Львовские студенты требуют уволить Фарион. Почему нет желания их поддержать ( 1 фото )

Роман Рейнекин.

Инфоповод,  на первый взгляд рвущий в хлам все мыслимые шаблоны российской медиаповестки про Украину: львовские студенты вышли на протест с требованием увольнения Фарион. В этом коротком заголовке для российского уха,  не привыкшего различать полутона – чуднО все, начиная от места действия (Львов, сакральная столица украинской русофобии), главными героями (студенты, в представлении российского читателя – все сплошь поголовно майдауны) и  заканчивая требованиями протестующих (увольнение Фарион, а мы то думали, что эта тетя – украинское «наше все»).

На поверку, как водится, все не так однозначно и просто. Но обо всем по порядку.


Триггером к выступлению студентов стала всем известная медиа-перепалка Фарион с русскоязычным, как выяснилось, «Азовом» и Третьей штурмовой бригадой ВСУ – в ходе которой соратница Тягнибока наговорила много чего интересного, что мы тут повторять не будем, дабы не перегружать текст. А непосредственным поводом стала некрасивая история с опубличиванием Фарион личных данных украинского студента из Крыма, в частной переписке написавшего львовской культуртреггерше слова поддержки.

В случае с этим студентом мы имеем второй по значимости разрыв шаблона, который, к слову, на Украине, не говоря уже о России, заметили не все. И действительно, зацените прелесть момента: львовской мовной нацистке шлет поздравления из «оккупированного Крыма» студент первого курса кафедры «украинская филология», уверяющий, что «мова победит язык».

Это в то время, как на самой Украине, усилиями таких как Фарион, царит настоящий мовный Талибан, когда у русофонов нет не то что возможности легально учиться на факультете русской филологии, но даже за русский язык в ресторане или гостинице можно нарваться на штраф или получить пи**лей от мовных активистов.

Тем не менее, именно обнародование в открытом доступе личных данных крымского заукраинца формально переполнило чашу терпения противников Фарион, после чего они решили твердо заявить свое «Хватит!». Высказались представитель украинского президента в несуществующей АРК Крым Тамила Ташева и украинский омбудсмен Лубинец: мол Фарионша подставила крымского парня под репрессии со стороны «тоталитарного Путена» и его ФСБ, а это нехорошо и нарушает украинский закон.

В общем, желание Фарион похвалить саму себя за чужой счет на этот раз вылезло ей боком. Десятки студентов Львовской политехники собрались под стенами университета, скандируя речевки с требованием увольнения Фарион с преподавательской должности в вузе и  обвиняя «языковеда» в подыгрывании врагу. Несколькими днями ранее студенческий профком вуза обещал «исследовать поведение Фарион в контексте образовательно-учебного процесса».

И вот тут мы подходим, собственно, к тому, о чем хочется поговорить отдельно. Дело в том, что специфическая украинская постмайданная, а затем военная ситуация привели к возникновению не менее специфической культуры дискуссии, когда не так важно что говорят, как то, кто говорит. С логичным продолжением в виде материализованной латинской поговорки «Что дозволено Юпитеру – не позволено быку».

Одни и те же смыслы в устах представителей статусного истеблишмента и идейного мейнстрима и в исполнении тех, кто самим фактом своего существования находится под подозрением в нелояльности, имеют разные фактические и юридические последствия.

В первом случае претензии со стороны государства и его репрессивного аппарата если и будут, то скорее формального характера, а то и вообще найдется масса защитников с аргументами о том, что это исключение из правил, которому можно.

Во втором же случае к фигурантам придут сначала активисты, а затем полиция и СБУ, или все вместе, и сказавший то, что говорить нельзя, ответит по всей строгости, а может даже и больше.

В редких случаях, когда коса находит на камень, и спорят между собой представители одного  социального слоя, выигрывает, как правило, тот, кто стоит выше в неформальной иерархии полезности и заслуг. В случае с драчкой Фарион и «Азова», очевидно, что Фарион в этой борьбе невидимых иерархий проигрывает по всем статьям. А потому – по логике вещей должна и будет наказана.

Лучше всего этот нюанс поясняет следующая цитата одного из украинских публицистов:

«Человек, который, в разгар имперского вторжения, называет своих соотечественников (более того, тех, кто защищает наши семьи в окопах), “неукраинским сбродом” и “кацапоротыми” на основании их материнского языка – это повод не просто для дискуссий, но и для привлечения человека к ответственности за разжигание национальной розни. Такое разжигание должно быть наказано».

Иначе говоря, не будь в противниках у Фарион люди с нашивками «Азова», а будь это просто какая-то бесправная и безгласная «вата» из восточных областей, диспозиция была бы совсем иной. Но, к сожалению для Фарион, все вышло иначе. Просматривая видео с митинга, нетрудно заметить в руках студентов плакаты с надписями «Долой коммунистку Фарион» и «Легко прикрываться патриотизмом, когда твою спину прикрывают военные». Не менее хорошо слышны молодые глотки, хором скандирующие «Образование – без коммунистов».

Это  – второй момент, на который хотелось бы обратить внимание в контексте  обсуждения культуры общественной дискуссии в постмайданной Украине. Помимо большей важности того, кто говорит, перед тем, что говорят, в рамках украинской дискуссии невозможно называть вещи своими именами.

Нельзя, уподобившись мальчику из сказки Андерсена о голом короле, публично заявить, что произошедщее – прямой и логичный результат расползания подобно раковой опухоли навязываемой обществу идеологии шовинизма и национальной исключительности, что Фарион – это прямое продолжение той же самой идейной линии, представители которой сегодня поднимаются на щит политики национальной памяти и канонизируются в качестве «героев» – Бандеры, Коновальца, Донцова и прочих фашистов и коллаборантов прошлого.

Сказав это, вы неминуемо бросите тень на идолов и священных коров нынешнего режима, придающих ему легитимность в глазах оболваненного общества. Критикуя одиозные проявления и перегибы политики нацификации, нужно обязательно риторически камуфлировать настоящие претензии, заворачивая их в одобряемую обертку и вменяя адресатам такой критики совершение каких-то официально-неодобряемых вещей. Например, говоря о том, что Фарион – «коммунистка».

При этом совершенно неважно, что на деле Фарион – такая же коммунистка, как Леонид Кравчук, например. Ведь важно не то, какого цвета партбилет был у Фарион в кармане в 1983 году, а то, какую именно идейную линию она представляет сегодня и сейчас – в нынешней Украине и ее идейно-политических координатах.

Понятно, что значительная часть вины за это – на статусных разоблачителях Фарион, которые за неимением иных аргументов построили свою кампанию на факте членства молодой львовской филологини в давно почившей в бозе КПСС. Педалирование именно этого факта в ее биографии, конечно, идеально ложится в общую атмосферу навязанной Украине антисоветской и антикоммунистической истерии, когда все нынешние беды объясняются неизжитым советским наследием и происками его затаившихся носителей.

В украинском королевстве кривых зеркал обвинение кого-либо в коммунистическом прошлом – единственная дозволенная форма указания на то, что что-то не так. Еще можно критиковать за коррупцию и за работу у Януковича. Последнее – уже красная линия, от которой до уголовно-наказуемой констатации «московский агент» – всего один шаг.

В обстановке такого маккартизма проще всего репутационно утопить человека указанием на его компартийное прошлое. Однако эта кажущаяся простота заслоняет собой смысловую пустоту там, где должна быть содержательная критика сегодняшних идей Фарион, а также полемика с нею и аргументация – почему эти идеи вредны и какими последствиями аукнутся Украине в будущем.

Создается не беспочвенное ощущение, что у хейтеров Фарион нет сколько-нибудь существенных идейных противоречий с ней. Что эта вся драчка – лишь по поводу стиля и формы высказывания, а не по поводу него самого. Иначе до критиков Фарион дошло бы, что ее слова – это не слова «коммунистки». Как раз коммунистка такого бы просто не произнесла.

Именно это обстоятельство мешает присоединиться к хору обличителей Фарион, даже имея в виду, что в нездоровой украинской реальности происходящее – форма борьбы за право на родной язык и за гражданские права в целом. Просто, глядя на такую борьбу и на таких борцов, поневоле вспоминаешь сатирика Аркадия Аверченко, с его бессмертным замечанием, хоть и сделанным на полях русской гражданской войны столетней давности, но прекрасно описывающих и нынешнюю украинскую реальность:

«Всякий человек, говорящий «А», неизбежно произносит и следующую букву…Когда расстреливают всю Россию, а Черт Иванович протестует только против расстрела Чертей Ивановичей, такой человек у власти будет самым сугубым Нероном, только без его умения играть на цитре».