Одичавшие ( 1 фото )

— Да быть такого не может, это либо какое-то психическое отклонение на фоне стресса, либо они забрели в аномальную зону и опять же свихнулись, — старший следователь Алексей Петрович Носов и по совместительству мои лучший друг с детского сада Леха потер лоб. Я знала, что этот жест – верный признак его заинтересованности в деле. Теперь сто процентов просидит до ночи в кабинете, гадая, что же случилось со злополучным семейством Сомельковых.

Ольга, Иван и их шестилетний сын Витька пропали полным составом еще год назад. Их искали не только мы, но и добровольцы. Обшарили каждый куст – и ничего. Семья тихая, добропорядочная, ни одного нарекания. Как сквозь землю провалились. Поискали для острастки, поняли, что дело гиблое и сдали висяк в архив. Не они первые, ни они последние – люди пропадают, как бы цинично это не звучало.

Никто в отделе не ожидал, что нам еще придется лично столкнуться с пропавшими супругами, правда, людей они уже мало напоминали. Их обнаружили возле лесополосы, на проселочной дороге, в двух километрах от города. Ребенка при них не было, мужчина и женщина были практически голыми – их одежда превратилась в жуткие обноски, цвет которых был неразличим под слоем грязи. Только отмыв их, что едва не стоило эксперту двух пальцев, удалось установить личность.

Бывшие интеллигенты явно помешались – кусались, царапались, бормотали невразумительный бред, и казалось бы, вообще утратили здравый смысл. Циничные эксперты назвали их просто – одичавшие. Через два часа их перевезут в клинику, скорее всего, предварительно накачав снотворным. Я долго наблюдала за их поведением, раздумывая над самой странной деталью дела – на шеях и запястьях супругов были четкие ожоги, как будто они ходили в раскаленных обручах и наручниках.

— Здравствуй, дочка, помнишь меня? – от неожиданности я аж подпрыгнула, но, обернувшись, поняла, что испугалась всего лишь совсем древнюю старушку. Если бы я вчера не перечитывала материалы дела Сомельковых, то все равно узнала бы ее. Она еще тогда приходила в отдел и рассказывала какую-то жуть про проклятия, мол, Оля и Ваня пропали из-за мощнейшего сглаза. Сначала она являлась каждый день, но потом, видимо, поняла, что ее не слушают, и махнула на нас, скептиков, рукой.

— Вот видишь, права я была, это им злые глаза позавидовали, — бабка плотно обосновалась в кресле напротив меня, — ты молодая еще, вот и не знаешь, что злость людская быстрее яда любого убивает. Навела на них гадина порчу, вот черти их в кандалах и водили, пока срок не вышел.

Я хотела уже выпроводить бабулю и заняться работой, но упоминание о кандалах заставило меня насторожиться. По спине почему-то прошел неприятный холодок – странные шрамы бедолаг не давали мне покоя. Стоило мне подумать об ожогах, как старуха вдруг кивнула, важно пошамкала губами и извлекла из своей необъятной котомки баночку с водой.

— не веришь мне, знаю, но другие вообще слушать не станут. Возьми воду, святая, монастырская, зла никому не принесет, и вылей на раны, нанесенные чертями. Если и вправду демоническая сила тут, так они и пройдут без следа, — оставив банку на столе, она ретировалась с неожиданной для своего возраста стремительностью.

Когда я вернулась в изолятор, несчастные уже спали, видимо, экспертам надоели вопли, и они все-таки использовали седативные средства помощнее. Сама не веря в то, чем занимаюсь, смеясь над собственной затеей, я проскользнула в помещение. Я немного боялась, что коллеги застукают меня за сомнительным для следователя занятием, но любопытство, да и желание хоть как-то помочь паре были выше моих сил. Смочив в воде припасенную салфетку и наскоро протерев шеи и запястья спящих, я тихонько проскользнула обратно в кабинет.

Вскоре приехала группа, ответственная за транспортировку. Я как раз курила перед черным выходом из отделения, когда пострадавших то ли от истощения, то от сглаза вывозили на каталках. Сделав вид, что хочу обратиться к эксперту, я подошла поближе. К моему удивлению, ожоги бесследно исчезли.

— Да не может такого быть, не может, — заверял меня Леха, глядя на фото. Я ухитрилась быстро щелкнуть пару кадров, запечатлев руки мужчины, пока группа возилась с Ольгой.

— Я тоже не верила, кто его знает, может, сами прошли.

— Ага, сами. В нашем деле само по себе ничего не происходит. У нас тут вечно зло, и неважно, в людском оно обличье, или в демонском, хотя в чертей я все равно не верю. Пошли лучше преступников ловить, пока их бесы в ад не утащили, — Леха нагло заржал, умыкнул мой стаканчик с кофе и, хохоча, направился в кабинет.