Росгвардия: Нужна или распустить? ( 4 фото + 1 видео )

Проиграв на улице и на выборах, оппозиционеры начали изливать свою желчь на служилых людей

Автор:
Смолин Михаил

Революционное шоу работает в России без перекуров. Его участники служат своему делу без устали, почти так же, как их потусторонние тёмные товарищи. У всех революций один заказчик, один хозяин и один дух. И это существо серьёзное и предельно человеконенавистническое. На его службе не забалуешь, не уйдёшь в отпуск и не остановишься на полпути к его цели…

Не победив на улицах, революция продолжает бороться с властью печатным словом. После выборов решили отбомбиться по правоохранителям. Раньше хором писали, что власть никто не будет защищать. А тут вдруг Росгвардия.

Сыграло свою роль и искреннее удивление в рядах оппозиционеров, что от выхода нескольких тысяч «онижемирных людей» на улицы система не капитулировала. А рассовала особо рьяных по автозакам. Виноватой в неудаче революции назначили Росгвардию. Её и решили расчеловечить…

Что такое хорошо и что такое плохо

Небезызвестный Александр Минкин опубликовал статью «Распустить бы Росгвардию», где предложил читателям своё незамысловатое революционное манипулирование словами «власть» и «народ». По Минкину, власть – это плохо, а народ – это хорошо. Причём орудием плохой «власти» объявляется ещё более плохая Росгвардия, а под хорошим «народом» предлагается понимать только самих революционеров, кто в редакциях призывает, а на уличных несанкционированных митингах пытается свергать эту власть.

Мол, окаянная Росгвардия не народ защищает, а только власть от народа. Да и вообще Росгвардия «фальшивое имя». Вот если бы она называлась гвардией Путина или гвардейцами кардинала, как у Дюма, – тогда это было бы честным именем для этой силовой структуры. А так нет. Росгвардию, по Минкину, создала власть в надежде защитить себя от «собственных избирателей, собственных граждан».

.

Минкину невдомёк, что власть создала все силовые структуры: и армию, и ФСБ, и СВР, и МВД, и Росгвардию. И у каждой своя сфера ответственности в области безопасности страны. У Росгвардии внутренний фронт. Фронт борьбы со всевозможными уличными революционерами.

Журналист Минкин, галантерейщик Бонасье, президент Путин и кардинал Ришелье

Долгие двадцать лет Минкин подвизался в «Московском комсомольце» писать статьи в рубрике «Письма к президенту».

Минкину, как и не менее известному своим простодушием литературному герою Бонасье, казалось, что его должны прочитать, заметить. Ведь кардинал Ришелье и галантерейщик Бонасье – сила!

Журналисту мечталось, чтобы, Минкин и Путин объединились и спасли Россию. Причём в этом воображаемом альянсе Минкин отвёл себе место учителя, а Путину – внимающего исполнителя.


Но время шло. Многочисленные письма к президенту не стали базой «спасительного» для России союза Минкина – Путина. Президент как-то продолжал обходиться без услуг журналиста, столь же умело, как и в своё время кардинал Ришелье без галантерейщика Бонасье. А это, видимо, под старость стало вконец расстраивать Минкина. Он решил поискать себя в более откровенной оппозиционной деятельности. Тут даже не скажешь про седину в бороду и беса в ребро. Другой возраст.


А. Минкин. Фото: Alexander Chernykh/Globallookpress

Минкину уже за семьдесят. Речь, скорее, о посыпавшемся песке из соответствующих мест. Хотя без духовных квартирантов и здесь, видимо, не обошлось.

Полились все эти натужные минкинские либерально-социалистические штампы о ланцелотах-гражданах и драконах-властителях. Понеслись фальшивейшие воздыхания о мирных демонстрациях и росгвардейских извергах. Всё это до невозможности интеллектуально пошло и по-интеллигентски безответственно. И всё это уже значительно более ярко и эмоционально было написано революционными пропагандистами прошлых поколений. Никто так не похож на либерально-социалистических революционеров XX столетия, как либерально-социалистические революционеры XXI века. Исключая только похожесть восточных на западных евреев.

Революционеры, как из инфернального инкубатора, везде одинаковы. Так же борются с любой властью, так же ненавидят любое нереволюционное большинство страны. В XXI веке даже вернулись к той же риторике и тем же пропагандистским приёмам, что были перед 1917 годом.

«Абсолютно мирные» «протестные демонстрации» Минкина потому и мирные, что у власти есть политическая воля не допускать дело революции до демонстраций немирных, поджигающих машины, бьющих витрины и уж тем более вооружённых и стреляющих на баррикадах по правоохранителям. Да и сами оппозиционеры не бросаются в открытую революцию только потому, что видят, что у власти есть вооружённая Росгвардия и другие силы правопорядка, которые способны пресечь любое на сегодня возможное революционное уличное действие.

.

Минкины и латынины это всегда начало любой революции. Это провокаторы, подстрекатели и соблазнители своих читателей. Сначала революционное сознание необходимо разжечь в умах и сердцах читателей. Это дело пропагандистов. Затем уже партийные организаторы составят из воспалённых читателей уличные отряды и бросят их, как пушечное мясо, в пламя революции.

Кто в этой истории настоящие бесы революции, верховенские? А кто жертвы революционной стихии? Вопрос риторический.

Конец режима, за который двадцать лет голосует большинство

Социальное беснование стало модным и эпидемически заразительным.

Сейчас только ленивый и безгрантовый оппозиционер не пишет о «конце режима», о будущих лавинах «народного гнева» и прочей пропагандисткой словесной нагнеталовке.

Вот и Латынина все эти слова проговаривает и сама недоумевает, говоря о правлении Путина: «Вроде как неформально вы понимаете, что он авторитарный, но все равно за него голосует большинство».

Но недоумение у неё секундное. Критическое мышление давно отключено. Любые нестыковки у пропагандистки принято отбрасывать.

А ведь если задуматься. О каком конце режима можно ежедневно говорить, если за него вот уже двадцать лет голосует большинство населения?

Очень яркое логическое и психологическое недоразумение, сводящее всю демократию лишь к личностному неприятию. Мне не нравится, я ненавижу, значит, режиму должен прийти конец. Конец в моем сознании, конец на моём радио, где я веду программу, конец в моей газете, в которой я пишу, конец в моём блоге в интернете. Конец в моём кругу товарищей по борьбе.

Какое это отношение имеет к миру внешнему для революционеров, миру законопослушного большинства? Какое отношение этот «конец» имеет к исторической реальности?

Всё это активно не нравится меньшинству. Всё это может отчаянно его бесить. Но демократия такая система. В ней власть формируется большинством голосов. Хотя, конечно, меньшинство привыкло держать власть в своих руках. Может, от этого оно и бесится?

Несчастно-желчная Латынина и невостребованный стареющий Минкин считают по недоразумению себя элитой. И им не нравится рядом с Путиным, как выражается Латынина, «всякое быдло» – то есть большинство населения страны.

Если не с нами, то против нас заявляют они. И тогда «Долой Самодержавие», «Долой Путина», «Долой большинство».

Неприемлемы для параноидального, вечно обиженного революционного меньшинства другие социальные слои нашего общества. Непереносимы они своей инаковостью, неродственностью, нереволюционностью.

Большинство в нашей стране люди другого духа. И бесы революционного меньшинства это чувствуют, как никто другой. И не прощают ничего.

А кесарю всё равно надо отдавать кесарево. И не сказано, что только тому, который нравится тебе.

Также есть и предостережения о том, что начальник не зря носит меч, и первенствующего в твоём народе не поноси. Про революционеров же в Библии оставлена поучительная история о возгордившихся падших ангелах.

Учитесь различать духов, настрой людей. Не ведитесь на громкие призывы. Оценивайте их по делам их. И не участвуйте ни в каких революциях. И будет с вас достаточно.