kurvie
Москва Жилярди ( 36 фото )
Любопытно, что столь любимый и узнаваемый московский ампир создавал иностранец. Хотя и не совсем иностранец. Доменико Жилярди считают своим в России, и Италии, и Швейцарии. У нас он работал, у итальянцев учился, а родился и провел последние годы жизни в Швейцарии, где сейчас хранится его архив и есть небольшой музей.
Но начнем по порядку. В 1796 году к главному архитектору Московского воспитательного дома Ивану Жилярди приезжает из Монтаньолы его 11-летний сын Доменико. Мальчик мечтает заниматься живописью, и отец посылает его в Петербург к знаменитому художнику Карлу Скотти.
Затем Доменико переезжает в Италию, чтобы продолжить занятия живописью в Миланской академии искусств. Ещё одна любопытная деталь, Доменико Жилярди – живописец, довольно поздно увлекшийся архитектурой. Только в Миланской академии юноша понял, что его призвание – не живопись, а зодчество.
Он окончил класс архитектуры, несколько лет изучал в Италии постройки, и вернулся к отцу в Москву уже не начинающим художником, а сложившимся архитектором. И может быть, именно живописный опыт и сделал его таким выдающимся строителем. К примеру, дворец Луниных на Никитском бульваре явно рожден на мольберте пейзажиста, а не на чертежном столе.
Дворец расположен на склоне, состоит из трех разных зданий, и никогда не скажешь, что это первая работа молодого зодчего в Москве. Это, скорее, живописная ведута полного творческой энергии маэстро.
Если идти от Арбата, то первым открывается двухэтажный флигель. Колоннада ионического ордера поднята на белокаменный цоколь. Колонны расположены живописно: по углам сдвоены, в центре – широко расставлены.
Главное здание украшает уже классическая коринфская колоннада, но для контраста с флигелем здесь колонны не выступают из стены, а убраны в неширокую нишу.
Следующий – служебный флигель, его простота оттеняет богатое убранство главного дома. Три классических здания в одной постройке – это явная демонстрация блестящего владения темой.
Доменико Жилярди начал работать в Москве в 1810 году, то есть незадолго до французского нашествия. Следовательно, он – один из огромной плеяды зодчих, восстанавливающих Москву после пожара. В 1817 году Жилярди приступил к возрождению обугленного остова Университета. Он оформил по-иному фасады, сложил белокаменную лестницу, увенчал куполом новый полуциркульный центральный зал.
А вот еще одно свидетельство таланта Жилярди-живописца: зодчий нарисовал девять муз для барельефа за колоннами. А переводил их в камень скульптор Замараев, и он изменил некоторые детали. Жилярди отличался добрым нравом и понимал принципы ватаги, он заявил, что Замараев улучшил его замысел, причем сделал это письменно, чтобы ни у кого не было проблем, работа-то казенная.
«По моему сужденью, пожар способствовал ей много к украшенью. Не поминайте нам, уж мало ли кряхтят: с тех пор дороги, тротуары, дома – и все на новый лад». (А. Грибоедов) Москва 18-го века, Москва Баженова и Казакова погибла в пожаре 1812-го года.
Новые здания и фасады обгоревших дворцов ставили в новом стиле – стиле «ампир», стиле империи, появившимся в начале 19 века при дворе императора Наполеона Бонапарта. Парадокс – город, пострадавший во время французского нашествия, восстанавливали в стиле, получившем название от империи Наполеона.
Жилярди – один из мастеров, отстраивавших после пожара ампирную Москву. Но именно его здания стали эталоном стиля, благодаря безупречным пропорциям и блестящему использованию классических элементов. При этом как всякий большой художник, Доменико умел удивлять.
На доме князя Гагарина на Поварской Жилярди заменил классический портик тремя нишами-окнами. Это характерная деталь римской архитектуры, хорошо знакомая Жилярди – отрезок колоннады, вписанный в арку.
Все время работы в Москве Доменико Жилярди, как и его отец, был архитектором Воспитательного дома, а Воспитательный дом входил в благотворительную систему Марии Федоровны. Значит, главным заказчиком нашего героя была вдовствующая императрица Мария Федоровна.
Это была удивительная женщина. Ступив на престол с мужем, императором Павлом, Мария Федоровна приняла шефство над четырьмя благотворительными учреждениями. Что такое шефство? Можно раз в год появляться на торжественном обеде, но императрица с энергией и пониманием, а у нее у самой было 10 детей, взялась за вверенные ей учреждения. И за 30 лет довела число благотворительных организаций с 4 до 43.
Она создала огромную даже по нынешним меркам систему, она так и называлась – ведомство Марии Федоровны, которая занималась призрением, воспитанием, образованием и лечением. Ее учреждения настолько процветали, что многие частные приюты и богадельни, попав в стесненное положение, мечтали попасть в ведомство Марии Федоровны.
Для этого ведомства Доменико Жилярди построил Вдовий дом на Баррикадной. Здесь обретали кров вдовы чиновников и офицеров. Здание соответствует образу опрятной благородной вдовы. Зодчий выбрал для лоджии самые строгие и простые дорические колонны.
Женщинам, жившим здесь и желающим работать, Мария Федоровна предложила дежурить в больницах, жалованье платили 5 рублей. После десяти лет службы назначали пенсию 150 рублей, после 25 лет – триста рублей. Таких работниц называли «сердобольные вдовы». Сердобольные вдовы – прообраз института сестер милосердия в России.
Московский Воспитательный дом был огромным учреждением, в нем воспитывались 24 тысячи детей. И был создан комплекс учебных и жилых зданий, образовательных корпусов, мастерских, был свой театр. Главными архитекторами Воспитательного дома последовательно служили отец и сын Жилярди.
Для Опекунского совета Московского Воспитательного дома на Солянке Доменико Жилярди возвел еще одно здание. Первоначально его компоновка напоминала композицию конного павильона в Кузьминках работы Жилярди или дома Лунина, который упоминался выше – центральный объем был соединен переходами с флигелями.
Но в середине 19-го века ученик Доменико Михаил Быковский перестроил крылья. Так что по сторонам – это Быковский, а вот изящную ионическую колоннаду и круглую ротонду в центре сочинил Жилярди.
Доменико Жилярди принадлежат и эти парадные ворота, увенчанные скульптурами Витали.
В Опекунском совете не только обсуждали судьбы подкидышей и приданное выпускниц, сюда приходили закладывать драгоценности, имения, крепостные души. Мария Федоровна тратила на благотворительность свои средства, привлекала частные пожертвования, но денег все равно не хватало.
И тогда были учреждены Ссудная и Сберегательная кассы, их обороты питали ведомства Марии Федоровны, например, десятая часть проданных и не выкупленных имений шла в Воспитательный дом. Источники финансирования благотворительности были удивительные, например, существовала карточная монополия. Все игральные карты в Российской империи могли выпускать только заводы Воспитательного дома.
Для устройства в Москве Института ордена Святой Екатерины Мария Федоровна выделила 17000 собственных средств, на них купили огромный участок с садом. Сейчас это Екатерининский парк. А деньги на дом дал ее сын – император Александр. Строил здание Доменико Жилярди.
Институт благородных девиц – заведение закрытое, и поэтому устроили глубокий двор, а казенный характер заведения подчеркнули сухой колоннадой. Для нас Институт благородных девиц звучит романтично, а в 19 веке для девочек это означало скудное питание, казенщину и полную неприспособленность к жизни. Слово «институтка» стало нарицательным, так называли возвышенную, не от мира сего, барышню.
Однажды Мария Федоровна посетила Воспитательный дом и нашла, что он слишком перенаселен. Она немедленно распорядилась оставить в нем только классические курсы, а технические классы вывести в отдельные ремесленные училища. Для нового учебного заведения передали огромный Слободской дворец на Яузе.
Перестроить это здание для технического училища поручили главному архитектору Воспитательного дома Доменико Жилярди. Со временем техническое училище выросло в «Бауманку» – Технический университет имени Баумана, и на Яузе появился целый институтский городок.
Последняя работа Жилярди в Москве – дом братьев Усачевых на Земляном валу. И снова загадка: Усачевы – купцы чаеторговцы, а до этого Доменико строил для Голицыных, Гагариных, Луниных, Тучковых – это знатнейшие фамилии России, а также возводил общественные здания по заказу вдовствующей императрицы. Что же связывало его с купцами чаеторговцами?
Скорее всего, снова благотворительность – Усачевы содержали в Москве рукодельное заведение, где девицы-сироты приучались к занятиям, свойственным хозяйкам и матерям семейства. Работа в ведомстве Марии Федоровны свела Жилярди с Усачевыми, и он создал для московских предпринимателей уникальный ансамбль.
Во дворце три фасада: уличный, дворовый и садовый, с торца. Жилярди всегда чутко прислушивался к пожеланиям заказчиков, и умел не просто угодить, а сделать здание похожим на хозяина. Один из братьев Усачевых серьезно увлекался садоводством, и сад здесь был отменный, он до сих пор радует москвичей.
И что же самое оригинальное в этом доме? Дуга пандуса, спускающаяся от трехчастного окна в сад. Многие решения Жилярди копировали коллеги, например, Григорьев, но такого паркового спуска больше нет нигде.
Доменико покинул Россию в 1832 году, почему, опять загадка. Официальная версия – уехал лечиться, а может быть, ему захотелось быть ближе к дочери, которая жила в Швейцарии. Или повлияла смена политической обстановки после воцарения Николая I. Ну а некоторые исследователи считают, что архитектор не любил византийский стиль, когда мы предложили построить два храма в этом стиле, предпочел уехать.
Доменико проработал в Москве чуть больше двадцати лет, но за это время подарил городу добрую дюжину блестящих зданий, по которым можно изучать эпоху и стиль ампир. Все его постройки – и огромный слободской дворец, и маленькая часовня на кладбище – всегда тонко прорисованы, ведь зодчий был еще и живописцем.
Жилярди подготовил команду талантливых учеников, которые продолжали ставить классические здания. Все, знавшие его лично, оставили о Жилярди только теплые воспоминания: истинный талант, доброжелателен и благотворителен.
Материал взят из серии передач Михаила Жебрака «Москва. Пешком». Фото без моих логотипов взяты из Сети.
Но начнем по порядку. В 1796 году к главному архитектору Московского воспитательного дома Ивану Жилярди приезжает из Монтаньолы его 11-летний сын Доменико. Мальчик мечтает заниматься живописью, и отец посылает его в Петербург к знаменитому художнику Карлу Скотти.
Затем Доменико переезжает в Италию, чтобы продолжить занятия живописью в Миланской академии искусств. Ещё одна любопытная деталь, Доменико Жилярди – живописец, довольно поздно увлекшийся архитектурой. Только в Миланской академии юноша понял, что его призвание – не живопись, а зодчество.
Он окончил класс архитектуры, несколько лет изучал в Италии постройки, и вернулся к отцу в Москву уже не начинающим художником, а сложившимся архитектором. И может быть, именно живописный опыт и сделал его таким выдающимся строителем. К примеру, дворец Луниных на Никитском бульваре явно рожден на мольберте пейзажиста, а не на чертежном столе.
Дворец расположен на склоне, состоит из трех разных зданий, и никогда не скажешь, что это первая работа молодого зодчего в Москве. Это, скорее, живописная ведута полного творческой энергии маэстро.
Если идти от Арбата, то первым открывается двухэтажный флигель. Колоннада ионического ордера поднята на белокаменный цоколь. Колонны расположены живописно: по углам сдвоены, в центре – широко расставлены.
Главное здание украшает уже классическая коринфская колоннада, но для контраста с флигелем здесь колонны не выступают из стены, а убраны в неширокую нишу.
Следующий – служебный флигель, его простота оттеняет богатое убранство главного дома. Три классических здания в одной постройке – это явная демонстрация блестящего владения темой.
Доменико Жилярди начал работать в Москве в 1810 году, то есть незадолго до французского нашествия. Следовательно, он – один из огромной плеяды зодчих, восстанавливающих Москву после пожара. В 1817 году Жилярди приступил к возрождению обугленного остова Университета. Он оформил по-иному фасады, сложил белокаменную лестницу, увенчал куполом новый полуциркульный центральный зал.
А вот еще одно свидетельство таланта Жилярди-живописца: зодчий нарисовал девять муз для барельефа за колоннами. А переводил их в камень скульптор Замараев, и он изменил некоторые детали. Жилярди отличался добрым нравом и понимал принципы ватаги, он заявил, что Замараев улучшил его замысел, причем сделал это письменно, чтобы ни у кого не было проблем, работа-то казенная.
«По моему сужденью, пожар способствовал ей много к украшенью. Не поминайте нам, уж мало ли кряхтят: с тех пор дороги, тротуары, дома – и все на новый лад». (А. Грибоедов) Москва 18-го века, Москва Баженова и Казакова погибла в пожаре 1812-го года.
Новые здания и фасады обгоревших дворцов ставили в новом стиле – стиле «ампир», стиле империи, появившимся в начале 19 века при дворе императора Наполеона Бонапарта. Парадокс – город, пострадавший во время французского нашествия, восстанавливали в стиле, получившем название от империи Наполеона.
Жилярди – один из мастеров, отстраивавших после пожара ампирную Москву. Но именно его здания стали эталоном стиля, благодаря безупречным пропорциям и блестящему использованию классических элементов. При этом как всякий большой художник, Доменико умел удивлять.
На доме князя Гагарина на Поварской Жилярди заменил классический портик тремя нишами-окнами. Это характерная деталь римской архитектуры, хорошо знакомая Жилярди – отрезок колоннады, вписанный в арку.
Все время работы в Москве Доменико Жилярди, как и его отец, был архитектором Воспитательного дома, а Воспитательный дом входил в благотворительную систему Марии Федоровны. Значит, главным заказчиком нашего героя была вдовствующая императрица Мария Федоровна.
Это была удивительная женщина. Ступив на престол с мужем, императором Павлом, Мария Федоровна приняла шефство над четырьмя благотворительными учреждениями. Что такое шефство? Можно раз в год появляться на торжественном обеде, но императрица с энергией и пониманием, а у нее у самой было 10 детей, взялась за вверенные ей учреждения. И за 30 лет довела число благотворительных организаций с 4 до 43.
Она создала огромную даже по нынешним меркам систему, она так и называлась – ведомство Марии Федоровны, которая занималась призрением, воспитанием, образованием и лечением. Ее учреждения настолько процветали, что многие частные приюты и богадельни, попав в стесненное положение, мечтали попасть в ведомство Марии Федоровны.
Для этого ведомства Доменико Жилярди построил Вдовий дом на Баррикадной. Здесь обретали кров вдовы чиновников и офицеров. Здание соответствует образу опрятной благородной вдовы. Зодчий выбрал для лоджии самые строгие и простые дорические колонны.
Женщинам, жившим здесь и желающим работать, Мария Федоровна предложила дежурить в больницах, жалованье платили 5 рублей. После десяти лет службы назначали пенсию 150 рублей, после 25 лет – триста рублей. Таких работниц называли «сердобольные вдовы». Сердобольные вдовы – прообраз института сестер милосердия в России.
Московский Воспитательный дом был огромным учреждением, в нем воспитывались 24 тысячи детей. И был создан комплекс учебных и жилых зданий, образовательных корпусов, мастерских, был свой театр. Главными архитекторами Воспитательного дома последовательно служили отец и сын Жилярди.
Для Опекунского совета Московского Воспитательного дома на Солянке Доменико Жилярди возвел еще одно здание. Первоначально его компоновка напоминала композицию конного павильона в Кузьминках работы Жилярди или дома Лунина, который упоминался выше – центральный объем был соединен переходами с флигелями.
Но в середине 19-го века ученик Доменико Михаил Быковский перестроил крылья. Так что по сторонам – это Быковский, а вот изящную ионическую колоннаду и круглую ротонду в центре сочинил Жилярди.
Доменико Жилярди принадлежат и эти парадные ворота, увенчанные скульптурами Витали.
В Опекунском совете не только обсуждали судьбы подкидышей и приданное выпускниц, сюда приходили закладывать драгоценности, имения, крепостные души. Мария Федоровна тратила на благотворительность свои средства, привлекала частные пожертвования, но денег все равно не хватало.
И тогда были учреждены Ссудная и Сберегательная кассы, их обороты питали ведомства Марии Федоровны, например, десятая часть проданных и не выкупленных имений шла в Воспитательный дом. Источники финансирования благотворительности были удивительные, например, существовала карточная монополия. Все игральные карты в Российской империи могли выпускать только заводы Воспитательного дома.
Для устройства в Москве Института ордена Святой Екатерины Мария Федоровна выделила 17000 собственных средств, на них купили огромный участок с садом. Сейчас это Екатерининский парк. А деньги на дом дал ее сын – император Александр. Строил здание Доменико Жилярди.
Институт благородных девиц – заведение закрытое, и поэтому устроили глубокий двор, а казенный характер заведения подчеркнули сухой колоннадой. Для нас Институт благородных девиц звучит романтично, а в 19 веке для девочек это означало скудное питание, казенщину и полную неприспособленность к жизни. Слово «институтка» стало нарицательным, так называли возвышенную, не от мира сего, барышню.
Однажды Мария Федоровна посетила Воспитательный дом и нашла, что он слишком перенаселен. Она немедленно распорядилась оставить в нем только классические курсы, а технические классы вывести в отдельные ремесленные училища. Для нового учебного заведения передали огромный Слободской дворец на Яузе.
Перестроить это здание для технического училища поручили главному архитектору Воспитательного дома Доменико Жилярди. Со временем техническое училище выросло в «Бауманку» – Технический университет имени Баумана, и на Яузе появился целый институтский городок.
Последняя работа Жилярди в Москве – дом братьев Усачевых на Земляном валу. И снова загадка: Усачевы – купцы чаеторговцы, а до этого Доменико строил для Голицыных, Гагариных, Луниных, Тучковых – это знатнейшие фамилии России, а также возводил общественные здания по заказу вдовствующей императрицы. Что же связывало его с купцами чаеторговцами?
Скорее всего, снова благотворительность – Усачевы содержали в Москве рукодельное заведение, где девицы-сироты приучались к занятиям, свойственным хозяйкам и матерям семейства. Работа в ведомстве Марии Федоровны свела Жилярди с Усачевыми, и он создал для московских предпринимателей уникальный ансамбль.
Во дворце три фасада: уличный, дворовый и садовый, с торца. Жилярди всегда чутко прислушивался к пожеланиям заказчиков, и умел не просто угодить, а сделать здание похожим на хозяина. Один из братьев Усачевых серьезно увлекался садоводством, и сад здесь был отменный, он до сих пор радует москвичей.
И что же самое оригинальное в этом доме? Дуга пандуса, спускающаяся от трехчастного окна в сад. Многие решения Жилярди копировали коллеги, например, Григорьев, но такого паркового спуска больше нет нигде.
Доменико покинул Россию в 1832 году, почему, опять загадка. Официальная версия – уехал лечиться, а может быть, ему захотелось быть ближе к дочери, которая жила в Швейцарии. Или повлияла смена политической обстановки после воцарения Николая I. Ну а некоторые исследователи считают, что архитектор не любил византийский стиль, когда мы предложили построить два храма в этом стиле, предпочел уехать.
Доменико проработал в Москве чуть больше двадцати лет, но за это время подарил городу добрую дюжину блестящих зданий, по которым можно изучать эпоху и стиль ампир. Все его постройки – и огромный слободской дворец, и маленькая часовня на кладбище – всегда тонко прорисованы, ведь зодчий был еще и живописцем.
Жилярди подготовил команду талантливых учеников, которые продолжали ставить классические здания. Все, знавшие его лично, оставили о Жилярди только теплые воспоминания: истинный талант, доброжелателен и благотворителен.
Материал взят из серии передач Михаила Жебрака «Москва. Пешком». Фото без моих логотипов взяты из Сети.
Взято: Тут
233