AllbanKr
Финансовая война США-Китай — блюдо, которое подается перед горячим ( 1 фото )
Россия окажется почетным гостем на американо-китайском застолье — или роскошным десертом?
Валерий Цыганков
Материал комментируют:
Виталий Манкевич
До самых первых залпов дипломаты традиционно отвергают возможность вооруженных столкновений в конфликтах между державами. Таковы условности протокола. Даже если между ними, по сути, уже вовсю идет война — холодная, финансовая.
«Я просто исхожу из невозможности войны между Китаем и США. До этого дело не дойдет, отношения двух ведущих экономик мира, одна из них традиционная, скажем так, сверхдержава, другая — бурно растущая международная сила в экономическом, финансовом, технологическом отношении, отношения между ними складываются непросто», — заявил на днях чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации в Китае Андрей Денисов.
Отвечая на вопрос — на чьей стороне будет Россия? — дипломат отметил, что США и Китай в значительной мере зависят друг от друга, прежде всего в экономическом, финансовом отношении. «И там, и там существуют разные школы политической мысли, но все-таки мы уверены, что в конечном счете разум победит, и до каких-то военных столкновений, как и в случае отношений нашей страны с Соединенными Штатами, дело не дойдет. Поэтому ставить вопрос о том, на чье стороне мы будем, бессмысленно».
К сожалению, не прозвучал вопрос-ответ о роли и месте нашей страны в схватке двух крупнейших экономик мира, которая сейчас разворачивается с новой силой. Уже не одно десятилетие Россия и Китай в сложных международных ситуациях традиционно действуют слажено — в Совбезе ООН Москва и Пекин торпедируют американские инициативы и практически всегда голосуют солидарно. А также Россия и Китай вместе выступают за переход к многополярной модели мироустройства.
Но суждено ли России стать, как минимум, третьим полюсом в новом мировом порядке, который уже формируется в ходе противостояния двух сверхдержав — США и Китая?
— Это вполне логичный вопрос: какое место займет Россия в новом мире -станет ли она сырьевым придатком Китая, младшим партнером, вернется ли в рамки западной цивилизации или будет строить свой собственный центр силы? — считает президент Русско-Азиатского Союза промышленников и предпринимателей Виталий Манкевич:
— В 2021 году, несмотря на миролюбивые заявления руководства США и Китая, холодная война между двумя центрами силы пошла на новый виток, на этот раз линией разлома стал финансовый сектор.
Началось все со срыва IPO крупнейшего китайского сервиса такси Didi на американской площадке, после чего китайские регуляторы ввели дополнительные требования по проверке на кибербезопасность перед IPO за рубежом. По сути, это означает, что теперь китайские власти сами будут решать кому и когда разрешать зарубежные IPO. Мера эта очевидным образом направлена против листинга китайских компаний в Нью-Йорке и Лондоне.
Ответным ударом американских властей стало ужесточение давления на Гонконг: американские власти оповестили свои компании о возрастающих рисках работы в специальном административном районе, в том числе в отношении безопасности. Очевидно, что американские партнеры будут ограничивать IPO американских компаний на Гонконгской бирже тоже.
Китай уверенно делает шаги по построению своей собственной модели мироустройства со своей собственной инфраструктурой. Вместо мира доллара мы увидим мир с цифровым юанем, вместо Visa и MasterCard — UnionPay, AliPay и WeChatPay, вместо Apple — Huawei, а небоскребы Нью-Йорка и лондонского Сити заменит Гонконг и в меньшей степени Шанхай.
«СП»: — Одна зависимость сменится на другую — только так? Или-или?
— На текущий момент выбор пока стоит не жестко, но с каждым следующим шагом растет привязка и «эффект колеи»: сегодня купили «железо» для 5G от Huawei вместо Ericson, а завтра оно будет работать только на китайском ПО, а комплектующие можно будет купить только за цифровые юани. Пример утрированный, но дальнейшая эскалация конфликта будет приводить к выбору между двумя платформами.
В 2020 году мы увидели несколько громких историй делистинга крупных российских компаний с западных фондовых площадок. Из Лондона ушел ТМК, AFI Development, Трансконтейнер. До этого в течение последних 5 лет Лондон покинули Мегафон, Уралкалий, Полюс, ПИК. Также французскую Euronext покинул «Русал». МТС также сообщала о возможностях делистинга в Нью-Йорке. Лондон вообще теряет статус финансового центра из-за брэкзита, и финансовые центры Востока, прежде всего Гонконг, станут явными бенефициарами этого события.
В целом, можно говорить о долгосрочной тенденции по исходу российского капитала с западных площадок. Причины ухода у всех разные, но, в целом, можно констатировать, что выгоды стали уступать издержкам листинга в Лондоне для целого ряда компаний.
Фондовый рынок — это не только способ привлечения капитала, но и инструмент повышения статуса в глазах западных партнеров. Листинг на Западе делает партнера более понятным и помогает реализовывать другие проекты, которых стало существенно меньше, а просто деньги публичные компании могут взять в Сбербанке по ставке +1% от ставки ЦБ. Интересно, что все чаще наши компании-эмигранты стали возвращаться на российский рынок. Примеров много: Mail.ru, Мать и дитя, Эталон, X5, TCS — только эти бумаги вернулись в родную гавань с начала прошлого года.
«СП»: — Таким образом, у рубля все же появляется больше шансов?
— На первый взгляд кажется, что за уходом с западной финансовой платформы — постепенный отказ от доллара в составе ФНБ и международных расчетах, регулярные вбросы про отказ от Visa и MasterCard, исход российских компаний из Лондона и Нью-Йорка на Московскую биржу — это возврат к истокам и к собственной субъектности: цифровой рубль, система «Мир», Московская биржа — у нас есть своя маленькая, но гордая инфраструктура. И в расчетах с ЕАЭС мы также смогли нарастить долю рубля, что также является важным достижением.
Вместе с тем, возникают и некоторые противоречия. Например, Санкт-Петербургская биржа обогнала по объемам торгов Московскую. Разница между этими двумя институтами в том, что на первой торгуются зарубежные акции и облигации, номинированные в долларах и евро, а на второй — российские, номинированные преимущественно в рублях. Получается, что сколько людям не объясняй, что доллар — это зло, что Россия встала с колен, они все равно смотрят в лес западного капитализма, и долгосрочные сбережения предпочитают формировать не в рублях.
Для формирования «рублевого» центра мировой финансовой архитектуры мало быть просто крупной страной. Наша доля в мировом ВВП сейчас 1,7%, ВВП ЕАЭС — около 2% (в 2013 у России было 3,2%, в лучшие советские годы доля была 10−12%), наличие собственных глобальных интеграционных проектов — ЕАЭС и собственных элементов инфраструктуры — тот же ЕАБР, ЕАЭК — это неплохо, но любой интеграционный проект нуждается в новых членах.
С 2015 года в составе организации не появилось новых членов, только страны-наблюдатели (Молдавия и Узбекистан — реальные кандидаты, и Куба как политический партнер). Россия испытывает крупнейший кризис идентичности и кризис «мягкой силы»: непонятно, чем привлекать новых партнеров и как расширять свою зону влияния в мире. Националистический проект «русского мира» явно ограничен и малопривлекателен для других стран, а постсоветских соседей он даже пугает.
Российские власти сейчас не имеют целостной стратегии мягкой силы и вовлечения в российскую орбиту новых стран и партнеров, с этим отчасти и связан экономический застой внутри России. Тот же Госдеп США действует более системно и прагматично: вслед за мероприятиями о демократии и докладах о правах человека приходят американские компании, которые начинают активно зарабатывать на местном рынке. Та же Франция сделала из своих бывших колоний в Западной Африке дойную корову, в то время как России только предстоит научиться строить эффективные интеграционные объединения и структуры.
Получается, что базовая инфраструктура есть, но рынка для ее применения нет, и развития нет, а без этого перспективы весьма ограничены. Кроме того, те же самые российские биржи имеют весьма ограниченный оборот. Так, оборот фондовой секции Московской биржи в месяц составляет $ 53,68 млрд — Гонконгская биржа за три дня дает больший результат. Дневной оборот по Гонконгской бирже составляет $ 19,7 млрд. Возможно, по этой причине Санкт-Петербургская биржа на ПМЭФ объявила о планах по началу торгов бумагами, торгуемыми на Гонконгской бирже до конца года.
«СП»: — У нашей страны есть время и ресурсы, чтобы изменить свою стратегию и не оказаться Золушкой на балу в честь победителя?
— Вероятно, что в новой Холодной войне Россия сохранит критические элементы финансовой инфраструктуры за собой (цифровой рубль, платежная система, ЕАЭС), но рубль в текущем раскладе вряд ли станет мировой резервной валютой (никто не готов держать деньги в деривативе на нефть), но крупные российские компании, вероятно, сменят западные финансовые хабы на восточные и поменяют Лондон на Гонконг, поскольку российский рынок не в состоянии обеспечить сопоставимые объемы ликвидности.
Другое важное слабое место — технологии, по которым наша зависимость также будет расти в ближайшее время. Сменить этот тренд сможет только создание и воплощение стратегии по мягкой силе, которая позволит нам не только находить новых врагов, но и новых друзей в этом все усложняющимся мире глобальной конкуренции.
Валерий Цыганков
Материал комментируют:
Виталий Манкевич
До самых первых залпов дипломаты традиционно отвергают возможность вооруженных столкновений в конфликтах между державами. Таковы условности протокола. Даже если между ними, по сути, уже вовсю идет война — холодная, финансовая.
«Я просто исхожу из невозможности войны между Китаем и США. До этого дело не дойдет, отношения двух ведущих экономик мира, одна из них традиционная, скажем так, сверхдержава, другая — бурно растущая международная сила в экономическом, финансовом, технологическом отношении, отношения между ними складываются непросто», — заявил на днях чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации в Китае Андрей Денисов.
Отвечая на вопрос — на чьей стороне будет Россия? — дипломат отметил, что США и Китай в значительной мере зависят друг от друга, прежде всего в экономическом, финансовом отношении. «И там, и там существуют разные школы политической мысли, но все-таки мы уверены, что в конечном счете разум победит, и до каких-то военных столкновений, как и в случае отношений нашей страны с Соединенными Штатами, дело не дойдет. Поэтому ставить вопрос о том, на чье стороне мы будем, бессмысленно».
К сожалению, не прозвучал вопрос-ответ о роли и месте нашей страны в схватке двух крупнейших экономик мира, которая сейчас разворачивается с новой силой. Уже не одно десятилетие Россия и Китай в сложных международных ситуациях традиционно действуют слажено — в Совбезе ООН Москва и Пекин торпедируют американские инициативы и практически всегда голосуют солидарно. А также Россия и Китай вместе выступают за переход к многополярной модели мироустройства.
Но суждено ли России стать, как минимум, третьим полюсом в новом мировом порядке, который уже формируется в ходе противостояния двух сверхдержав — США и Китая?
— Это вполне логичный вопрос: какое место займет Россия в новом мире -станет ли она сырьевым придатком Китая, младшим партнером, вернется ли в рамки западной цивилизации или будет строить свой собственный центр силы? — считает президент Русско-Азиатского Союза промышленников и предпринимателей Виталий Манкевич:
— В 2021 году, несмотря на миролюбивые заявления руководства США и Китая, холодная война между двумя центрами силы пошла на новый виток, на этот раз линией разлома стал финансовый сектор.
Началось все со срыва IPO крупнейшего китайского сервиса такси Didi на американской площадке, после чего китайские регуляторы ввели дополнительные требования по проверке на кибербезопасность перед IPO за рубежом. По сути, это означает, что теперь китайские власти сами будут решать кому и когда разрешать зарубежные IPO. Мера эта очевидным образом направлена против листинга китайских компаний в Нью-Йорке и Лондоне.
Ответным ударом американских властей стало ужесточение давления на Гонконг: американские власти оповестили свои компании о возрастающих рисках работы в специальном административном районе, в том числе в отношении безопасности. Очевидно, что американские партнеры будут ограничивать IPO американских компаний на Гонконгской бирже тоже.
Китай уверенно делает шаги по построению своей собственной модели мироустройства со своей собственной инфраструктурой. Вместо мира доллара мы увидим мир с цифровым юанем, вместо Visa и MasterCard — UnionPay, AliPay и WeChatPay, вместо Apple — Huawei, а небоскребы Нью-Йорка и лондонского Сити заменит Гонконг и в меньшей степени Шанхай.
«СП»: — Одна зависимость сменится на другую — только так? Или-или?
— На текущий момент выбор пока стоит не жестко, но с каждым следующим шагом растет привязка и «эффект колеи»: сегодня купили «железо» для 5G от Huawei вместо Ericson, а завтра оно будет работать только на китайском ПО, а комплектующие можно будет купить только за цифровые юани. Пример утрированный, но дальнейшая эскалация конфликта будет приводить к выбору между двумя платформами.
В 2020 году мы увидели несколько громких историй делистинга крупных российских компаний с западных фондовых площадок. Из Лондона ушел ТМК, AFI Development, Трансконтейнер. До этого в течение последних 5 лет Лондон покинули Мегафон, Уралкалий, Полюс, ПИК. Также французскую Euronext покинул «Русал». МТС также сообщала о возможностях делистинга в Нью-Йорке. Лондон вообще теряет статус финансового центра из-за брэкзита, и финансовые центры Востока, прежде всего Гонконг, станут явными бенефициарами этого события.
В целом, можно говорить о долгосрочной тенденции по исходу российского капитала с западных площадок. Причины ухода у всех разные, но, в целом, можно констатировать, что выгоды стали уступать издержкам листинга в Лондоне для целого ряда компаний.
Фондовый рынок — это не только способ привлечения капитала, но и инструмент повышения статуса в глазах западных партнеров. Листинг на Западе делает партнера более понятным и помогает реализовывать другие проекты, которых стало существенно меньше, а просто деньги публичные компании могут взять в Сбербанке по ставке +1% от ставки ЦБ. Интересно, что все чаще наши компании-эмигранты стали возвращаться на российский рынок. Примеров много: Mail.ru, Мать и дитя, Эталон, X5, TCS — только эти бумаги вернулись в родную гавань с начала прошлого года.
«СП»: — Таким образом, у рубля все же появляется больше шансов?
— На первый взгляд кажется, что за уходом с западной финансовой платформы — постепенный отказ от доллара в составе ФНБ и международных расчетах, регулярные вбросы про отказ от Visa и MasterCard, исход российских компаний из Лондона и Нью-Йорка на Московскую биржу — это возврат к истокам и к собственной субъектности: цифровой рубль, система «Мир», Московская биржа — у нас есть своя маленькая, но гордая инфраструктура. И в расчетах с ЕАЭС мы также смогли нарастить долю рубля, что также является важным достижением.
Вместе с тем, возникают и некоторые противоречия. Например, Санкт-Петербургская биржа обогнала по объемам торгов Московскую. Разница между этими двумя институтами в том, что на первой торгуются зарубежные акции и облигации, номинированные в долларах и евро, а на второй — российские, номинированные преимущественно в рублях. Получается, что сколько людям не объясняй, что доллар — это зло, что Россия встала с колен, они все равно смотрят в лес западного капитализма, и долгосрочные сбережения предпочитают формировать не в рублях.
Для формирования «рублевого» центра мировой финансовой архитектуры мало быть просто крупной страной. Наша доля в мировом ВВП сейчас 1,7%, ВВП ЕАЭС — около 2% (в 2013 у России было 3,2%, в лучшие советские годы доля была 10−12%), наличие собственных глобальных интеграционных проектов — ЕАЭС и собственных элементов инфраструктуры — тот же ЕАБР, ЕАЭК — это неплохо, но любой интеграционный проект нуждается в новых членах.
С 2015 года в составе организации не появилось новых членов, только страны-наблюдатели (Молдавия и Узбекистан — реальные кандидаты, и Куба как политический партнер). Россия испытывает крупнейший кризис идентичности и кризис «мягкой силы»: непонятно, чем привлекать новых партнеров и как расширять свою зону влияния в мире. Националистический проект «русского мира» явно ограничен и малопривлекателен для других стран, а постсоветских соседей он даже пугает.
Российские власти сейчас не имеют целостной стратегии мягкой силы и вовлечения в российскую орбиту новых стран и партнеров, с этим отчасти и связан экономический застой внутри России. Тот же Госдеп США действует более системно и прагматично: вслед за мероприятиями о демократии и докладах о правах человека приходят американские компании, которые начинают активно зарабатывать на местном рынке. Та же Франция сделала из своих бывших колоний в Западной Африке дойную корову, в то время как России только предстоит научиться строить эффективные интеграционные объединения и структуры.
Получается, что базовая инфраструктура есть, но рынка для ее применения нет, и развития нет, а без этого перспективы весьма ограничены. Кроме того, те же самые российские биржи имеют весьма ограниченный оборот. Так, оборот фондовой секции Московской биржи в месяц составляет $ 53,68 млрд — Гонконгская биржа за три дня дает больший результат. Дневной оборот по Гонконгской бирже составляет $ 19,7 млрд. Возможно, по этой причине Санкт-Петербургская биржа на ПМЭФ объявила о планах по началу торгов бумагами, торгуемыми на Гонконгской бирже до конца года.
«СП»: — У нашей страны есть время и ресурсы, чтобы изменить свою стратегию и не оказаться Золушкой на балу в честь победителя?
— Вероятно, что в новой Холодной войне Россия сохранит критические элементы финансовой инфраструктуры за собой (цифровой рубль, платежная система, ЕАЭС), но рубль в текущем раскладе вряд ли станет мировой резервной валютой (никто не готов держать деньги в деривативе на нефть), но крупные российские компании, вероятно, сменят западные финансовые хабы на восточные и поменяют Лондон на Гонконг, поскольку российский рынок не в состоянии обеспечить сопоставимые объемы ликвидности.
Другое важное слабое место — технологии, по которым наша зависимость также будет расти в ближайшее время. Сменить этот тренд сможет только создание и воплощение стратегии по мягкой силе, которая позволит нам не только находить новых врагов, но и новых друзей в этом все усложняющимся мире глобальной конкуренции.
Взято: Тут
780