Культуролог Пархоменко раскрыл секрет мировой популярности корейской «Игры в кальмара» ( 3 фото )

Кто бы мог подумать, что южнокорейское прочтение классических тезисов о проблемах социального неравенства станет столь популярным во всем мире. Об этом в интервью ФАН заявил культуролог Андрей Пархоменко.

Рекорды просмотров на стриминговом сервисе Netflix бьет сериал «Игра в кальмара». Снятый в Южной Корее, он ярко демонстрирует чудовищное социальное расслоение, выраженное в своеобразном шоу, во время которого представители высшего класса наблюдают за тем, как люди, еле сводящие концы с концами, в попытках разбогатеть вступают в ряд кровавых жестоких игр, почти всегда оканчивающихся их смертью. Авторы сериала подчеркивают, что часть населения буквально доведена до ручки и готова на все, лишь бы вытащить себя из финансовой ямы. Специально для иностранных зрителей шоураннеры указали на факт, который вдохновил их на создание сериала: жители Южной Кореи действительно считаются одними из самых закредитованных в мире.

«Это уже не в первый раз, когда мировую популярность обретает южнокорейское произведение, — заметил культуролог. — Хочется вспомнить нашумевший клип певца Psy «Gangnam style», который получил более четырех миллиардов просмотров на платформе YouTube и вошел в книгу рекордов Гиннеса по количеству лайков на ней. Сюжет клипа изображает условного жителя района для богатейших людей Сеула Gangnam: о том, как в его жизни все хорошо, как он радуется ей, скачет и дурачится, чувствуя себя при этом «крутым парнем». Многих зрителей, скорее всего, зацепили прежде всего позитив и бодрый ритм клипа и песни, но в рамках культуры и быта самой Южной Кореи произведение должно бы было прочитаться как социальная сатира, повествующая о гигантском классовом разрыве в Корее между богатыми и бедными, о желании подражать роскошной жизни богатых рядовыми гражданами».

Эксперт отметил также и оскароносный фильм «Паразиты», в котором читаются все те же посылы. Однако выливаются они уже не в веселое пародирование беззаботного образа жизни золотой молодежи и элиты района Gangnam, но в то, как это может превратиться в трагедию.

«Нам демонстрируют, как могут чувствовать себя рядовые корейские малоимущие граждане, которые в фильме показаны умными, находчивыми и обладающими разного рода талантами, но все равно вынужденными смотреть на богатых не просто как на людей иной категории, но буквально — как на богов, которые властны даровать им возможность выжить, — подчеркнул собеседник ФАН. — Согласно сюжету, муж экономки, тайно живший в подвале дома богатой семьи, буквально воздавал молитвы его хозяину, благодаря его за то, что он давал ему «кров и пищу». Уточню, что самая распространенная религия в Южной Корее — это христианство, так что метафора очевидна».


Возвращаясь к обсуждению «Игры в кальмара», Пархоменко отметил, что при первом взгляде его базовая концепция, поданная под соусом игры на выживание, кажется предельно избитой и много раз обыгранной.

«Но в данном случае создатели сериала смогли подобрать определенные ключи, чтобы преподнести зрителю нечто новое, — добавил он. — Так, например, все участники шоу находятся в неподъемных для них финансовых долгах. Они изначально вовлекаются в авантюру, о которой сразу знали, что она смертельно опасна, в надежде не просто разбогатеть, но прежде всего выжить, чтобы рассчитаться со своими кредитами. Однако, в отличие от фильмов с подобной концепцией, где герои становятся игроками вынужденно, в «Игре в кальмара» им дают возможность в любой момент прекратить игру путем голосования. Но несмотря ни на что, в конечном итоге большинство принимает решение продолжить».

Культуролог отметил, что, в отличие от иных подобных произведений, «Игра в кальмара» преподносится не как фантастика, антиутопия или какое-либо другое вынесение истории за пределы реальности.

«Наоборот, нам пытаются преподнести историю, если не как реалистичную, то как психологически достоверную, чтобы мы могли понять мотивы действий тех или иных героев, — подчеркнул эксперт. — Стоит также отметить, что экономические проблемы многих людей по всему миру, и, в частности, в Южной Корее, в последние годы заметно обострились в связи с пандемией коронавируса. Это в некотором смысле делает данное произведение в еще большей степени «продуктом своего времени».

И все же, добавил собеседник ФАН, такая периодическая популярность остросоциальных южнокорейских произведений далеко за границами самой Южной Кореи — это довольно интересный культурный феномен.


«Я думаю, что это говорит нам о том, что внутренние проблемы такой, казалось бы, экзотической страны на самом деле являются универсальными для всех жителей развитого мира, — заявил Пархоменко. — За последние полвека Южная Корея — это государство, показавшее, пожалуй, самый быстрый экономический рост на планете. Еще в середине прошлого столетия средний доход на душу населения там был меньше, чем в Гватемале. Но уже в 1988 году она стала второй азиатской страной, которая принимала у себя Олимпийские игры. ВВП Южной Кореи с 1988 по 2017 год вырос в восемь раз и составлял 1,5 триллиона долларов. И я думаю, что такой взрывной экономический рост государства и превращение его из отсталой аграрной страны в капиталистического гиганта с брендами и технологиями, захватывающими весь мировой рынок, привел к ускоренному и более явному проявлению и тех проблем, с которыми сталкиваются капиталистические общества».

Именно поэтому, продолжил культуролог, смотря на творчество, произведенное южнокорейцами для «внутреннего употребления», европейцы без труда могут опознать те же проблемы, которые переживала и их социокультурная среда.

«Но если многие другие страны приспосабливались к подобным изменениям в течение более длительного времени, то Корея была вынуждена столкнуться со многими вещами буквально в течение одного поколения, — заметил эксперт. — Так что творческая экспрессия представителей культурной среды этой страны по данному поводу иной раз выглядит честнее и искреннее, чем рядовая европейская критика капитализма, которая иной раз является не более чем данью постмодернистской моде на критику как таковую».

Ранее собеседник ФАН дал хайп-совет наследнику императорского престола России.