К России спиной, а лицом к Западу – таким остаётся кредо Банка России ( 1 фото )

Фото: Кирилл Зыков / АГН "Москва"

Валентин Катасонов

По итогам 2020 года ЦБ подтвердил свой статус института "валютного управления", далёкого как от функций Центрального банка страны, так и от нужд отечественной экономики.

Только что увидел свет Годовой отчет Банка России по итогам 2020 года У меня он есть на бумаге, но с ним можно познакомиться и на сайте Банка России. Пролистав толстенный фолиант, напечатанный на прекрасной бумаге, объемом более 400 страниц, я понял, что мы (Российская Федерация) потеряли еще один год. В надежде на то, что Банк России повернется лицом к той стране, название которой значится на вывеске этого учреждения. Увы, он устойчиво продолжает сохранять статус института, который на английском языке называется "currency board". На русский язык это переводится как "валютное управление" или "валютный совет". Такие институты массово возникали в колониальных и полуколониальных странах в ХХ веке. Они были связаны с Центральными банками метрополий и занимались тем, что в своих активах накапливали валюту, эмитируемую Центробанком соответствующей валютой зоны (британского фунта, французского франка, американского доллара, голландского гульдена и др.). И под нее выпускали разноцветные бумажки, которые назывались "национальными деньгами". А на самом деле это была все та же валюта метрополии, обряженная в "национальные одежды".

"Обещать – не значит жениться"

Банк России - такой же "валютный обменник" уже на протяжении последней четверти века, о чем свидетельствуют его балансовые отчеты. Последний раз я выставлял Банку России такой диагноз в прошлом месяце в своей публикации "Банк России" – что в нём надо менять, вывеску или управление?".  Диагноз делался на основе годового отчета Банка России за 2019 год. Вывод был очевидный и неприятный: Банк России развернут к России спиной, а своим лицом обращен к Западу. И никакой это не Центробанк, а классический институт "валютного управления".

На днях вышел долгожданный отчет Банка России за 2020 год. Давайте посмотрим, что изменилось за год. Отмечу, что в прошлом году, когда в стране разразилась так называемая "пандемия COVID-19" и были введены многочисленные ограничения (lockdown), российская экономика стала трещать по швам. По итогам года падение ВВП составило, по данным Росстата, 3,1%.

В прошлом году звучали непрерывные призывы (со стороны депутатов Госдумы, политических деятелей и даже некоторых государственных чиновников) к Банку России помочь экономике и населению страны. Взяв пример с таких Центробанков, на которые Неглинка раньше любила ссылаться как на примеры, достойные подражания (ФРС США, ЕЦБ, Банк Англии, Банк Японии и др.). В ответ с Неглинки звучало что-то не очень внятное: "пойдем навстречу", "будем проводить реструктуризацию обязательств должников", "увеличим кредитную поддержку экономики" и т.п. Так же невнятно эти обещания реализовывались и в реальности. А точнее – практически не реализовывались, если сравнить с ЦБ ряда развитых стран.

За красивым фасадом отчётных цифр

Итак, проведем сравнение 2020 года с предыдущим 2019 годом. Валюта баланса Банка России (т.е. величина его активов и пассивов) за год выросла весьма значительно: с 40,51 трлн. до 50,27 трлн. руб., т.е. примерно на 25%. Конечно, в долларовом эквиваленте прирост был более скромным. Если использовать официальный валютный курс рубля на 31 декабря 2019 и 2020 гг. (за год он сильно просел), то мы получим: валюта баланса ЦБ в долларовом эквиваленте в конце 2019 г. была равна 654 млрд. долл., а в конце 2020 г. – 680 млрд. долл. Как видим, прирост показателя составил всего 4%.

Следовательно, Банк России не пошел по пути ФРС США, ЕЦБ, Банка Японии и других западных Центробанков, которые проводили политику "количественных смягчений", наращивая активы и денежную эмиссию. Но Банку России и не надо следовать этому опасному курсу, ему просто надо менять структуру своих активов в пользу внутренних кредитов и инвестиций.

В 2019 году, как я уже отмечал в своей статье "Банк России" – что в нём надо менять, вывеску или управление?", львиную долю всех активов Банка России занимали золотовалютные резервы – 79,7%. По итогам 2020 года этот показатель не только не сократился. Он вырос до 81,3%.

При этом доля валютных резервов (без золота) составила 60,6%. В абсолютном выражении – 30,45 трлн. руб. (412,2 млрд. долл.). А что скрывается за этим показателем? Это, во-первых, средства в иностранной валюте, размещенные в иностранных банках – 7,66 трлн. руб. (103,6 млрд. долл.). Во-вторых, ценные бумаги, выпущенные иностранными эмитентами - 22,32 трлн. руб. (302,0 млрд. долл.). На все остальное приходится менее полутриллиона рублей.

Суровая и грустная реальность

Давайте посмотрим на структуру активов Банка России с другого бока. Какая часть активов ЦБ связана с внутренней экономикой? В 2020 году кредиты российским банкам и депозиты российских резидентов (тех же российских банков) составили 3.762 млрд. руб. Портфель ценных бумаг российских эмитентов (почти исключительно Минфина России) равнялся 1.027 млрд. руб. Итого по этим двум позициям активы Банка России были равны 4.789 млрд. руб. Для сравнения: по итогам 2019 года этот показатель составил 4.427 млрд. руб. Это все, что Банк России выделяет для поддержки внутренней экономики. В 2019 году доля активов Банка России, развернутых в сторону России, была равна 10,9% всех активов. А в 2020 году она сократилась до 9,5%.

Да и можно ли даже эти жалкие проценты назвать поддержкой российской экономики? Тут надо скрупулезно разбираться. Взять ту же позицию "внутренние кредиты и депозиты", которая, как я отметил выше, составила 3.762 млрд. руб. Как отмечается в Отчете Банка России, в рамках этой позиции 1.744 млрд. руб. пришлось на кредиты и депозиты за счет денежных средств, составляющих Фонд консолидации банковского сектора (ФКБС). Это без малого половина всех "внутренних кредитов и депозитов", отражаемых в активах Банка России. Это санация российских банков, которая на деле представляет собой затыкание "черных дыр", возникающих у кредитных организаций. К поддержке экономики страны это не имеет никакого отношения. Это скорее компенсации некоторым кредитным организациям тех сумм, которые были разворованы и выведены за рубеж. Затыкание банковских "дыр" с помощью денег, пропускаемых Банком России через ФКБС, обеспечивается с помощью "печатного станка" ЦБ РФ. Такая эмиссия является источником инфляции, с которой Банк России якобы борется.

Итак, по итогам 2020 года Банк России еще более точно определил свою диспозицию в экономическом пространстве: почти на все 180 градусов отвернул свое лицо от России и еще более подобострастно и холуйски развернул его в сторону Запада, конкретно – в сторону "хозяев денег".

P.S. Как и в прошлом году, аудиторское заключение по Банку России готовила компания "Эрнст энд Янг" в паре с российской компанией "ФинЭкспертиза". Я уже говорил о недопустимости использования услуг иностранных аудиторов при проверке российских банков. Особенно если это не просто коммерческий банк, а Центральный банк. И особенно если аудиторами являются такие компании, как "Эрнст энд Янг", которые относятся к "Большой четверке" мировых аудиторских корпораций. В прошлогоднем годовом отчете Банка России на аудиторском заключении стояли две подписи: Д.Е. Вайнштейн, партнер ООО "Эрнст энд Янг"; Н.А. Козлова, генеральный директор ООО "ФинЭкспертиза". В этом году те же подписи. Если по Н.А. Козловой имеется полная информация, то по Д.Е. Вайнштейну вопросы все те же, что и по прошлому году. В аудиторском заключении даются полные реквизиты ООО "Эрнст энд Янг", по которым можно узнать, что это за фирма. Как и в прошлом году, на сайте ООО "Эрнст энд Янг" приводится все тот же список партнеров, включающий десять лиц. Никакого Д.Е. Вайнштейна в этом списке не было и нет. Загадочная фигура. Никто этого не замечает и, тем более, не объясняет. Учитывая, что "Эрнст энд Янг" является глобальной разведывательной организацией, очень рекомендую ФСБ обратить на это внимание.