Охлаждение немецко-финских отношений в 1943-1944 гг. ( 1 фото )

После поражения Германии под Сталинградом Финляндия начала искать пути выхода из войны. Еще в марте 1943 г. Германия потребовала от финнов подписания формального обязательства о военном союзе с Германией под угрозой прекращения поставок оружия и продовольствия. Финны ответили отказом, после чего был отозван немецкий посол в Финляндии. В начале июня Германия прекратила поставки, но финны свою позицию не изменили. Однако в конце месяца, без каких либо условий поставки Германии возобновились. Примерно в это же время по инициативе Маннергейма был распущен финский батальон СС, сформированный из добровольцев весной 1941 года, участвовавший в боевых действиях против СССР в составе 5-й танковой дивизии СС «Викинг». В Финляндии всё больше начинают проявляться среди гражданского населения антивоенные настроения. Осенью 1943 года 33 человека из числа известных граждан Финляндии, в том числе несколько депутатов парламента, направили президенту письмо с пожеланием, чтобы правительство приняло меры к заключению мира. Письмо, известное как "Обращение тридцати трёх", было опубликовано в шведской прессе. А в начале ноября социал-демократическая партия выступила с новым заявлением, где не только подчеркивалось право Финляндии по своему усмотрению выйти из войны, но и отмечалось, что этот шаг следует предпринять без задержки.

В конце 1943 г. ОКВ взяло на себя болезненную задачу обсудить с финской стороной ход событий южнее Ленинграда. В. Кейтель обратился к К. Маннергейму с письмом, в котором уверял, что группа армий «Север» будет продолжать удерживать рубеж по реке Луга. Он спрашивал маршала о том, какую помощь немецкая сторона может оказать финнам в качестве компенсации за рост угрозы советского наступления. В ответ К. Маннергейм предложил 20-й горной армии растянуть свой правый фланг на юг до района Ухты; тем самым финская армия получала бы возможность высвободить одну дивизию. Командующий 20-й армией Э. Дитль резко возражал против этого. Он заявлял, что, связав на второстепенном участке фронта в Финляндии дополнительные немецкие части, Германия слишком распылит свои силы, что Финляндия могла бы внести более значительный вклад в дело тотальной войны. Эта страна вполне способна набрать еще одну дивизию за счет собственных резервов, "не взваливая этот груз на Германию, на плечах которой и так лежит все бремя войны". Кроме того, Э. Дитль был раздосадован недавними протестами финской стороны по поводу незначительного отступления немецких войск в Финляндии. Э. Дитль намеревался просить К. Маннергейма не возражать против передачи максимально возможного количества войск группе армий «Север», "которая также сражается за Финляндию". Однако командование ОКВ, памятуя предупреждения, поступившие из Финляндии осенью 1943 г., предвидело, что реакция К. Маннергейма будет довольно сдержанной. Поэтому Э. Дитль получил приказ, чтобы его войска взяли под свою ответственность и участок в районе Ухты.

Во время конференции в Тегеране (28 ноября – 1 декабря 1943 г.) Ф. Рузвельт и У. Черчилль проинформировали И.В. Сталина, что хотели бы, чтобы Финляндия вышла из войны прежде, чем начнется запланированное на весну 1944 г. вторжение союзников в Западную Европу. Кроме того, они настаивали на том, чтобы после заключенного мирного договора Финляндия сохранила свою независимость. Ф. Рузвельт как представитель единственной страны из трех, которая не находилась с Финляндией в состоянии войны, предложил попытаться убедить финнов обратиться к антигитлеровской коалиции с просьбой о перемирии. И.В. Сталин заметил, что в свете попыток финнов зондировать почву для заключения мира Советский Союз не вынашивает планов против независимости Финляндии. В то же время он добавил, что Советский Союз потребует восстановления границы 1940 г. Кроме того, финнам придется уступить русским Печенгу (старинная русская Печенга была подарена Финляндии в 1920 г. правительством Ленина и переименована в Петсамо) и выплатить значительную репарацию. Ночью 6 февраля 200 советских самолетов бомбили Хельсинки.

На следующий день американский Государственный департамент направил финскому правительству ноту, где говорилось, что чем дольше Финляндия будет продолжать участвовать в войне, тем тяжелее для нее будут условия мирного договора. 8-го числа в советской газете «Известия» была опубликована большая передовая статья. Там рассматривался вопрос о возможном советском наступлении на Хельсинки и прямо указывалось на то, что у русских более чем достаточно для этого сил. 10 февраля текст американской ноты был опубликован в финских газетах. Там же, в редакционных статьях, почти единодушно выражалось мнение в пользу поисков путей к заключению мира. Той ночью 150 советских бомбардировщиков совершили рейд на финский город Котку. 12 февраля финское правительство направило бывшего премьер-министра страны и последнего посла в Советском Союзе доктора Ю. Паасикиви в Стокгольм, где советский посол в Швеции А.М. Коллонтай должна была передать ему условия, выдвигаемые советской стороной для заключения мира.

Начавшиеся в Стокгольме переговоры и отчаянное положение, в которое попала группа армий «Север», заставили немцев задуматься над тем, как удержать контроль над Балтийским морем. В результате потери Нарвы блокада советского Балтийского флота была в значительной мере ослаблена. Советско-финское перемирие могло бы выбить все оставшиеся опоры из-под германской стратегии на Балтике. В случае если остров Сурсари (остров Гогланд ) и полуостров Ханко станут нейтральными или попадут в руки русских, они перестанут выполнять роль пробки, которая закупоривала советские военные корабли в восточной части Финского залива. Кроме того, возможный контроль противника над Аландскими островами давал возможность блокировать поставки железной руды со шведского острова Лулео. Как только советский военный флот сможет выйти на просторы Балтийского моря, немцы потеряют возможность готовить там своих подводников, что, в свою очередь, окончательно решит судьбу немецкого подводного флота.

16 февраля Гитлер издал приказ об оккупации острова Сурсари и Аландских островов в случае изменения политического курса Финляндии. ОКВ приступило к планированию операций с кодовыми названиями Tanne West (Аландские острова) и Tanne Ost (остров Гогланд – Сурсари). Для выполнения операции Tanne West привлекались 416-я пехотная дивизия, дислоцировавшаяся в Дании, а также парашютно-десантный полк. Захват острова Гогланд должен был проводиться силами войск группы армий «Север». Предполагалось, что финские войска при этом сопротивления оказывать не станут. Общее руководство операциями Tanne возлагалось на ОКВ.

Одновременно командование 20-й горной армии вернулось к выполнению директивы фюрера № 50 и начало разработку операции под кодовым названием Вirke. По плану Вirke армия предложила быстро отвести свой правый фланг к рубежу, который проходил от Кааресуванто, у границы со Швецией, к шоссе, ведущему к Северному Ледовитому океану, южнее Ивало. Предполагалось, что маневр войсками будет осуществляться в два этапа. На первом этапе 36-й и 18-й горнострелковые корпуса отступят в районах Кандалакши, Лоухи и Ухты к Рованиеми. Восточнее Рованиеми следовало создать промежуточный рубеж Кемиярви – Аутинкюля и удерживать его до тех пор, пока основные силы благополучно не проследуют в северном направлении через Рованиеми. На втором этапе 36-й горнострелковый корпус будет переброшен на север, на новый участок южнее Ивало, вдоль арктической шоссейной дороги, на соединение с правым флангом 19-го горнострелкового корпуса, участок фронта которого проходил восточнее и южнее Печенги. 18-й горнострелковый корпус должен был отступить на северо-запад, через дорогу Рованиеми – Шиботн, и остановиться на рубеже юго-восточнее границы со Швецией, в районе Кааресуванто.

Окончательный вариант второго этапа операции нельзя было подготовить заранее, поскольку его выполнение зависело от погоды. В летнее время он мог осуществляться так, как предусматривалось замыслом. Но зимой находящийся на финской территории участок дороги Рованиеми – Шиботн был непроходим. Следовательно, зимой 36-й и 18-й горнострелковым корпусам пришлось бы продвигаться на север вдоль арктического шоссе. Далее 18-й горнострелковый корпус продолжил бы продвижение на территорию Северной Норвегии, а войска 36-го корпуса были бы использованы для укрепления рубежа в районе Кааресуванто.

Необходимость выполнять положения директивы фюрера № 50 вызывала в 20-й горной армии глухое недовольство. Сразу же после получения этого приказа командование армии указывало, что попытка удержать северную часть Финляндии почти наверняка будет бесперспективной, поскольку морской путь вокруг побережья Норвегии будет легко отрезан, что сделает невозможным как продолжение перевозки медно-никелевого концентрата из района Петсамо, так и тыловое снабжение войск. При планировании операции Вirke выявились и новые сложности. 20-я горная армия не имела достаточно сил для того, чтобы заранее создать прочную оборону на рубежах в районе Ивало и Кааресуванто. Кроме того, немцы не могли начать там работы, не поставив предварительно в известность финскую сторону. Отход войск предстояло осуществлять всего по нескольким дорогам, труднопроходимым в зимнее время года и подвергающимся почти круглосуточным налетам авиации противника летом. И, наконец, фронт в Северной Финляндии предстояло создавать при крайне тяжелых погодных условиях и на неблагоприятной местности.

Советско-финские переговоры проходили в Стокгольме в течение двух недель в обстановке полной секретности. Все это время советская бомбардировочная авиация продолжала налеты на финские города. 27 февраля в особенно мощном налете на Хельсинки участвовало 300 самолетов. С 26 февраля просочились некоторые сведения об условиях, которые ставила перед финнами советская сторона, а 28-го числа советское правительство опубликовало свои требования полностью: 1) интернирование 20-й горной армии либо средствами самих финнов, либо с помощью советских войск; 2) восстановление границы 1940 г.; 3) возврат советской стороне всех военнопленных и гражданских интернированных лиц; 4) демобилизация финской армии, полная или частичная, что являлось предметом дальнейшего обсуждения; 5) выплата репараций, размер которых будет определен позднее; 6) обсуждение вопроса о передаче Советскому Союзу района Печенги. По настоянию советской стороны пункты 2 и 3 относительно начертания границы и обмена военнопленными должны были быть выполнены до заключения перемирия. 8 марта финское правительство в мягкой форме заявило, что эти пункты неприемлемы в качестве предварительного условия для заключения перемирия. Оно также возражало против требования об интернировании 20-й горной армии, заявляя, что его выполнение невозможно технически. После того как советская сторона определила 18 марта в качестве срока получения окончательного ответа от финнов, 17-го числа финское правительство отвергло эти условия, но выразило намерение продолжать переговоры.

На самом деле требования русских были более жесткими, чем те, о которых И.В. Сталин говорил с Ф. Рузвельтом и У. Черчиллем на конференции в Тегеране. Получив отказ от финской стороны, советское правительство смягчило тон переговоров и через несколько дней объявило, что намерено еще раз пересмотреть условия заключения перемирия. 26 марта Паасикиви и бывший министр иностранных дел Финляндии К. Энкель вылетели в Москву. Там советский министр иностранных дел В.М. Молотов огласил новые условия, которые на этот раз полностью соответствовали обязательствам, данным И.В. Сталиным союзникам на конференции в Тегеране. В частности, советская сторона отказалась от требования выполнить некоторые условия еще до заключения перемирия. Кроме того, русские больше не настаивали на интернировании 20-й армии.

Теперь финны должны были просто убрать со своей территории все немецкие части до конца апреля 1944 г., причем без угрозы "содействия" со стороны советских войск. По двум пунктам советская сторона придерживалась жестких требований: она потребовала репараций в размере 60 млн. долларов, а также настаивала на передаче Советскому Союзу Печенги. Взамен финнам возвращался полуостров Ханко, вопрос об аренде которого стал одной из главных причин советско-финского конфликта 1939-1940 гг.
18 апреля финская сторона во второй раз отвергла условия советской стороны. На этот раз причиной стал размер репараций, которые финны посчитали для себя непосильным бременем. Все еще владея значительной советской территорией и не зная поражений армии на поле боя, они надеялись заключить мир на более выгодных для себя условиях. К тому же чувство тревоги, близкой к панике, которое овладело населением страны в феврале и послужило поводом для начала переговоров Паасикиви в Стокгольме, постепенно сошло на нет после того, как войска группы армий «Север» успешно отошли на рубеж «Пантера».

На первом этапе переговоров германское правительство сохраняло сдержанность, полагая, что финны пока еще не готовы к заключению мира любой ценой, и что один только перечень требований советской стороны заставит их в страхе отказаться от таких намерений. По мере того, как улучшалась обстановка на фронте группы армий «Север» и росло недовольство правительства Финляндии предлагаемыми ему условиями мира, Гитлер начал оказывать на финнов давление. С марта он сократил поставки вооружений финнам, а в начале апреля попросил передать К. Маннергейму, что намерен полностью прекратить поставки до тех пор, пока существует опасность того, что они сдадутся на милость врагу. С 13 апреля Германия прекратила поставки в Финляндию зерновых, а с 18-го числа было приостановлено снабжение финских войск оружием и боеприпасами. Официально финнам не объявляли о введении эмбарго. Но его эффект стал ощущаться очень скоро.

В конце месяца в ставку фюрера был приглашен начальник Генерального штаба Финляндии. Здесь во второй раз после визита в Финляндию В. Кейтеля, А. Йодль дружеским тоном сообщил ему, что необходимо соответствующее авторитетное заявление, которое даст понять, что поставляемое финнам вооружение не попадет в руки Советского Союза. К. Маннергейм попытался свести это к личному письму на имя Гитлера. Но тот, посчитав, что послание составлено чересчур осторожным и дипломатичным тоном, отказался снять эмбарго под тем предлогом, что он не желает снабжать вооружением и боеприпасами армию, чья боеспособность явно понизилась.

Всю зиму, как и в течение двух прошедших лет, на финском участке фронта было спокойно. Но в феврале Карельский фронт начал сосредоточение сил на участке 20-й горной армии. К началу марта советская группировка на этом участке увеличилась со 100 тыс. до 163 тыс. солдат и офицеров, что свидетельствовало о явных приготовлениях к широкомасштабному советскому наступлению, которое могло начаться еще до конца месяца. Особенно активные приготовления велись напротив участка 36-го горнострелкового корпуса по обе стороны дороги, которая вела через территорию Финляндии к Ботническому заливу. Там советское командование сосредоточило до двух свежих дивизий и четырех бригад, которые поддерживала реактивная и ствольная артиллерия. Правый фланг группировки был вытянут на северо-запад таким образом, что он образовывал своего рода трамплин, нацеленный в тыл немецкой передовой линии обороны.

22 марта командование 20-й горной армии сделало вывод о том, что сосредоточение советских войск завершено, и начала наступления следует ожидать в любой момент. Угроза советского наступления уменьшалась по мере того, как март близился к концу, и приближалось время весеннего таяния снега. Э. Дитль пришел к выводу, что русские перейдут в наступление, если финны согласятся на перемирие. В апреле он предложил провести операцию с целью ликвидировать угрозу на фланге 36-го горнострелкового корпуса и обратился за поддержкой к К. Маннергейму. Маршал отказался привлекать финские войска к наступлению, и 20-й горной армии, не обладавшей достаточными силами для проведения наступательной операции самостоятельно, пришлось смириться с тем, что тактическое преимущество осталось в руках советской стороны. Таким образом, зима на этом участке фронта не принесла видимых изменений, однако подспудно начало ощущаться охлаждение немецко-финских отношений.

Первоисточник:http://otvoyna.ru