Нестадный инстинкт: кто такой социофоб и чем он отличается от социопата и интроверта ( 5 фото )

Мы стараемся быть терпимыми к людям «с серьезными проблемами», но встречая необщительного знакомого, который способен лишь буркнуть что-то, не глядя собеседнику в глаза, многие готовы списать его поведение на скверный характер, придурь или нелюбовь к человечеству. Неужели это так сложно — взять себя в руки и поддержать простейшую беседу? На самом деле, да. «Теории и практики» объясняют, какие муки испытывает человек с социофобией, чем она отличается от интроверсии и при чем тут зеркальные нейроны.

Она настоящая

Психиатрия традиционно, хоть и неофициально, делится на «большую» и «малую». Причем людям, далеким от медицины, разница между ними видится куда более принципиальной, чем самим психиатрам. Вопросы о том, относятся ли к настоящим болезням деменция или шизофрения, задавать не принято — зато в любом обсуждении невротических расстройств, в том числе и социофобии, обязательно находится кто-то, убежденно советующий выбросить дурь из головы, собраться, не раскисать и взять, наконец, себя в руки.

Обывателей трудно винить в таком подходе — поверить в то, что галлюцинации в голове нельзя выключить усилием воли точно так же, как нельзя выключить артрит и мигрень, легко. А вот с верой в то, что кто-то всерьез не может заговорить с продавцом в магазине или просто выйти на людную улицу, уже куда сложнее. Вывод, что социофобия — удобное оправдание для лентяев, напрашивается сам собой.

Но врачи не согласны с этой точкой зрения. Социофобия попала в поле зрения ученых довольно давно. Первый описанный случай этого заболевания относится к середине XIX века. С тех пор исследований расстройства набралось достаточно много, и, согласно имеющимся данным, оно встречается довольно часто. 13% людей переживали его хотя бы раз, а 2,5% живут в таком состоянии всю свою жизнь.

Социофобию часто путают с интроверсией и социопатией, но это не одно и то же. Интроверсия — склонность человека ориентироваться на свой внутренний мир и восстанавливать силы в одиночестве. Здоровый интроверт нечасто нуждается в обществе, но не испытывает стресса от необходимости с кем-то заговорить. Социопатия, или диссоциальное расстройство личности, подразумевает в первую очередь асоциальное поведение, а вовсе не боязнь других людей. Социопат соблюдает общественные нормы только до тех пор, пока они ему выгодны, при этом он может как быть интровертом, так и стремиться стать королем вечеринок. И, наконец, социофоба отличает иррациональная боязнь общения и внимания окружающих. Если брать примеры из кино и сериалов, то, скажем, Уолтер Уайт и Джон Сноу — интроверты, Шерлок в исполнении Камбербэтча — социопат, а Фестер Аддамс из «Семейки Аддамсов» — самый что ни на есть классический социофоб.


Фестер Аддамс из «Семейки Аддамсов»

Существуют гипотезы, согласно которым социофобия передается по наследству, однако они пока ничем не подтверждены, и возникновение расстройства скорее объясняют психологическими причинами. Родители, сами будучи социофобами, могут передать ребенку соответствующую модель поведения. Также социальная тревожность формируется у детей, которых мамы и папы показательно сравнивают с их «хорошими» ровесниками, особенно если ребенка упрекают как раз за его необщительность и нежелание, как положено, заводить друзей. Без этих благородных родительских порывов у детей остается гораздо больше шансов вырасти психологически здоровыми.

Лекции о вреде одиночества никак не мотивируют маленьких интровертов искать себе компанию, зато формируют чувство изначальной инаковости. Помимо семьи, социальная тревожность может развиться у ребенка в школе, из-за публичных и грубых выпадов учителей («А голову не забыл?») и насмешек сверстников, а также в университете, где решающим фактором становится фрустрация из-за большой нагрузки и страх провалиться, продемонстрировать собственную «негодность».


Замкнутый круг

Страх выглядеть глупо, публично совершить ошибку и быть осмеянным, боязнь внешних оценок проявляется по-разному у разных людей. Часто фобия бывает очень специфичной — например, человек стесняется есть в присутствии других или пользоваться общественным туалетом, выступать с презентациями или звонить по телефону, а с другими задачами справляется нормально. Впрочем, дискомфорт может вызывать и мысль о любой коммуникации. Попытки успокоить социофобов фразами вроде «посмотри, все они хорошо к тебе относятся» не работают — люди с социальной тревожностью страдают «избирательной слепотой» к эмоциям окружающих: ненависть, презрение и осуждение они отлично видят даже тогда, когда их нет (ощущение собственной проницательности при этом может быть очень убедительным), но вот позитивных эмоций по отношению к себе не видят.

При этом потребность в принятии у социофобов никуда не уходит, и многие из них искренне пытаются влиться в общество, завязать отношения, например, с коллегами по работе. Но для того, чтобы решиться на попытку, необходимо выключить тот назойливый внутренний голос, который говорит о том, что окружающие настроены враждебно. А значит, обратной связи, завязывая общение, социофобы практически не чувствуют — поэтому могут нечаянно заступить на чужие границы и столкнуться с уже вполне реальной негативной реакцией. Что еще больше убедит их в необходимости пожизненной изоляции — таким образом, получается замкнутый круг.

И, наконец, постоянный страх быть оцененным и осужденным формирует защитную реакцию — у социофобов возникает весьма специфическое отношение к окружающим людям, которые, кажется, только и ждут случая посмеяться над ними. Поэтому социофоб часто сам выбирает отчуждение — зачем пытаться подойти к кому-то, кто заведомо враждебен тебе?

Кривое зеркало

Свое объяснение проблемы дают и нейрофизиологи. В 1990-х годах группа итальянских исследователей опубликовала первую статью о группе нейронов в головном мозге человека, которые ответственны за подражательное поведение у животных. Эти нейроны назвали зеркальными. Подражание — это нечто большее, чем зевание при наблюдении за другим зевающим. Именно подражание лежит в основе эмпатии, то есть способности понимать эмоции других и сопереживать им, в основе языка и речи. Без него было бы невозможно развитие культуры и возникновение цивилизации. Серьезные нарушения в работе зеркальных нейронов, обнаруженные, например, у аутистов, делают людей неспособными не только сопереживать, но даже понять, как окружающие в принципе устроены.

Мозг людей с социальной тревожностью также имеет свои особенности. На каждый случай отвержения, на насмешки (не важно, реальные ли они) тут же реагируют отделы мозга, ответственные за страх и тревогу, к процессу подключается нервная система, и социофобы испытывают настоящую боль — ученые уже доказали, что психологический дискомфорт наш организм воспринимает так же, как и физический.


Ничего удивительного, что со временем люди с социальной тревожностью вырабатывают поведенческие стратегии, направленные на то, чтобы избегать окружающих. В частности, у них cнижается активность зеркальных нейронов и, следовательно, уровень эмпании в целом. И постепенно социофобам совершенно искренне начинает казаться, что окружающие люди им и впрямь не особенно интересны.

Тут нужно отметить, что большинство, встречая знакомых на улице, не пытается поговорить с ними о новых научных открытиях и острых социальных вопросах. Люди обсуждают погоду, цены на бензин, характер начальника и другие малозначимые вещи. Разговоры о ерунде на самом деле куда важнее, чем кажется — в эти моменты зеркальные нейроны активны, и люди, обсуждая мелочи, тем самым говорят друг другу о своей эмпатической связи, о способности сопереживать и разделять чувства. Им не нужно понимать это на сознательном уровне, они чувствуют это и так.

А вот социофобы — не чувствуют. Они искренне уверены, что разговоры в курилке о насморке детей и выборе подарков на день рождения не стоят того, чтобы в них участвовать, и демонстрируют только общую глупость тех, кому они интересны.
Разумеется, болтовня о разных мелочах может казаться скучной и не социофобам. Но только они видят в ней доказательство собственной непохожести на окружающих.

Избегающее поведение приводит социофобов к специфическому образу жизни — у них бывают трудности с устройством на работу, с зависимостями (и особенно киберзависимостями), что, в конечном счете, формирует подход, описанный классиком — «не выходи из комнаты, не совершай ошибку». Именно так появилось японское движение хикикомори. Более миллиона японских подростков и молодых взрослых бросили учебу и работу для того, чтобы запереться в своих комнатах, обрубить все реальные социальные контакты и жить преимущественно за счет родителей. По словам ученых, распространенность явления именно в Стране восходящего солнца обусловлена двумя факторами: склонностью к отшельничеству, заложенной в менталитете японцев, и традиционным воспитанием, согласно которому дети в возрасте 5 лет переходят из состояния полной вседозволенности в очень жестко регламентированный мир, подвергаясь при этом огромному стрессу.


Добрым словом и пистолетом

Как правило, социофобы обращаются за медицинской помощью только тогда, когда социальная тревожность сопровождается и другими невротическими расстройствами. Так происходит оттого, что они склонны искать причину своей социальной изоляции в собственных недостатках или чрезмерной робости. Социофобов, узнавших (и поверивших), что их проблема — хорошо изученное заболевание, поддающееся лечению, можно назвать везунчиками. Но одной готовности лечиться мало. Психотерапия при социальной тревожности занимает много времени и может быть довольно болезненной. А так как люди с социофобией годами тренировались в избегании боли, далеко не все из них успешно заканчивают курс лечения.

Психотерапия — не единственное, что современная медицина может предложить людям с социальной тревожностью, и медикаментозное лечение социофобии — вполне обычная практика. Как правило, используют антидепрессанты и препараты, снимающие такие симптомы, сопровождающие социальную тревожность, как, например, учащенное сердцебиение.

Ничто из перечисленного, к слову, не гарантирует отсутствия рецидивов в будущем. Так что с большой вероятностью долечиваться придется регулярно на протяжении многих лет. Впрочем, стремятся к излечению далеко не все — ведь работать можно и дома, а в отсутствие развитой эмпатии — что за радость обсуждать погоду и ремонт с бывшими одноклассниками?

Автор фотографий: Бенуа Лапрай (Benoit Lapray)