Штрафстоянка ( 1 фото )

Тихон припарковал свой эвакуатор аккурат рядом с бордюром, хрустнул ручным тормозом и, выйдя на улицу, оценил ситуацию взглядом.

«Ну как так можно бессовестно бросать свои отношения?» — ворчал он про себя, отцепляя крюк от платформы и отключая блокировку лебедки.

Закурив сигарету, Тихон неспешно подготовил платформу к эвакуации и только хотел было накинуть крюк на свою жертву, как сзади послышался сдавленный крик:

— Стойте! Стойте, не забирайте!

— Тьфу ты, ёшкин кот, как всегда! — Тихон расстроенно сплюнул на газон и обернулся, всё ещё держа крюк в руке.

— Ку… Ку… — Подбежавший мужчина сильно запыхался.

— Чего тебе, чатланин? — усмехнулся Тихон. — Забираю я твой пепелац.

— Ку-куда забираете?! — наконец справился с дыханием мужчина.

— На штрафстоянку, куда ж ещё. Бросаете вечно где не попадя свои чувства, а я потом катайся, подбирай.

— Нельзя увозить! — не слушал его мужчина. Согнувшись пополам и уперевшись руками в колени, он тяжело дышал: — Там жена внутри!

— Хотите сказать, что вы отношения бросили единолично, а жена как бы и не в курсе?

Тихон обернулся в сторону небрежно брошенных у бордюра отношений и, приглядевшись, увидел женщину, которая совершенно не понимала, что происходит. Она выглядела растерянной и напуганной.

— Я… я ей ещё не сказал, раздумывал, прикидывал все за и против, — оправдываясь, мужчина потянулся к крюку.

— Руки уберите, — рявкнул на него нахмурившийся Тихон. — Сказали или нет — это ваши заботы. Я вижу то, что отношения брошены, а значит, я их забираю. Ваша жена получит разъяснения на штрафстоянке. Там же она сможет осмотреться и найти собратьев по несчастью. А вы, если хотите, чтобы отношения вернулись к вам, должны оставить немаленькую плату. И то не факт, что получите их назад.

— Какую плату? — испуганно вытаращил глаза мужчина.

«Какой же мерзкий и трусливый взгляд», — подумал Тихон.

— А вы что думали? Легко бросили отношения и с такой же легкостью их вернёте? — Его губы расползлись в издевательской ухмылке.

— Ну… ну да…

— Ага, щаз-з-з!

Тихон докурил, кинул окурок на свою платформу и, подойдя к брошенным отношениям, небрежно зацепился за них крюком, отчего стоявшего рядом мужчину всего передернуло.

— Отношения вернуть — не поле перейти, надо прилично выложиться, — хладнокровно произнес эвакуаторщик.

Женщина, которую бросили, кажется, начала что-то подозревать. В её глазах затаилась печаль.

— Подождите, я заплачу́! — мужчина начал рыться в кошельке и карманах, а затем, вынув несколько купюр, протянул их Тихону.

— Откупиться так просто не получится, — сказал эвакуаторщик и засунул деньги во внутренний карман. — Придётся поработать. Выложиться на полную: заботу там проявлять каждый день, разговаривать по душам, дарить приятные эмоции, посвящать свободное время любимому человеку во вред собственным хотелкам.

Тихон говорил и параллельно записывал всё это в штрафную квитанцию.

— Вот. — Он вырвал лист из стопки бланков и передал мужчине. — Как всё выполните, приходите за вашими отношениями.

— Так много? — таращился мужчина на квитанцию.

— Много? Ну, если вы не готовы платить, зачем тогда заводить эти отношения?

— Не ваше дело! Сколько у меня времени? — спросил мужчина, оскалившись.

— Сколько душе угодно. Можете хоть на всю жизнь растянуть. Штраф только расти будет. Но если найдется желающий его оплатить со всеми долгами, то есть шанс, что вы свои отношения уже никогда не вернёте.

— Как это? Разве кто-то имеет право оплачивать мой штраф? — проглотив нервный комок, спросил мужчина.

— А то! Желающих, знаете, сколько?! Один бросил — другой подобрал. Это вселенская истина.

— Точно! Вы правы! Пожалуйста, не забирайте! — спохватился мужчина. — Я… я все сделаю… Только не забирайте!

— Если за полгода не сделаете, я приеду, — строго сказал Тихон и ушёл в сторону кабины.

***

Эвакуатор Тихона ехал, покачиваясь на сложном жизненном пути. Периодически колёса проваливались в ямы уныния, рессоры то и дело поскрипывали на внезапно выросших спонтанных решениях. Дорога напоминала поле боя. Ровных прямых участков было гораздо меньше, чем ухабистых, и каждые триста метров — повороты, повороты, повороты…

— Всю подвеску я тут оставлю вместе с позвоночником, — выговаривался Тихон невидимому собеседнику. — А еще эти дурацкие полосы: то черные, то белые, то сплошные, то прерывистые — все глаза мне сломали. Задолбало!

Наконец за очередным поворотом показался тот, кто вызвал эвакуатор.

— Что так долго?! — набросилась на Тихона женщина со шприцем в руках.

— Стоп! — испуганно крикнул на неё Тихон. — Вы иголку-то спрячьте, я же не ваш пациент!

— Простите ради бога, — спохватилась женщина и убрала шприц в карман. — Вот, — показала она на свои начинания, — забирайте, я их бросаю окончательно.

Тихон не спешил. Он медленно вылез из кабины, подошёл к начинаниям, у которых одно колесо провалилось в яму и, внимательно осмотрев их со всех сторон, спросил:

— То есть вы, попав в глубокую проблему, сразу решили вызвать эвакуатор? — Он посмотрел на даму, иронично подняв одну бровь.

— Знаете, сколько этих проблемных ям по пути было? — воззрилась она на него.

— Ну, судя по тому, что у вас колёса целы и вы спокойно можете ехать дальше, делаю вывод, что не так уж и много.

— Много! — сорвалась на крик женщина. — Я боюсь! Ничего не выходит! Сто́ит мне только за что-то взяться, как я сразу начинаю в эти ямы проваливаться!

— Пф-ф, — фыркнул Тихон, — а как вы хотели? Чтобы сразу — да на гладкую дорожку и накатиком к финалу? Нет, дорогая моя, так не бывает. — Он замотал головой, глядя прямо в глаза пострадавшей. — Вы врачом решили стать! Тут пока все ямы не соберёшь, на ровную дорогу выехать не получится, да и вообще, на моей памяти ни один врач ни разу на ней не был. Всю жизнь приходится трястись, биться, проваливаться, ремонтироваться. Тут уж, увы, такая профессия.

— Я не смогу… — женщина потерла глаза, ненароком размазав тушь по лицу.

— Зря вы так. — Тихон открыл капот и начал осматриваться. — У вас очень мощное желание, потянет в любую гору! А ещё — прекрасная теоретическая база. Кое-где подтянуть, конечно, надо, — он потрогал за слабенькие гайки, — но это нормально. В процессе, пока будете работать, подтянете. А ещё у вас есть талант!

— Правда? — просияла женщина.

— Да, вон он, видите, торчит за мечтами? Да вон же — за тормозными трубками сомнений.

— Ага, кажется, вижу, — соврала женщина.

— Повезло, он у вас в комплекте шёл, так что есть всё необходимое, чтобы продолжить свой путь. Бросить всегда можно, но какой смысл тогда начинать?

—А если не получится? Что тогда? — прошептала она.

— Получится — не получится… — передразнил ей Тихон. — Что вы всё рассуждаете? Домкрат доставайте, будем сейчас вытаскивать вас из этой ямы.

— Я даже не знаю. Мне кажется, что я не смогу. Я плохой врач… Хочу всё бросить… Может, лебедкой? — Женщина с надеждой посмотрела на эвакуатор.

— Шмелёткой! — снова передразнил Тихон. — Я тут не подъеду, доставайте инструмент, раз хотите все бросить. Да побыстрей, мне некогда, — командовал он.

Врачиха пять минут рылась в багажнике, а когда достала домкрат, увидела, что Тихон уже подстелил ей картонку на асфальт.

— Я сама, что ли, должна? — удивилась женщина.

— У меня спина больная, мне нельзя, — соврал Тихон.

Женщина встала коленями на картонку и, подсунув домкрат, начала потихоньку поднимать свои начинания вверх, подкладывая то и дело всякие фиксаторы, чтобы снова не упасть в ту же яму. Когда колесо полностью вылезло из дыры, женщина по совету Тихона натаскала камней и закидала ими яму.

— Ну что, теперь сможете забрать? — вытирая пот со лба, спросила она у него.

— А смысл есть? — кивнул Тихон в сторону заделанной ямы. — Смотрите, какую работу проделали. Вы же больше никогда в эту яму не угодите.

Женщина присела на бордюр и, отдышавшись, осмотрела фронт проделанных работ. Каждый камень — это её личная победа: правильно поставленный диагноз, вылеченная болезнь, спасённая жизнь.

— Да уж. Работа была не из легких, — согласилась она. —Да и дорога явно стала ровнее. Думаете, мне сто́ит ехать дальше? — В её взгляде все еще читались сомнения.

— Думаю, после того, что вы сделали, бросать будет как минимум обидно, — ответил Тихон и, нагнувшись, поднял с земли большой камень, а затем скинул его с пути.

— Вы же сказали, что у вас спина болит! — Женщина вскочила на ноги.

— А вы сказали, что вы ничего не сможете и что вы — плохой врач! — парировал Тихон. — Но сами себя вытащили! Вот и думайте теперь.

Он подождал пять минут, пока женщина собиралась с мыслями, а когда заметил на её лице проступающую улыбку, спросил:

— Ну что, я поеду?

— Да, езжайте. Я, если что, вас еще наберу, — кивнула она и, потерев ладони, тихонько сказала про себя: — Я сама, я хороший врач.

Тихон довольно кивнул и, запрыгнув в кабину, завёл двигатель.

Не успел он проехать и сотню метров, как увидел жизнь, припаркованную под знаком «Стоянка запрещена». Внутри неподвижно сидел какой-то пожилой мужчина, уставившись в одну точку.

— Отец, — постучал в окно Тихон, — ты чего остановился? Написано же: стоянка запрещена. Надо двигаться дальше.

— А зачем? — отрешенно спросил мужичок, не поворачиваясь к Тихону.

— Как это зачем? — удивился Тихон. — Затем, что тормозить нельзя, надо продолжать жать на газ, ехать дальше.

— Мне некуда ехать, — ещё более бесцветным голосом сказал мужчина, — впереди меня ничего не ждет.

— Ждет, ещё как ждет! — Тихон посмотрел вперед, в сторону горизонта. — Я там бывал, там, знаешь, сколько всего интересного — тебе и не снилось. Главное, с обочины съехать.

— Не могу… Вернее, не хочу. — Мужчина повернулся к Тихону, и тот разглядел во взгляде нарушителя огромную печаль.

— Отец, если ты останешься тут стоять, то я тебя отбуксирую, и ты уже никогда не окажешься на дороге, понимаешь? — все еще наседал эвакуаторщик.

— Ну и пусть…

— Да что ж такое! — начал выходить из себя Тихон. — Я вижу, что тебя неплохо потрепало. — Он оглядел жизнь мужчины со всех сторон. — Вижу, что ты совсем один и что ремонтом тут дело не поправишь, но я также вижу, что ты ещё на ходу. Поверь, когда ты проедешь сотню-другую, то поймешь, что даже на раздолбанном корыте можно передвигаться, главное — двигаться. Иначе…

— Иначе что? — испуганно посмотрел на него мужчина.

— Иначе поедешь со мной туда, откуда уже не выезжают. А это намного хуже, чем ехать вполсилы. — Тихон поджал губы и всем своим видом смог передать опасность такой буксировки. — Рано или поздно я приеду за каждым из вас и заберу, но я хочу тебе сказать вот что…

Мужчина навострил уши и принялся слушать.

— Если будешь ехать без остановок, то через пару лет тебе попадётся несколько сервисов, которые смогут подлатать тебя. Там будут прекрасные люди, главное, будь с ними честен и доверься. Да, можно нарваться на мошенников, но, если не тормозить, рано или поздно ты все равно попадешь в нужные руки — это неизбежно.

— Вы так думаете? — в глазах мужчины мелькнуло что-то похожее на надежду.

— Я так знаю, — кивнул Тихон. — Я же в этой сфере не первый год. Так что, батя, заводи свой мотор, пока он окончательно не закис на этой грязной обочине, и катись. — Тихон махнул в сторону горизонта. — А главное, смотри, чтобы я тебя не догнал, ведь по всем правилам я не должен тебя так легко отпускать.

Мужчина кивнул и судорожно начал крутить ключом. Через несколько секунд жизнь лениво, не без болезненных рывков, начала набирать обороты.

— Плавнее отпускай, не надо так резко, а то заглохнешь раньше времени! — кричал вслед Тихон.

На сегодня его смена подошла к концу. Тихон вернулся на родную штрафстоянку и, заглушив мотор, вышел из машины, чтобы насладиться спокойствием и немного размять суставы

— Как же хорошо, когда тут никого. Просто благодать, — произнёс он вслух, оглядывая абсолютно пустую стоянку.

Александр Райн