Иван – я, Фёдоровы – мы: Как безрукий мальчишка остановил танк под Сталинградом ( 2 фото )

В год 75-летия Победы Царьград рассказывает невероятные истории героев Великой Отечественной войны. Сегодня речь пойдёт о простом русском мальчишке Иване Фёдорове из Смоленска. Он прожил всего 14 лет и умер как настоящий герой. Он до последней капли крови стоял на подступах к Сталинграду и своим поступком поверг в шок не только своих старших однополчан, но и немецких танкистов. Ему не воздвигали памятников, о нём не ходила народная молва. Всё, что о нём напоминает сегодня, – лишь выбитое имя на 22-м знамени в Зале воинской славы мемориала на Мамаевом кургане.

Автор:
Лосева Олеся

"Зайцем" пробирался на фронт

Иван родился в селе Бурцево Новодугинского района Смоленской области. Он рос в большой многодетной семье. С началом войны отец вместе со старшими братьями ушёл на фронт. Вскоре, спустя всего месяц, пришла похоронка – погиб отец Вани. Мальчик очень тяжело переживал потерю. По ночам он забирался в пустую и холодную кузницу, где в мирное время трудился глава семейства, и плакал навзрыд. Вскоре пришло новое несчастье – фашисты разбомбили родное село Вани. Под обломками горящей избы оказались мама и три младшие сестрёнки – Лида, Зина и Маша. Он метался среди пышущих жаром развалин, искал родных, звал маму.

Так в один день Иван стал сиротой. Он решил во что бы то ни стало отомстить фашистам и попасть на фронт. Понимая, что его, 14-летнего пацана, в армию не возьмут, он решил проникнуть на передовую "зайцем", спрятавшись в одном из проезжавших мимо эшелонов. Однако его быстро обнаружили и прогнали. Но Иван решил вновь испытать удачу. И снова его заметили. Мальчишка попросил бойцов взять его с собой на передовую. Он рассказал, что родители и сёстры погибли, а братья где-то воюют. На вопрос: "Как звать?" он ответил на деревенский манер: "Иван – я, Фёдоровы – мы".

Ивана Фёдорова определили помощником на полевую кухню в артиллерийский полк при 112-й стрелковой дивизии, которая продвигалась к Сталинграду. Однако готовка мало заботила мальчишку. Он старался во всём помогать бойцам, подносил снаряды, учился стрелять из винтовки. Правда, после первых уроков у него долго ныли руки с непривычки. Старался он быть полезным и в самые ответственные моменты. Не раз помогал спасать орудия и снаряды после бомбёжек. Лейтенант Алексей Очкин вспоминал:

Пылала кабина грузовика. Вот-вот огонь подберётся к бензобаку. Дымов стал сбивать пламя шинелью. Бойцы бросились разгружать из кузова боеприпасы. Ваня тоже схватил нагретый ящик со снарядами. Подняв его, он согнулся от тяжести и, не разгибаясь, засеменил в сторону. В любую секунду снаряды могли взорваться и разнести его в клочья, но он продолжал таскать их со всеми.

(Из книги-воспоминания лейтенанта Алексея Очкина "Иван – я, Фёдоровы – мы".)

Сталинградский кошмар

Летом 1942 года Ваня вместе с бойцами оказался в Сталинграде. Его часть расположилась за Доном, неподалёку от железнодорожного моста - на самой господствующей высоте. По другую сторону реки 6-я армия Паулюса уже соединилась с частями 4-й танковой армии Гота и нацелилась на город. Иван часто представлял, как вступит в бой с немцами. Он мысленно бросал гранаты, стрелял из пушки и расстреливал в упор фашистов. По ночам Ванька помогал осваивать позицию и рыл со всеми остальными окопы. Его берегли. Старались ограждать от опасностей и пуль.


По воспоминаниям участников Сталинградской битвы, те дни были "сплошным грохочущим кошмаром". На бойцах буквально тлели гимнастёрки. Фото: dpa/ Globallookpress

Гитлеровцы сумели занять Мамаев курган. Бойцы часто повторяли - кто владеет этой высотой, тот владеет ключом от города. Трудно было взять тогда главную вершину России. Много раз наши солдаты взбирались на курган, и снова его оставляли. Погибших было очень много. Пополнение, прибывающее прямо с переправы, таяло на глазах. По воспоминаниям участников Сталинградской битвы, те дни были "сплошным грохочущим кошмаром". На бойцах буквально тлели гимнастёрки.

Ваньку на штурм Мамаева кургана не пустили, он остался помогать при орудии. Когда наводчика ранило в лицо, Иван сам встал к пушке. Первые выстрелы дались ему очень тяжело, он никак не мог совместить перекрестие панорамы с танком.

После Мамаева кургана Ивану довелось принять участие в обороне разбитого завода "Красный Октябрь", потом, в сентябре, угроза нависла над другими районами города. Бойцы отбивались из последних сил в жарких развалинах, среди искорёженного железобетона и горячего пепла. Ванька был вместе с ними.

Район Тракторного кромсали тысячи бомб. Немецкие эскадрильи висели в три яруса: вверху - "Хейнкели", ниже - "Юнкерсы", совсем на бреющем "Мессершмитты" и румынские "Бипланы". Такого еще не было за всю Великую битву, не было и потом за всю войну. Казалось, фашисты бросили на чашу весов войны всё, что у них было. Ваня едва успевал наводить орудие и палить по танкам, которые со всех улиц ринулись на площадь. Горели развалины, асфальт, земля. Казалось, всё живое уничтожено.

(Из книги-воспоминания лейтенанта Алексея Очкина "Иван – я, Фёдоровы – мы".)

С гранатой в зубах

13 октября 1942 года Ивану Фёдорову объявили, что, согласно распоряжению Сталина, ему, как и многим другим подросткам, предстояло обучение в ремесленном или военном училище. На следующий день его должны были эвакуировать на восток. Однако 14 октября в половине шестого немцы начали артиллерийскую подготовку. К восьми утра двинулись танки.

Иван вместе со всеми принял бой. Его ранило в руку, раздробило локоть. Он стиснул зубы от боли и продолжил остервенело швырять гранаты. Осколком снаряда ему оторвало кисть другой руки. Он лежал неподвижно - многие подумали, что мальчик мёртв. Но Ванька приподнял голову от земли и увидел, что несколько танков, обойдя площадь слева, устремились по узкому проходу вдоль развалин заводской стены.

Он с отчаянием прижимал к груди свои изуродованные руки. Перед ним лежали противотанковые гранаты, а взять их он не мог. Тогда он сжал зубами ручку гранаты. Превозмогая боль, Ваня поддержал её ранеными руками и выбрался из окопа. Свидетель того боя лейтенант Алексей Очкин так описал детали тех страшных мгновений:

И лейтенант, и комиссар, и все бойцы увидели, как над пылающей, исковерканной землей поднялся Ваня с гранатой в зубах и, подавшись вперёд острым плечиком, смело пошёл навстречу ревущим танкам... Окровавленный, он прижал к груди гранату, зубами рванул чеку и упал под грохочущие гусеницы танка... Раздался взрыв. Фашистский танк застыл, а за ним в узком проходе остановилась вся бронированная колонна.

(Из книги-воспоминания лейтенанта Алексея Очкина "Иван – я, Фёдоровы – мы".)

Всем свидетелям геройской гибели Ивана тогда показалось, что стихли канонада и гул сражения. Время как будто замерло в минуте молчания по храброму мальчишке. Потом Великая битва разгорелась с новой силой.

Лейтенант Алексей Очкин устоял в том сражении, дожил он и до Победы. Через всю свою жизнь он пронёс в памяти подвиг Ивана Фёдорова. В 1973 году он описал в своей книге о юном герое все подробности того страшного дня. А позже он выяснил, что жива мама Вани – Наталья Никитична. Как оказалось, ей вместе с дочками удалось спастись из-под обломков. Но ни один её сын с войны не вернулся.

На родине Вани Фёдорова, в райцентре Новодугино Смоленской области, есть улица его имени. А в самом Волгограде, на площади Дзержинского, где совершил свой бессмертный подвиг Ваня, на школе № 3 установлена мемориальная доска в память о мальчишке, шагнувшем в бессмертие.