точку, чтобы лучше мост сфотографировать.
Главным отличием Египта 2017 года от 2008-2009 годов стало повсеместное распространение досмотровых зон через сканирование всего багажа. Вот и я захожу в небольшое здание порта, охрана, увидев меня, тут же спросила паспорт (документы они спрашивают, кстати, у трети пассажиров). Затем проверили все визы, штампы, спросили цель визита. Далее документы и камеру передали более серьeзному человеку. Каждый снимок проверили. Сказали сидеть и ждать… Прошeл час, приехал даже ещe один русскоязычный египтянин, начал задавать вопросы обо мне, зачем на канал поехал. Проверяли пристально иракскую визу. По окончании второго часа ожидания сказали, что туда мне нельзя. После отказа в пересечении Суэцкого канала, я достал камеру и начал снимать ж/д станцию. Затем пошeл вновь бродить по рынку, в кофейне присел попить кофе. Уткнулся в экран телефона, тут кто-то сел слева от меня, потом справа от меня, затем кто-то меня позвал. Поднимаю голову — вокруг меня шесть абсолютно незнакомых людей, оказавшихся сотрудниками в штатском. Меня вывели на улицу (я подумал, так происходит похищение людей), посадили в машину на заднее сидение с двух сторон по человеку. Опять начали паспорт смотреть, проверили все фотографии. Затем так и говорят: «смотри, у него военный объект», «о, фото канала». Страшно стало, честно говоря. Продержали минут 40. Опять те же самые вопросы, что и на паромной переправе: кто ты, чем занимаешься, почему сюда приехал. А что тут отвечать, так и говорю, что здесь единственный мост между Евразией и Африкой. Спрашивают: «Зачем запрещающую надпись сфотографировал?» Отвечаю: «Просто интересно стало». В конце они сами говорят: «Да, он турист, тут ничего такого». Потом спросили, есть ли у меня деньги. Я говорю им, что хочу на поезде ехать, потому и сидел в кафе. Они не позволили, сказали маршруткой ехать, быстрее намного (они правы, что быстрее, просто негласная инструкция ограничить поездки иностранцев в поездах для пролетариата). Сел и поехал обратно, один из сотрудников меня посадил и проследил, что всe нормально, и я еду.

— В какую историческую эпоху ты бы хотел жить, если бы у тебя был такой выбор?

— 30-е годы XX века в СССР — период индустриализации, коллективизации, культурной революции и одновременно репрессий. Интересно, как все это вместе было в одной эпохе. Однажды Джеймса Кэмерона спросили, с каким бы человеком он хотел встретиться. На что режиссер «Титаника» и «Аватара» ответил: «С Иисусом Христом, чтобы понять, как ему удалось зарядить идеей христианства половину человечества». Аналогично этому и мне интересно, как в 30-е годы удалось все это создать.

— Тогда не могу не спросить о твоем отношении к Сталину.

— Если бы не репрессии — величайший человек в истории.

— Ведешь ли ты счет странам, в которых побывал? И если да, то сколько их уже?

— 16 стран. Кто-то может похвастаться большим количеством — 60 или 130, но я был во всех странах не для галочки — углубленно и основательно изучал их. Взять тот же Египет. В свое время мне удалось создать в русском сегменте интернета самый обстоятельный путеводитель по этой стране. Я очень подробно изучал Южный Вьетнам. Для меня в приоритете погружение в культуру, основательность изучения страны, в которую я приехал. Например, я был проездом пару часов в Катаре и в ОЭА, но это не считаю за полноценное посещение страны. Вынужден признать, что период активного ведения журнала своих путешествий уже в прошлом. Сейчас моя работа — это арабский язык. У меня была мечта работать в сфере экспорта российских товаров — и она сбылась. Так часто, как раньше писать в Живом журнале у меня не получается. Но все равно я стараюсь путешествовать. К примеру, в выходные дни могу поехать на машине в какой-нибудь райцентр Тверской или Смоленской области. Целый день езжу, фотографирую, потом имею возможность рассказать об этом подписчикам.

— В какие страны, где ты еще не был, мечтаешь поехать?

— Хочу посетить Йемен — увидеть старейшие небоскребы мира в Сане. Также хочу побывать в Узбекистане. В Средней Азии я еще не был. Не менее интересен и Таджикистан. Также хочу еще раз более углубленно поездить по Польше. А моя голубая мечта — это посещение Украины, одной из самых колоритных стран и культур мира.

— Ты не был на Украине?

— Попытался один раз въехать, но меня не пустили. Но об этом лучше не писать.

— Надеюсь, что скоро эта проблема для всех россиян будет решена. Спасибо за интервью!