«Казаки воюют за будущее» ( 1 фото )

ПРАВДА И ПОБЕДА

Атаман Николай Дьяконов: Каждый казачий отряд имеет своих героев


Tекст: Матвей Мальгин

«Мы видим большой приток людей, которые сегодня хотят стать казаками. Особенно ярко это выражено в ходе спецоперации». Верховный атаман Союза казаков-воинов России и зарубежья Николай Дьяконов рассказал газете ВЗГЛЯД, как и за что сражаются современные казаки на фронтах СВО, можно ли стать казаком по желанию и как устроено российское казачество.

Среди множества добровольческих подразделений, которые действуют сегодня в зоне спецоперации, одними из наиболее заметных являются отряды, созданные из казаков. Однако это само по себе вызывает много вопросов. В какой мере современные казаки сумели пронести сквозь советскую эпоху традиции дореволюционного казачества? Можно ли стать казаком, не имея соответствующей родословной? Есть ли особенности боевого применения казаков?

О том, как связаны традиции и современность, о героизме казачьих подразделений в ходе спецоперации, газете ВЗГЛЯД рассказал участник СВО, верховный атаман Союза казаков-воинов России и зарубежья Николай Дьяконов.

ВЗГЛЯД: Николай Леонидович, а кто такие вообще сегодня казаки? Как это было в старое время, до революции 1917 года, в целом все помнят. Но как бы вы определили то, кем являются казаки сегодня? Это этнос, сословие? Профессия?

Николай Дьяконов: Мы являемся этнической группой в составе русского народа. Мнений на этот счет много, но мы в любом случае русские люди с русской культурой, русским языком и русской верой. И от России себя не отделяем.

Казак в первую очередь воин. Это значит, что он с детства должен быть подготовлен соответствующим образом и до последнего вздоха оставаться воином. Неважно, кто ты по профессии в мирной жизни: спортсмен, математик, преподаватель, водитель, хлебороб или врач.

ВЗГЛЯД: Как бы вы оценили эффективность участия казаков в СВО?

Н. Д.: Казаки достойно представляют русское воинство. Не зря государство вложило такое количество денег в развитие российского казачества. Это сейчас приносит плоды. И эти плоды, конечно, достались не просто так, через кровь, через жертвы, через подвиги казаков, которые ушли от нас навсегда. Я думаю, что после окончания СВО все это будет дополнительно оценено, а казачеством государство будет заниматься еще серьезнее.

ВЗГЛЯД: Казаки ощущают какую-то свою особенность по сравнению с другими участниками спецоперации?

Н. Д.: Я бы не сказал, что казаки какие-то особенные. Мы все под Богом ходим и неважно, какой у тебя разрез глаз, цвет кожи. Мы как раз и воюем против тех людей, которые провозгласили, что они особенные.

Чем казак отличается от бойцов морской пехоты, которые сейчас на линии боевого соприкосновения творят невозможное? Или от мотострелка, который на последнем дыхании ПТУРом пытается поразить танк противника? Может, разве что тем, что в казачьих подразделениях чуть больше изначального взаимопонимания, потому что в основном люди приходят служить в эти подразделения из одного и того же населенного пункта.

Да, есть некоторые традиции, которые присущи только казакам, но их не особо выпячивают. Грамотные командиры эти традиции поддерживают, потому что в таком случае эффективность выполнения боевых задач намного выше.

Например, в казачьем подразделении никто и никогда не может бросить своих. Именно это боевое братство присуще всем казачьим подразделениям.

И в любом случае современный казак, как и в прошлом, остается таким же верным своей присяге, своему Отечеству. Меняется разве что только форма одежды.

ВЗГЛЯД: Много ли добровольцев среди казаков для участия в СВО?

Н. Д.: На сегодняшний день количество добровольцев растет в прогрессии. Буквально за полгода возникли еще три казачьих бригады, есть выстроенная система ротации, пополнение.

Каждый добровольческий казачий отряд, который присутствует на СВО, имеет свой особенный боевой путь. Вот, например, казачий отряд «Енисей». Он начал формироваться и тут же зашел на Херсонское направление (Кинбурнская коса). Потом у него было Лисичанское направление, Белогоровка, Волчеяровка, позже отряд был переброшен в Донецкую народную республику.

Или другой отряд – «Дон». Начал формироваться под Мариуполем, ушел на Харьковское направление, на Изюм. Оттуда был переброшен на Николаевское направление, в 20-30 км от Николаева вел бои, ушел на Кинбурнскую косу.

Каждый казачий отряд, воюющий в рамках СВО, имеет и своих героев. Огромное количество казаков награждены государственными наградами. Последнее такое награждение не так давно видела вся страна. Наш Верховный главнокомандующий награждал отличившихся офицеров. Один из них – казак-доброволец Олег Ликонцев, который являлся на тот период времени командиром отряда «Сибирь», получил звание Героя России. Четверо из награжденных тоже были казаки.

ВЗГЛЯД: Сколько сегодня в России тех, кто называет себя казаками?

Н. Д.: Точных данных ни у кого нет. Перепись населения покажет одну цифру. Если подсчитать количество членов Всероссийского казачьего общества, членов государственного реестра, мы увидим другую цифру. Есть и казаки, которые не входят ни в какие организации. Наверное, мы еще долго не будем точно знать, сколько же нас в России-матушке существует. А ведь есть еще казаки, которые остались за ее пределами.

Есть масса людей, которые помнят, что происходят из казачьего рода, но давно от этого оторваны. К сожалению, некоторые исторические события привели к тому, что казачество было в забвении. Как известно, одно время российская государственная политика не приветствовала ярко выраженное проявление казачьего духа, казачьей службы, по определенным историческим причинам.

ВЗГЛЯД: Как сегодня казаки служат государству российскому, помимо добровольцев в спецоперации? Как это выглядит с точки зрения конкретной человеческой судьбы и соотносится с официальным членством в казачьих обществах?

Н. Д.: Простой пример. Казачонок со станицы еще в свои школьные годы поступил в казачий кадетский корпус. После окончания поступил в военное училище, получил звание лейтенанта и уехал служить – например, на Черноморский флот. Да, он оторван от родителей, друзей, от своей станицы, но по-прежнему является природным казаком. Да, он не может вступить в государственный реестр (стать членом казачьего общества, входящего в Госреестр казачьих обществ РФ – прим. ВЗГЛЯД), потому что государственный реестр подразумевает под собой государственную службу. Он ведь уже находится на государственной службе, на воинской, но все равно является казаком.

Иначе говоря, есть люди, которые являются природными казаками, но не являются членами Всероссийского казачьего общества, потому что уже взяли на себя обязательства по несению государственной службы. В том числе кадровые военные.

ВЗГЛЯД: Вы сказали – «природные казаки». Но ведь советская власть многое сделала для их чисто физического уничтожения, уничтожения казачьей традиции. Как эта традиция была в итоге сохранена?

Н. Д.: Традиции передаются через семью. Именно наши бабушки и дедушки сохранили казачью традицию. Среди людей, которые остались на земле в хуторах и станицах, сохранилась самобытная казачья культура.

Урбанизация привела к большому оттоку людей в города, где эта связь с поколениями, с родовой землей теряется. Но сейчас прилагается максимум усилий для того, чтобы эти традиции были восстановлены даже в условиях городской среды. Люди интересуются историей своих предков, а в случае с казаками – это та же самая история нашего государства.

ВЗГЛЯД: А может ли человек осознавать себя казаком, но не входить в казачьи организации? Можно стать казаком по желанию?

Н. Д.: Конечно. Например, мы видим большой приток людей, которые сегодня хотят стать казаками. Особенно ярко это выражено в ходе спецоперации. Такая практика в казачьих отрядах и бригадах существует.

ВЗГЛЯД: Есть какая-то процедура?

Н. Д.: Да, и процедура эта называется старым словом «верстание», то есть вступление, посвящение. Естественно, что верстание в казаки не происходит автоматически только из-за того, что человек попал в казачье подразделение. Имеет значение и первый бой, а может быть, даже и последующие. Есть специальный ритуал. На Круге казаки принимают решение, достоин ли этот воин носить гордое имя казака. Военное время диктует свои условия и правила.

Так было и десятки лет назад. Когда страна чувствовала угрозу, в 1936 году с казаков сняли ограничения на воинскую службу, казаки это восприняли как реабилитацию казачьей традиции в целом. Начиная с 1937 года в Красной армии начали возрождаться казачьи кавалерийские подразделения. В то непростое время подготовки к войне государство понимало, что было бы преступно не рассчитывать на такую мощную структуру, как казачество. Любой военнослужащий, в период Великой Отечественной воевавший в казачьих подразделениях, был не просто рядовой, а именно казак. Было воинское звание «казак».

ВЗГЛЯД: Как вы видите будущее казачества?

Н. Д.: Государство уже понимает, какой резерв и потенциал представляет казачество. И кроме желания победить, на сегодняшний день в казачьих отрядах есть четкое осознание, что мы воюем в том числе за будущее казачества.

На фронтах СВО определяется наше будущее, место казачества в укреплении Российского государства. Через жертвы мы искупаем какой-то свой грех, чтобы наследие российского казачества восторжествовало. Мы вернем то, от чего мы ушли много лет назад.

ВЗГЛЯД: Как должно выглядеть применение казаков?

Н. Д.: В частности, казаки должны находиться в действующей армии. Должны быть созданы специальные казачьи отряды, прототипами которых являлись легкие казачьи полки, пластунские сотни войск Российской империи. На сегодняшний день такой функционал выполняют отдельные бригады специального назначения Главного управления Генштаба МО. Я считаю, что именно там казаки должны в будущем занять свое достойное место и заниматься тем исконным ремеслом, которым всегда занимались в армии наши предки.