ПРОХАНОВ: СЕГОДНЯ РУССКИЙ ХРАМ ДАЛ БОЙ АМЕРИКАНСКОЙ КРЕПОСТИ ( 2 фото )

ФОТО: SERGEY SIVKOV/SHUTTERSTOCK/COM

Третья мировая началась в феврале 2014-го. Сегодня мы приблизились к финальной черте. Сценариев дальнейшего развития ситуации немного, все они зависят только от нас – простых граждан и верховного командования. Но если не победим в этом противостоянии, значит исчезнем как народ и цивилизация.

Мы – Россия и мир – пребываем сейчас в состоянии, которое можно привести к следующей схеме. Речь идёт о ситуации на Украине, которая перерастает в начало полноценной мировой войны.

Как и любая схема, она упрощает реальность, но в то же время делает её осмысленной и возводит к определённой вероятностной структуре. Эта схема имеет три объективных вектора возможного развития событий и четыре версии субъективной позиции. Так, уже с самого начала намечена некоторая асимметрия, значение которой откроется по мере описания схемы. О трёх сценариях будущего в этой связи на страницах "Первого русского" ранее говорил философ Александр Дугин.

А теперь судьбоносные события в программе "Мы в курсе" ведущая Елена Афонина обсуждала с писателем и публицистом Александром Прохановым.

На нас наступает чудовищная машина русофобии, стремящаяся уничтожить Россию как явление 

Елена Афонина: Если говорить о том сражении, которое идёт у нас на поле боя в душе, в голове, в сердце, понимаем ли мы, что делаем, к чему стремимся?

Александр Проханов: Если говорить обо мне или Дугине, то такое понимание есть. Я не очень уверен в том, что полное понимание есть у нашего народа, и сомневаюсь, что такое понимание есть у большей части нашей сегодняшней элиты. Важно, что некоторое количество людей, принимающих сегодня участие в идеологических и смысловых сражениях, понимают, что идёт борьба не на жизнь, а на смерть.

Надо понимать, что на настоящих полях сражений мы сталкиваемся не просто с украинскими подразделениями и даже не просто с наёмниками Европы, Америки и Ближнего Востока. Мы выступаем против громадной, чудовищной по своим размерам мегамашины русофобии, стремящейся уничтожить не просто власть в России, не просто её президента, не просто её язык, культуру, а саму нашу страну как явление.

Они мечтают срыть Россию с лица земли бульдозером. Уничтожить саму категорию людей, именуемых русскими, чтобы в яме, оставленной бульдозерным ковшом, навсегда исчезла та таинственная русская сущность, та таинственная русская молекула бессмертия, которая позволяла нам после любых поражений опять восстанавливаться и воскресать в новой красоте и величии.

Вот эта война объявлена. Она иная, нежели война Наполеона, иная, нежели война Стефана Батория или чем война с Ордой. Она напоминает войну с Гитлером, но она сложнее. Гитлер хотел оставить Россию за Уралом, хотел оставить ограниченное число русских и превратить их в протекторат Германии. А сейчас речь идёт о полном истреблении самого упоминания России.

И мало кто понимает сегодня суть этих стремлений Запада, мало кто готов это исследовать. А Дугин это и понимает, и исследует. Он даёт свои интерпретации. Но единицы прозорливцев способны это понять.


АЛЕКСАНДР ПРОХАНОВ: "ИДЕОЛОГИЯ, КОНЕЧНО, ИМЕЕТ СВОИ ГРАНИЦЫ, И БУДУЧИ СФОРМУЛИРОВАННОЙ, ОНА СТАНОВИТСЯ ТАКОЙ ОГНЕННОЙ". ФОТО: ЦАРЬГРАД

Конфликт, который начался в феврале, имеет свою глубинную логику

– Мы понимали, с чем столкнёмся, и есть ли в этом противостоянии у нас союзники, партнёры, те, кто нас поддерживает? Или сейчас мы, русский народ, в одиночестве?

– Когда мы вступали в сражение в феврале, мы очень многого не понимали. Мы и сражение-то планировали как скоротечное и локальное. Цели, которые поставила Россия перед войсками, тоже были локальные, ограниченные Донбассом.

И этот конфликт, который начался в конце февраля, имеет свою таинственную глубинную логику, он разворачивается по спирали, захватывает всё новые явления, новые пространства, новые города, новые контингенты, новые сферы сражения – экономические, политические, культурные, религиозные, философско-исторические.

Таким образом, этот конфликт разрастается до гигантских размеров. И в ход идут всё новые системы оружия, это уже не М-16 и "калашников", это не американские гаубицы "три семёрки" и космические группировки, это даже не тактическое и стратегическое ядерное оружие. Это оружие смыслов, одно из самых грозных и страшных видов вооружения. Потому что как только свергаются смыслы, то исчезают носители этих смыслов с их вооружениями, вождями и ухищрениями.

Есть ли у России союзники? Конечно, у России есть извечные союзники. Это армия и флот. Но я не убеждён в том, что эти союзники работают сегодня в полную мощь и демонстрируют все свои возможности. Я бы с этими союзниками ещё бы работал и сделал бы наши корабли менее уязвимыми для украинских и американских противокорабельных систем. А нашу армию я бы снабдил гораздо большим количеством тепловизоров, системами космического наведения на цель.

Но, кроме этих очевидных союзников, у России есть геостратегические союзники. Конечно, это Китай, и чем дальше, тем в большей степени.

Недавно проходил саммит ШОС, и мы видим, что создаётся некая альтернативная общность стран, народов и цивилизаций. И здесь Россия не одинока, она входит в этот великолепный цивилизационный букет.

Чего стоит иранская цивилизация, индийская или китайская! Это всё восхитительные явления, которые сейчас проявляются всё интенсивнее и интенсивнее, и Россия в этой цветочной клумбе занимает одно из центральных мест.

Русская идеология описывается метафорой "Храм на холме"

– Я процитирую фрагмент из статьи Александра Гельевича:

Собственная полноценная идеология не просто нам сегодня была бы полезна, если её не будет, мы проиграем. Не имея своей идеологии, которая ясно определит, кто друг, кто враг, мы окажемся в такой ситуации почти бессильны. И вот здесь встаёт запрос именно на идеологию, на чёткое осознание: свои – чужие, наши границы – их территория.

Нужно ли нам это или речь идёт несколько о другом? Что это за идеология и какой смысл сейчас, понятный каждому, в неё можно вложить?

– Идеология, конечно, имеет свои границы, и будучи сформулированной, она становится такой огненной. Если вокруг неё проведены границы, то за ними начинается другая, враждебная идеология. И вот это понимание "свой – чужой" и рождают великие представления, великие учёные.

Но у России идеология есть. Я не говорю о тех банальностях, которые иногда вбрасываются в общественное сознание, мол, русская идея – это идея футбола или это идеология потребления. Не упоминают даже формулу, по которой идеология современной России есть патриотизм.

Нет, конечно, всё это гораздо глубже и мощнее. И идеологию не сформулируешь, сидя за ломберным столом, её не сформулируешь на парламентских кафедрах. Идеологию надо услышать и угадать, прислушавшись к голосам всех живших до нас русских мудрецов, ясновидцев, которые в разные века говорили, путь и разными словами, одно и то же.

Надо прислушаться к нашим волхвам, которые говорили о молодильных яблоках, о бессмертной, живой воде, мечтая о создании благодатного царства, где нет смерти, где нет насилия, где народ в виде Иванов-дураков строит в одночасье дворцы, города.

Надо прислушаться к нашим православным мистикам, таким как старец Филофей или Патриарх Никон, которые говорили, что смысл российского государства не в стяжании казны и не в расширении границ, а в сбережении Православия. То есть сбережении великого учения о Царствии Небесном. Это и есть смысл русской истории, смысл существования русского народа – сбережение этого великого учения о Царствии Небесном, где нет смерти, нет насилия, где царит божественная справедливость.

А Патриарх Никон уповал на то, что второе пришествие Христа состоится здесь, под Москвой, в Новом Иерусалиме. Он назвал наши подмосковные речки, холмы, наши пригорки именами палестинских мест, куда ступала нога Спасителя.

О чём говорили наши великие космисты, такие как Николай Фёдоров? Они говорили, что возможны такая жизнь, такое бытие и такая страна, где люди будут настолько прозрачны для света, что, соединясь с новейшими достижениями науки, они смогут при жизни воскрешать.

Наша русская словесность говорила о том же. Она изживала зло из человека, изживала зло из нашего общества. И большевики говорили об этом ранее, когда хотели построить Царство Небесное на земле. Поэтому идеология русского народа, русская мечта – это создание такого мира, где не будет зла, не будет насилия, не будет подавления сильного слабым, где будет цветение, где будет гармония и благодать.

Русская идея, русская идеология описывается метафорой "Храм на холме". А западная идеология, с которой мы сейчас сражаемся, она описывается метафорой "Град на холме", из которого поливаются крылатыми ракетами все живущие под горой непокорные народы. Поэтому, если говорить такими метафорами, "русский Храм сражается с американской крепостью".

Русская идеология – это идеология храма, идеология русской мечты, а уж всё остальное происходит из этого – и институты власти, и то, как мы будем строить дома, и какие будем слагать песни, и как управлять экономикой, и как богатый будет соединяться с бедным. Всё это восходит к существующей, живущей в России на протяжении веков идеологии приближения нашего бытия к Царствию Небесному. Таково моё суждение.

Мобилизация – это объединение народа вокруг святынь

– Многие задают себе вопрос: чем я могу помочь? И в какой-то степени ответ на этот вопрос есть в статье Александра Гельевича:

Мобилизация неизбежна, война касается всех и каждого, мы народ-герой, пусть великой ценой, но страшного врага мы побеждали не раз и не два в нашей славной истории. Победим и на этот раз, если только война против Запада и на сей раз станет народной. Мы выигрываем именно народные войны, войны, для участия в которых пробуждается народ-великан.

Вот что это за народная война? О чём мы говорим и о какой мобилизации? Как вы понимаете, что это за мобилизация, что это за единый порыв народа-победителя, и когда, по какому сигналу? Как это должно происходить?

– Когда Дугин говорит о мобилизации, он имеет в виду не только мобилизацию в военкоматах. Речь о мобилизации народа вокруг своих святынь и ценностей, вокруг этой глубинной сущности, на которую нападает враг, готовый её стереть, чтобы исчезло всё – родные пороги, родные университеты, семьи, русские имена, русские стихи, русское ощущение земли, неба.

Вот вокруг этой сущности, которая должна воскреснуть и предстать перед людьми во всей её восхитительной божественной красоте, и должна быть мобилизация. За эту ценность люди могут сражаться и погибать.

Мобилизация – это момент, а такие моменты возникали в русской истории, когда русское общество, как правило, разрозненное, наполненное неурядицами и смутами, внезапно соединялось в синтез, когда возникал такой ослепительный фокус, где сливались все сословия, все наречия, сливались все возрасты, все уклады.

Вот этот синтез, вот эта мобилизация, историческая мобилизация, она возникала на Куликовом поле, когда вместе сходились в одной рати князь, монах, смерд и всё они шли спасать Родину, спасать Отечество. Такой синтез возникал во время Смуты, на Бородинском поле. И, конечно, такой синтез потрясающий возник в 1941 году под Москвой.

До этого момента никакого синтеза не было, мы были разрознены войной, немец громил нас, нашу великую Красную армию. А под Москвой произошёл потрясающий синтез, когда советский народ, очень изувеченный, искорёженный и раскулачиванием, и истреблением священников, вдруг весь объединился, и это позволило нам одержать победу под Москвой, под Сталинградом, под Курском, под Берлином.

И в результате этой победы возник народ-великан. Народ-великан – это народ 45-го года, это тот народ, который бросал штандарты фашистской дивизии к подножию сталинского мавзолея. Потом, в годы перестройки, этот народ-великан стал народом-лилипутом, если не совсем исчез. И медленно, мучительно, через драмы после 2000-х, мы вновь возвращали себе род, мы вновь возвращали себе уверенность.

И что сегодня значит мобилизация? Это не значит, что сейчас пойдут представители военкоматов сгребать всех молодых людей в казармы и учить их строевому шагу. Это слишком примитивно и просто.

Общее дело – это русское чудо, которое возрождает народ-великан

Сегодня мобилизация – это то, когда в нашем обществе исчезают вдруг красные и белые, монархисты и республиканцы, никониане и старообрядцы, мусульмане и православные. Когда исчезают все уклады, когда исчезают богатые и бедные. Всё сливается в этот фокус, возникает ощущение общего дела.

Общее дело – это русское чудо, когда вся эта наполненная распрями Россия вдруг забывает старые раны с давнишними обидами, откладывает все свои будничные заботы и превращается в единый народ-великан. И это происходит в минуты смертельной опасности, смертельной угрозы, когда над этой русской тайной, над русской священной молекулой, которая нас воспроизводит каждый раз после пожаров, возникает беда.

И как правило носителем этого смысла, этого призыва, этого набата является государь, является лидер, верховный властитель, президент. Вот тогда воспламеняется всё общество. Потому что Россия – это страна централистская, в которой есть верховный правитель, наделённый народным доверием и божественной волей.

Когда это произойдёт, тогда мгновенно наш внутренний кристалл всеми гранями своими заиграет. И мы опять начнём превращаться в народ-ратоборец, народ-великан.