Норвежский клан педофилов: Русская мать вынуждена прятать дочерей в монастыре ( 4 фото )

Анне Финсераасен с её девочками (восьми и девяти лет) дал приют один из монастырей. Но в конце апреля у неё заканчивается срок временной регистрации, и тогда не исключён вариант с экстрадицией в Эстонию, гражданкой которой она является, а затем и выдача в "страну троллей".

Автор:
Степанов Александр

35-летняя Анна Финсераасен уже почти два с половиной месяца живёт в России — легально, с временной регистрацией на руках, но всё равно фактически подпольно. Вместе с двумя маленькими дочками, 9-летней Аделиной и 8-летней Лойсе, она прячется от бывшего мужа, гражданина Норвегии, и правоохранительных органов Эстонии в одном из монастырей на северо-западе России.

В Эстонии, гражданкой которой она является, помощи и защиты ей не дали.

Причина бегства — решение эстонского суда, постановившего отдать девочек экс-супругу, которого эстонская прокуратура обвинила в изнасиловании собственных дочерей, но суд оправдал за отсутствием неопровержимых доказательств (а не из-за отсутствия события преступления с его стороны). Несмотря на свидетельства самих девочек и заключения экспертов, суд счёл, что явного подтверждения противоестественным пристрастиям Йостейна Финсераасена, чей отец, кстати, имеет за плечами реальный срок как раз за сексуальные безобразия с 13-летними детьми, не нашлось.

Терпела издевательства и побои ради детей

Вообще-то Анна — русская. И православная, как и её дети, ходившие в Таллине в русскую школу.

Но родилась она в Эстонии, ещё при Советском Союзе, а когда большая страна распалась, её родители остались там жить.

Выучившись на медсестру, девушка отправилась работать в соседнюю Норвегию — по профессии, в дом престарелых. Там-то она и познакомилась с Йостейном, который трудился в этом же учреждении санитаром.

Всё было какой-то северной сказкой: ему 32, он внушал доверие, показался мне интересным, открытым мужчиной. У нас завязался роман, мы поженились, родилась Аделина, потом, через полтора года, Лойсе,

— вспоминает женщина. Но вскоре после рождения первой дочери прозвучал первый неприятный звоночек.

"Он стал её, новорождённую кроху, как-то очень уж страстно в губы целовать, я тогда возмутилась, сказав, что это ненормально (он ещё спорил, мол, ничего такого в этом нет). Я потребовала больше так не делать, и он вроде как перестал, — продолжает Анна. — И всё опять встало на свои места".

А когда появилась на свет младшая, он сам вызвался купать старшенькую, она ещё обрадовалась: хлопот-то много с маленькой, подумала, что даже такая помощь — уже хорошо.

Только как-то заглянула в ванную и просто замерла в шоке: оба голые, не купаются, а стоят, и она его дёргает за возбуждённое мужское достоинство. Вроде как играют, оба смеются. После этого я сказала: "Всё, ребёнка с этих пор купаю только я". Был жуткий скандал, он кричал, что это нормально, я возражала, мы ругались,

— говорит она.

С тех пор семейная жизнь супругов Финсераасен пошла под откос: Йостейн начал регулярно бить Анну (он поднимал руку на жену и раньше, ещё когда она ходила беременной второй дочкой, но та всё терпела), гнобить её морально. И постоянные ссоры привели через некоторое время уже к окончательному разрыву.

Мыться вместе с голым отцом девочкам не возбраняется

Как-то к ним пришла Норвежская служба защиты детей, причём вместе с полицейским, который, как оказалось, в своё время участвовал в задержании отца Йостейна — тот был судим за педофилию!

Служба, однако, сказала: да, мы берём вас на учёт, но живите по возможности мирно. А то, что папа с девочками голышом моется, — ничего страшного, здесь так принято, в чудесной "стране троллей".

"Но ведь я же ясно им сказала, что они-то как раз не мылись! Меня "не услышали". И вот тогда мне стало совершенно понятно: в Норвегии мне никто не поможет, и я не хочу, чтобы мои дочки воспитывались в таких условиях. Я связалась с послом Эстонии, и мне подсказали, как сделать детям эстонские паспорта, и пока муж был на работе, мы уехали с детьми в Таллин".

Йостейн тут же обратился в полицию, Анну объявили в розыск.

В 2013-м, однако, когда был суд, определявший место жительства детей (Йостейн хотел добиться полной опеки над детьми), ситуацию удалось разрулить: Анна пригласила в суд несколько свидетелей — и эстонского посла, и акушерку, которая видела синяки на её теле во время второй беременности, и других людей, которые подтвердили бы нездоровую обстановку в семье Финсераасен.

В общем, всё завершилось компромиссом, в соответствии с которым дети должны были ездить к нему в Норвегию — на неделю. Если бы Анна в надежде, что отец не посмеет ничего плохого сделать (из опасений, что дочери всё расскажут маме), не согласилась на это, детей бы просто отдали их отцу, и она их больше бы никогда не увидела.


Йостейн с дочками. Фото: Личный архив Анны Финсераасен (предоставлено Царьграду)

Причём отдельно было прописано, что дедушке-педофилу ни в коем случае нельзя оставаться наедине с внучками без присутствия "третьих лиц": иначе говоря, если этот похотливый дядя приходит повидаться с сыном (им, надо полагать, всегда найдётся о чём поговорить), то оставлять его с девочками наедине категорически запрещено.

Странные игры

А девочки тем временем, приезжая домой к маме, делились с ней впечатлениями о визите к отцу: как они с папой голенькими купаются в ванной, а потом вместе в таком же виде с ним спят.

Она возмутилась: ну мерзость же какая-то получается, особенно если учесть прошлое дедули (а он, к слову, периодически посещал внучек) и подозрительный эпизод в ванной. Она спросила, что это такое. Йостейн пообещал, что такого больше не случится.

"После того разговора Аделина и Лойсе и впрямь перестали рассказывать о таких "странных играх", — продолжает Анна. — А когда я пыталась расспросить их, они замыкались. Девочки приезжали с раздражёнными половыми органами, с энурезом. Но я не могла даже представить себе, чтобы родной отец... вы понимаете... Думала, что это из-за стресса, отсутствия нормальных условий для мытья, аллергии и так далее. Тем более что через полторы-две недели по возвращении домой это обычно проходило".

Так продолжалось до мая 2016-го. И когда в очередной раз он привёз дочерей (Йостейн доставлял их на квартиру к её родителям), младшая, прощаясь, подбежала к нему и начала целовать его в пах! Он, конечно, понял, что Анна заметила это, и, не говоря больше ни слова, пулей выскочил из квартиры.

Анна, разумеется, осторожно спросила у дочери, а часто ли они таким вот образом с папой играют? И услышала в ответ "да".

А вечером она повела их мыться и была в ужасе от того, что увидела. Не будем мучить читателя физиологическими подробностями, но с крохами явно что-то делали: они жаловались на неприятные ощущения и зуд.

И она попросила подругу-психолога поговорить с Аделиной и Лойсе, поскольку делиться подробностями с ней девочки не хотели — то ли стеснялись, то ли им были тягостны конкретно эти воспоминания.

"По-моему, что-то было нехорошее", — сделала вывод психолог.

И Анна повела детей к дежурному гинекологу. Но едва она поделилась с врачом своими подозрениями, та сразу же пресекла дальнейшую беседу: надо идти в полицию, сказала она.

Правоохранители направили на экспертизу, и худшие подозрения подтвердились. У старшей девочки обнаружили повреждения — два рубца на девственной плеве.

"(Повреждения) могли быть нанесены путём насильственного проникновения, однако нельзя полностью исключать анатомические особенности девственной плевы", — было сказано в заключении экспертов.

.

В декабре прошлого года кассационный суд отказался принять жалобу Анны на лишение её практически всех прав на собственных детей. И Йостейн намеревался забрать их сразу к себе, в Норвегию. Только благодаря Службе защиты детей, упросившей отца дать детям встретить с матерью Новый год, удалось несколько отсрочить этот отъезд.

"Но его адвокат решила сделать хитрый ход — чтобы не отец их один увозил, а чтобы ещё и Анна сама сопровождала девочек к нему. Причина проста: наедине с отцом, оторванные от матери, они бы точно начали плакать и даже орать в аэропорту Осло, и тут даже циничный Барневарн — самая жёсткая в мире ювенальная служба — не могла бы не обратить на это внимания. Их, скорее всего, там же забрали бы у него, чтобы всё выяснить, а там поди узнай, не выползет ли что наружу и не возбудят ли новое дело уже в Норвегии! Поэтому и придумали вариант с сопровождением матери", — объясняет протоиерей Игорь Прекуп.

Дожидаться, пока дочерей заберут (5 января уже нынешнего года Йостейн должен был приехать за ними), Анна не стала. Она сбежала. Окольными путями — в Россию.

Сейчас она живёт при монастыре — фактически на подпольном положении, но девочки получают образование, у них есть увлечения, только нет возможности заниматься любимым спортом, фигурным катанием.

А вот что будет дальше — большой вопрос.

Как только у Анны закончится срок временной регистрации, если ей не предоставят временного убежища, встанет вопрос о том, чтобы её выслать обратно в Эстонию, и развитие дальнейших событий предсказать уже несложно.

"Она — этническая русская, а значит, виновата! Ату её, ату!"

"Совершенно очевидно, что в эстонском правосудии было нарушено право Анны на справедливую защиту: судьи занимались чисто формальным ведением дела, судом не сделаны необходимые экспертизы, не вызваны свидетели", — комментирует Царьграду ситуацию директор Информационно-правозащитного центра по правам человека в Вене Гарри Мурей, который подключился к этой истории.


Фото: Личный архив Анны Финсераасен (предоставлено Царьграду)

Фактически, считает Мурей, процесс носил дискриминационный характер: суд встал на сторону отца детей, проигнорировав тот факт, что их дед, имеющий срок за педофилию, контактировал с девочками.

"Как так? А в местной прессе нарочито подчёркивалось, что Анна — этническая русская, то есть как бы сразу её определяли в разряд неполноценного национального меньшинства, несмотря на то, что она гражданка этой страны, — удивляется он. — Увы, мы слишком поздно включились в это дело, лишь в декабре прошлого года. Поэтому сейчас мы можем только пытаться всё исправить".

Его организация сделает обращение в Европейский суд по правам человека и одновременно попытается вернуть дело на новое рассмотрение в Эстонии, чтобы добиться честного процесса, с проведением комплексной психолого-психиатрической и медицинской экспертиз, которые помогут расставить точки над i.

Кроме того, защищать Анну Финсераасен взялся один крупный норвежский правозащитник Мариус Рейкерас, специализирующийся как раз на защите детей: он обратился в Минюсты Эстонии и Норвегии, а также в Европарламент с заявлением, что такое решение не в интересах детей.

Но судьба Анны в России, ещё раз оговоримся, под вопросом: ей могут отказать в убежище в нашей стране (есть люди, которые добиваются этого), а данный вопрос находится в компетенции ФМС, принимающей время от времени, следует признать, не самые логичные решения.

Царьград продолжит следить за этой историей.