Грузино-абхазский конфликт: решение территориальных вопросов ( 1 фото )

Из-за охватившей мир пандемии Женевские дискуссии (единственная площадка, где, так или иначе, на политическом уровне обсуждается грузино-абхазский конфликт) — взяли большую паузу. Но вряд ли эксперты с любой из сторон ощутили этот недостаток. Данный формат мало кто воспринимает в качестве полноценного процесса. Грузино-абхазские переговоры переживают вынужденный перерыв, но он никак не отражается на внешней ситуации.

Политолог Лиана Кварчелия сравнивает Женевский процесс со стеклянным домом: «Шаг влево или вправо — и дом может разбиться. Но, при этом, у каждой стороны свои аргументы для сохранения этого «стеклянного дома». Для грузинской - это площадка, в которой ни Абхазия, ни Южная Осетия сторонами не являются. Грузии важно показать, ее визави по переговорам — Россия, и конфликт у Грузии с Россией. Это ставит Тбилиси в позицию жертвы».

Женевские дискуссии отталкиваются от событий и последствий августа 2008 года, в то время как предыдущий этап переговоров вытекал из событий 1992-1993 годов. Тем самым, Грузия пытается уйти от ответственности за развязывание войны с Абхазией, переключив внимание на российский фактор.

Заинтересованность абхазской стороны в поддержании Женевской площадки тоже понятна — других формальных площадок международного уровня у абхазов нет, поэтому ее надо сохранить. Но стоит отметить, у этой площадки есть существенный недостаток - утерян официальный статус абхазской стороны в переговорах.

Периодически и в Тбилиси, и в Сухуме, политики заявляют о необходимости прямых переговоров. Однако дальше разговоров дело не идет. Даже в рамках действующей Женевы возможно создание двусторонней площадки. Но для этого Грузии необходимо признать Абхазию стороной в переговорах. Нежелание делать это — главный тормоз в создании двустороннего сотрудничества.

С того момента, как в апреле 2020 года президентом Абхазии стал Аслан Бжания, возможность прямых переговоров из риторической плоскости переросла в официальный документ — по крайней мере, со стороны Сухума. В ноябре 2020 года президент утвердил Концепцию внешней политики, и там есть параграф, посвященный отношениям с Грузией: Республика Абхазия допускает возможность создания условий для формирования дополнительного формата многоуровневых переговоров между Грузией и Республикой Абхазия, в рамках которого появится возможность обсуждать с грузинской стороной вопросы, представляющие взаимный интерес, решение которых в рамках Международных Женевских дискуссий не представляется возможным. Несмотря на весьма осторожные формулировки с желанием дать новый импульс практически зашедшему в тупик процессу грузино-абхазского урегулирования, последовала жесткая реакция со стороны оппозиции. Один из лидеров оппозиционной организации «Аруаа» заявил, «любые переговоры вне Женевского формата — это сдача своих позиций. Ситуация может улучшиться, если в Тбилиси откажутся от оскорбительного закона об оккупированных территориях».

Очевидно, политика Тбилиси не дает возможности реализовать идею прямых грузино-абхазских переговоров. Если грузины реально хотят вести переговоры с абхазской стороной, им надо в первую очередь отменить этот оскорбляющий закон. И также продекларировать принцип неприменения силы в наших отношениях, так как «Закон об оккупированных территориях» отражается на всех сферах жизнедеятельности Абхазии, от экономики до социальной сферы.