Перспективы ( 1 фото )

- некоторые размышления о.


Вчерашние субъективные заметки о россиянах были заморожены (кстати, вот ссылка на рецепт чудесного борща), а потому поговорим сегодня объективно.

...

Начнем с начала. Провал российской армии в феврале прошлого года стал следствием сочетания трех факторов.
Во-первых неадекватности военного планирования реальному состоянию российских вооруженных сил. Генеральный штаб мог нарисовать сколько угодно стрел на картах, но какой в этом прок, если российская армия не умела брать такие города-фестунги, как Чернигов и Сумы? Если пресловутые БТГ немедленно развалились по швам, из-за чего армейскую структуру пришлось перестраивать прямо на ходу. Об индивидуальной подготовке солдат и офицеров говорить нечего. Такая армия должна была с самого начала избрать тактику медленного продвижения вперед, за огневым валом, выжигая один город за другим. Отправив ее совершать блицкриг, российские генералы обеспечили интернет десятками видео с разгромленными броне и автоколоннами, одновременно ухлопав значительную часть кадрового состава, которая бы им очень пригодилась полгода спустя, во время мобилизации.

Во-вторых, переоценив собственную армию, российский Генеральный штаб (я пишу так по привычке - кто там действительно принимал решения в этой области мы достоверно узнаем лишь после краха путинского режима) точно таким же образом недооценил ВСУ. Судя по уже известным нам фактам, россияне полагали, что наиболее боеспособные части украинской армии крепко скованы противостоянием с корпусами "народной милиции" в Донбассе, а потому достаточно будет бросить в дело "донбасских ополченцев", кровью которых и планировалось оплатить гигантский котел на Востоке. Кадровые же российские войска должны были победным маршем продвигаться на Одессу и Житомир, заправляясь на придорожных бензоколонках. Не обошлось и без "романтики": несколько воздушных десантов, поддержанных вертолетами - картина, возможная только в те, первые часы "СВО", когда в РФ еще искренне ожидали быстрой и красивой победы.

Вся это потемкинская деревня рухнула (на головы своих создателей) сразу же после начала вторжения. Оказалось, что хотя элдэнэровские командиры и готовы были послушно укладывать в землю целые отряды, связать боем всю группировку ВСУ в Донбассе они оказались не способны. Очень быстро выяснилось, что украинская пехота обладает в достаточном количестве и ручным противотанковым оружием (с тактической точки зрения - ключевой фактор первых недель войны), и боевым духом, напрочь разрушившим все представления россиян о "хохляцкой армии, которая разбежится после первого же выстрела". Адекватным было и украинское командование, которое, судя по всему, все-таки не ожидало настолько полномасштабного вторжения (по крайней мере, на это указывают достаточно импровизированные действия в первые несколько дней обороны Киева и фактическая сдача Херсона без боя). К счастью, там где ВСУ физически не могли оказать достаточно сопротивления, на помощь Украине приходил первый фактор.

Молниеносное вторжение провалилось уже к 28 февраля. Перед российским руководством был поставлен первый выбор и оно предпочло повысить ставки. "Киевская операция", принявшая уже откровенно спазматический характер, продолжалась до конца марта - можно предположить, что большая часть этого времени была потрачена россиянами не на попытки организовать осаду украинской столицы, но на подготовку последующего отступления. В те первые весенние дни, когда колонны российских грузовиков пылали на дорогах Киевской области, подобное отступление вполне могло представляться более опасным, чем продолжение неловких атак полудюжиной танков, на какое-то время выезжавших даже к Житомирской трассе.

На юге, где россияне удивительно неловко пытались оккупировать Херсон (неловко, поскольку город "обороняли" безоружные жители, высказывающие захватчикам все, что они думают о России и ее солдатах), ситуация тоже приобрела патовый характер. С одной стороны, после провала на севере, наступать на Одессу было бессмыслицей, понимаемой и в Генеральном штабе, и в Кремле. С другой - не оставлять же Херсон вместе с Киевской областью? И "днепровский плацдарм" было решено удерживать: очевидно, в силу комплекса военно-политических обоснований - от необходимости удержать хотя бы один крупный украинский город, захваченный с начала кампании, до создания некой "стратегической угрозы", нависающей бы над Украиной. Тем более, что в марте военные цели России были сильно откорректированы.

Здраво признав, что блицкриг в реалиях российских вооруженных сил - вещь невозможная, Генеральный штаб получил значительно сокращенный фронт (от Харькова до Херсона) и сделал ставку на небольшие (по глубине продвижения), но беспрерывно наносимые удары, совокупный эффект от которых должен был принести и политические дивиденды ("освобождение территорий ЛДНР", "присоединение Слобожанщины", "воссоздание Таврии", etc), и военный успех, а именно - истощение украинских вооруженных сил, а возможно - и полный их коллапс. Тактика соответствовала этой стратегии: поскольку на дворе уже стоял апрель и кадровые российские части демонстрировали явное нежелание атаковать украинские позиции, то массовая мобилизация обезлюдела Донбасс (что, заметим, не вызвало никакого сочувствия в "метрополии", жители которой начали что-то понимать лишь к осени, когда и для них были распахнуты двери уютных военкоматов), а его "освобождаемые" города приобрели всем известный вид.

Тем не менее, с апреля по июль наступила самая тяжелая для Украины фаза войны. Беспрестанные сообщения об оборонительных боях, падение Северодонецка, который пропаганда а-ля Арестович пыталась подавать то как Верден, то как Сталинград. Тяжелые потери, неизбежно приносимые пехотой, вынужденной переживать постоянные артобстрелы. Наконец, капитуляция "азовцев". Однако, украинская армия не была разбита, а командование ВСУ не попалось в ловушку: никто не пытался принести бережно накапливаемые резервы в жертву общественному мнению, бросив их, например, в заранее обреченную на провал попытку деблокировать Азов. Залужный и его командиры выигрывали время, дожидаясь того момента, когда российское наступление истощится по "естественным причинам" и даже украинская пропаганда, совершившая, кажется, все психологические ошибки из возможных, не сумела подорвать моральное единство страны.

К июлю продвижение врага закончилось. Бои под Северодонецком и памятный "танковый биатлон на Донце" покончили с наступательными операциями - и то, что кадровая российская армия выдохлась уже к началу июля говорит в первую очередь о том, какие потери наносили ей ВСУ. Не случайно, что уже в августе (а, вероятно, и несколько раньше), началось "восхождение Пригожина", вербующего "штурмовое мясо" для российской армии. Надо заметить, что если бы россияне объявили "частичную мобилизацию" еще в марте, то к августу у них имелись бы резервы, которые очень пригодились бы им в сентябре, однако этого не случилось и именно по славной российской традиции совершенно не учитывать возможные действия противника. Вероятно, что опыт весенних боев породил у тамошнего Генерального штаба заманчивое ощущение возможности удержать любую позицию имеющимися силами. Опыт августовских боев на херсонском плацдарме мог лишь подтвердить это ложное чувство.

(Между тем, проверить это сейчас невозможно, но я совершенно убежден в том, что украинское командование никогда не пыталось всерьез начинать наступление на Херсон: во-первых, отвлечение значительной части российских ресурсов на удержание этого очевидно бесполезного плацдарма было на руку именно Залужному, а не Герасимову, а во-вторых, все, что известно о тех боях, говорит в пользу имитации наступления. Трудно предположить, что высшее командование ВСУ и его "иностранные консультанты" всерьез надеялись использовать имеющийся у них "скальпель" из нескольких подготовленных и вооруженных по натовским стандартам бригад для того, чтобы разрезать им "кирпич" херсонской обороны, ведя наступление к морю на узком участке суши. Нет, там никогда не было лучших украинских частей - и именно поэтому эвакуация Херсона обошлась россиянам сравнительно дешево.)

Расплата за это случилась в сентябре, когда украинские войска нанесли удар там, где их никто не ждал. И тогда, и сейчас россияне с примерным бесстыдством кивали на несколько истощенных элдэнэровских отрядов, будто бы ставших причиной поражения. Разумеется, это чушь - причина разгрома под Изюмом и Купянском все те же, что и в феврале двадцать второго года: недооценка противника и переоценка собственных возможностей. Еще в апреле заняв тамошние позиции, российские войска благодушно наблюдали за продвижением своих товарищей на Донбассе, даже не пытаясь предпринять что-либо, а потому когда по ним ударили те самые "натовские" бригады начались такая паника и бегство, какой эта война еще не знала. Думаю, что не стоит напоминать о событиях тех недель, когда целые города брались после нескольких дней уличных боев - практически в первозданном, не тронутом виде. Сравните это с кадрами из "освобожденного" Мариуполя или других городов - разница очевидна и говорит она о том, каким шоком стало украинское контрнаступление для российских солдат и офицеров.

Единственный минус этого "сентябрьского погрома" был в том, что от ВСУ стали ожидать чуть ли не освобождения Крыма к декабрю, ссылаясь на каких-то отставных генералов американской армии и прочих "стратегов". Между тем, ваш покорный слуга еще тогда посмотрел несколько интервью с генералами немецкой и австрийской службы, которые без всякой ажитации в общем и целом совершенно точно предсказали дальнейший ход событий. А он, как вы помните, заключался в том, что поражение на Харьковщине заставило Кремль к признать, что "методический захват" Донбасса провалился точно так же, как и "глубокая операция" по всей Украине. Выводы, пускай и сильно запоздавшие, были сделаны, из чего последовало два организационных решения: уже упомянутая выше мобилизация и начало террористической кампании против украинской энергетической инфраструктуры. Кроме того, был оставлен Херсон, что позволило противнику получить оперативный резерв в наиболее критический для него момент (когда большая часть "чмобиков" еще находилась в стадии подготовки).

Декабрь прошел, наступил новый год и с января российская армия неофициально ведет новое наступление, фокальной точкой которого стал Бахмут. Однако, ведет ли? Это, пожалуй, самый интригующий вопрос дня, поскольку с украинской стратегией и тактикой все в общем-то понятно: как и прежде, Залужный придерживает наиболее подготовленные части в тылу, расходуя их крайне бережно. Нет сомнений в том, что в известный момент они будут брошены дело. Нет сомнений и в том, что на этот раз речь пойдет не о нескольких бригадах. Наконец, нет никаких сомнений в том, что и на этот раз ВСУ разобьют банды убийц, грабителей и мобсволочи - там, где украинские войска начнут свое контрнаступление.

(Маловероятно, что этот будет удар на Мелитополь - прорыв, даже и успешный, поставит перед ВСУ трудную задачу удержания коридора к морю, атакуемого сразу с двух направлений. Зачем? В той войне на истощение, которую ведет Украина, совершенно не важно место поля боя, главное - нанести войскам врага тяжелые потери. Если украинская армия разобьет русскую группировку на севере Луганской области, то это окажет на общий ход войны такое же влияние, что и победа под условным Мелитополем. Поэтому очевидно, что удары будут наносится там, где удобнее, а не там, где это лучше выглядит на картах диванных стратегов.)

Но что же с российским наступлением? Вариантов два - безусловно оптимистический и условно пессимистический. Первый заключается в том, что давно уже анонсируемое наступление "чмобиков" началось зимой и завязло под Бахмутом, захват которого подведет истощенную российскую армию к очередной донбасской городской агломерации. В этом случае, дела России очень и очень плохи, поскольку эффект от нескольких сотен тысяч "частично мобилизованных" оказался куда ниже ожидаемого и врагами, и друзьями "русского мира".

Что тут сказать?

Если судить по российской пропаганде, обычно достаточно точно отражающей полеты демонов в головах кремлевского руководства, то это полуокружение Бахмута и есть реальные итоги усилий российской армии. Таким образом, обещанное наступление состоялось и провалилось - в стратегическом отношении. А если судить по передвижению известного читателям этого блога "мулинского героя", то несколько недель назад он был переброшен из БССР под Бахмут, причем отцы-командиры заявили, что "идем сменять дивизию, потерявшую в боях 70% личного состава". Выводы вы можете сделать самостоятельно.

Пессимистический же вариант - это тот случай, когда пригожинских зэка использовали для отвлечения и истощения украинских сил, а главный удар, силами оставшихся кадровых частей и переобученных "мобилей", еще только впереди. В таком случае перспективы этого наступления можно коротко обрисовать как бледную тень апрельско-июльских боев прошлого года (поскольку ВСУ уже "не те", а российские вооруженные силы, с их "чмобами" "не те" куда сильнее и в совершенно обратном смысле). Можно предположить, что потери будут чудовищными, а результаты - более чем скромными. Однако и в первом, и во втором случае итогом станет украинское контрнаступление.

Помешать ему может только мгновенная остановка западной помощи или моральный крах ВСУ - ни для первого, ни для второго никаких предпосылок пока что не имеется. А вот настроения в российской армии, судя по имеющимся данным, хуже чем когда бы то ни было с начала войны. Если же окажется, что нынешний натиск на мегаполис Бахмут и есть та вершина военных возможностей на которую способна полумиллионная российская армия в Украине, то ее солдатам останется лишь недоуменно покачать касками. Стоило ли терять такое количество рук и ног ради этого?

Итак, подведем итоги.
"За" первый вариант выступает и совершенно немыслимая для отвлекающих ударов интенсивность боев, и чудовищные потери российской армии, и то пропагандистское значение, которое путинские СМИ начали придавать в последнее время Бахмуту.
"За" второй - наружное представление о том, что основные потери понесли именно пригожинцы (что, вероятнее всего, ошибочно), а также отсутствие крупных масс бронетехники.

(Но против последнего можно и возразить: во-первых, россияне давно уже не полагаются на "крупные массы" техники - и по целому ряду объективных причин, - а во-вторых, сама возможность собрать эти масса достаточно сомнительна. Что с ними делать потом? Нет, с апреля прошлого года тактика русских остается неизменной - артиллерия и волны пехоты, отвести и повторить. В этом смысле операции под Бахмутом отличаются от "осады Северодонецка" лишь меньшей успешностью и, видимо, еще большими потерями.)

Очевидно лишь то, что ВСУ не начнут свое наступление до того момента, пока в украинском Генеральном штабе не будут уверены в том, что российская армия опять расстреляла все свои патроны.