Егор Лигачев: Не я являлся инициатором антиакогольной кампании ( 13 фото )

Сегодня ему исполнилось 100!

Прогуливая как-то знакомого британского продюсера по Воробъевым горам, столкнулся с Егор-Кузьмичем Лигачевым. Глазам своим не поверил.

– Колин, представляешь, это второй человек был в СССР, после Горби, когда…

- Да, да, конечно, я помню, – перебила меня англичанка.

Удивительно, что блондинка из BBC-One нараз вспомнила могущественного хард-лайнера (так его величали в западной прессе того времени), а равнодушные соотечественники явно не узнавали грозного политика, от замыслов коего четверть века назад зависела не только их жизнь, но и судьба всего человечества. При том, что внешне Лигачев образца 2011 не отличался, по мне, от того Егор-Кузьмича, с которым записано было 30 лет назад, в год развала державы (1991) интервью для проекта «Новый Взгляд». Это был еженедельник самой влиятельной телекомпании той поры – ВИD, который я возглавил с подачи Вани Демидова и по приглашению Саши Любимова (обоим признателен по сей день). «Новый Взгляд» (изначально зарегистрирован как «ВИD/Взгляд») публиковал полосные беседы с персонажами, которые были как бы персонами нон-грата в демократической (читай мейнстримовской) печати. Это было такой игривой фишкой. Плюрализм типа. Собственно, и сама программа «Взгляд» давала слово политическим оппонентам, которым была, как казалось, заказана дорога на Гостелерадио СССР.

Мой тогдашний зам Андрей Ванденко (что ныне интервьюирует Путина для ТАСС и Первого на эксклюзивной основе) записал беседу для нашего издания с Кузьмичём. Подписано мной в печать 11 апреля 1993 (№13 НВ). Цитирую:

- Не сомневаюсь, что эта тема уже навязла вам в зубах, но что делать, если для миллионов людей Лигачев ассоциируется в первую очередь с антиалкогольной кампанией...

- Я разъяснял: считаю ту политику правильной, но не все методы и средства для ее проведения оказались пригодные. Хотя результаты ведь положительные имели место. Резко сократилась преступность, увеличилась продолжительность жизни, снизилась детская смертность, повысилась рождаемость. Много было хороших и добрых писем от народа в адрес руководства страны, начавшего антиалкогольную кампанию. Особенно от женщин. Потому что, как говорят, сколько мужьями выпито водки, столько детьми и женами пролито слез. Не я являлся инициатором всей кампании, разработчиком документов и указов, но я активно проводил эту политику. Мне казалось, что каждый нормальный человек может прожить без регулярного, частого принятия спиртного.

Лично мне ничто человеческое не чуждо, я готов, если есть возможность, выпить с вами хоть сейчас, например, такого хорошего грузинского вина, как "Киндзмараули" или "Хванчкара"...

Нам показалось, что с алкоголизмом можно быстро справиться. Лозунг "За полную трезвость!" я считаю явной своей ошибкой. Было забегание вперед. Но вместо того, чтобы как-то откорректировать эту работу, критически осмыслить, ее признали неверной и снова принялись латать дыры в госбюджете с помощью безудержного производства алкогольных напитков. По этой части перекрыты все прежние уровни. Вновь появилась в достатке "бормотуха". И сегодня мы имеем то, что имеем: пьянство опять процветает. Но если мы не хотим окончательно деградировать, нам придется вернуться к борьбе с зеленым змием. Кстати говоря, обществу не удастся справиться с преступностью, хотя бы остановить ее рост и потому, что это сейчас не увязано с искоренением пьянства.

- То, что вы сперва угодили в опалу, а затем и попросту были выкинуты из активной политической жизни, лишены возможности руководить, вершить чужие судьбы, не отпугнуло ваших друзей?

- У меня их стало еще больше! Та борьба, которая велась в течение нескольких лет против меня, попытки оклеветать, дискредитировать перед обществом и народом только сплотили моих союзников. Вот даже сейчас (напомню, это начало 1992 года – Е.Д.)шел к вам, меня остановил молодой мужчина, военный, и сказал, что разделяет мои взгляды, что идея социализма жива.

- Из числа руководства страны у вас были друзья?

- Я пришел в Политбюро в зрелом возрасте, когда новых друзей не заводят. Если говорить о тех, с кем я больше всего общался, так это Зайков, Лукьянов, Чебриков, Никонов, Рыжков, Строев, Воротников, Власов, Долгих...

- А сейчас?..

- Видимся очень редко, на мероприятиях, как говорят. А так, чтобы домами...

- Телефон у вас часто звонит?

- Часа не проходит. Звонков много.

- Возвращаясь к вашим ошибкам прошлого, хочу спросить: если бы у вас была возможность что-то изменить, какие ходы вы сделали бы иначе?

- Без тактических просчетов не обошлось, но стратегический курс я выбрал верно: общественные преобразования в рамках советской системы. Я ведь не за себя боролся, а за идею, за партию коммунистов. Меня многие поддерживали тогда, поддерживают и теперь.

- Какой у вас партстаж?

- Давайте вместе сосчитаем. С 1943-го года. Я ведь остался коммунистом. Убежден, что запрет КПСС - большая политическая ошибка. Как можно говорить о развитии демократии, если главная сила, начавшая перестройку, запрещена? С моей точки зрения, это и антиконституционно, и незаконно. Я верю, что придет то время, когда запрет на деятельность компартии будет отменен.

С устранения КПСС, кстати, и начался развал страны. Была бы партия, это сделать бы было невозможно. Если кто-то из руководителей участвовал в событиях 19-21 августа, надо и решать вопрос о них, но связывать это с КПСС, с миллионами коммунистов нет никаких оснований. Этим просто воспользовались реакционные силы. Партия сейчас (напомню, это начало 1992 года – Е.Д.) возрождается, создано немало организаций коммунистической и социалистической направленности, в том числе среди молодежи. С некоторыми из них я связан. Там нет места политическим карьеристам. Сейчас задача - организационно объединить усилия этих партий и групп, чтобы сплоченными рядами бороться за восстановление целостности нашего государства, подлинного, обновленного социализма.