Какие скульптуры белорус делает из металлолома! ( 9 фото )

Работы Владимира Каноника
Мастер много лет старается делать Беларусь красивее, превращая ненужные болтики в произведения искусства.Вероятно, вы уже встречали работы Владимира Каноника, но пока об этом не знаете. Они стоят на улицах больших и маленьких городов, на заправках и даже в офисе Wargaming. Мастер много лет старается делать Беларусь красивее, превращая ненужные болтики в произведения искусства.

О художнике и страшном доме из Ратомки

Мы на окраине Фаниполя, посреди промышленной зоны. Изо рта идет пар, в цеху трещит сварка, из-под болгарки летят искры. Кузнец Васька разжигает горн и запускает механический молот.


Всего здесь человек пять. Владимир Петрович говорит, что могло быть и больше, но найти толковых кузнецов непросто: народ они пьющий.

На территории несколько внушительных цехов, построенных художником. Выбить этот клочок земли было нелегко, воевать пришлось несколько лет. Участок декорирован тоннами металла: стоят ведра с болтами, блестящие листы и ржавые куски, огромные буквы и остатки танка. Однажды все пригодится.


Владимир Петрович ведет по территории и показывает кусочки работ, которые вскоре объединятся во что-то большое, а затем переедут на ПМЖ в заранее предусмотренную локацию. Здесь, например, была зачата «Королева бензоколонки»…


…выращен зубр…


…а также созданы другие железнорожденные, сосчитать которых будет непросто.

Сегодня большинство работ Владимира Петровича делается для заправок.

«Белоруснефти» — это главный кормилец художника, которому однажды повезло убедить руководство предприятия в том, что пришло время поработать над имиджем. Мы спрашиваем, чем он занимался сегодня. Он показывает сложные, фигурные решетки.

— Это для Крестовоздвиженского храма. Там у нас много работы: создаем поклонный крест из нержавеющей стали, огромный — примерно 5,5 метра высотой. Сам крест металлический, а внутри будет камень, за которым я ездил во Владимир. У нас такого нет. Уже монтируем, так что скоро сможете посмотреть.

— Не скучно вам с церковью работать? Там же ограничения, каноны.

— У меня же фамилия Каноник, так что не скучно. Конечно, все творчество там ограничено четкими рамками, но я стараюсь чувствовать себя внутри этих рамок максимально свободно.

Мы буквально в пятницу закончили интереснейшую работу в Раубичах: впервые в истории Беларуси сделали купола из свинца, а кресты — из нержавейки. Золотые купола мне не очень нравятся, а наши священники это любят.


Может, если бы я работал только с церковью, мне было бы скучно, но у меня есть отдушина — скульптура. Хотя от стильной композиции до безобразия один шаг, об этом нужно помнить.

— Дом с черепами в Ратомке или усадьба в стиле фэнтези под Новогрудком — это в какую корзину?

— Классная работа, но безмозглая. Думаю, это просто пафос.

Вообще, я хорошо отношусь к альтернативному искусству и люблю неординарные работы. Недавно сам помогал художнику Виктору Ольшевскому делать Вавилонскую башню. Очень сложная и сильная работа получилась. А еще мы, например, работали над интерьером 12-го этажа главного офиса Wargaming.

Они нам сначала предложили сделать плакат. Мы придумали что-то странное из погнутой фанеры и утерли нос всем конкурентам. Сошлись, договорились, начали сотрудничать и в итоге много чего сделали. Даже сувениры из литой стали для игроков придумали. Мы для этого ездили в Борисов, брали танковые катки, отливали из них болванки и гравировали.

Владимир Петрович показывает фотографии своих скульптур, радуется тому, что на фоне его работ фотографируются Стивен Сигал и Дольф Лундгрен. Мы спрашиваем, почему на минских улицах так редко появляется что-то столь же достойное. Художник многозначительно вздыхает и переходит к сложному разговору о работе с государством.

О вкусе и безвкусице

Центр любого более или менее приличного белорусского города обязательно прижимают к земле десятками малых архитектурных форм, создаваемых к показательным и ответственным районным праздникам. Если хорошенько поколесить по стране, можно собрать хорошую коллекцию гномиков, зайчиков и белочек, которые зачем-то появились на свет. Впрочем, найти таких красавцев можно и в Минске. Владимир Петрович говорит, что ему за появление этой армии тяжело и обидно.


— Эти непонятные белочки рождаются из-за нехватки денег или от отсутствия вкуса?

— Скорее, из-за отсутствия всякого желания сделать красиво. Да и вообще сделать. Я как-то пытался работать с «Зеленстроем». Был какой-то праздник, и они решили заказать у меня такие квадратные цветочницы чуть ли не на весь Минск. Тогда я понял, насколько у них закостенелое, заскорузлое понимание.

Кроме того, бюджет очень скудный, а чтобы сделать что-то более или менее приличное, нужны деньги. Да и в принципе у нас не уделяют внимания ландшафту, малым архитектурным формам. Наверное, нам больше работники сельского хозяйства нужны, чем художники.

Я всю жизнь стараюсь убедить людей, что им надо что-то кроме лебедей из шин, а потом у нас в Могилеве появляется триумфальная арка. Это памятник безвкусице.

Хотя жаловаться я не люблю. На меня вот как-то тоже жалобу написали: какому-то мужику не понравилось, что у моего зубра слишком большой «прибор». Что поделать?

О льготных мастерских

Около недели назад в мастерские ряда белорусских художников нагрянула проверка, после чего им объявили о возможном повышении цен на аренду помещений. С чем это связано и будут ли приняты изменения, мы до сих пор не знаем. Еще на прошлой неделе мы обратились за комментариями в Министерство культуры и Комитет государственного контроля, однако ответа до сих пор не получили. Владимир Петрович говорит, что без этой минимальной господдержки многим людям искусства будет непросто.


— Я когда-то организовывал выставку белорусских художников в Голландии и общался с местными мастерами. Так вот, если у них художник продает работу за €1000, ему государство дает еще столько же. Они поддерживают искусство, потому что люди более трепетно относятся к творчеству. У нас же людям все это не так интересно.

— Сегодня художникам выживать так же тяжело, как и раньше?

— Некоторым да. Но не всем. Есть мастера, которые очень хорошо продаются — и здесь, и в Европе. Конечно, если идти по колее соцреализма, то ничего не выйдет, а вот интересные техники — да.

Но закрытие мастерских — это безобразие в любом случае. Думаю, эта акция связана исключительно с недостатком денег: все же эти люди работают в самом центре города, а там метры недешевые.

Владимир Петрович говорит, что сегодня многие художники уходят в IT и занимаются, кроме прочего, 3D-моделированием. Порой это становится единственным способом заработать.

О тысячах евро и бедности

Недавно с Каноником связался бизнесмен из Дортмунда. Его компания занимается продажей американских машин в Германии. Иностранец предложил нашему художнику большой и сложный проект, который показался творцу как минимум любопытным.


— Этот человек где-то увидел робота, которого я сделал из старых «Жигулей», купленных за сто баксов. Он захотел себе нечто похожее, но только в других масштабах. Поскольку он занимается продажей здоровенных автомобилей, он хочет поставить металлическую громадину высотой метров под двадцать. Весной договорились встретиться и обсудить все детали. Если договоримся, поедем к нему всей командой, — рассказывает наш собеседник. — Я ценник опускаю очень низко. Любая моя скульптура в Европе продалась бы в десятикратном размере.

— Почему тогда не продаете? Или там своих умельцев хватает?

— Для этого нужно заниматься еще и маркетингом, искать себе продюсера, менеджера. Я как-то был в Лейпциге. Зашел в мастерскую, там художники работают. Они услышали русскую речь, подходят. Оказались наши ребята — их батьки когда-то там служили. Мы познакомились, я начал показывать им фотографии своих работ, и, когда дело дошло до Пегаса, они просто за головы схватились: мол, в Европе эту работу могли бы купить тысяч за 150 евро. А я в Беларуси продал всего тысяч за 15.

— Если бы вы ковали что-то более полезное в быту, например калитки, зарабатывали бы больше?

— Думаю, да. Но это же совсем неинтересно.