ЦНИАП НАМИ ( 30 фото )

- будущий НИЦИАМТ ФГУП. СССР, 1984 год.

Я хорошо помню это время. Лето, самое начало девяностых, наш лисичанский дворик и "немецкий" дом. В серванте, на псевдославянском гжелевом блюдце лежат акции ""Киевской Руси", в стене работает замурованное радио. Прямой эфир сотрясают бесконечные заседания Верховной Рады. Ничего не понятно и не очень-то интересно. Сквозь шум и три десятка лет слышится сегодня только чей-то голос, с противным растягиванием произносящий одни и те же слова: "росийська импэрийа, росийська импэрийа..." Какая еще империя? В России же демократы. У нас, кстати, тоже.

Мы с бабушкой ждем новую машину, которая должна сменить наши бежевые жигули, в ретроспективе определяемые мною как седан. Бабушка всю жизнь проработала бухгалтером, у нее мучительный ревматизм, беспредельно доброе сердце и достаточно скептическое отношение к изменениям ради изменений. Поэтому мы ждем такие же жигули, только белые. На худой конец - зеленые. Дедушка поехал на завод, у него ветеранская очередь и сколько-то тысяч карбованцев. Мы ждем - периодически я с нетерпением подбегаю к одному из выходящих во двор окон и с надеждой всматриваюсь в него.

Зеленая. А может красная? Но обязательно жигули. Белые. Или темно-синие. Только бы не голубые. Красная, давай красная?! Зеленая тоже ничего. А если... И тут во двор въехал Иж-Комби, сверкающий всеми своими боками. Эта была голубизна такой очевидности, что машину можно было сходу принимать в прусскую гвардию - вероятно ничего более голубого природа еще не создавала. На жигуль и просто седан комби был не похож от слова совсем. Бабушка удивилась, но приход дедушки раскрыл нам детали этой удивительной комбинации.

Оказывается, изначально был выбран жигуль, даже и зеленого цвета. Он завелся, выехал за ворота, пофырчал да и отдал душу своему автомобильному богу. А комби - славный, славный маленький иж, не только пересек заветную черту, но и проработал потом еще много-много лет. Мы очень скоро оценили все его преимущества и даже бабушка, с ее осторожным отношением к переменам, сменила гнев на милость, никогда не попрекая машину цветом. Ну, голубой - и голубой, главное что ездит, не так ли? Подобная терпимость кажется мне вполне разумной и сегодня.

Однако, я несколько увлекся, а ведь пост-то совсем о другом. О том, что случившаяся с жигулем оказия могла быть возможной только в условиях, когда перестали работать всесоюзный Научно-исследовательский автомобильный и автомоторный институт и Научно-исследовательский центр по испытаниям и доводке автомототехники при нем. Там, на этом легендарном полигоне, строительству которого сперва помешала Вторая мировая война, а затем и хрущевский волюнтаризм, уж конечно бы не допустили того, чтобы наши советские жигули ломались прямо посреди заводских ворот. Там умели сделать из мальчика человека, из девочки женщину, из машины автомобиль.

Вот встают перед нами картины того великого прошлого, что называлось "советской цивилизацией": еще идут последние бои на Западном фронте Мировой войны, еще наступают на Царицын красновские казаки, еще не вынуты все пули из Владимира Ильича, а уже появилась и работает первая в стране Научная автомобильная лаборатория. Потом, когда ревели на Перекопе пушки и щетинил ус Пислудский, на базе лаборатории был создан Научный автомоторный институт. Всего семь лет спустя из его недр выкатился первый советский легковой автомобиль. А следом - и великое множество иных моделей. Наконец, как уже было сказано, в 1965 году институт получил собственный полигон.

Какой это был полигон, друзья - полигонище! 25 квадратных километров, пятнадцать типов дорог и бездорожья, мокрый асфальт, битый кирпич, собственные лаборатории, сотни научных сотрудников, высочайшая концентрация ума, энергии, мужества. Каждый автомобиль, выбранный партией и правительством для работы на территории Союза, проходил на этом полигоне строжайший отбор. И дело было не только в сбережении трудовой копейки советского человека, но и в Холодной войне. Щелкали зубами недобитые под Сталинградом реваншисты из бундесвера, озверело выл китайский ревизионист, истерично вопил о правах человека американский капиталист.

Каждая советская машина должна была быть готовой к тому, чтобы сменить свое мирное предназначение на военную службу. Сегодня вечером - в парк, а завтра, быть может, навстречу ядерным взрывам - с мотопехотой на себе, вслед за танковыми клиньями Советской Армии. Поэтому машины готовили к эксплуатации в условиях Третьей мировой - и готовили сурово, только после тяжелейших испытаний передавая руль в руки рабочих, колхозников и трудовой интеллигенции. Представленные в посте материалы раскрывают некоторые детали этой подготовки, изучить которые, без сомнения, будет интересно всем нашим читателям.

Итак, прошу.