Nikolan
Многонациональная Армения. Езиды, ассирийцы, греки, персы ( 61 фото )
Заголовок поста — своеобразный оксюморон, примерно как «знойная Норвегия» или «просторная Индия». Армения — одна из самых мононациональных стран мира, и с большим отрывом самая в бывшем СССР. Армяне составляют 98% её населения, однако в оставшиеся 2% помещаются несколько народов, достойных отдельного рассказа.
Я уже писал про молокан в разных странах Закавказья, а сегодня поговорим про езидов, ассирийцев, греков, цыган-боша, славян, персов и ушедших тюрок. В прошлой части: Киш и Нидж. Кавказская Албания, или Азербайджан христианский я рассказывал о Кавказской Албании и христианских народах Азербайджана.
В истории армянского народа не было ни одной гражданской войны, и всё же он далёк от монолитности. Армения — это своеобразный прото-Израиль: в начале 17 века один из персидских шахов перед лицом войны с турками просто вывел всё население приграничных земель вглубь Ирана. Массовая армянская «алия» началась только в 1830-х годах под Россией, которой был нужен лояльный христианский народ в новопокорённом Закавказье. В итоге одни ехали на историческую родину из Персии, другие перебирались под русский крест из Турции, и многие по сей день помнят, чья родословная уходит в Урмию и Исфахан, чья в Эрзурум или Муш, а чья и вовсе в Ливан и Египет. Последняя алия случилась в 1915-20 годах, когда многие бежали в Россию от геноцида или покидали отданный туркам Карс. Раздел Армении на западную и восточную хоть и с перерывами, а продолжается с 387 года, причём на востоке стабильно господствовали разные вариации Персии, а на западе сменяли друг друга Рим, Византия и Турция. Западноармянский диалект иногда выделяют в отдельный язык, и хотя в ХХ веке, конечно, всё перемешалось, в Сюнике народ не такой, как в Шираке, а в Шираке — как в соседнем Лори. А вот в Гюмри кафе «Нор-Алеппо», которое держат совсем уж новые репатрианты из разорённой Сирии:
Кроме того, бывают армяне, обособленные по языку (как черкесогаи на Северном Кавказе) или по религии — например, хемшилы, или амшенцы в турецком Причерноморье, в своё время благополучно избежавшие геноцида. В прошлом были, наверняка, ещё армяне-зороастрийцы, армяне-манихеи и адепты гностических сект — предтечами европейских катаров и богумилов считаются армянские павликиане Западной Армении и тондракийцы озера Ван. В Турции осталось до нескольких миллионов криптоармян, успевших в страшные времена убедительно замаскироваться — под турецкими именами и формально будучи мусульманами, у себя дома они якобы по-прежнему молятся Христу и Святому Григорию. Поговаривают, что именно криптоармяне — основа мусульманской секты алевитов (не путать с сирийскими алавитами!), хотя традиционно её адептами считаются курды. Хуже в Турции пришлось армянам-халкидонитам, то есть православным, тем более есть мнение, что они и не армяне вовсе, а перешедшие на армянский язык грузины. На севере Армении халкидонитское прошлое монастырей сходу выдают куда как более «нашенские», чем в остальной стране, фрески. Вот например Ахтала, за тысячу лет успевшая побыть армянским, грузинским и греческим храмом:
В Гюмри и «догеноцидном» Карсе весьма заметны армяно-католики, а для своих — просто ласково «франки». В 11 веке армяне массово уходили от сельджукских нашествий на юг, к Средиземному морю, и стало их там вскоре столько, что возникла полноценная «Армения-в-изгнании» — Киликийиское царство. Сквозь Киликию шли на восток крестоносцы, и армяне всё больше надеялись на их помощь против общего врага — мусульман. Пару сотен лет Папа Римский уговаривал киликийского католикоса отбросить лишний слог и сделаться просто католиком, и накануне краха Византии таки уговорил. В 1439 году была подписана Флорентийская уния, согласно которой армяне сохраняли свой обряд, но признавали Папское главенство. Ныне основные армяно-католические общины проживают за пределами Армении — в ливанском Бейруте, сирийском Алеппо и грузинском Ахалцихе. Да и в Западной Украине греко-католики — не единственные униаты, а армянские костёлы встречаются немногим реже армянских церквей. В Армении единственный «франкский» храм я посещал в Гюмри, и беглым взглядом армянского в нём только архитектура здания:
Кроме того, по Армении разбросано множество протестантских церквей, но это, как я понимаю, уже постсоветское веяние:
А вот на Араратской равнине помимо заснеженных вершин Арарата и Арагаца есть ещё одна доминанта — Армянская АЭС в Мецаморе, построенная в 1969-77 годах, остановленная в 1989-м на пост-чернобыльской волне и вновь пущенная в 1995 году, дав жизнь стране в энергетической блокаде. На её фоне особенно колорит смотрятся белые храмы с острыми шатрами крыш. Вот только чьи?
Это Акналич, село в 20 километрах от Еревана за Эчмиадзин, и живут здесь езиды — крайне самобытный народ. Или скорее субэтнос курдов: говорят езиды на одном из диалектов курманджи, а большая их часть, около миллиона человек, живёт в Иракском Курдистане. Как попали они в Закавказье — точно не сказать, просто потому, что какого-то единого переселения езидов сюда не было: курдские кочевья заходили в Армению испокон веков, в 1770-х годах езидский эмир Чобан-Ага искал защиты у царя Грузии, а в 19 веке армянская «алия» совпала в Турции с очередной, не первой и не последней, волной езидских погромов. В Первую Мировую турецкие езиды активно поддерживали российскую армию, а потому и ушли на восток вместе с ней. Западный Кавказ, пунктиром от Армении через Грузию в Краснодарский край, стал крупнейшим районом проживания езидов вне Ирака — 40 тысяч человек в России, 12 тысяч в Грузии и порядка 65 тысяч в Армении, где езиды (в обиходе часто просто «курды») — это народ №2. Курдских сёл по всей Армении немало, но Акналич среди них особенный — у езидов своя религия, а здесь её храм.
Главная улица ведёт на Арарат, но в целом Акналич даже на фоне прочей Армении выделяется нищетой и разрухой.
В селе, как я понимаю, армяне и езиды живут примерно поровну, но «на глаз» большинство армянских народов от титульной нации никак не отличить.
Однако с дальней от трассы стороны села, у начала болот, тянущихся до железной дороги, встречает Слтан-Езид — комплекс двух езидских храмов, один из которых старейший за пределами Ирака (2012), а другой, совсем новенький — и вовсе крупнейший в мире. Последний достраивался на моих глазах, а спустя пару недель мне в общем ничего, кроме усталости, не мешало съездить сюда вновь и увидеть этот комплекс готовым. Открытие старого храма «Зиярате-Эздия» 29 сентября стало праздничной датой для армянской общины езидов, и новый храм «Куба-Мере-Диване» готовились открыть именно к годовщине:
На аллее, ведущей к воротам — памятники выдающимся езидами и символы их религии. Езидское общество (Эздихан) традиционно делилось на касты: высшее духовенство (священнослужители «шейхи», аскеты и отшельники «факиры»), низшее духовенство (сборщики податей «навалы», сказители «каввалы», храмовые служители «аухуны») и мюриды, как в езидизме называли мирян. Между каст не допускались браки, а во главе каждой стоял свой лидер — духовный шейх или мирской эмир, на смену которым в начале ХХ века пришли мир-шейханы — внекастовые главы общин. Из низших каст тбилисских езидов происходили такие персонажи, как Аслан Усоян (Дед Хасан) или Захария Калашов (Шакро Молодой) — «воры в законе», негласные (ибо по понятиям они все равны) лидеры всего криминального мира России. Такая роль крошечного народа в огромной стране удивляет, и навскидку я могу вспомнить разве что Индию, где в экономике господствуют зороастрийцы-парсы. В легальных делах успешных езидов тоже хватает, ну а кто вкладывался именно в эти храмы — не рискну предполагать.
Что же до религии, то оформилась она где-то в 12 веке, однако среди езидов есть предания о страшной резне, которой их подвергали ещё арабы. Рискну предположить, что просто прижился езидизм среди тех курдов, чьи предки от арабов ушли в самые гиблые горы, не вполне приняв ислам даже спустя несколько веков. Первый езидский кавл (гимн) гласит:
В дом наставника пришёл я
Слово Божье он мне молвил
Каждый пусть идёт туда,
Куда глядят его глаза.
У истоков езидизма стоял вполне себе араб и мусульманин Ади ибн Мусафир, сплотивший вокруг себя суфийский орден Адавийя. В своих мистических практиках суфии заходили порой очень далеко, куда-то на грань то буддизма (в Средней Азии), то шаманства («крутящиеся дервиши» Турции), и к 14-15 векам адавиты фактически вышли из ислама. Ади ибн Мусафира они стали называть божьим воплощением Шихади, а учение его, не вполне понятно в честь чего — езидизмом. Новая религия вобрала многое от зоростризма, уже упоминавшегося алевизма и радикальной шиитской секты али-илах — теперь эти два течения, вместе с езидством, называют общим словом «язданизм». Все они были отвергнуты арабами, зато среди курдов, кочевников-изгоев Передней Азии, нашли добрую почву.
Главное езидское писание — «Книга откровений» («Китебе Джилве») из 5 глав, написанная одним из курдских диалектов от лица Бога, начиная со слов «Я был, Я есть и Мне нет конца…». Позже её дополнила «Чёрная книга» («Масхафераш»), но большая часть езидское духовное традиции — устная: кавлы (длинные гимны), бейты (афоризмы-двустишья), молитвы, духовные стихи… У дверей храма езид сказал мне «мы — солнцепоклонники», и видимо поэтому Слтан-Езид переполнен солярными знаками:
Но при всём том езиды — не язычники, а вполне себе монотеисты, и Солнце для них не отдельное божество, а что-то вроде воплощения Хуадэ — единого Господа. С нашим миром, однако, контактирует не столько сам Хуадэ, сколько 7 его ангелов в образе птиц, и в первую очередь Ангел-Павлин — Малак-Тавус. Предания о нём не вполне сходятся, но если попытаться обобщить их — то выходит удивительное: в этом образе причудливо соединились Христос и Люцефер, да ещё святой Пётр в придачу. Малак-Тавус был высшим из ангелов, но когда Бог сотворил человека, Павлин отказался ему поклониться, заявив, что он служит только Хуадэ. Господь счёл это гордыней и низверг Малак-Тавуса в ад. В аду Павлин был сильнее всех пыток, но пыткой его стало глядеть на страдания павших людей, от которых ангел горько плакал. За 7000 лет его слёзы просто затопили преисподнюю и в них погасло адское пламя, после чего Малак-Тавус был возвращён на небо, где стал хранителем врат Рая и заступником людей. Но — не прощён: до покаяния за давнюю гордыню он не войдёт в рай, а будет ждать последних людей у его ворот. Немудрено, что с такой космогонией езидизм стал для мусульман (и это езидам ещё повезло, что они под средневековыми христианами не жили!) одной из самых ненавистных ересей, то ли язычеством, то ли сатанизмом, да ещё и халифа, который убил имама Али, тоже звали Язид ибн Муавия. Все века существования езидов с ними порой случается резня — последний раз в 2014 году в Ираке под чёрными знамёнами «организации, которую нельзя называть».
Видимо после тех событий в Армении езидов прибавилось, и в 2015 году начал строиться Куба-Мере-Диване, впервые в езидской истории достигший размера средненькой христианской церкви. Вернуться сюда после его открытия я уже не сподобился, тем более что рядышком стоит не столь огромная, но зато намоленная «Зияратэ-Эздия»:
Убранство езидских храмов абсолютно лаконично — лишь гладкие стены да предметы культа:
Которыми являются статуэтки павлинов, своеобразных икон Малака-Тавуса:
Здесь же — макет главного езидского храма Лалеш-Нурани над могилой Шихади. Сам город Лалеш в Иракском Курдистане, и для езидов значит примерно то же, что для мусульман — Мекка: 6-12 октября сюда даже совершается хадж, сопровождающийся множеством странным на взгляд непосвящённого человека обрядов. В целом же храмы езиды строят крайне неохотно, в основном — на святых местах и чтимых могилах.
Чаще езиды обустраивали домовые молельни или возили культовых птиц по кочевьям, а строительство езидских храмов вдали от родных святынь — пока что сугубо постсоветский феномен. Хотя крупнейшая эмигрантская община езидов образовалась в Германии (100-120 тыс. человек), новые храмы появились пока лишь в Акналиче и Тбилиси.
Туда же, в Ирак, уходит родословной другой народ, чьё название само по себе будоражит воображение — ассирийцы, или просто айсоры. К той Ассирии из учебников истории древнего мира они относятся весьма опосредованно, а удивительны тем, что это едва ли не первый в мире христианский народ. В 1 веке, ещё при жизни апостолов, в Сирии сложилась община христиан, возможно разных национальностей, говоривших на международном в те времена арамейском языке. За 2000 лет она успела расколоться на три ветви: самые молодые халдеи (католики), «православные» сиро-яковиты (одна из 7 церквей Востока, не признавших в 451 году Халкидонский собор) и Ассирийская церковь Востока — последние несториане, самое архаичное из ныне существующих христианских течений, отколовшееся ещё в 431 году на Эфесском соборе. Впрочем, как старожилы христианства, ассирийцы в наше время примыкают к самым разным его течениям, и хотя в Москве на Дубровке есть огромная несторианская церковь Мат-Мариам, 80% постсоветских ассирийцев ходят в обычные храмы РПЦ.
У айсоров очень странный флаг:
А в Ереване на Бульварном кольце стоит маленький памятник с двумя надписями, одинаково непонятными большинству людей мира. Слева — вполне привычные армянские буквы, а вот справа — сирийские: если езиды писали когда-то оригинальным «левосторонним ивритом» и теперь перешли на латиницу и кириллицу, то ассирийцы сохранили древний арамейский алфавит наподобие вязи. Используют они его всё равно только формально, в большинстве своём перейдя на языки стран, в которых живут. А стран таких много: хотя когда-то айсоры жили действительно на месте древней Ассирии от Ирака до Леванта, в 1915 году они вместе с армянами и греками попали под турецкий геноцид. Российская империя же имела на ассирийцев свои далеко идущие планы: с конца 19 века православная миссия действовала в иранской Урмии и даже добилась перехода местной общины в православие. Того же, под угрозой депортации, в России потребовали и от десятков тысяч беженцев из Турции. Беженцы, однако, всё равно прижились, а в годы НЭПа даже специализация у них появилась — в Москве, Казани, Екатеринодаре ассирийцами были большинство чистильщиков обуви, коих упоминали, кажется, даже Ильф и Петров, и действовала целая артель «Московский чистильщик». Ныне из трёх миллионов айсоров около трети живут в Ираке, Сирии, Иране и приграничных районах Турции, а остальные рассеяны по свету, образуя крупнейшие общины в США, Швеции и Германии. На ереванском бульваре с 2015 года стоит памятник товарищам армян по несчастью:
Большинство постсоветских ассирийцев, около 13 тысяч человек, живут в России, и в Краснодарском крае даже есть чисто ассирийское село Урмия. В Армении их около 7 тысяч, и попали они сюда точно так же, как и сами армяне: на первых порах царская репатриация касалась в принципе всех христианских народов Турции и Персии. В 1831 году ей успели воспользоваться несколько сотен айсоров, основавших три села в окрестностях Еревана. К северу от нынешней столицы это Арзни, а к югу, вокруг Двинского городища — Верин-Двин и Койпасар (Гайлазар), с 1949 года носящий исконно-армянское название Димитров. Сюда и заехали мы, возвращаясь чрезвычайно жарким днём из монастыря Хор-Вирап. С полей между Димитровом и трассой видны окраины Еревана:
Памятник не жертвам геноцида и не воинам Арцаха, а экипажу «кукурузника», разбившегося здесь в 1993 году:
На фоне опалённых гор мы увидели большое здание с «апсидой», но мужики у его ворот разочаровали нас — то не храм, а всего лишь дворец местного богача. Димитров теперь почти чисто армянское село, айсоров формально 30% населения, а фактически почти все они давно уже в России.
Посреди села, однако, ещё стоит маленькая церковь Кирика и Иулиты (1840), одна из самых простых, что я когда-либо видел:
И тем не менее облик её впечатляет — безусловно христианская, она ассоциируется со всеми конфессиями сразу и в то же время ни с одной из них. Наверное, таким и должен быть храм «старожилов христианства».
Во дворе — хачкары, второй — в честь реставрации храма:
На стене — выцарапанный крест и блестящая мемориальная доска, продублированная на арамейском:
В звоннице — колокол из России:
Рядышком сцена для религиозных и национальных праздников, важнейший из которых — Ассирийский Новый год, отмечаемый 1 апреля.
Пока бродили мы вокруг, из прицерковного дома появилась монашка с выразительными глазами и щетиной на подбородке. К нам обратилась она по-русски без акцента, да открыла храм. Она оказалась из Русской православной церкви — по её словам, ассирийцев тут осталось так мало, что ходить сюда толком и некому, а чаще православный батюшка и прихожане приезжают в Димитров из Еревана. Так что с несторианством айсоров лучше знакомиться в Москве, а в Армении здесь теперь обычная православная церковь При написании поста же я узнал, что в Димитрове есть ещё и храм Мат-Мариам (1868), теперь (и без согласия айсоров) перешедший армянам.
А вот над улицам рудничного Алаверди рядом с армянскими флагами развиваются греческие. Понтийские греки, чьей столицей был Трапензунд — ещё одни собратья армян по османскому геноциду. Вот только привёл их сюда вовсе не геноцид. Греческие поселения в Армении стабильно привязаны к медным рудникам действующим или бывшим — как Анкаван под Цахкадзором, Мадан около Алаверди или Каварт близ Капана. Здешние греки — потомки урумов (тюркоязычных греков) из Гюмюшхане, бывшего Агируполиса, города у серебряных рудников за Трапензундом, разрабатывавшихся ещё Византией. Оттуда знатоков горного дела и пригласил в 1760-х годах грузинский царь Ираклий II, чьё государство тогда окрепло настолько, что рискнуло вести самостоятельную политику между Персией, Турцией и Россией. Царь понимал, что для подлинной независимости стране необходимы собственные медь и серебро для чеканки монет, и как тремя веками ранее Россия на Усть-Цильме, позвал на помощь рудознатцев бывшей Византии. Картли-Кахетинское царство владело тогда и севером Армении, где находились рудники с красноречивым названием Алаверди — в переводе с персидского «Даст Бог!». Там и возникла в 1770-х годах греческая колония, ну а под российской властью греческие рудокопы из Алаверди и Гюмюшхане продолжили расселяться по горам на юг.
Алаверди стоит на самом севере Армении, а вот Капан — один из самых южных её городов. Над Капаном нависает мрачноватый, полумёртвый рабочий посёлок Каварт, а один из отвалов над ним венчает маленькая церковь:
На Кафанских рудниках что-то добывать пытались ещё карабахские ханы в 1760-х годах, но не очень успешно. Однако само месторождение было разведано, и вот в 1851 году сюда приехал из Трапензунда греческий купец Харлампик Кундуров. К концу десятилетия заложил несколько рудников и заводов, в том числе крупнейший в тогдашней Армении «Пирдудан». При Советах заводы и поселения для их рабочих как бы сползли вниз по долине, а на склонах остались лишь отвалы да язвы мёртвой перекопанной земли:
А ещё — церковь Святого Харлампия (1865), подобно храмам Старого Урала стоявшая на горе, как бы благословляя дымившие внизу заводы. Из Каварта грунтовым серпантином к ней подниматься часа полтора, и даже если взять такси за 5000 драм (около 800 рублей), от последний ям, которые оно сможет осилить, топать придётся не менее получаса. И лучше не пытаться срезать — короткие тропы по склону перекрыты «колючей проволокой» дикой ежевики, да и «чтоб ты сквозь землю провалился!» здесь не пустой звук.
Маленькая церковь полностью заброшена:
Крест почти провалился в деревянный купол:
И даже надпись на медальоне я не могу разобрать, но буквы, кажется, всё же русские, а не греческие:
Я много слышал о том, что в Армении и Карабахе в таком состоянии нынче мечети, а вот однако же увидел такой лишь православный храм. Фактически церковь превратилась в хлев, где спасаются от жары медлительные коровы:
В византийского вида зале — навоз:
В кустах ежевики скрыты остатки греческого кладбища. Главное, что знает об «своих» греках любой армянин — они все уехали. Не в Сибирь в 1940-х, а в Грецию в 1990-х, которую даже и исторической-то родиной не назвать — под Трапензундом их предки жили со времён трирем, гетер и атлетов-философов. Но в общем то же самое происходило и по всему бывшему СССР, хоть в Ессентуках, хоть в Ташкенте — ведь как известно, «в Греции всё есть!», и репатриировались постсоветские греки ничуть не менее охотно, чем немцы или евреи.
От покинутой греческой церкви открывает роскошный вид. Что Капан, что Алаверди — города хоть и советские, а благодаря расположению одни из самых впечатляющих в Армении.
Ещё один православный народ в апостольско-григорианской Армении — это, вы не поверите, русские. Армения реально единственная постсоветская страна, где в это можно не поверить — русских здесь и сейчас 0,5% жителей (12 тыс. человек, то есть в разы меньше, чем езидов), да и было не более 4% на пике в 1939 году. При царе, помимо молокан, русских в Армении представляли в основном военные, чиновники да какие-нибудь железнодорожные служащие. Более того, после распада СССР наименее охотно уезжали отсюда именно привыкшие к своей земле молокане. Так что теперь Армения ещё и единственная постсоветская страна, где в деревне русских людей встретить проще, чем в городе.
Как и от греков, и от ассирийцев, от русских здесь остались церкви. За главную из них теперь Покровский храм 1-го Полтавского полка Кубанских казаков на окраине Еревана. Он был построен в 1913-16 годах по типовому «военному» проекту — почти такую же церковь я показывал недавно в турецком Олту.
Чуть оригинальнее церковь Рождества Богородицы (1893-95) в индустриальном Ванадзоре:
А вот в селе Амракиц под Степанованом, бывшей молоканской Николаевке, есть недостроенный, но абсолютно нетривиальный Никольский храм 1910-х годов:
Большинство русских храмов в Армении перманентно заперты. Один я нашёл открытым, но в ответ на обычные вопросы в духе «много ли народу на службах?» тётушка из свечной лавки начала бормотать что-то невнятное вроде «а? что? ничего не знаю, вам какую свечку?», а чуть более внятный ответ смогли дать две прихожанки, приехавшие сюда то ли в гости, то ли по работе из России. В русские церкви в основном ходят немногочисленные армяне-халкидониты, чаще всего принявшие православное крещение в смешанных браках. Более того, и почти половина местных русских ходит в армянские храмы, а прихожан РПЦ чуть поменьше, чем молокан. В одном из гюмрийских храмов мы застали армянскую службу, и как объяснила нам русская женщина, стоявшая на крыльце, так две конфессии договорились — храмом владеет РПЦ и служит в нём по праздникам, а в остальное время сюда ходят вполне канонические армяне.
Новая Крестовоздвиженская церковь (2010) в Ереване, нечастый в общем случай в бывшем СССР — скорее политический жест для сюзерена:
Ведь едва ли не крупнее, чем русская община, в Армении российский гарнизон. Наша армия охраняет границы с Турцией и Ираном (но не с Азербайджаном!), а в Гюмри находится крупнейшая заграничная военная база России с личным составом в 5000 человек. Сама по себе база — город в городе, которую военные стараются без надобности не покидать (тем более после известной истории про дезертира-детоубийцу), так что на гюмрийских улицах их не особо видно. Но вот в ресторане по-кавказски задорно что-то празднует большая русско-армянская компания:
Не обошлось в Армении и без цыган. Боша, или лом давно перешли на армянский язык (сохранив родной цыганский ломаврен в качестве фени), ходят в армянские церкви, и вообще всячески стараются считать себя армянами, просто избравшими специфический образ жизни.
Но с точки зрения армян, да и заезжего туриста, это всё же именно цыгане:
В глухих горных сёлах кое-где попадаются заброшенные еврейские кладбища, причём неимоверно старые — вот в Ехегисе, например, лежат посреди бурьян надгробья 11-13 веков.
Ведь это сейчас говорят «когда родился армянин — еврей заплакал» и два народа кажутся похожими своей деловитостью, ореолом мученичества и разбросанностью по свету. Но Вавилонское пленение евреев было за 2000 лет до Исфаханского пленения армян, и эти кладбища остались с тех времён, когда колена Израилевы уже рассеялись по свету, а люди Хай ещё жили обычной оседлой страной. Коренных общин, как грузинская или горская (в Азербайджане), в Армении не сложилось, вновь евреи появились здесь лишь при Советах. В Ереване вроде бы есть синагога ашкеназов, однако в целом их процент здесь не выше среднего по экс-СССР.
В последнее время в Армении стремительно возникает новое меньшинство — персы. Они и гости здесь самые частые — по трассам колесят знакомые по Ирану архаичные фуры с номерами вязью, а в четверг и пятницу обитатели Исламской республики наведываются к соседу за сладкими запретными плодами. Ничего удивительного, что в Ереване дублируют вывески вязью чаще всего ночные клубы:
Однако пару раз обратившись на улице к прохожим с вопросом «как пройти», я натыкался на незнание русского и неплохой английский, и в общем как-то понимал, что передо мной не европеизированные армяне, а именно персы. Студенты, дауншифтеры и ещё бог весть кто — в Ереване они постоянны и заметны. Как я понимаю, в основном это иранские армяне или даже азербайджанцы — ведь со стороны Армении врага определяет скорее гражданство, чем этнос. Сами типажи, черты лица у них от армянских почти не отличается. В сентябре некоторых молодых персияночек выдаёт платок на голове, но более чем уверен, что к маю они окончательно сливаются с фоном.
А вот иранские туристы у водопада под Сисяном, судя по общей смуглости приехавшие сюда откуда-то с Персидского залива:
Впрочем, сочетание относительной цивилизованности с дешевизной, свободой и разгильдяйством определённо манят Азию. В последние несколько лет следом за персами в Ереван потянулись индийцы, причём — не туристами, а вполне себе на ПМЖ:
Ну а напоследок стоит сказать и о тех, кто здесь уже не живёт — азербайджанцах. Привычными жителями Армянского нагорья тюрки сделались ещё в 11 веке, и большую часть последующей истории оставались хозяевами этих мест — сельджуки, туркмены Кара-Коюнлу и Ак-Коюнлу, азербайджанцы-кызылбаши, турки-османы… Помимо хачкара или вишапа в армянских лапидариях порой пробежит и каменный баран:
И вот уже с армянскими сёлами соседствовали тюркские кочевья, а в городах армяне и тюрки разделили между собой торговлю и власть. В начале 17 века, как уже говорилось, шах просто вывел отсюда вглубь Персии всё население, но тюрки вскоре вернулись к охране границ. На несколько десятилетий Восточная Армения исчезла примерно так же, как в ХХ веке исчезла Армения Западная, и лишь с 1670-х годов армяне робко потянулись домой, поначалу — к покинутым храмами. Когда сюда пришла Россия, армяне в границах своей будущей страны составляли не более 20% населения. Но тюрки понемногу уходили, кто в Турцию, кто ближе к Баку, переселенцы всё пребывали, да и плодовитость у тогдшаних христиан не было заведомо меньше мусульманской. К началу ХХ века армян в своих будущих границах было уже порядка 80%, и разве что непосредственно в губернской Эривани азербайджанцы с перевесом в 1% ещё составляли большинство. Преимущественно тюркской оставалась и топонимика: Ванадзор, например, звался Каракилис, Спитак был Амамлу, Иджеван — Караван-Сараем, и даже гора Арагац всем неармянам была известна как Алагез. Однако не стоит думать, что армяно-азербайджанский конфликт начался в 1988 году в Карабахе. Резать друг друга два народа кидались при любом ослаблении русской власти что в 1905, что в 1918, что в 1990 годах. Вот только у тюрок к армянам ненависть была скорее горячей, вспыхивавшей от войн, и деарменизация что в Турции, что в Азербайджане, делалась быстро и кроваво, с вырезанием селений и разрушением церквей. Ненависть армян к тюркам — напротив, холодная, и если на низовом уровне народы в мирное время скорее дружили, то на государством планомерной детюркизацией своей ССР армяне занимались всю советскую эпоху. Азербайджанские мечети, кладбища и дворцы разрушались в те времена, когда термин «культурное наследие» ещё не оформился, а порой в дело вмешивалась ещё и союзная власть. В 1940-50-х годах в Армении была планомерно изведена вся тюркская топонимика — не в одночасье, как в Крыму, и не с советской, а с сугубо армянской заменой, но как бы не ещё более тотально. Местных азербайджанцев активно выселяли в те же годы осваивать степи на юге Азербайджанской ССР. И в общем к 1980-м годам азербайджанцев в Армении было хоть и побольше, чем езидов и русских вместе взятых, а всё же — 3% населения, порядка 80 тысяч человек. С началом Карабахского кризиса и они потянулись в направлении Баку, где ныне известны как еразы («ереванские азербайджанцы»)… Теперь азербайджанцы в Армении, как и армяне в Азербайджане — это в основном женщины в смешанных браках с национально-правильными фамилиями мужей.
И вроде армяне не запятнали себя таким варварством, как разрушение крупнейшего в мире хачкарового кладбища в Джульфе, а тем не менее в Азербайджане армянского (или албанского) сохранилось в разы больше, чем азербайджанского в Армении. Здесь точно так же в ходу эвфемизмы, чаще всего обусловленные тем, какая страна вкладывалась в реставрацию памятника — мавзолей на окраине Еревана (кадр выше), например, «туркменский», а единственная в стране Голубая мечеть — «персидская». Впрочем, и ходят в неё теперь в основном именно персы:
По сёлам же кое-где ещё попадаются заброшенные азербайджанские кладбища, не разгромленные специально, но отданные коровами и свиньям. И в домах азербайдженцев, бежавших когда-то из Армении, чаще всего живут армяне, бежавшие из Азербайджана. По обе стороны границы-фронта люди говорят одним и тем же тоном и одну и ту же фразу: «Вот жили же с ними раньше, дружили, один хлеб ели, свадьбы вместе праздновали! А потом что? Бессовестные!». И в этой симметрии есть надежда на мир, потому что ни в чём больше здесь нет такой надежды. В следующей части снова перенесёмся в Азербайджан и немного в Грузию, поговорить про ещё один неочевидный народ Закавказья.
Автор VARANDEJ
Я уже писал про молокан в разных странах Закавказья, а сегодня поговорим про езидов, ассирийцев, греков, цыган-боша, славян, персов и ушедших тюрок. В прошлой части: Киш и Нидж. Кавказская Албания, или Азербайджан христианский я рассказывал о Кавказской Албании и христианских народах Азербайджана.
В истории армянского народа не было ни одной гражданской войны, и всё же он далёк от монолитности. Армения — это своеобразный прото-Израиль: в начале 17 века один из персидских шахов перед лицом войны с турками просто вывел всё население приграничных земель вглубь Ирана. Массовая армянская «алия» началась только в 1830-х годах под Россией, которой был нужен лояльный христианский народ в новопокорённом Закавказье. В итоге одни ехали на историческую родину из Персии, другие перебирались под русский крест из Турции, и многие по сей день помнят, чья родословная уходит в Урмию и Исфахан, чья в Эрзурум или Муш, а чья и вовсе в Ливан и Египет. Последняя алия случилась в 1915-20 годах, когда многие бежали в Россию от геноцида или покидали отданный туркам Карс. Раздел Армении на западную и восточную хоть и с перерывами, а продолжается с 387 года, причём на востоке стабильно господствовали разные вариации Персии, а на западе сменяли друг друга Рим, Византия и Турция. Западноармянский диалект иногда выделяют в отдельный язык, и хотя в ХХ веке, конечно, всё перемешалось, в Сюнике народ не такой, как в Шираке, а в Шираке — как в соседнем Лори. А вот в Гюмри кафе «Нор-Алеппо», которое держат совсем уж новые репатрианты из разорённой Сирии:
Кроме того, бывают армяне, обособленные по языку (как черкесогаи на Северном Кавказе) или по религии — например, хемшилы, или амшенцы в турецком Причерноморье, в своё время благополучно избежавшие геноцида. В прошлом были, наверняка, ещё армяне-зороастрийцы, армяне-манихеи и адепты гностических сект — предтечами европейских катаров и богумилов считаются армянские павликиане Западной Армении и тондракийцы озера Ван. В Турции осталось до нескольких миллионов криптоармян, успевших в страшные времена убедительно замаскироваться — под турецкими именами и формально будучи мусульманами, у себя дома они якобы по-прежнему молятся Христу и Святому Григорию. Поговаривают, что именно криптоармяне — основа мусульманской секты алевитов (не путать с сирийскими алавитами!), хотя традиционно её адептами считаются курды. Хуже в Турции пришлось армянам-халкидонитам, то есть православным, тем более есть мнение, что они и не армяне вовсе, а перешедшие на армянский язык грузины. На севере Армении халкидонитское прошлое монастырей сходу выдают куда как более «нашенские», чем в остальной стране, фрески. Вот например Ахтала, за тысячу лет успевшая побыть армянским, грузинским и греческим храмом:
В Гюмри и «догеноцидном» Карсе весьма заметны армяно-католики, а для своих — просто ласково «франки». В 11 веке армяне массово уходили от сельджукских нашествий на юг, к Средиземному морю, и стало их там вскоре столько, что возникла полноценная «Армения-в-изгнании» — Киликийиское царство. Сквозь Киликию шли на восток крестоносцы, и армяне всё больше надеялись на их помощь против общего врага — мусульман. Пару сотен лет Папа Римский уговаривал киликийского католикоса отбросить лишний слог и сделаться просто католиком, и накануне краха Византии таки уговорил. В 1439 году была подписана Флорентийская уния, согласно которой армяне сохраняли свой обряд, но признавали Папское главенство. Ныне основные армяно-католические общины проживают за пределами Армении — в ливанском Бейруте, сирийском Алеппо и грузинском Ахалцихе. Да и в Западной Украине греко-католики — не единственные униаты, а армянские костёлы встречаются немногим реже армянских церквей. В Армении единственный «франкский» храм я посещал в Гюмри, и беглым взглядом армянского в нём только архитектура здания:
Кроме того, по Армении разбросано множество протестантских церквей, но это, как я понимаю, уже постсоветское веяние:
А вот на Араратской равнине помимо заснеженных вершин Арарата и Арагаца есть ещё одна доминанта — Армянская АЭС в Мецаморе, построенная в 1969-77 годах, остановленная в 1989-м на пост-чернобыльской волне и вновь пущенная в 1995 году, дав жизнь стране в энергетической блокаде. На её фоне особенно колорит смотрятся белые храмы с острыми шатрами крыш. Вот только чьи?
Это Акналич, село в 20 километрах от Еревана за Эчмиадзин, и живут здесь езиды — крайне самобытный народ. Или скорее субэтнос курдов: говорят езиды на одном из диалектов курманджи, а большая их часть, около миллиона человек, живёт в Иракском Курдистане. Как попали они в Закавказье — точно не сказать, просто потому, что какого-то единого переселения езидов сюда не было: курдские кочевья заходили в Армению испокон веков, в 1770-х годах езидский эмир Чобан-Ага искал защиты у царя Грузии, а в 19 веке армянская «алия» совпала в Турции с очередной, не первой и не последней, волной езидских погромов. В Первую Мировую турецкие езиды активно поддерживали российскую армию, а потому и ушли на восток вместе с ней. Западный Кавказ, пунктиром от Армении через Грузию в Краснодарский край, стал крупнейшим районом проживания езидов вне Ирака — 40 тысяч человек в России, 12 тысяч в Грузии и порядка 65 тысяч в Армении, где езиды (в обиходе часто просто «курды») — это народ №2. Курдских сёл по всей Армении немало, но Акналич среди них особенный — у езидов своя религия, а здесь её храм.
Главная улица ведёт на Арарат, но в целом Акналич даже на фоне прочей Армении выделяется нищетой и разрухой.
В селе, как я понимаю, армяне и езиды живут примерно поровну, но «на глаз» большинство армянских народов от титульной нации никак не отличить.
Однако с дальней от трассы стороны села, у начала болот, тянущихся до железной дороги, встречает Слтан-Езид — комплекс двух езидских храмов, один из которых старейший за пределами Ирака (2012), а другой, совсем новенький — и вовсе крупнейший в мире. Последний достраивался на моих глазах, а спустя пару недель мне в общем ничего, кроме усталости, не мешало съездить сюда вновь и увидеть этот комплекс готовым. Открытие старого храма «Зиярате-Эздия» 29 сентября стало праздничной датой для армянской общины езидов, и новый храм «Куба-Мере-Диване» готовились открыть именно к годовщине:
На аллее, ведущей к воротам — памятники выдающимся езидами и символы их религии. Езидское общество (Эздихан) традиционно делилось на касты: высшее духовенство (священнослужители «шейхи», аскеты и отшельники «факиры»), низшее духовенство (сборщики податей «навалы», сказители «каввалы», храмовые служители «аухуны») и мюриды, как в езидизме называли мирян. Между каст не допускались браки, а во главе каждой стоял свой лидер — духовный шейх или мирской эмир, на смену которым в начале ХХ века пришли мир-шейханы — внекастовые главы общин. Из низших каст тбилисских езидов происходили такие персонажи, как Аслан Усоян (Дед Хасан) или Захария Калашов (Шакро Молодой) — «воры в законе», негласные (ибо по понятиям они все равны) лидеры всего криминального мира России. Такая роль крошечного народа в огромной стране удивляет, и навскидку я могу вспомнить разве что Индию, где в экономике господствуют зороастрийцы-парсы. В легальных делах успешных езидов тоже хватает, ну а кто вкладывался именно в эти храмы — не рискну предполагать.
Что же до религии, то оформилась она где-то в 12 веке, однако среди езидов есть предания о страшной резне, которой их подвергали ещё арабы. Рискну предположить, что просто прижился езидизм среди тех курдов, чьи предки от арабов ушли в самые гиблые горы, не вполне приняв ислам даже спустя несколько веков. Первый езидский кавл (гимн) гласит:
В дом наставника пришёл я
Слово Божье он мне молвил
Каждый пусть идёт туда,
Куда глядят его глаза.
У истоков езидизма стоял вполне себе араб и мусульманин Ади ибн Мусафир, сплотивший вокруг себя суфийский орден Адавийя. В своих мистических практиках суфии заходили порой очень далеко, куда-то на грань то буддизма (в Средней Азии), то шаманства («крутящиеся дервиши» Турции), и к 14-15 векам адавиты фактически вышли из ислама. Ади ибн Мусафира они стали называть божьим воплощением Шихади, а учение его, не вполне понятно в честь чего — езидизмом. Новая религия вобрала многое от зоростризма, уже упоминавшегося алевизма и радикальной шиитской секты али-илах — теперь эти два течения, вместе с езидством, называют общим словом «язданизм». Все они были отвергнуты арабами, зато среди курдов, кочевников-изгоев Передней Азии, нашли добрую почву.
Главное езидское писание — «Книга откровений» («Китебе Джилве») из 5 глав, написанная одним из курдских диалектов от лица Бога, начиная со слов «Я был, Я есть и Мне нет конца…». Позже её дополнила «Чёрная книга» («Масхафераш»), но большая часть езидское духовное традиции — устная: кавлы (длинные гимны), бейты (афоризмы-двустишья), молитвы, духовные стихи… У дверей храма езид сказал мне «мы — солнцепоклонники», и видимо поэтому Слтан-Езид переполнен солярными знаками:
Но при всём том езиды — не язычники, а вполне себе монотеисты, и Солнце для них не отдельное божество, а что-то вроде воплощения Хуадэ — единого Господа. С нашим миром, однако, контактирует не столько сам Хуадэ, сколько 7 его ангелов в образе птиц, и в первую очередь Ангел-Павлин — Малак-Тавус. Предания о нём не вполне сходятся, но если попытаться обобщить их — то выходит удивительное: в этом образе причудливо соединились Христос и Люцефер, да ещё святой Пётр в придачу. Малак-Тавус был высшим из ангелов, но когда Бог сотворил человека, Павлин отказался ему поклониться, заявив, что он служит только Хуадэ. Господь счёл это гордыней и низверг Малак-Тавуса в ад. В аду Павлин был сильнее всех пыток, но пыткой его стало глядеть на страдания павших людей, от которых ангел горько плакал. За 7000 лет его слёзы просто затопили преисподнюю и в них погасло адское пламя, после чего Малак-Тавус был возвращён на небо, где стал хранителем врат Рая и заступником людей. Но — не прощён: до покаяния за давнюю гордыню он не войдёт в рай, а будет ждать последних людей у его ворот. Немудрено, что с такой космогонией езидизм стал для мусульман (и это езидам ещё повезло, что они под средневековыми христианами не жили!) одной из самых ненавистных ересей, то ли язычеством, то ли сатанизмом, да ещё и халифа, который убил имама Али, тоже звали Язид ибн Муавия. Все века существования езидов с ними порой случается резня — последний раз в 2014 году в Ираке под чёрными знамёнами «организации, которую нельзя называть».
Видимо после тех событий в Армении езидов прибавилось, и в 2015 году начал строиться Куба-Мере-Диване, впервые в езидской истории достигший размера средненькой христианской церкви. Вернуться сюда после его открытия я уже не сподобился, тем более что рядышком стоит не столь огромная, но зато намоленная «Зияратэ-Эздия»:
Убранство езидских храмов абсолютно лаконично — лишь гладкие стены да предметы культа:
Которыми являются статуэтки павлинов, своеобразных икон Малака-Тавуса:
Здесь же — макет главного езидского храма Лалеш-Нурани над могилой Шихади. Сам город Лалеш в Иракском Курдистане, и для езидов значит примерно то же, что для мусульман — Мекка: 6-12 октября сюда даже совершается хадж, сопровождающийся множеством странным на взгляд непосвящённого человека обрядов. В целом же храмы езиды строят крайне неохотно, в основном — на святых местах и чтимых могилах.
Чаще езиды обустраивали домовые молельни или возили культовых птиц по кочевьям, а строительство езидских храмов вдали от родных святынь — пока что сугубо постсоветский феномен. Хотя крупнейшая эмигрантская община езидов образовалась в Германии (100-120 тыс. человек), новые храмы появились пока лишь в Акналиче и Тбилиси.
Туда же, в Ирак, уходит родословной другой народ, чьё название само по себе будоражит воображение — ассирийцы, или просто айсоры. К той Ассирии из учебников истории древнего мира они относятся весьма опосредованно, а удивительны тем, что это едва ли не первый в мире христианский народ. В 1 веке, ещё при жизни апостолов, в Сирии сложилась община христиан, возможно разных национальностей, говоривших на международном в те времена арамейском языке. За 2000 лет она успела расколоться на три ветви: самые молодые халдеи (католики), «православные» сиро-яковиты (одна из 7 церквей Востока, не признавших в 451 году Халкидонский собор) и Ассирийская церковь Востока — последние несториане, самое архаичное из ныне существующих христианских течений, отколовшееся ещё в 431 году на Эфесском соборе. Впрочем, как старожилы христианства, ассирийцы в наше время примыкают к самым разным его течениям, и хотя в Москве на Дубровке есть огромная несторианская церковь Мат-Мариам, 80% постсоветских ассирийцев ходят в обычные храмы РПЦ.
У айсоров очень странный флаг:
А в Ереване на Бульварном кольце стоит маленький памятник с двумя надписями, одинаково непонятными большинству людей мира. Слева — вполне привычные армянские буквы, а вот справа — сирийские: если езиды писали когда-то оригинальным «левосторонним ивритом» и теперь перешли на латиницу и кириллицу, то ассирийцы сохранили древний арамейский алфавит наподобие вязи. Используют они его всё равно только формально, в большинстве своём перейдя на языки стран, в которых живут. А стран таких много: хотя когда-то айсоры жили действительно на месте древней Ассирии от Ирака до Леванта, в 1915 году они вместе с армянами и греками попали под турецкий геноцид. Российская империя же имела на ассирийцев свои далеко идущие планы: с конца 19 века православная миссия действовала в иранской Урмии и даже добилась перехода местной общины в православие. Того же, под угрозой депортации, в России потребовали и от десятков тысяч беженцев из Турции. Беженцы, однако, всё равно прижились, а в годы НЭПа даже специализация у них появилась — в Москве, Казани, Екатеринодаре ассирийцами были большинство чистильщиков обуви, коих упоминали, кажется, даже Ильф и Петров, и действовала целая артель «Московский чистильщик». Ныне из трёх миллионов айсоров около трети живут в Ираке, Сирии, Иране и приграничных районах Турции, а остальные рассеяны по свету, образуя крупнейшие общины в США, Швеции и Германии. На ереванском бульваре с 2015 года стоит памятник товарищам армян по несчастью:
Большинство постсоветских ассирийцев, около 13 тысяч человек, живут в России, и в Краснодарском крае даже есть чисто ассирийское село Урмия. В Армении их около 7 тысяч, и попали они сюда точно так же, как и сами армяне: на первых порах царская репатриация касалась в принципе всех христианских народов Турции и Персии. В 1831 году ей успели воспользоваться несколько сотен айсоров, основавших три села в окрестностях Еревана. К северу от нынешней столицы это Арзни, а к югу, вокруг Двинского городища — Верин-Двин и Койпасар (Гайлазар), с 1949 года носящий исконно-армянское название Димитров. Сюда и заехали мы, возвращаясь чрезвычайно жарким днём из монастыря Хор-Вирап. С полей между Димитровом и трассой видны окраины Еревана:
Памятник не жертвам геноцида и не воинам Арцаха, а экипажу «кукурузника», разбившегося здесь в 1993 году:
На фоне опалённых гор мы увидели большое здание с «апсидой», но мужики у его ворот разочаровали нас — то не храм, а всего лишь дворец местного богача. Димитров теперь почти чисто армянское село, айсоров формально 30% населения, а фактически почти все они давно уже в России.
Посреди села, однако, ещё стоит маленькая церковь Кирика и Иулиты (1840), одна из самых простых, что я когда-либо видел:
И тем не менее облик её впечатляет — безусловно христианская, она ассоциируется со всеми конфессиями сразу и в то же время ни с одной из них. Наверное, таким и должен быть храм «старожилов христианства».
Во дворе — хачкары, второй — в честь реставрации храма:
На стене — выцарапанный крест и блестящая мемориальная доска, продублированная на арамейском:
В звоннице — колокол из России:
Рядышком сцена для религиозных и национальных праздников, важнейший из которых — Ассирийский Новый год, отмечаемый 1 апреля.
Пока бродили мы вокруг, из прицерковного дома появилась монашка с выразительными глазами и щетиной на подбородке. К нам обратилась она по-русски без акцента, да открыла храм. Она оказалась из Русской православной церкви — по её словам, ассирийцев тут осталось так мало, что ходить сюда толком и некому, а чаще православный батюшка и прихожане приезжают в Димитров из Еревана. Так что с несторианством айсоров лучше знакомиться в Москве, а в Армении здесь теперь обычная православная церковь При написании поста же я узнал, что в Димитрове есть ещё и храм Мат-Мариам (1868), теперь (и без согласия айсоров) перешедший армянам.
А вот над улицам рудничного Алаверди рядом с армянскими флагами развиваются греческие. Понтийские греки, чьей столицей был Трапензунд — ещё одни собратья армян по османскому геноциду. Вот только привёл их сюда вовсе не геноцид. Греческие поселения в Армении стабильно привязаны к медным рудникам действующим или бывшим — как Анкаван под Цахкадзором, Мадан около Алаверди или Каварт близ Капана. Здешние греки — потомки урумов (тюркоязычных греков) из Гюмюшхане, бывшего Агируполиса, города у серебряных рудников за Трапензундом, разрабатывавшихся ещё Византией. Оттуда знатоков горного дела и пригласил в 1760-х годах грузинский царь Ираклий II, чьё государство тогда окрепло настолько, что рискнуло вести самостоятельную политику между Персией, Турцией и Россией. Царь понимал, что для подлинной независимости стране необходимы собственные медь и серебро для чеканки монет, и как тремя веками ранее Россия на Усть-Цильме, позвал на помощь рудознатцев бывшей Византии. Картли-Кахетинское царство владело тогда и севером Армении, где находились рудники с красноречивым названием Алаверди — в переводе с персидского «Даст Бог!». Там и возникла в 1770-х годах греческая колония, ну а под российской властью греческие рудокопы из Алаверди и Гюмюшхане продолжили расселяться по горам на юг.
Алаверди стоит на самом севере Армении, а вот Капан — один из самых южных её городов. Над Капаном нависает мрачноватый, полумёртвый рабочий посёлок Каварт, а один из отвалов над ним венчает маленькая церковь:
На Кафанских рудниках что-то добывать пытались ещё карабахские ханы в 1760-х годах, но не очень успешно. Однако само месторождение было разведано, и вот в 1851 году сюда приехал из Трапензунда греческий купец Харлампик Кундуров. К концу десятилетия заложил несколько рудников и заводов, в том числе крупнейший в тогдашней Армении «Пирдудан». При Советах заводы и поселения для их рабочих как бы сползли вниз по долине, а на склонах остались лишь отвалы да язвы мёртвой перекопанной земли:
А ещё — церковь Святого Харлампия (1865), подобно храмам Старого Урала стоявшая на горе, как бы благословляя дымившие внизу заводы. Из Каварта грунтовым серпантином к ней подниматься часа полтора, и даже если взять такси за 5000 драм (около 800 рублей), от последний ям, которые оно сможет осилить, топать придётся не менее получаса. И лучше не пытаться срезать — короткие тропы по склону перекрыты «колючей проволокой» дикой ежевики, да и «чтоб ты сквозь землю провалился!» здесь не пустой звук.
Маленькая церковь полностью заброшена:
Крест почти провалился в деревянный купол:
И даже надпись на медальоне я не могу разобрать, но буквы, кажется, всё же русские, а не греческие:
Я много слышал о том, что в Армении и Карабахе в таком состоянии нынче мечети, а вот однако же увидел такой лишь православный храм. Фактически церковь превратилась в хлев, где спасаются от жары медлительные коровы:
В византийского вида зале — навоз:
В кустах ежевики скрыты остатки греческого кладбища. Главное, что знает об «своих» греках любой армянин — они все уехали. Не в Сибирь в 1940-х, а в Грецию в 1990-х, которую даже и исторической-то родиной не назвать — под Трапензундом их предки жили со времён трирем, гетер и атлетов-философов. Но в общем то же самое происходило и по всему бывшему СССР, хоть в Ессентуках, хоть в Ташкенте — ведь как известно, «в Греции всё есть!», и репатриировались постсоветские греки ничуть не менее охотно, чем немцы или евреи.
От покинутой греческой церкви открывает роскошный вид. Что Капан, что Алаверди — города хоть и советские, а благодаря расположению одни из самых впечатляющих в Армении.
Ещё один православный народ в апостольско-григорианской Армении — это, вы не поверите, русские. Армения реально единственная постсоветская страна, где в это можно не поверить — русских здесь и сейчас 0,5% жителей (12 тыс. человек, то есть в разы меньше, чем езидов), да и было не более 4% на пике в 1939 году. При царе, помимо молокан, русских в Армении представляли в основном военные, чиновники да какие-нибудь железнодорожные служащие. Более того, после распада СССР наименее охотно уезжали отсюда именно привыкшие к своей земле молокане. Так что теперь Армения ещё и единственная постсоветская страна, где в деревне русских людей встретить проще, чем в городе.
Как и от греков, и от ассирийцев, от русских здесь остались церкви. За главную из них теперь Покровский храм 1-го Полтавского полка Кубанских казаков на окраине Еревана. Он был построен в 1913-16 годах по типовому «военному» проекту — почти такую же церковь я показывал недавно в турецком Олту.
Чуть оригинальнее церковь Рождества Богородицы (1893-95) в индустриальном Ванадзоре:
А вот в селе Амракиц под Степанованом, бывшей молоканской Николаевке, есть недостроенный, но абсолютно нетривиальный Никольский храм 1910-х годов:
Большинство русских храмов в Армении перманентно заперты. Один я нашёл открытым, но в ответ на обычные вопросы в духе «много ли народу на службах?» тётушка из свечной лавки начала бормотать что-то невнятное вроде «а? что? ничего не знаю, вам какую свечку?», а чуть более внятный ответ смогли дать две прихожанки, приехавшие сюда то ли в гости, то ли по работе из России. В русские церкви в основном ходят немногочисленные армяне-халкидониты, чаще всего принявшие православное крещение в смешанных браках. Более того, и почти половина местных русских ходит в армянские храмы, а прихожан РПЦ чуть поменьше, чем молокан. В одном из гюмрийских храмов мы застали армянскую службу, и как объяснила нам русская женщина, стоявшая на крыльце, так две конфессии договорились — храмом владеет РПЦ и служит в нём по праздникам, а в остальное время сюда ходят вполне канонические армяне.
Новая Крестовоздвиженская церковь (2010) в Ереване, нечастый в общем случай в бывшем СССР — скорее политический жест для сюзерена:
Ведь едва ли не крупнее, чем русская община, в Армении российский гарнизон. Наша армия охраняет границы с Турцией и Ираном (но не с Азербайджаном!), а в Гюмри находится крупнейшая заграничная военная база России с личным составом в 5000 человек. Сама по себе база — город в городе, которую военные стараются без надобности не покидать (тем более после известной истории про дезертира-детоубийцу), так что на гюмрийских улицах их не особо видно. Но вот в ресторане по-кавказски задорно что-то празднует большая русско-армянская компания:
Не обошлось в Армении и без цыган. Боша, или лом давно перешли на армянский язык (сохранив родной цыганский ломаврен в качестве фени), ходят в армянские церкви, и вообще всячески стараются считать себя армянами, просто избравшими специфический образ жизни.
Но с точки зрения армян, да и заезжего туриста, это всё же именно цыгане:
В глухих горных сёлах кое-где попадаются заброшенные еврейские кладбища, причём неимоверно старые — вот в Ехегисе, например, лежат посреди бурьян надгробья 11-13 веков.
Ведь это сейчас говорят «когда родился армянин — еврей заплакал» и два народа кажутся похожими своей деловитостью, ореолом мученичества и разбросанностью по свету. Но Вавилонское пленение евреев было за 2000 лет до Исфаханского пленения армян, и эти кладбища остались с тех времён, когда колена Израилевы уже рассеялись по свету, а люди Хай ещё жили обычной оседлой страной. Коренных общин, как грузинская или горская (в Азербайджане), в Армении не сложилось, вновь евреи появились здесь лишь при Советах. В Ереване вроде бы есть синагога ашкеназов, однако в целом их процент здесь не выше среднего по экс-СССР.
В последнее время в Армении стремительно возникает новое меньшинство — персы. Они и гости здесь самые частые — по трассам колесят знакомые по Ирану архаичные фуры с номерами вязью, а в четверг и пятницу обитатели Исламской республики наведываются к соседу за сладкими запретными плодами. Ничего удивительного, что в Ереване дублируют вывески вязью чаще всего ночные клубы:
Однако пару раз обратившись на улице к прохожим с вопросом «как пройти», я натыкался на незнание русского и неплохой английский, и в общем как-то понимал, что передо мной не европеизированные армяне, а именно персы. Студенты, дауншифтеры и ещё бог весть кто — в Ереване они постоянны и заметны. Как я понимаю, в основном это иранские армяне или даже азербайджанцы — ведь со стороны Армении врага определяет скорее гражданство, чем этнос. Сами типажи, черты лица у них от армянских почти не отличается. В сентябре некоторых молодых персияночек выдаёт платок на голове, но более чем уверен, что к маю они окончательно сливаются с фоном.
А вот иранские туристы у водопада под Сисяном, судя по общей смуглости приехавшие сюда откуда-то с Персидского залива:
Впрочем, сочетание относительной цивилизованности с дешевизной, свободой и разгильдяйством определённо манят Азию. В последние несколько лет следом за персами в Ереван потянулись индийцы, причём — не туристами, а вполне себе на ПМЖ:
Ну а напоследок стоит сказать и о тех, кто здесь уже не живёт — азербайджанцах. Привычными жителями Армянского нагорья тюрки сделались ещё в 11 веке, и большую часть последующей истории оставались хозяевами этих мест — сельджуки, туркмены Кара-Коюнлу и Ак-Коюнлу, азербайджанцы-кызылбаши, турки-османы… Помимо хачкара или вишапа в армянских лапидариях порой пробежит и каменный баран:
И вот уже с армянскими сёлами соседствовали тюркские кочевья, а в городах армяне и тюрки разделили между собой торговлю и власть. В начале 17 века, как уже говорилось, шах просто вывел отсюда вглубь Персии всё население, но тюрки вскоре вернулись к охране границ. На несколько десятилетий Восточная Армения исчезла примерно так же, как в ХХ веке исчезла Армения Западная, и лишь с 1670-х годов армяне робко потянулись домой, поначалу — к покинутым храмами. Когда сюда пришла Россия, армяне в границах своей будущей страны составляли не более 20% населения. Но тюрки понемногу уходили, кто в Турцию, кто ближе к Баку, переселенцы всё пребывали, да и плодовитость у тогдшаних христиан не было заведомо меньше мусульманской. К началу ХХ века армян в своих будущих границах было уже порядка 80%, и разве что непосредственно в губернской Эривани азербайджанцы с перевесом в 1% ещё составляли большинство. Преимущественно тюркской оставалась и топонимика: Ванадзор, например, звался Каракилис, Спитак был Амамлу, Иджеван — Караван-Сараем, и даже гора Арагац всем неармянам была известна как Алагез. Однако не стоит думать, что армяно-азербайджанский конфликт начался в 1988 году в Карабахе. Резать друг друга два народа кидались при любом ослаблении русской власти что в 1905, что в 1918, что в 1990 годах. Вот только у тюрок к армянам ненависть была скорее горячей, вспыхивавшей от войн, и деарменизация что в Турции, что в Азербайджане, делалась быстро и кроваво, с вырезанием селений и разрушением церквей. Ненависть армян к тюркам — напротив, холодная, и если на низовом уровне народы в мирное время скорее дружили, то на государством планомерной детюркизацией своей ССР армяне занимались всю советскую эпоху. Азербайджанские мечети, кладбища и дворцы разрушались в те времена, когда термин «культурное наследие» ещё не оформился, а порой в дело вмешивалась ещё и союзная власть. В 1940-50-х годах в Армении была планомерно изведена вся тюркская топонимика — не в одночасье, как в Крыму, и не с советской, а с сугубо армянской заменой, но как бы не ещё более тотально. Местных азербайджанцев активно выселяли в те же годы осваивать степи на юге Азербайджанской ССР. И в общем к 1980-м годам азербайджанцев в Армении было хоть и побольше, чем езидов и русских вместе взятых, а всё же — 3% населения, порядка 80 тысяч человек. С началом Карабахского кризиса и они потянулись в направлении Баку, где ныне известны как еразы («ереванские азербайджанцы»)… Теперь азербайджанцы в Армении, как и армяне в Азербайджане — это в основном женщины в смешанных браках с национально-правильными фамилиями мужей.
И вроде армяне не запятнали себя таким варварством, как разрушение крупнейшего в мире хачкарового кладбища в Джульфе, а тем не менее в Азербайджане армянского (или албанского) сохранилось в разы больше, чем азербайджанского в Армении. Здесь точно так же в ходу эвфемизмы, чаще всего обусловленные тем, какая страна вкладывалась в реставрацию памятника — мавзолей на окраине Еревана (кадр выше), например, «туркменский», а единственная в стране Голубая мечеть — «персидская». Впрочем, и ходят в неё теперь в основном именно персы:
По сёлам же кое-где ещё попадаются заброшенные азербайджанские кладбища, не разгромленные специально, но отданные коровами и свиньям. И в домах азербайдженцев, бежавших когда-то из Армении, чаще всего живут армяне, бежавшие из Азербайджана. По обе стороны границы-фронта люди говорят одним и тем же тоном и одну и ту же фразу: «Вот жили же с ними раньше, дружили, один хлеб ели, свадьбы вместе праздновали! А потом что? Бессовестные!». И в этой симметрии есть надежда на мир, потому что ни в чём больше здесь нет такой надежды. В следующей части снова перенесёмся в Азербайджан и немного в Грузию, поговорить про ещё один неочевидный народ Закавказья.
Автор VARANDEJ
Взято: Тут
1568