Дружеские отношения с Россией являются вопросом выживания Евросоюза ( 2 фото )

24 мая глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен в ходе пресс-конференции, посвященной итогам первого дня саммита ЕС в Брюсселе, высказалась на тему отношений между Россией и Евросоюзом. Россия – наш самый большой сосед, Россия и ЕС тесно связаны, остаются соседями и важными торговыми партнерами. Россия – важный игрок в решении глобальных вызовов. Поэтому мы попросили главу дипломатии Жозепа Борреля представить отчет по России и посмотрим на отношения с ней в свете этого отчета – подчеркнула фон дер Ляйен. Также глава Еврокомиссии отметила, что «Россия бросает вызов ценностям и интересам Евросоюза путем саботажа, дезинформации и кибератак». Привычная, если не сказать дежурная нападка – очередная калька со слов американских политиков на фоне слов о связях и партнерстве выглядит несколько странно. Особенно если учесть, что последняя по счету инициатива по нормализации отношений между РФ и Евросоюзом, исходит именно от последнего. Ведь это уже третий раз за четыре месяца, когда ЕС пытается наладить отношения с Россией. Неумело, высокомерно, противоречиво, но пытается. Так, в начале февраля Москву с официальным визитом посетил глава евродипломатии Жозеп Боррель. Целью поездки была оценка заинтересованности властей России в нормализации отношений с ЕС. Впрочем, Боррель тогда приехал скорее требовать, нежели договариваться, так что неудивительно, что переговоры закончились практически ничем. Тем не менее уже в марте, в преддверии саммита глав ЕС, на контакт с Россией попытался выйти уже глава Евросовета. Шарль Мишель позвонил Владимиру Путину, отметив в ходе разговора, что двусторонние отношения могут улучшиться лишь в том случае, если российская сторона продемонстрирует прогресс по вопросам выполнения минских соглашений, а также прекратит практику «гибридных и кибератак» на страны Евросоюза и будет соблюдать права человека. Да, именно с таким списком надуманных требований глава Евросовета пытался улучшать отношения с Россией. Опыт Борреля, по всей видимости, его ничему не научил. Впрочем, даже в такой ситуации, несмотря на «неконструктивную, порой конфронтационную линию» европейских партнеров Путин выразил готовность «к восстановлению нормального деполитизированного формата взаимодействия с Европейским союзом, если к этому будет проявлена реальная встречная заинтересованность», т.е. оставил ЕС шанс на продолжение диалога. И именно попыткой продолжения данного диалога и явилось выступление фон дер Ляйен, очевидно пытающейся найти вариант для построения эффективных двусторонних отношений, но при этом забывая оставить ставший уже привычным высокомерный и требовательный тон. Ведь с одной стороны, критиковать Россию в «толерантном и демократическом» Евросоюзе уже привыкли, однако с другой, отношения между структурами ЕС и российским правительством уже слишком близки к точке невозврата. В результате, выступивший 24 мая вместе с фон дер Ляйен Шарль Мишель отметил: Последний месяц мы чувствовали, что важно было провести глубокие дебаты по России. И честно, сегодняшняя дискуссия была полезна, чтобы подготовить следующий шаг. Этот шаг – глобальный отчет по разным сферам наших отношений с Россией, который мы попросили подготовить, – подчеркнул он. – Он позволит нам сформировать стратегическое видение и, возможно, даже стратегические действия в отношении России. Таким образом, с третьей попытки руководство Евросоюза все же начало понимать, что переговоры лучше вести конструктивно, решив не упускать оставленный Путиным шанс на нормализацию отношений. Тем не менее даже далекому от политики человеку очевидно, что у внезапного интереса ЕС к построению конструктивных отношений с Россией не может не быть логических предпосылок. По-видимому, высшие чиновники ЕС постепенно стали осознавать, что в текущих условиях Евросоюз не может позволить себе отсутствие единой позиции по России. Некомпетентное управление в ходе разворачивающейся пандемии, неспособность обеспечить справедливое распределение ресурсов между странами ЕС наглядно продемонстрировали не только политическую импотенцию структур Евросоюза, но и отсутствие равенства между его членами. Страны по-прежнему делятся на более богатые и влиятельные (Германия, Франция, Австрия) и все остальные. Переходящее председательство в Совете ЕС мало способствует изменению данной ситуации, являясь скорее формальным инструментом и слабо способствуя решению главной проблемы ЕС как надгосударственного образования – неравенства его государств-членов. Таким образом, неспособность адекватно реагировать на внешние вызовы продемонстрировала архаичность, забюрократизированность структур ЕС. Евросоюз же в своем нынешнем виде выглядит все менее нужным как с политической, так и с экономической точки зрения (Брекзит тому пример). Отсутствие внятно выстроенной системы управления, единой армии и культурной идентичности делает ЕС колоссом на глиняных ногах, в котором в случае кризиса каждый сам за себя. Что наглядно и продемонстрировала ситуация с вакцинами, когда правительства более развитых стран ЕС, несмотря на заверения европейских чиновников в том, что препараты будут закуплены на все страны, начали заключать сепаратные контракты на поставку вакцин. В результате сложилась ситуация неравенства, когда в одних стран вакцины закупались миллионами, а другим – Чехии, например, в какой-то момент оставалось рассчитывать лишь на подачки с барского стола в виде помощи от соседней Австрии, заключающейся в поставке всего трех десятков тысяч доз. Если о подобных случаях становится известно за пределами Евросоюза, то стоит ли сомневаться, что осведомленность европейского истеблишмента о ситуации на своей территории куда выше. Чиновники ЕС, как и любые политики, прекрасно чувствуют, когда кресло под ними начинает шататься. Особенно, когда это не кресло отдельно взятого бюрократа, но «общий стол» ЕС. Ведь голоса евроскептиков, звучавшие громко уже в начале десятых, в период пандемии лишь усилились. Хваленое шенгенское соглашение было попрано в мгновение ока. Государства-члены Евросоюза открывали и закрывали свои границы как и когда хотели, безо всяких одобрений со стороны европейских регуляторов. Внезапно оказалось, что в кризисной ситуации каждая страна оказалась предоставлена сама себе, а структуры ЕС вместо того, чтобы попытаться объединить своих членов, словно бы отошли в сторону, создав вакуум власти. И неслучайно именно в этот момент ЕС решает начать налаживать отношения с Россией. История учит нас, что во времена внутриполитического кризиса правители стремятся переключить внимание своих граждан с проблем внутренних на внешние. В предыдущие годы евродипломаты не придумывали ничего нового и просто копировали действия США, но ситуация с «Северным потоком-2», когда американские внешнеполитические интересы вошли в прямое противоречие с европейскими, очевидно, заставила ЕС несколько пересмотреть взгляд на мир. Далеко не все политики Евросоюза рады роли всеобщего цензора и куратора, которую на себя примеряет США. Просто до всех это доходит в разное время. США, активно стремящиеся помешать европейским странам достроить на своей территории газопровод для своих же потребителей, ведут себя как в своем праве, что не может не раздражать тех, кто давно видит истинную сущность заокеанских партнеров насквозь. Военные базы, ядерные боеголовки, многомиллиардные штрафы европейским банкам и компаниям (Deutsche Bank и Volkswagen) – все это выглядит как отношения не партнеров, но метрополии и доминиона. Пока что критической массы недовольства американскими действиями нет, слишком уж глубоко США пустили корни в европейскую политику после развала СССР. Тем не менее раздражение навязываемой из-за океана повесткой постепенно накапливается и функционерам ЕС волей-неволей, но приходится обращать на него внимание. Так что вполне вероятно, что за стремлением сформировать единую линию в отношении России кроется робкая попытка ЕС проявить несвойственную себе самостоятельность во внешней политике и подготовить почву для снятия антироссийских санкций. Пусть с учетом текущего уровня отношений это звучит невероятно, но если копнуть поглубже, становится очевидно, что предпосылки для этого есть и серьезные. Самая главная из них – это то, что ЕС сегодня находится в экономическом кризисе. Пандемия сильно ударила по экономике Евросоюза. Потеря более чем 6 процентов ВВП в 2020 году для стабильно растущего ранее региона могут обернуться катастрофическими последствиями для беднейших его членов (тех же прибалтийских стран, к примеру). Субсидии и дотации, перераспределяемые из развитых стран в неразвитые, не берутся из воздуха. А учитывая тот факт, что территория ЕС не совпадает с Еврозоной – это создает еще и опасный прецедент фрагментарности денежно-кредитной политики. Кроме того, постепенно становится понятно, что охота на ведьм не может продолжаться вечно. Санкционные режимы рано и поздно, но должны быть сняты. И когда это ещё делать, если не сейчас? Взаимные экономические ограничения в условиях пандемии невыгодны никому кроме третьих сторон. Заокеанских третьих сторон, исповедующих принцип "разделяй и властвуй" уже не первый десяток лет. Собственно, данный принцип используется не только в рамках отношений России и ЕС, но и внутри самого Европейского союза. Ядро антироссийского блока в ЕС – это прежде всего страны Прибалтики и Восточной Европы, вступившие в НАТО. Они куда больше привержены интересам дяди Сэма, и в структурах ЕС находятся в значительной степени ради финансовой составляющей. Та же Польша, к примеру, является одним из крупнейших реципиентов денежных субсидий, выделяемых по линии ЕС, получив в период с 2004 года более 180 млрд евро по различным программам поддержки. Латвия, Литва и Эстония, в свою очередь, давно уже прошли пик своего постсоветского развития – период начала-середины нулевых, когда их называли «балтийскими тиграми» из-за быстро растущей экономики. Как оказалось позднее, устойчивость этого роста была сильно переоценена. Сегодня эти страны тоже вынуждены опираться на дотации из Брюсселя, что еще больше повышает нагрузку на и без того перегруженную «мигрантскими» отчислениями социальную сферу. В результате настигший ЕС «кризис среднего возраста» ставит перед его лидерами не только экономические или политические, но и прежде всего экзистенциальные вопросы. Нужен ли ЕС в своем нынешнем виде? Есть ли у него какие-либо перспективы в будущем? Как он планирует справляться с последствиями пандемии, миграционным кризисом, провалом политики мультикультурализма? Практически вассальные отношения с США – это навсегда? И стоит ли продолжать портить отношения с ближайшим соседом – Россией ради защиты американских интересов или лучше попытаться восстановить связь с Москвой? Именно от ответов на эти вопросы и будет зависеть не только будущее отношений между Россией и ЕС, но и само существование Евросоюза. Выбор у Брюсселя пока еще есть.