o`Lesic
Неизвестный Гитлер: Четыре истории от личного фотографа ( 1 фото )
Книгу своих воспоминаний Генрих Гофман назвал «Гитлер был моим другом» — и не соврал. Проверенный кадр, один из первых членов национал-социалистической партии снимал фюрера более двадцати лет и вошел в его ближайшее окружение. Многое видел, кое-что снял, остальное пересказал в мемуарах.
Едва закончив школу, Генрих Гофман стал учиться ремеслу фотографа. Колесил по Европе с камерой, в 1909 году основал ателье в Мюнхене. В Первую мировую войну он служил фотокорреспондентом в авиации, а после демобилизации вступил в правую организацию «Гражданская оборона», созданную для уличной войны с коммунистами.
В феврале 1920 года Немецкая рабочая партия — к этому моменту в ней состоит меньше сотни человек — проводит в мюнхенском пивном ресторане «Хофбройхаус» свое первое публичное мероприятие. Активист Гитлер оглашает программу «25 пунктов». В тот же день по его предложению к названию партии добавляют слова «национал-социалистическая».
«Мы требуем жизненного пространства: территорий и земель (колоний), необходимых для пропитания нашего народа и для расселения его избыточной части», — 3-й пункт программы НСДАП.
Гофман вступит в партию через полтора месяца, но познакомится с Гитлером только через два года.
1. Трудная мишень
«Немедленно вышлите фото адольфа гитлера тчк платим $ 100», — такую телеграмму 30 октября 1922 года Генриху Гофману прислало американское фотоагентство.
Гонорар удивлял, ведь за снимок президента Германии Фридриха Эберта тогда платили $ 5. Гофман кинулся выполнять заказ и скоро узнал, почему предложение было таким щедрым. Гитлер никому не давал себя фотографировать. Это был продуманный ход: слышавшие и читавшие о молодом политике люди приходили на митинги из чистого любопытства, чтобы наконец его увидеть. Многие из них возвращались домой сторонниками национал-социализма.
Но ведь не обязательно получать согласие на съемку. По соседству с фотоателье Гофмана выпускалась партийная газета НСДАП Völkischer Beobachter («Народный обозреватель»). Он дождался, когда Гитлер туда приедет, поставил камеру у выхода и немного подождал.
«Щелк! Клацнул затвор. Ей-богу, получилось! И в следующий миг меня за запястья схватили не очень нежные руки. Трое сопровождающих накинулись на меня! Один из них схватил меня за горло, последовала яростная схватка за овладение фотокамерой, которую я желал сохранить любой ценой. Но силы были слишком неравны. С мрачной яростью я смотрел, как телохранители вынимают и засвечивают пластинку».
Случай представился только через несколько месяцев. Гофман встретил Гитлера на свадьбе общего знакомого, они долго разговаривали об искусстве. Гитлер пообещал, что как только он разрешит себя фотографировать, право первого снимка будет принадлежать Гофману: «Однако прошу вас отныне воздерживаться от попыток сфотографировать меня без разрешения». Гофман согласился и на глазах у собеседника разбил о край стола пластинку с кадром, который втихаря сделал на свадьбе. С тех пор Гитлер стал частым гостем в его доме.
Все было зря. В следующем году репортеру агентства Associated Press удалось первому сфотографировать Гитлера и ускользнуть от его охранников.
Женщины Гитлера:
Гели Раубаль (1908–1931)
Племянница Гитлера, застрелилась после ссоры.
Мария Рейтер (1909–1992)
Попыталась застрелиться, когда Гитлер начал ее избегать.
Юнити Митфорт (1914–1948)
Английская аристократка. Попыталась застрелиться, когда Великобритания объявила войну Германии.
Ева Браун (1912–1945)
Две неудачные попытки застрелиться. Вышла замуж за фюрера, и они совершили парное самоубийство.
2. Служебный роман
«Моя невеста — Германия», — любил повторять Гитлер. Романы никогда всерьез не определяли его жизнь — главной для убежденного холостяка всегда была политика. Неудивительно, что две женщины Адольфа покончили с собой, а две другие делали такие попытки.
Ева Браун — самая известная из любовниц диктатора. Отношения закончились свадьбой, но вместо шампанского молодожены выпили цианистый калий. Их познакомил Генрих Гофман.
В 1930 году девятнадцатилетняя девушка устроилась помощницей в ателье Гофмана. «Она сохраняла некоторую детскую наивность. Голубые глаза и круглое лицо в обрамлении темно-русых волос позволяли назвать ее хорошенькой — этакая безличная миловидность, будто сошедшая с коробки шоколадных конфет», — вспоминал фотограф.
На работе Ева и познакомилась с Гитлером, который часто заходил к Гофману. Лидеру НСДАП нравилось общество симпатичной веселой девушки, он часто болтал с ней, делал комплименты, иногда дарил сувениры, цветы, конфеты — но не более того. Впрочем, Еве и таких знаков внимания хватило, чтобы решить, будто Гитлер влюблен и скоро на ней женится.
И вот однажды летом 1932 года, вспоминает Гофман, девушка не вышла на работу. Оказалось, что накануне она пыталась застрелиться из-за пренебрежения Гитлера. Рана оказалась не опасной. Гитлера эта история встревожила: после самоубийства его любимой племянницы Гели Раубаль не прошло еще и года.
«— Доктор, прошу вас сказать правду, — допытывался Гитлер у врача. — Вы не думаете, что фрейлейн Браун стрелялась только для того, чтобы покрасоваться в качестве пациентки и привлечь к себе мое внимание?
— Выстрел был направлен прямо в сердце, — сказал врач.
Когда доктор ушел, Гитлер стал ходить взад-вперед по комнате. Вдруг он остановился и посмотрел на меня.
— Вы слышали, Гофман, — сказал он взволнованно. — Девочка сделала это из любви ко мне. Но я не давал ей никаких оснований для такого поступка.
— Очевидно, — продолжал он, больше обращаясь к самому себе, чем ко мне, — теперь мне придется за ней присматривать. Но это не значит, что я на ней женюсь!»
Так Ева Браун добилась своего и стала подругой Гитлера.
Генрих Гофман, Ева Браун и Адольф Гитлер в альпийской резиденции Бергхоф, 1942 год. Фото: EastNews
3. Те же лица и современное искусство
Летом 1937 года в новеньком Доме немецкого искусства в Мюнхене должна была открыться первая выставка. Отобрать для нее лучшие из 8 тысяч представленных произведений поручили комиссии, в которую вошли двенадцать профессоров. За несколько дней до открытия Гитлер решил проинспектировать выставку, был разочарован и чуть не отменил все мероприятие:
«Присланные работы ясно показывают, что у нас в Германии нет художников, чьи картины достойны висеть в этом великолепном здании!»
Гофман убедил не останавливать проект и лично возглавил жюри. Он хорошо знал вкусы Гитлера и мог предугадать, что тот одобрит. Фюрер терпеть не мог любой авангард, модернизм, импрессионизм — такая живопись получила клеймо «дегенеративное искусство». Возможно, Гитлер считал, что именно из-за конкуренции с модернистами его дважды не приняли в Венскую художественную академию.
Впрочем, Гофман все-таки предпринял попытку защитить современное искусство. Он выбрал 1,5 тысячи угодных фюреру работ в классическом стиле, но один зал оставил под модерн.
«Когда мы вместе вошли туда, признаюсь, сердце у меня екало. Гитлер посмотрел на картину известного мюнхенского художника. Потом обернулся ко мне.
— Кто это здесь повесил? — спросил он, и тон его был не слишком доброжелателен.
— Я, герр Гитлер!
— А это?
— Тоже я, герр Гитлер, я сам это все выбрал!
— Снять всю эту ерунду, — отрывисто бросил он и сердито вышел из зала».
Гофман останется руководителем отборочной комиссии ежегодной Большой выставки немецкого искусства и будет наполнять ее картинами, которые министр пропаганды Йозеф Геббельс в своем дневнике назвал «мюнхенским школьным китчем». Отбракованное «дегенеративное искусство» нацистские власти решат продавать заграницу — этим проектом тоже будет управлять Гофман. К концу Второй мировой фотограф соберет коллекцию из 258 произведений, конфискованных в Германии и дешево купленных в оккупированных странах, будет обвинен победителями в спекуляции на войне и отсидит 4 года в тюрьме.
4. Комплексы Гитлера
Гофман вспоминает, что больше всего на свете Гитлер боялся оказаться в смешном положении. Купив новый костюм или шляпу, сначала фотографировался и тщательно изучал снимки. Только убедившись, что одежда ему действительно идет, фюрер появлялся в ней на публике. Он страшно стеснялся времен, когда носил баварские кожаные шорты, и попросил изъять из продажи все снимки, где позирует в них.
Гитлер был очень застенчив в том, что касалось наготы. Его крайне сложно было уговорить сделать рентген, а перед осмотром или уколом фюрер сначала выпроваживал из комнаты слугу и потом раздевался ровно настолько, насколько это требовалось для процедуры.
Страх потерять лицо в глазах народа, если кто-то увидит или сфотографирует его в трусах, был навязчивым. Гитлер хорошо помнил, как травили президента Германии Фридриха Эберта и военного министра Густава Носке за совместный снимок в плавках. За любовь оголять торс Гитлер осуждал и Бенито Муссолини.
На предложение построить закрытый бассейн в резиденции Бергхоф Гитлер ответил Гофману отказом: «Я и так постоянно опасаюсь, что какой-нибудь ловкий мошенник приделает [на фотографии] мою голову ко чьему-нибудь туловищу в трусах!»
«Смешным положением» могло показаться все что угодно. Однажды Гитлер забраковал свой снимок с шотландским терьером Евы Браун. По его словам, большой государственный деятель не может позволить себе фотографироваться с маленькой собачкой.
В апреле 1945 года Гофман в последний раз побывает в бункере Гитлера, а после капитуляции Германии будет арестован американцами. На Нюрнбергском процессе его сначала причислили к главным обвиняемым, но после серии апелляций фотографу удалось сократить назначенный ему срок тюремного заключения с 10 до 4 лет. Этот факт стал основой легенды о том, что Гофман был агентом советской разведки — сегодня историки не могут этого ни доказать, ни полностью опровергнуть.
После выхода из тюрьмы в 1950-м он проживет еще 7 лет в деревне под Мюнхеном, успеет написать книгу. Не будет открещиваться от Гитлера, но станет врать о своей аполитичности:
«До Гитлера — фюрера и канцлера Третьего рейха мне не было дела; но Адольф Гитлер, как человек, оставался моим другом с первой встречи до самого дня его смерти».
Едва закончив школу, Генрих Гофман стал учиться ремеслу фотографа. Колесил по Европе с камерой, в 1909 году основал ателье в Мюнхене. В Первую мировую войну он служил фотокорреспондентом в авиации, а после демобилизации вступил в правую организацию «Гражданская оборона», созданную для уличной войны с коммунистами.
В феврале 1920 года Немецкая рабочая партия — к этому моменту в ней состоит меньше сотни человек — проводит в мюнхенском пивном ресторане «Хофбройхаус» свое первое публичное мероприятие. Активист Гитлер оглашает программу «25 пунктов». В тот же день по его предложению к названию партии добавляют слова «национал-социалистическая».
«Мы требуем жизненного пространства: территорий и земель (колоний), необходимых для пропитания нашего народа и для расселения его избыточной части», — 3-й пункт программы НСДАП.
Гофман вступит в партию через полтора месяца, но познакомится с Гитлером только через два года.
1. Трудная мишень
«Немедленно вышлите фото адольфа гитлера тчк платим $ 100», — такую телеграмму 30 октября 1922 года Генриху Гофману прислало американское фотоагентство.
Гонорар удивлял, ведь за снимок президента Германии Фридриха Эберта тогда платили $ 5. Гофман кинулся выполнять заказ и скоро узнал, почему предложение было таким щедрым. Гитлер никому не давал себя фотографировать. Это был продуманный ход: слышавшие и читавшие о молодом политике люди приходили на митинги из чистого любопытства, чтобы наконец его увидеть. Многие из них возвращались домой сторонниками национал-социализма.
Но ведь не обязательно получать согласие на съемку. По соседству с фотоателье Гофмана выпускалась партийная газета НСДАП Völkischer Beobachter («Народный обозреватель»). Он дождался, когда Гитлер туда приедет, поставил камеру у выхода и немного подождал.
«Щелк! Клацнул затвор. Ей-богу, получилось! И в следующий миг меня за запястья схватили не очень нежные руки. Трое сопровождающих накинулись на меня! Один из них схватил меня за горло, последовала яростная схватка за овладение фотокамерой, которую я желал сохранить любой ценой. Но силы были слишком неравны. С мрачной яростью я смотрел, как телохранители вынимают и засвечивают пластинку».
Случай представился только через несколько месяцев. Гофман встретил Гитлера на свадьбе общего знакомого, они долго разговаривали об искусстве. Гитлер пообещал, что как только он разрешит себя фотографировать, право первого снимка будет принадлежать Гофману: «Однако прошу вас отныне воздерживаться от попыток сфотографировать меня без разрешения». Гофман согласился и на глазах у собеседника разбил о край стола пластинку с кадром, который втихаря сделал на свадьбе. С тех пор Гитлер стал частым гостем в его доме.
Все было зря. В следующем году репортеру агентства Associated Press удалось первому сфотографировать Гитлера и ускользнуть от его охранников.
Женщины Гитлера:
Гели Раубаль (1908–1931)
Племянница Гитлера, застрелилась после ссоры.
Мария Рейтер (1909–1992)
Попыталась застрелиться, когда Гитлер начал ее избегать.
Юнити Митфорт (1914–1948)
Английская аристократка. Попыталась застрелиться, когда Великобритания объявила войну Германии.
Ева Браун (1912–1945)
Две неудачные попытки застрелиться. Вышла замуж за фюрера, и они совершили парное самоубийство.
2. Служебный роман
«Моя невеста — Германия», — любил повторять Гитлер. Романы никогда всерьез не определяли его жизнь — главной для убежденного холостяка всегда была политика. Неудивительно, что две женщины Адольфа покончили с собой, а две другие делали такие попытки.
Ева Браун — самая известная из любовниц диктатора. Отношения закончились свадьбой, но вместо шампанского молодожены выпили цианистый калий. Их познакомил Генрих Гофман.
В 1930 году девятнадцатилетняя девушка устроилась помощницей в ателье Гофмана. «Она сохраняла некоторую детскую наивность. Голубые глаза и круглое лицо в обрамлении темно-русых волос позволяли назвать ее хорошенькой — этакая безличная миловидность, будто сошедшая с коробки шоколадных конфет», — вспоминал фотограф.
На работе Ева и познакомилась с Гитлером, который часто заходил к Гофману. Лидеру НСДАП нравилось общество симпатичной веселой девушки, он часто болтал с ней, делал комплименты, иногда дарил сувениры, цветы, конфеты — но не более того. Впрочем, Еве и таких знаков внимания хватило, чтобы решить, будто Гитлер влюблен и скоро на ней женится.
И вот однажды летом 1932 года, вспоминает Гофман, девушка не вышла на работу. Оказалось, что накануне она пыталась застрелиться из-за пренебрежения Гитлера. Рана оказалась не опасной. Гитлера эта история встревожила: после самоубийства его любимой племянницы Гели Раубаль не прошло еще и года.
«— Доктор, прошу вас сказать правду, — допытывался Гитлер у врача. — Вы не думаете, что фрейлейн Браун стрелялась только для того, чтобы покрасоваться в качестве пациентки и привлечь к себе мое внимание?
— Выстрел был направлен прямо в сердце, — сказал врач.
Когда доктор ушел, Гитлер стал ходить взад-вперед по комнате. Вдруг он остановился и посмотрел на меня.
— Вы слышали, Гофман, — сказал он взволнованно. — Девочка сделала это из любви ко мне. Но я не давал ей никаких оснований для такого поступка.
— Очевидно, — продолжал он, больше обращаясь к самому себе, чем ко мне, — теперь мне придется за ней присматривать. Но это не значит, что я на ней женюсь!»
Так Ева Браун добилась своего и стала подругой Гитлера.
Генрих Гофман, Ева Браун и Адольф Гитлер в альпийской резиденции Бергхоф, 1942 год. Фото: EastNews
3. Те же лица и современное искусство
Летом 1937 года в новеньком Доме немецкого искусства в Мюнхене должна была открыться первая выставка. Отобрать для нее лучшие из 8 тысяч представленных произведений поручили комиссии, в которую вошли двенадцать профессоров. За несколько дней до открытия Гитлер решил проинспектировать выставку, был разочарован и чуть не отменил все мероприятие:
«Присланные работы ясно показывают, что у нас в Германии нет художников, чьи картины достойны висеть в этом великолепном здании!»
Гофман убедил не останавливать проект и лично возглавил жюри. Он хорошо знал вкусы Гитлера и мог предугадать, что тот одобрит. Фюрер терпеть не мог любой авангард, модернизм, импрессионизм — такая живопись получила клеймо «дегенеративное искусство». Возможно, Гитлер считал, что именно из-за конкуренции с модернистами его дважды не приняли в Венскую художественную академию.
Впрочем, Гофман все-таки предпринял попытку защитить современное искусство. Он выбрал 1,5 тысячи угодных фюреру работ в классическом стиле, но один зал оставил под модерн.
«Когда мы вместе вошли туда, признаюсь, сердце у меня екало. Гитлер посмотрел на картину известного мюнхенского художника. Потом обернулся ко мне.
— Кто это здесь повесил? — спросил он, и тон его был не слишком доброжелателен.
— Я, герр Гитлер!
— А это?
— Тоже я, герр Гитлер, я сам это все выбрал!
— Снять всю эту ерунду, — отрывисто бросил он и сердито вышел из зала».
Гофман останется руководителем отборочной комиссии ежегодной Большой выставки немецкого искусства и будет наполнять ее картинами, которые министр пропаганды Йозеф Геббельс в своем дневнике назвал «мюнхенским школьным китчем». Отбракованное «дегенеративное искусство» нацистские власти решат продавать заграницу — этим проектом тоже будет управлять Гофман. К концу Второй мировой фотограф соберет коллекцию из 258 произведений, конфискованных в Германии и дешево купленных в оккупированных странах, будет обвинен победителями в спекуляции на войне и отсидит 4 года в тюрьме.
4. Комплексы Гитлера
Гофман вспоминает, что больше всего на свете Гитлер боялся оказаться в смешном положении. Купив новый костюм или шляпу, сначала фотографировался и тщательно изучал снимки. Только убедившись, что одежда ему действительно идет, фюрер появлялся в ней на публике. Он страшно стеснялся времен, когда носил баварские кожаные шорты, и попросил изъять из продажи все снимки, где позирует в них.
Гитлер был очень застенчив в том, что касалось наготы. Его крайне сложно было уговорить сделать рентген, а перед осмотром или уколом фюрер сначала выпроваживал из комнаты слугу и потом раздевался ровно настолько, насколько это требовалось для процедуры.
Страх потерять лицо в глазах народа, если кто-то увидит или сфотографирует его в трусах, был навязчивым. Гитлер хорошо помнил, как травили президента Германии Фридриха Эберта и военного министра Густава Носке за совместный снимок в плавках. За любовь оголять торс Гитлер осуждал и Бенито Муссолини.
На предложение построить закрытый бассейн в резиденции Бергхоф Гитлер ответил Гофману отказом: «Я и так постоянно опасаюсь, что какой-нибудь ловкий мошенник приделает [на фотографии] мою голову ко чьему-нибудь туловищу в трусах!»
«Смешным положением» могло показаться все что угодно. Однажды Гитлер забраковал свой снимок с шотландским терьером Евы Браун. По его словам, большой государственный деятель не может позволить себе фотографироваться с маленькой собачкой.
В апреле 1945 года Гофман в последний раз побывает в бункере Гитлера, а после капитуляции Германии будет арестован американцами. На Нюрнбергском процессе его сначала причислили к главным обвиняемым, но после серии апелляций фотографу удалось сократить назначенный ему срок тюремного заключения с 10 до 4 лет. Этот факт стал основой легенды о том, что Гофман был агентом советской разведки — сегодня историки не могут этого ни доказать, ни полностью опровергнуть.
После выхода из тюрьмы в 1950-м он проживет еще 7 лет в деревне под Мюнхеном, успеет написать книгу. Не будет открещиваться от Гитлера, но станет врать о своей аполитичности:
«До Гитлера — фюрера и канцлера Третьего рейха мне не было дела; но Адольф Гитлер, как человек, оставался моим другом с первой встречи до самого дня его смерти».
0