Чешский журналист Иржи Юст объяснил символику нацбатов издержками роста ( 2 фото )

Этот чешский гость московских студий, журналист Иржи Юст, на голубом глазу сказал в эфире "Места встречи" Андрею Норкину, что он вообще-то антифашист, к факельным шествиям, специфическим аксессуарам разных нацбатов относится плохо. Но мы должны понять:

- Это восприняли на Западе как болезненный рост украинской нации.


Мол, растут-растут и перерастут. А чё такого?

Норкин возразил, что опереточная классика уже сказала про поросеночка, который рос-рос, а выросло известно что.

Меня удивило то, что никто в студии не отреагировал на следующую реплику Иржи про то, как у нас тут одно время массы поддерживали общество "Память". И тоже думали -а чё такого.

Как-то тихо это проскользнуло - мол, так оно и было. Никто не сказал, что национализм у нас не прошел. Не задержался.

Меня аж до потолка приподняло.

Известно, что общество "Память" в начале 90-х навестило редакцию моей газеты. И я помню, как на планерку ворвались крепкие лица мужского пола в черных форменных одеждах, окружили журналистов разного возраста обоих полов, обсуждавших за длинным столом план номера и стали зачитывать ультиматум - с требованиями, которые мы должны были выполнить в течение трех дней. Иначе...

Ощущение, скажу вам очень мягко, не из приятных. Во-первых, это было крайне неожиданно, ибо они прошли сложные кордоны на пути к главному кабинету редакции. Во-вторых, мы не знали их намерений.

Суд по следам этой "акции" чернорубашечников длился месяц. Я отвечала за группу редакции, присутствовавшую на суде в ежедневном режиме. Возле здания всегда бушевала немногочисленная, но весьма агрессивная тусовка. В 1992 году милиция была не в лучшем виде. И коридор в суд нам прокладывали представители одного из кавказских землячеств, сами вызвавшиеся помочь.

В коридоре в ожидании начала судебного заседания стороны всегда разделяли несколько сотрудников с грозными овчарками.

Такой был накал страстей.

Считаю, что приняла тогда посильное участие в борьбе с поднимающим голову явлением, который был способен разрушить мою многонациональную страну. Было это непросто. Месяц здоровья в том суде оставила.

На процесс приходили юристы с большими именами (нас защищал маленький, но отважный) - посмотреть, что из этого выйдет. Похвастаюсь, ко мне подошел один, весьма знаменитый, и сказал, что если бы я не стала журналистом, то из меня получился бы отличный юрист.

Он еще круче сказал. Но я - человек скромный.

Процесс мы выиграли. "Память" вскоре растворилась в истории.