Гей-дружина Сан-Франциско: Лавандовые пантеры ( 9 фото )

Сан-Франциско середины прошлого века был тем еще местечком. В послевоенные годы туда отовсюду съезжались битники и уличные поэты, мелкие лавочники, джанки и простые бездельники. Одни ехали на заработки, другие — греться под лучами калифорнийского солнца, ну а третьи нашли в свободном от предрассудков Сан-Франциско пристанище от гонений в родных краях. В первую очередь речь идет о гомосексуалистах и прочих представителях ЛГБТ-сообщества, которых в те времена в большинстве штатов США преследовали по закону о сексуальных преступлениях.


Однако «убежищем» Сан-Франциско был с большой натяжкой. Да, законы о сексуальном поведении здесь были весьма либеральными, к тому же местные более-менее проявляли толерантность, пока маленькие кучки гомосексуалов тихо тусовались в гей-барах района Тендерлойн. Однако, с увеличением числа новоприбывших, энтузиазм у жителей слегка поутих.

К шестидесятым годам специализированных заведений в центре было уже около двадцати, а к семидесятым Сан-Франциско в шутливых разговорах ни с чем иным, как с геями, уже и не ассоциировался. А поскольку клубные тусовщики не брезговали наркотиками, в мозгу обывателя образ типичного заведения для геев стремительно смешался с образом притона, где помимо прожженных наркош обитают сифилитики и другие носители экзотических венерических заболеваний. Эти домыслы стали почвой для серьезных конфликтов.

В 50-е крепкие молодые парни из местных частенько задирали гомосексуалов возле кабаков, но дальше затрещин, оскорблений и шуточек обычно не доходило.

Однако уже через 20 лет ситуация поменялась. Во-первых, криминогенная обстановка в Сан-Франциско ухудшилась, не в последнюю очередь из-за того, что в «вольный» город помимо преследуемых геев стекались всевозможные мутные типы — сутенеры, наркоторговцы и прочий люмпен. Во-вторых, изменились времена — вчерашние забияки занялись взрослыми делами, а на их место пришли хулиганы пожестче, предпочитавшие не просто глумиться над субтильными юношами нетрадиционной ориентации, а забивать их палками и резать ножами.


Полиция в эти дела старалась не вмешиваться. Заявления о нападениях от геев принимались редко, к ним относились как к разборкам между самими «голубками», которые сегодня поссорились, а завтра помирятся — тратить на это бумагу копам не хотелось. Даже по-настоящему серьезные происшествия зачастую выставляли так, будто геи сами кадрились к нападавшим, чем провоцировали их на агрессию. Что характерно, иногда что-то подобное и происходило.

Возле клубов, забегаловок и кинотеатров часто тусовались молодые люди, предлагавшие сексуальные услуги и наркотики по скромным ценам.

Хулиганы под видом обычных прохожих частенько откликались на предложения проститутов, после чего заводили их в туалет или за угол, где жестоко избивали толпой. Таким образом, образовался целый клубок проблем: одни торговали телом и наркотиками, другие их за это били, а полиция предпочитала не вмешиваться, дабы не заострять на проблеме внимание общественности и не провоцировать народное негодование. Естественно, во время рейдов геев-наркоторговцев и особо буйных бузотеров задерживали, но копы проводили такие мероприятия редко и крайне вяло.

К концу шестидесятых геи Сан-Франциско четко осознали, что никакой адекватной помощи и защиты от закона они никогда не получат — и вот именно тогда в дело вступил преподобный Рэй Брошерс.


Преподобный Рэй Брошерс вещает на пикете
Евангелист-пятидесятник Рэй Брошерс переехал в Сан-Франциско после полугодовой отсидки за «сексуальные преступления» в одном из штатов.

О подробностях того дела он никогда не распространялся, но, по всей видимости, это было именно мужеложество. Проповеди не приносили ему больших денег — жил Брошерс на государственную пенсию, назначенную ему в качестве компенсации за травму головы, полученную во время службы в армии.

Будучи праведным христианином, открытым гомосексуалистом и при этом гражданским активистом, Брошерс основал в конце 60-х годов центр помощи лицам нетрадиционной ориентации под названием «Руки помощи», где проводил семинары и оказывал нуждающимся психологическую поддержку. Из-за того, что к тому моменту большинство обращавшихся к Брошерсу за помощью состояло из пострадавших от уличного насилия, в 1969-м он открыл еще один центр, в котором юридическими консультациями по делам о нападениях на геев бесплатно занимались адвокаты-волонтеры.

В судах полицейские заявляли, что за последние годы у них имеется около десятка заявлений от геев, поэтому говорить о каких-то массовых проявлениях агрессии со стороны местных по отношению к ним просто глупо. Брошерс в ответ потрясал здоровенным журналом, в котором он несколько лет фиксировал все нападения на геев в районе Тендерлойн и не только — по его подсчетам их было более 300, но до каких-то серьезных судебных разбирательств доходили единицы.


Тем не менее, Брошерс бросался помогать каждому пострадавшему гею — пусть даже тот получил легкую затрещину. Пастор проводил пикеты возле ратуши Сан-Франциско, давал интервью газетчикам и клеймил на улицах позором тех, кто вопреки христианской идее нападает и калечит ближних своих. Он требовал ответа от работодателей, отказывавших геям в работе, при этом успевал устраивать гей-парады и перфомансы — возле офиса одной из контор, не взявшей на работу гомосексуалиста, Брошерс и компания поставили крест с распятым на нем геем.

Брошерс быстро заводился, так что даже на самых мирных митингах мгновенно ловил кураж и не стеснял себя в эпитетах не только по отношению к негодяям и насильникам, но даже к организациям, поддерживавшим ЛГБТ-сообщество. Окружающие полагали, что тут могла сыграть травма головы — когда пастор впадал в неистовство, у него разве что пена изо рта не шла.

Своими яростными изобличениями Брошерс сумел найти сторонников далеко за пределами Сан-Франциско.

Действия полиции, заминавшей дела о нападениях на геев, в итоге спровоцировали массовые протесты, куда съезжались не только геи со всей страны, но и многочисленные сочувствующие. В свою очередь уже это породило дополнительную волну гнева со стороны не только местных жителей, но и банд — как неорганизованных кучек хулиганов, так и вполне себе ОПГ. В итоге стычки стали происходить повсеместно, хотя скорее это были побоища — геев, которые не могли дать отпор, вылавливали по всему городу и избивали до полусмерти.


Показательным в этом смысле был один из первых гей-парадов в Сан-Франциско, проведенный в 1970-м году. На параде собралось около 15 000 человек, среди которых были как сторонники, так и противники геев, что в итоге вылилось в массовую драку с сотнями покалеченных — все пострадавшие были гомосексуалистами или же сочувствующими. Поговаривают даже, что это именно Брошерс начал ту драку, вырвав какой-то не понравившийся ему плакат из рук шедшей неподалеку лесбиянки, после чего началась заварушка, к которой подключились гомофобы.

Как бы то ни было, со временем Брошерс решил, что пора заканчивать с подачей заявлений и жалобами.

июля 1973 года Брошерс объявил о создании «Лавандовых пантер», которые по аналогии с «Черными пантерами» будут защищать геев на улицах с оружием в руках.

В группу под его руководством вошло 22 человека. Многие не только носили оружие, но и владели приемами карате, дзюдо и занимались боксом.


Поначалу небольшие группы «Лавандовых пантер» караулили хулиганов в машинах возле наиболее злачных мест, где тусовались геи-проституты. Как только кого-то начинали метелить, они тут же набрасывались на обидчиков с палками и давали отпор — не ожидавшим такого хулиганам оставалось лишь в ужасе ретироваться. Иногда «пантеры» применяли и огнестрел, но стреляли только в воздух, дабы припугнуть обидчиков.

Буквально за пару месяцев «Лавандовые пантеры» стали культовой среди ЛГБТ-движения тех лет организацией. Владельцы баров и клубов звали их охранять различные мероприятия, пресса пестрила фотографиями вооруженных до зубов молодых людей и девушек, а о Брошерсе стали говорить как о крупной политической фигуре уровня Малькольма Х, при этом консервативные издания называли его «самым опасным гомосексуалистом в Америке».


Разумеется, без ложки дегтя (довольно крупной) тут не обошлось. Каждый день Рэю Брошерсу приходили десятки писем с угрозами расправы, при этом несколько раз на пастора даже нападали, однако обошлось без серьезных травм. «Лавандовые пантеры» старались отвечать тем же: она начали намеренно вылавливать хулиганов и бить их в темных углах. Это в итоге и стало проблемой.

В 1974 году возле одного из гей-клубов подростки поцапались с местными завсегдатаями, после чего их в отместку побили «пантеры».

Оказалось, что это были школьники, отец одного из которых был не последним человеком в городе. В результате Брошерсу позвонил шеф полиции и заявил, что всех арестует и надолго посадит в тюрьму, если «Лавандовые пантеры» не будут немедленно разогнаны. Так и закончилась история первых в мире гей-дружин.


Что касается Рэя Брошерса, то после «пантер» он попытался стать конгрессменом. Требования его предвыборной компании были просты: Калифорния должна отделиться от США, нетрадиционные сексуальные отношения и марихуана должны быть декриминализованы. Плюс, Брошерс выступал за национализацию системы здравоохранения.

Пробиться во власть пастору не удалось. Во время предвыборной гонки он выкинул кого-то из окна — и его арестовали. Организовать масштабную предвыборную кампанию он не успел и набрал на выборах лишь 3% голосов. После этого пастор надолго залег на дно. Какое-то время он выпускал журнал для геев, но и его со временем забросил.


Как говорили поддерживавшие с Брошерсом связь активисты, к началу восьмидесятых у него совсем поплохело с головой. Он множество раз звонил в ФБР, желая предупредить федералов о грандиозном заговоре в верхах — по мнению Брошерса правительство якобы замышляло в ближайшие годы убить всех геев.

10 января 1982 года преподобный Рэй Брошерс умер в своей квартирке в полном одиночестве от кровоизлияния в мозг.