Из фронтового альбома ( 37 фото )
- 09.02.2023
- 2 169
- немецкий артиллерист из тридцать восьмого полка и его сослуживцы на Восточном фронте, 1915 - 1916 гг.
Продолжая любимую серию фронтовых альбомов, выкладываю серию фотографий, сделанных Куртом из Померании. Вот он, на первом снимке, будто бы воплощенная карикатура из "Панча" или "Сатирикона" - "вытянутый" щеголеватый офицер, каким обычно изображали германского кронпринца. Символ тевтонского милитаризма, столь очевидного на фоне миролюбивой истории и современной практики "держав Согласия".
Значительная часть фотографий сделана во время "Брусиловского наступления" - в июле, августе и сентябре 1916 года, хотя для батареи Курта речь скорее шла о "наступлении Эверта". Впрочем, давайте я просто помещу тут небольшую пояснительную цитатку:
Командовавший там (на Юго-Западном фронте - ваш блогир) кавалерийский генерал А. А. Брусилов уже давно просил у Ставки разрешения на задуманное им наступление. В отличие от своих северных коллег, травмированных неудачными операциями против немцев, он был уверен в том, что его атаки принесут успех.
Алексеев, знавший о переменчивом характере своего подчиненного, отнесся к этим обещаниям достаточно скептически, но все же санкционировал задуманную Юго-Западным фронтом операцию. Он собирался не столько помочь итальянцам, сколько отвлечь внимание немцев, придержав резервы для намеченного на июнь наступления в Белоруссии. Пускай Брусилов попробует — решил начальник штаба Верховного главнокомандующего.
Последовавшие события превзошли самые оптимистические ожидания. А. М. Каледин, командовавший на Юго-Западном фронте армией, разбил австрийцев и взял Луцк — его солдаты прошагали шестьдесят километров и захватили десятки тысяч пленных. С опозданием, Гетцендорф начал перебрасывать войска из Италии на Восток, но даже с их помощью австрийские генералы не успевали латать дыры на своем фронте: Брусилов организовал атаки на всех участках, что вполне соответствовало отвлекающему характеру его наступления, но в текущих условиях привело к эффекту карточного домика. Австро-венгерская оборонительная линия рассыпалась и русские взяли в плен более трехсот тысяч солдат императора Франца Иосифа. Такого успеха царское оружие не знало со времен Галицийской битвы 1914 года и российское общество охватила победная эйфория. Казалось, что еще немного — и война будет закончена.
Однако теперь у Брусилова возникли проблемы. Оборонительная линия австрийцев была «взорвана», но Юго-Западному фронту отчаянно не хватало резервов для продолжения наступления. А немцы, окончательно остановившие свои операции под Верденом, уже начали перебрасывать войска на помощь своему незадачливому союзнику. Между тем, в конце июня в долгожданное наступление перешли войска Северо-Западного фронта — и не с большим успехом, чем в марте. Потеряв в провальных атаках около восьмидесяти тысяч человек (немцы — чуть больше тринадцати), армии Эверта остались на прежних позициях. Теперь Алексеев был готов предоставить Брусилову необходимые резервы, но было слишком поздно — русские железные дороги справлялись с переброской войск куда хуже, чем германские. Время было упущено, но в Ставке и штабе Юго-Западного фронта это отказывались признавать.
Весь июль, август и начало сентября прошли в кровопролитных наступлениях, уже не приносящих русским ни территориальных, ни материальных успехов. В болотах под Ковелем полегла царская гвардия, не умевшая брать оборудованных немецкой пехотой пулеметных позиций. Огромные и невосполнимые потери понесла и вся царская армия, оставившая на поле боя более полутора миллиона человек убитыми, ранеными и пленными (австрийцы потеряли почти шестьсот, а немцы — около ста сорока тысяч человек). Начавшееся так многообещающе, брусиловское наступление стало могилой для всей русской армии, так и не оправившейся от этого кровопролития.
Добавить к этому можно лишь то, что фактически соотношение было даже худшим, ибо если значительная часть австро-венгерских потерь приходилась на пленных, то у русских это количество варьировалось в пределах сотни тысяч человек, считавшихся в том числе и пропавшими без вести, тогда как остальные были убиты или ранены. Последнее, при организации санитарного и госпитального дел в Российской империи, означало весьма большую вероятность либо выйти полным инвалидом, либо прямо на погост. Таким образом, безвозвратные потери в этом "самом успешном наступлении царской армии" были даже больше, чем 1 к 2.
И это на Юго-Западе, а в у Эверта вышло еще хуже, с той лишь разницей, что этот "истинно русский бородач" с немецкой фамилией не стал укладывать солдат ряд за рядом и поспешил свернуть наступление.
Однако для Курта и его товарищей вся эта "высокая стратегия" войны была далеким и, вероятно, малоинтересным делом. На снимках мы видим людей, слишком занятых повседневностью - в том числе и самого мирного свойства, вроде прослушивания музыки или участия в "травести-сценках". Конечно, фотографии кайзера и Гинденбурга, как нового главнокомандующего, наверняка висели в добротно сделанных "полевых домах", но вряд ли артиллеристы из тридцать восьмого полка много рассуждали о будущем мироустройстве и роли в нем Второго рейха. Кроме обязательной в таких случаях веры в неизбежно оптимистический исход - в конце концов, каким он еще мог быть?
Итак, прошу всех под кат.
И сразу к делу.
В связи с этой фотографией вспоминаются многочисленые рассказы о том, как русские солдаты загаживали свои окопы - до полной невозможности нахождения в них офицерского состава.
А с другой стороны - вот она, ваша Европа!.. Тевтонский ответ на усилия британского квир-сообщества в Мировой войне (нажать на ссылку).
В отпуске.
Сегодня там омерзительная Польша.
Альбом заканчивается двумя снимками из госпиталя.
Продолжая любимую серию фронтовых альбомов, выкладываю серию фотографий, сделанных Куртом из Померании. Вот он, на первом снимке, будто бы воплощенная карикатура из "Панча" или "Сатирикона" - "вытянутый" щеголеватый офицер, каким обычно изображали германского кронпринца. Символ тевтонского милитаризма, столь очевидного на фоне миролюбивой истории и современной практики "держав Согласия".
Значительная часть фотографий сделана во время "Брусиловского наступления" - в июле, августе и сентябре 1916 года, хотя для батареи Курта речь скорее шла о "наступлении Эверта". Впрочем, давайте я просто помещу тут небольшую пояснительную цитатку:
Командовавший там (на Юго-Западном фронте - ваш блогир) кавалерийский генерал А. А. Брусилов уже давно просил у Ставки разрешения на задуманное им наступление. В отличие от своих северных коллег, травмированных неудачными операциями против немцев, он был уверен в том, что его атаки принесут успех.
Алексеев, знавший о переменчивом характере своего подчиненного, отнесся к этим обещаниям достаточно скептически, но все же санкционировал задуманную Юго-Западным фронтом операцию. Он собирался не столько помочь итальянцам, сколько отвлечь внимание немцев, придержав резервы для намеченного на июнь наступления в Белоруссии. Пускай Брусилов попробует — решил начальник штаба Верховного главнокомандующего.
Последовавшие события превзошли самые оптимистические ожидания. А. М. Каледин, командовавший на Юго-Западном фронте армией, разбил австрийцев и взял Луцк — его солдаты прошагали шестьдесят километров и захватили десятки тысяч пленных. С опозданием, Гетцендорф начал перебрасывать войска из Италии на Восток, но даже с их помощью австрийские генералы не успевали латать дыры на своем фронте: Брусилов организовал атаки на всех участках, что вполне соответствовало отвлекающему характеру его наступления, но в текущих условиях привело к эффекту карточного домика. Австро-венгерская оборонительная линия рассыпалась и русские взяли в плен более трехсот тысяч солдат императора Франца Иосифа. Такого успеха царское оружие не знало со времен Галицийской битвы 1914 года и российское общество охватила победная эйфория. Казалось, что еще немного — и война будет закончена.
Однако теперь у Брусилова возникли проблемы. Оборонительная линия австрийцев была «взорвана», но Юго-Западному фронту отчаянно не хватало резервов для продолжения наступления. А немцы, окончательно остановившие свои операции под Верденом, уже начали перебрасывать войска на помощь своему незадачливому союзнику. Между тем, в конце июня в долгожданное наступление перешли войска Северо-Западного фронта — и не с большим успехом, чем в марте. Потеряв в провальных атаках около восьмидесяти тысяч человек (немцы — чуть больше тринадцати), армии Эверта остались на прежних позициях. Теперь Алексеев был готов предоставить Брусилову необходимые резервы, но было слишком поздно — русские железные дороги справлялись с переброской войск куда хуже, чем германские. Время было упущено, но в Ставке и штабе Юго-Западного фронта это отказывались признавать.
Весь июль, август и начало сентября прошли в кровопролитных наступлениях, уже не приносящих русским ни территориальных, ни материальных успехов. В болотах под Ковелем полегла царская гвардия, не умевшая брать оборудованных немецкой пехотой пулеметных позиций. Огромные и невосполнимые потери понесла и вся царская армия, оставившая на поле боя более полутора миллиона человек убитыми, ранеными и пленными (австрийцы потеряли почти шестьсот, а немцы — около ста сорока тысяч человек). Начавшееся так многообещающе, брусиловское наступление стало могилой для всей русской армии, так и не оправившейся от этого кровопролития.
Добавить к этому можно лишь то, что фактически соотношение было даже худшим, ибо если значительная часть австро-венгерских потерь приходилась на пленных, то у русских это количество варьировалось в пределах сотни тысяч человек, считавшихся в том числе и пропавшими без вести, тогда как остальные были убиты или ранены. Последнее, при организации санитарного и госпитального дел в Российской империи, означало весьма большую вероятность либо выйти полным инвалидом, либо прямо на погост. Таким образом, безвозвратные потери в этом "самом успешном наступлении царской армии" были даже больше, чем 1 к 2.
И это на Юго-Западе, а в у Эверта вышло еще хуже, с той лишь разницей, что этот "истинно русский бородач" с немецкой фамилией не стал укладывать солдат ряд за рядом и поспешил свернуть наступление.
Однако для Курта и его товарищей вся эта "высокая стратегия" войны была далеким и, вероятно, малоинтересным делом. На снимках мы видим людей, слишком занятых повседневностью - в том числе и самого мирного свойства, вроде прослушивания музыки или участия в "травести-сценках". Конечно, фотографии кайзера и Гинденбурга, как нового главнокомандующего, наверняка висели в добротно сделанных "полевых домах", но вряд ли артиллеристы из тридцать восьмого полка много рассуждали о будущем мироустройстве и роли в нем Второго рейха. Кроме обязательной в таких случаях веры в неизбежно оптимистический исход - в конце концов, каким он еще мог быть?
Итак, прошу всех под кат.
И сразу к делу.
В связи с этой фотографией вспоминаются многочисленые рассказы о том, как русские солдаты загаживали свои окопы - до полной невозможности нахождения в них офицерского состава.
А с другой стороны - вот она, ваша Европа!.. Тевтонский ответ на усилия британского квир-сообщества в Мировой войне (нажать на ссылку).
В отпуске.
Сегодня там омерзительная Польша.
Альбом заканчивается двумя снимками из госпиталя.
Материал взят: Тут