Fauzahn
Митрополит Киевский Онуфрий: о себе, детях и жизни ( 12 фото )
На Киевскую кафедру его избрали в очень непростое время, когда многие политические силы пытаются сделать Церковь заложницей своих игр. Владыка Онуфрий по-монашески скромен в своих интервью. Он не любит говорить о себе, да и вообще много говорить. Мы отобрали самые яркие высказывания предстоятеля о себе, детстве, Церкви и угрозах, с которыми она столкнулась в наши дни.
Мое детство проходило в очень простой обстановке. Я родился и жил в селе. Помню, что мы никогда не закрывали дом на ключ.
Отец мой стал священником в 1956 году, а я был на тот момент в пятом классе. И конечно, мы попали под прицел — как дети священника. Нас начали прессовать. Смеялись, что мы поповские дети. Но я никогда на отца за это не обижался.
Я был не очень религиозным в детстве. Да, я ходил в церковь, но я жил и уличной жизнью. Я не был таким уж святошей.
Иеромонах Онуфрий (Березовский). Троице-Сергиева лавра, 70-гг.
Я много раз задавал себе вопрос: как чувствует себя человек, который не знает Бога? И я себе на тот вопрос так и не смог ответить. Не знаю в своей жизни такого периода, такого момента, когда бы я не знал Бога. Возможно, я Его ощущал по разному в разные времена.
В детстве я никогда не встречал монахов. И у меня, естественно, не возникало и мысли о поступлении в монастырь. И все же, после того как прошел первый учебный год в Троице-Сергиевой лавре, Бог призвал меня. Я и сам не знаю почему. Может, Господь хотел сделать из меня хорошего человека?
Монашеское имя я себе сам не избирал, и к имени Онуфрий у меня не было поначалу никаких симпатий. А мне его дали. И теперь у меня есть симпатия большая. Не хочу менять это имя ни на какое другое.
В монастыре я провел лучшие годы своей жизни. Я поступил в монастырь, когда мне было 26 лет, а перевели меня в 44 года. Это самые лучшие годы человеческой жизни. И знаете, я никогда не жалел, что я провел их в монастыре.
Я никогда не хотел начальствования, а Бог по другому судил. Сначала меня поставили настоятелем Афонского подворья с 1984 по 1985 год (Свято-Преображенского храма Афонского подворья в с. Лукине Московской области.— Прим. редакции). Потом я был благочинным в Троице-Сергиевой лавре с 1985 по 1988 год. А потом меня назначили наместником нашей Успенской Почаевской лавры. И я решил тогда, что, видимо, недостоин я жить простым монахом в монастыре. Не я так хотел, но Бог так всё устроил. Так я это понимаю.
Я люблю и уважаю власть, но прошу, чтобы она делала все возможное, чтобы прекратить войну. Я не иду на компромисс и не уступаю лишь в том, что перечит Божиему закону. А так я иду на компромиссы и уступаю в том, в чем могу.
В Святом Евангелии сказано: «И волос с головы человека не упадет без воли Божией». Но это касается тех людей, которые живут по воле Божией. А те, кто живут без нее, сами рвут себе волосы на голове.
Меня вдохновляет молитва. Молитва — дыхание души. Если душа дышит, значит, она живая и может трудиться.
Некоторые политики считают, что я иду против них. Но если я иду к Богу и одновременно — против них, то куда идут они?.. Получается, они идут против Бога. И раз они идут против Бога, то я разве должен идти с ними?
Церковь консервативна для греховного человека, который привык жить в своих страстях. А для того человека, который привык жить по воле Божией, закону Божиему, для него это свобода. Я себя не чувствую ничем связанным, живя в Церкви… Церковь остается такой, какая она есть. А если кто хочет жизни другой, ну, вольному — воля, спасенному — рай.
Не только для меня, для любого Предстоятеля есть свои сложности. Они одинаковые. Я послушник Церкви. Находясь на этом послушании, я по своему долгу, по своим обязанностям должен общаться и с иноверными людьми, и с бизнесменами, и с политиками. И задача Предстоятеля в том, чтобы, общаясь с иноверными, я не потерял чистоту своей православной веры. Общаясь с бизнесменами, чтобы я не превратился в бизнесмена. Общаясь с политиком, чтобы я не превратился в политика. Чтобы я остался Божиим слугой, слугой Церкви.
Расскажу один такой анекдотический пример. Но это из жизни, нет, это не анекдот. Один архиерей постриг своего послушника в монашеский образ, то есть в монашество. Пришел его друг, другой архиерей, и поздравляет этого новопостриженного монаха и говорит ему: поздравляю тебя с принятием ангельского образа. При этом желаю, чтобы ты не потерял образа человеческого. Стать монахом — это хорошо. Но если ты потеряешь при этом образ человеческий, ты будешь не монах.
Я, неся послушание Предстоятеля, не должен потерять образ христианина настоящего. Но я не сказал, что я его не потерял. Я падаю, спотыкаюсь, я немощный, грешный. Но надеюсь на милость Божию, вот и совершаю это служение по мере сил своих, своих стараний. Ну, а Бог, Бог делает. Если что-то доброе сделано, это сделано Богом, а не мною. Вот.
Со своим духовником — архимандритом Кириллом (Павловым) и братией. Троице-Сергиева лавра, 1979 г.
Святых людей я видел много. Все, кто жил в святых обителях, кроме меня нерадивого, были людьми святыми. Святым является тот человек, который ради Бога все терпит и который, попирая свою гордыню, старается подчинить себя Божественному закону.
С архимандритом Кириллом (Павловым)
Троице-Сергиева лавра, 1979 г. Фото музея МДАЕдинственная черта, присущая всем святым, — это их смирение перед Богом и перед ближним, как носителем образа Божия.
Внешне человек может жить в любом ритме: большого города, малого городка, села, — но внутренне человек должен жить в ритме святого Евангелия.
Критерий, по которому человек должен устанавливать свою меру поста и молитвы, следующие: он должен оставаться трудоспособным, а не стать трупом, лежащим на постели от измождения постом, и он не должен стать чудаком, ментально оторванным от обязанностей своего жизненного креста и молитвенно блуждающим по плоскостям чужой жизни.
Сегодня общество ждет от духовенства, чтобы священники словом, а еще более своей жизнью, личным примером показывали людям путь, ведущий ко Христу. Возможно, общество этого не ждет, но оно в этом нуждается.
Раскол — это трагедия не только Украины, но и многих других христианских стран. Причиной всех расколов является грех. Чтобы уврачевать раскол, необходимо уничтожить грех. Сегодня мы много говорим о преодолении расколов, но не говорим об уничтожении собственно греха.
Желание стать священником у меня появилось еще в детстве. Отец как-то рассказывал мне о святом Василии Великом — какой он был молитвенник, какой он был священник. И у меня в сердце появилось такое чувство, что я хочу быть похожим на этого святого.
Мое детство проходило в очень простой обстановке. Я родился и жил в селе. Помню, что мы никогда не закрывали дом на ключ.
Отец мой стал священником в 1956 году, а я был на тот момент в пятом классе. И конечно, мы попали под прицел — как дети священника. Нас начали прессовать. Смеялись, что мы поповские дети. Но я никогда на отца за это не обижался.
Я был не очень религиозным в детстве. Да, я ходил в церковь, но я жил и уличной жизнью. Я не был таким уж святошей.
Иеромонах Онуфрий (Березовский). Троице-Сергиева лавра, 70-гг.
Я много раз задавал себе вопрос: как чувствует себя человек, который не знает Бога? И я себе на тот вопрос так и не смог ответить. Не знаю в своей жизни такого периода, такого момента, когда бы я не знал Бога. Возможно, я Его ощущал по разному в разные времена.
В детстве я никогда не встречал монахов. И у меня, естественно, не возникало и мысли о поступлении в монастырь. И все же, после того как прошел первый учебный год в Троице-Сергиевой лавре, Бог призвал меня. Я и сам не знаю почему. Может, Господь хотел сделать из меня хорошего человека?
Монашеское имя я себе сам не избирал, и к имени Онуфрий у меня не было поначалу никаких симпатий. А мне его дали. И теперь у меня есть симпатия большая. Не хочу менять это имя ни на какое другое.
В монастыре я провел лучшие годы своей жизни. Я поступил в монастырь, когда мне было 26 лет, а перевели меня в 44 года. Это самые лучшие годы человеческой жизни. И знаете, я никогда не жалел, что я провел их в монастыре.
Я никогда не хотел начальствования, а Бог по другому судил. Сначала меня поставили настоятелем Афонского подворья с 1984 по 1985 год (Свято-Преображенского храма Афонского подворья в с. Лукине Московской области.— Прим. редакции). Потом я был благочинным в Троице-Сергиевой лавре с 1985 по 1988 год. А потом меня назначили наместником нашей Успенской Почаевской лавры. И я решил тогда, что, видимо, недостоин я жить простым монахом в монастыре. Не я так хотел, но Бог так всё устроил. Так я это понимаю.
Я люблю и уважаю власть, но прошу, чтобы она делала все возможное, чтобы прекратить войну. Я не иду на компромисс и не уступаю лишь в том, что перечит Божиему закону. А так я иду на компромиссы и уступаю в том, в чем могу.
В Святом Евангелии сказано: «И волос с головы человека не упадет без воли Божией». Но это касается тех людей, которые живут по воле Божией. А те, кто живут без нее, сами рвут себе волосы на голове.
Меня вдохновляет молитва. Молитва — дыхание души. Если душа дышит, значит, она живая и может трудиться.
Некоторые политики считают, что я иду против них. Но если я иду к Богу и одновременно — против них, то куда идут они?.. Получается, они идут против Бога. И раз они идут против Бога, то я разве должен идти с ними?
Церковь консервативна для греховного человека, который привык жить в своих страстях. А для того человека, который привык жить по воле Божией, закону Божиему, для него это свобода. Я себя не чувствую ничем связанным, живя в Церкви… Церковь остается такой, какая она есть. А если кто хочет жизни другой, ну, вольному — воля, спасенному — рай.
Не только для меня, для любого Предстоятеля есть свои сложности. Они одинаковые. Я послушник Церкви. Находясь на этом послушании, я по своему долгу, по своим обязанностям должен общаться и с иноверными людьми, и с бизнесменами, и с политиками. И задача Предстоятеля в том, чтобы, общаясь с иноверными, я не потерял чистоту своей православной веры. Общаясь с бизнесменами, чтобы я не превратился в бизнесмена. Общаясь с политиком, чтобы я не превратился в политика. Чтобы я остался Божиим слугой, слугой Церкви.
Расскажу один такой анекдотический пример. Но это из жизни, нет, это не анекдот. Один архиерей постриг своего послушника в монашеский образ, то есть в монашество. Пришел его друг, другой архиерей, и поздравляет этого новопостриженного монаха и говорит ему: поздравляю тебя с принятием ангельского образа. При этом желаю, чтобы ты не потерял образа человеческого. Стать монахом — это хорошо. Но если ты потеряешь при этом образ человеческий, ты будешь не монах.
Я, неся послушание Предстоятеля, не должен потерять образ христианина настоящего. Но я не сказал, что я его не потерял. Я падаю, спотыкаюсь, я немощный, грешный. Но надеюсь на милость Божию, вот и совершаю это служение по мере сил своих, своих стараний. Ну, а Бог, Бог делает. Если что-то доброе сделано, это сделано Богом, а не мною. Вот.
Со своим духовником — архимандритом Кириллом (Павловым) и братией. Троице-Сергиева лавра, 1979 г.
Святых людей я видел много. Все, кто жил в святых обителях, кроме меня нерадивого, были людьми святыми. Святым является тот человек, который ради Бога все терпит и который, попирая свою гордыню, старается подчинить себя Божественному закону.
С архимандритом Кириллом (Павловым)
Троице-Сергиева лавра, 1979 г. Фото музея МДАЕдинственная черта, присущая всем святым, — это их смирение перед Богом и перед ближним, как носителем образа Божия.
Внешне человек может жить в любом ритме: большого города, малого городка, села, — но внутренне человек должен жить в ритме святого Евангелия.
Критерий, по которому человек должен устанавливать свою меру поста и молитвы, следующие: он должен оставаться трудоспособным, а не стать трупом, лежащим на постели от измождения постом, и он не должен стать чудаком, ментально оторванным от обязанностей своего жизненного креста и молитвенно блуждающим по плоскостям чужой жизни.
Сегодня общество ждет от духовенства, чтобы священники словом, а еще более своей жизнью, личным примером показывали людям путь, ведущий ко Христу. Возможно, общество этого не ждет, но оно в этом нуждается.
Раскол — это трагедия не только Украины, но и многих других христианских стран. Причиной всех расколов является грех. Чтобы уврачевать раскол, необходимо уничтожить грех. Сегодня мы много говорим о преодолении расколов, но не говорим об уничтожении собственно греха.
Желание стать священником у меня появилось еще в детстве. Отец как-то рассказывал мне о святом Василии Великом — какой он был молитвенник, какой он был священник. И у меня в сердце появилось такое чувство, что я хочу быть похожим на этого святого.
Взято: Тут
101