За что ругали и превозносили писателя-самоучку Пикуля, и Почему его ненавидели и русофилы, и русофобы ( 5 фото )

Книги писателя-самоучки Валентина Пикуля и сегодня раскупаются увесистыми тиражами. И это несмотря на то, что претензии историков и коллег по перу к творчеству писателя не унимаются. Неприятие произведений Пикуля объединило даже русофилов с русофобами. Но главное – ему, человеку с пятилетним школьным образованием, удалось разбудить небывалый интерес к истории у целых поколений читателей.

Ленинградский блокадник и рулевой военного эсминца


Юнга Северного флота Валентин Пикуль.

Валентин Пикуль родом из Ленинграда. В мечтах связать свою жизнь с морем он с малых лет посещал моряцкий кружок в Доме пионеров. С началом Великой Отечественной Пикуля вместе с другими горожанами настигла военная блокада. После первой голодной зимы ребенку с матерью удалось выбраться из города под обстрелами по Ладожскому озеру. Эвакуация прошла успешно, однако здоровье мальчика пошатнулось: из-за недоедания на фоне дистрофии разыгралась цинга. К лету отец Пикуля вызвался на сталинградский фронт добровольцем, где вскоре погиб. Не желая оставаться в стороне от военных событий, 14-летний Валентин убежал из дому в школу юнг на Соловецких островах.

Несмотря на то, что принимали в учебное заведение только после 15 и на базе 6-7-летнего школьного образования, комиссия приняла в виде исключения будущего писателя с его 5 классами. Как рассказывала вдова Пикуля Антонина, юноша покорил преподавателей отменными знаниями морского дела, буквально скороговоркой выдав названия всех делений компасной картушки. Окончив в 1943-м школу юнг, Пикуль был направлен на эсминец рулевым.

Судно отвечало за сопровождение конвоев, доставлявших продукты питания, вооружение и технику в Архангельск и Мурманск. Когда Пикуля спрашивали, не пожалел ли он в последствии о том, что вместо учебников в 15 лет держал в руках боевой штурвал, от отвечал однозначным отрицанием. Никакое образование, по мнению Валентина Саввича, не дало бы ему столько жизненно необходимых знаний. После победы Красной армии юноша продолжил обучение в ленинградском военно-морском училище, но по каким-то причинам дело не задалось. Официальный образовательный опыт в итоге так и остался на уровне пяти школьных лет, а все знания и умения Пикуль получил самостоятельно – из книг.

Эмоциональный повествователь и историческое непочтение


— Вы, очевидно, русский? — Честь имею быть им... (с).

В послевоенные годы Пикуль зарабатывал на жизнь в водолазном отряде, в пожарной части, но все свободное время отводилось литературе. Он посещал литкружок, общался с начинающими писателями и очень много читал. В 1947 году был опубликован первый рассказ, не имевший ни малейшего отношения к истории. Но в голове Пикуль вынашивал идею первого настоящего романа. Успех настиг Валентина Саввича после выхода в 1954-м работы «Океанский патруль», повествующей о схватке в Баренцевом море с немцами. Благодаря этому роману Пикуль вступил в Союз писателей.

Стиль писателя-самоучки принципиально отклонялся от классических догм советских исторических романов. В своих творениях автор выступал предельно эмоциональным рассказчиком и участником повествования. А ведущими героями его книг часто становились не придуманные персонажи или размытые прототипы, а конкретные известные личности. Пикуль позволял себе открыто симпатизировать и грубо осуждать. Такой откровенный писательский подход озадачивал коллег, вызывал осуждение у историков, привлекал внимание власть имущих. Пикуль открыто осуждал Елизавету Петровну, порицал Екатерину Великую и давал невысокую оценку Григорию Потёмкину. И пресыщенный стандартными романами читатель видел в этом новизну и честность. По этой причине максимальный успех пришёл к писателю в перестройку, когда ослабилась цензура и модным стало все необычное.

Фактические неточности и выдуманные события


С супругой Антониной.

Вместе с растущей популярностью множилась и критика. Особенно ругали Пикуля представители исторической науки. Поклонники писателя считают, что перед написанием каждой своей книги Пикуль кучу времени тратил на изучение надежных исторических источников. Противники же пикулевского таланта утверждают, что он ни разу не был в архивах, предпочитая исторической правде мемуаристов и уже когда-то опубликованные произведения других авторов. Критики удивляются, как человек с морским прошлым ошибочно характеризует военные корабли, обывательски описывает морские сражения и дает сомнительный фактаж о жизни известных флотоводцев.

Немалая доля претензий касалась уничижительного отношения Пикуля к советскому руководству периода ВОВ, что он недвусмысленно высказал в романе «Барбаросса». Множеством специалистов замечено, что в историческую канву Пикуль позволял себе вплетать события, которые либо не происходили вовсе, либо опирались на исторические слухи и байки.

Конфликт с сыном Столыпина и главная заслуга нестандартного романиста


Пикуль был писателем-самоучкой.

Наибольшее осуждение заслужил роман «Нечистая сила». Скандал разразился сразу же после написания книги. На Пикуля свалились обвинения и коммунистов, и монархистов. Критикуют писателя за роман и сегодняшние ревнители святости царского режима. «Нечистая сила» описала прискорбный путь Романовых в ипатьевский подвал, не снимая с царской семьи ответственности за собственное бедствие. Пикуля ругали повсеместно и публично. Сын Столыпина опубликовал в зарубежном журнале разгромную рецензию на произведение, назвав его бочкой лжи, клеветой и поводом попасть под суд в правовом государстве. А коллега Пикуля по перу Курбатов и вовсе написал, что опубликовавший «Нечистую силу» авторитетный журнал «Наш современник» замарал себя постыдными страницами опозоренной русской истории. В знак пренебрежения к роману один из членов вышел из редколлегии журнала.

Однако поклонники творчества Валентина Саввича в один голос заявляют, что ни у одного отечественного исторического романиста не было и нет такой очаровывающей магии. Да и нельзя требовать от художественного произведения абсолютной фактической объективности. Пикуль сполна использовал авторское право на собственный взгляд. И сложно спорить с тем, что самобытный мастер слова сумел погрузить в изучение истории миллионы читателей.

Некоторым же писателям также довелось побыть в шкуре разведчиков. Например, Дмитрий Быстролётов был успешен практически во всех своих начинаниях , в том числе и на ниве внешней разведки.