Замок принца Александр Петровича Ольденбургского в Гаграх ( 20 фото )

« – Все это будет, – спокойно ответила женщина. – За этим мы и пришли сюда. Здесь будут чистые, прохладные улицы, и зоопарки, и люди будут гулять с собаками и детьми. Сторожа зоопарков будут настолько наивны и честны, что захотят прикрыть своими форменными тужурками наготу мраморных статуй. И будут детские шалости, и капризы, и вздорное поведение. И даже кое-где будет сказываться недостаток воспитания, но все это будет исправлено благодаря строгому и неусыпному вниманию няни, организующей как благопристойность дня, так и загадочные приключения ночи. Так будет, пока не переменится ветер.»

Сергей Ануфриев, Павел Пепперштейн. «Мифогенная любовь каст.»


Некоторые народы имеют призвание. Например, призвание немцев не только нести бремя цивилизации, но и нести её другим народам. Видимо, перехватили эстафетный кадуцей у умирающей, но ещё великой Римской империи, которую германские народы когда-то массово наводнили. Со временем кадуцей трансформировался в крест (а потом и обратно в кадуцей у последней волны цивилизаторов), который немцы стали нести с ещё большим рвением. Они так и назывались - крестоносцы. Мечом, огнём, крестом немцы утверждали цивилизацию на землях соседей. Частично ассимилировав, частично уничтожив полабских славян, немцы принялись окультуривать пруссов и другие прибалтийские племена (ятвягов, скальвов, латгалов, ливов) и в конце концов добрались до совсем дикой финской чуди, или эстов.


Пруссов немцы тоже ассимилировали, насаждая немецкий порядок и немецкий язык. За крестоносцами тянулись немецкие колонисты, занимавшие лучшие пахотные земли. Процесс был длительный: пруссы долго сопротивлялись онемечиванию, последние исчезли в начале 18-го века. Прибалтийские племена немцы окультуривали жестоко, выжигая целые деревни и совершая массовые убийства. Но к 18-му столетию прибалтийские народы таки заслужили право вступить в лоно цивилизации. Сейчас это гордые носители европейской культуры, с изрядной долей снобизма и присущим европейцам менталитетом. Несколько раз немцы обламывались, пытаясь цивилизовать русских своим привычным и проверенным на других народах способом. Безрезультатно. Однако немцы - народ романтичный и увлечённый.


Возьмём, к примеру, русских или обрусевших немцев. Вот что интересно: попав на русскую почву, немцы по крови, теряя первоначальную жестокость, как бы заражаясь гуманизмом, приобретая временами даже нашу исконную широту души, не теряют своих цивилизаторских замашек. Вот Фаддей Фаддеевич Беллинсгаузен или Фабиан Готтлиб Тадеус фон Беллинсгаузен. Мало ему было вклада в мировую цивилизацию открытием Антарктиды - так он ещё истратил все свои сбережения на благоустройство Кронштадта и организацию парков, строительство и создание библиотеки. Город отказал в финансовой помощи этому подвижнику, несмотря на то, что тот был губернатором, но Беллинсгаузена всё же пришлось хоронить на бюджетные средства, так как на момент смерти денег у семьи уже не было.

Или вспомнить литературного русского немца - Штольца. Активный, целеустремлённый, рациональный, деловой, всё у него ладится, всё выходит аккуратно, даже образцово. И что бы там ни говорили критики, человек он хороший: дружил же с непутевым Обломовым, взял на воспитание его незаконнорожденного сына. Но Штольц, несмотря на мечтания Гончарова, не вписался в русскую историю, а обломовщина живёт и процветает, если можно так выразиться.


Принц Александр Фридрих Константин (Александр Петрович) Ольденбургский, четвёртый ребёнок в семье Петра Георгиевича Ольденбургского и принцессы Терезии (урождённой Нассауской), аристократ из герцогского и княжеского рода немецкого происхождения одной из ветвей Гольштейн-Готторпской линии династии Ольденбургских, состоящий в родстве с династией Голштейн-Готтроп-Романовых, тоже внёс посильный вклад в дело цивилизации. Например, основал петербургский Институт экспериментальной медицины. А ещё организовал противочумную изолированную лабораторию, для чего ему был выделен кронштадтский форт "Александр I", до сих пор называемый в народе "Чумным". При дворе Александра Петровича не жаловали, считая слишком деятельным и даже чудатковатым и оттого опасным. Сильно увлекался он новыми веяниями науки и прогресса, к тому же был честным и бескорыстным - очень опасный, по российским понятиям, человек. Также репутацию приличного человека аристократическому русскому немцу портило его председательствование в "Российском обществе трезвости". Трудолюбие, предприимчивость, энергичность, строгость очень роднят его с не столь аристократичным литературным полунемцем Штольцем.


В конце 19-го века русское правительство стало присматриваться к черноморскому побережью Кавказа как к перспективной курортной зоне. Лечебные грязи, субтропический климат средиземноморского типа, красивые пейзажи могли привлечь не только российскую знать и богатеев, но и иностранцев. В те времена российская знать отдыхала на Лазурном берегу Франции, на водах в Германии или на курортах Италии, всё почти как сейчас.

И вот именно Александру Петровичу Ольденбургскому в 1901 году было поручена организация климатической станции в Гагре. Климатическая станция - это курорт по-старорежимному. На это предприятие было выделено семь миллионов рублей. И у принца Ольденбургского всё получилось, как получалось у литературного Штольца, как получилось у Фаддея Фаддеевича Беллинсгаузена. Водолечебница, прекрасный парк с экзотическими растениями, выписанными из всех уголков планеты, с павлинами, лебедями, системой прудов и ручейков. И, наконец, герой моего сегодняшнего репортажа - замок принца Ольденбургского. Место приобрело популярность, знать не только приезжала сюда отдыхать: многие стали строить особняки и дачи. В 1911 году приехали и иностранцы... Немецкие туристы.

Надо сказать, что парк даже сегодня сохранил следы былой роскоши и, если бы не запах шашлыков и пластиковая реклама дешёвых забегаловок, выглядел бы вполне аристократично и цивилизованно. Замку же повезло меньше: построенный по проекту архитектора Григория Ипполитовича Люцедарского в стиле модерн, сразу после революции он превратился в малярийную станцию и к 1926-му по свидетельству писателя Дмитрия Фурманова, побывавшего здесь, находился в полном запустении, а за последующие годы почти превратился в руины. Сейчас в верхней части замка идёт вялотекущий ремонт. Говорят, кто-то хочет сделать там гостиницу. Замок можно осмотреть. Стоит забор, у калитки сидит молодой абхаз и просит за вход немного денег. Но ходить надо аккуратно. Не знаю, кто сможет восстановить подобное сооружение и инфраструктуру, да и надобна ли другим народам чужая цивилизационная концепция ?

Работы ведутся уже очень долго, а вот если бы пригласили немцев...















Спасибо