Новые «сословия» России – политиканы и бюрократы: Как от них избавиться? ( 7 фото )

О новой сословности, партийных политиканах и бюрократах. Как убрать социальную борьбу и искать социальное сотрудничество? Как уйти от демократической псевдосословности?

Автор:
Смолин Михаил

Официально мы давно живём в бессословном обществе. Все старые сословия, выросшие на базе отправления своей профессиональной деятельности, были уничтожены в период социалистического эксперимента. В процессе этих классовых войн на освободившееся место пришла коммунистическая партия и стала новым политическим сословием управленцев. После развенчания культа личности и отказа от массового подневольного труда заключённых партия во многом отказалась от марксистского революционного духа. В последующие десятилетия партийное сословие так разрослось и материально отяжелело, что явно уже не справлялось с государственным управлением.

В 1991 году партийное сословие было раскассировано и в дальнейшем трансформировалось в два новых властных слоя: бюрократию и политиканов. Политиканы, как и бюрократы, стали социальной прослойкой между государством и обществом, средостением между властью и народом. Слой бюрократии узурпировал власть в государстве, а слой партийных политиканов эгоистически интерпретирует волю нации. И теперь слой бюрократов от имени государства общается со слоем политиканов, выступающим якобы от имени народа. 

Государственная слабость демократии

Демократия – очень неустойчивый строй. Формирование демократической власти всегда сопряжено с большими трудностями. Каждый электоральный цикл при демократии необходимо искать и создавать заново и исполнительную, и законодательную власти. Политические партии услужливо являются в этом вопросе посредниками между народом и бюрократами.

.

С судебной ветвью, по каким-то остаточным причинам здравого смысла, такой подход не проходит даже при демократии. Всенародного избрания судей нет. Судьи, особенно Верховных судов, могут состоять в должности либо пожизненно, либо до глубокой старости. Требование профессионализма, в отличие от исполнительной и законодательной властей, осталось необходимым только для судебной власти – чисто демократическая загадка.

Почему создавать законы в законодательных собраниях могут люди, избираемые прямо с улицы? Почему к высшим исполнительным должностям приходят, например, актёры, как Рейган в США или как Зеленский на Украине? А в судьи люди с улицы не попадают и даже не избираются всенародно? Вопросы, которые не принято задавать, потому что демократия, как священная корова современности, не подлежит публичному обсуждению. И её реальная абсурдность строго охраняется молчанием.

Собственно и сама партийная система выборов имеет интересную тенденцию никого не представлять, кроме партий или состоятельных финансовых структур, способных выкупить для своего представителя кресло в парламенте.

Интересно, что и экономическая система, предлагаемая демократией, никаким боком не отображает реально существующую социальную структуру общества. При социализме экономические силы общества подавляются в пользу партийного государства, перераспределяющего плоды производства. При либерализме национальная экономика открыта всем ветрам международных игроков и подавляется их силой при отсутствии действенной помощи от своего государства.

Так называемое гражданское общество, где каждый человек представляет только себя, убивает всякое народное влияние на государство и политику. Атомизированный гражданин слишком слаб и политически невесом, для того чтобы влиять на что-либо в демократической системе властвования.

Старая сословность и усложнение социального строя

До революции бурное развитие умственно-психологической и экономической жизни разрушило старую сословную систему. Государство не смогло справиться с необходимостью реформирования социального строя в связи с появлением новых социальных групп или, как их называли левые, классов, находившихся вне старой сословной системы. Необходимость свободы труда и свободного подбора лиц по способностям к профессии требовала создания нового, более совершенного и более сложного социального строя, вбирающего в себя эти новые группы. Не только признающего это новое социальное расслоение, но и упорядочивающего его – с помощью формирования для каждого из этих групп особого государственного места с особыми социальными обязанностями и правами, признаваемыми государством.

Левые социальные реформаторы предложили свой выход из ситуации усложняющегося социального мира. Выход, противоположный стремлению упорядочить возникающие новые социальные отношения между новыми социальными группами. Левые предложили просто уничтожить всё это сложное разнообразие, унифицировать и уровнять всех граждан. По сути, они призвали просто уничтожить саму социальную жизнь. А вместе с ними – и усложняющиеся социальные взаимоотношения. Весь 20-й век эти асоциальные эксперименты пытались ломать естественный социальный рост. На чём партийное государство коммунистов не в малой степени и надорвало свои партийные силы. Общество, его постоянно воспроизводящиеся социальные расслоения оказались сильнее того прокрустова коммунистического ложа, куда общество пытались загнать силой.

.

Старое сословие отличалось от нового класса только тем, что оно являлось признанным государством социальным слоем. Ошибка старого государства, Российской Империи, была именно в том, что оно не смогло придать государственную форму новым процессам социального расслоения, которые шли полным ходом в тогдашнем русском обществе, не смогло дать государственную роль новым социальным слоям.

Советское классовое государство, видевшее причину всех социальных бед в общественном расслоении, пыталось уничтожить все социальные группы, унифицировав социальную среду. В конечном итоге свобода социального развития общества была столь партийно-бюрократически зажата, что это фатально сказалось и на жизнеспособности самого СССР, по сути, кончившего свой эксперимент самоубийством.

После развала страны в 1991 году социальное расслоение стало вновь усложняться, но оно носило характер общественно бесплодный, поскольку это расслоение не сопровождалось организацией однородных социальных групп. Наше общество продолжает быть дезорганизованным в социальном плане. Выплачивание налогов государству, предложенное либеральной доктриной, как единственная связь с государством не решает проблему социального структурирования.

Коммунистический эксперимент и новодемократические реформы, пытавшиеся затормозить или не замечать эти социальные процессы, провалились, и мы вновь стоим перед той же проблемой, что и Российская Империя.

Необходимостью перейти к сложному социально-профессиональному строю.

Нужны другие социальные пути

У большинства людей, как правило, нет никаких специальных политических убеждений, но у всех есть социальные интересы, которые жёстко связаны с тем профессиональным занятием, которому они посвятили свою жизнь. Подавляющее большинство не являются политиками и не собираются ими становиться, чтобы бороться за власть. Но у большинства есть социальные и профессиональные интересы, о которых власть и должна быть хорошо осведомлена. Для этого и необходимо представительное учреждение, основанное не на политиканском представительстве, а на социально-профессиональном.

В этом смысле монархическая власть всегда принципиально по-другому организовывала государство и народ. Государственный строй монархии всегда старался отображать реальные социальные отношения общества в своём государственном устройстве.

.

Сегодняшнее атомизированное общество необходимо структурировать путём организации социальных слоёв и выбирать в представительное учреждение именно от этих слоёв.

С социальной точки зрения государство – это некая верховная скрепа, объединяющая многочисленные сети более мелких социальных союзов. Эти слои и группы связаны между собою многочисленными и разнообразными общественными связями. Кто-то – территориальными (племена и народности, проживающие в одном регионе), кто-то – профессиональными, трудовыми интересами. Этот сложный клубок взаимоотношений и взаимотрений нуждается в государстве, объединяющем всех граждан на общеобязательных законных основаниях.

Без того, что раньше называлось сословностью общества, а по сути было профессиональным расслоением общества, когда каждая профессиональная часть несла определённые государственные обязанности и получала от государства законные права, невозможно сильное своим творчеством общество.

Сегодня надо констатировать, что русское общество не только слабо. Болезненно слабо.

Современное государство не имеет со стороны общества существенной помощи. Оно декларирует своё общение только с отдельными гражданами в предвыборных мероприятиях, когда без этих граждан нельзя никак обойтись, потому как они должны сформировать исполнительную и законодательную ветви власти.

Определённый разрыв между обществом и государством есть результат идеи «гражданского общества» и отрицания первичности для государства регулирования реальных частных интересов. Реальная жизнь, реальное общественное творчество, как религиозное, интеллектуальное, предпринимательское, существует не на государственном уровне, а в глубинах общества. Бюрократическое давление демократического государства, боящегося допустить в контролируемом им обществе свободу отдельных социально-профессиональных интересов, организующихся в собственные организации, подрывает всякое влияние общества, нации на государство.

Государство рождается из потребности социальных слоёв в урегулировании их взаимодействия, уравновешивании их частных интересов. Государство отвечает за совместные потребности, за общенациональные интересы, но не должно уничтожать при этом всё разнообразие частных интересов.

.

Русскость государства в опоре на социальные слои

Психологические основы нации порождают государство, соответствующее этой национальной психологии. Какие психологические основы у нашего современного государства, всё еще боящегося проявлений своей потенциальной русскости? Русскость государства проявится только в ситуации, когда оно начнёт опираться на реальные социальные слои общества, а не на бюрократию и политиканов.

Современные социальные группы не имеют той однородности, как в старых сословиях, которые были во многом самостоятельными, достаточно закрытыми сообществами. Современные социальные группы разнородны, специализированы на разных функциях, и потому их межгрупповое сцепление весьма сложно.

Любое общество, проходя простые социальные строения патриархального и родового периода, переходит к более сложным наследственным и принудительно сословным отношениям. Затем социальный строй, ещё более усложняющийся с развитием общественных сил, вовсе не должен уничтожать или унифицировать свою социальную организацию, как предлагается либеральными и социалистическими идеологами.

Бороться с социально-профессиональным расслоением общества не нужно. Так же как не нужно бороться с процессами взросления в организме и его психологического усложнения.

Расслоение общества неизбежно

Всякая борьба с расслоением общества столь же бессмысленна, как снимание плодородного слоя земли в надежде унифицировать травяной покров. Социальные группы сами и есть тот плодородный слой общества, формирующийся из профессиональной специализации того или иного социального слоя. Отрицая социальное расслоение и борясь с ним, мы уничтожаем саму плодородную почву общества, создаём безжизненную пустыню в случае с большевистскими радикальными экспериментами, никак не решая проблему «эксплуатации» или социальной несправедливости.

.

Сколько ни борись с реалиями социальной жизни, жизнь будет нас возвращать к тому непреложному факту, что социальный строй может создаваться только на специализированных группах, а не на отдельных атомизированных людях. Государство как верховная часть социума может структурировать и общаться только с социальными слоями и группами, а не с отдельными личностями.

И в том сложном социальном мире, в котором мы живём, можно построить только сложный социально-профессиональный строй. Социальный строй, в котором общественные группы становятся всё более специализированы, и тем самым заинтересованы во взаимной помощи от других групп. Сотрудничество становится способом достижения общего успеха. А возможность взаимной эксплуатации требует предоставления самой широкой компетенции Верховной власти, которая должна быть третейским судьёй социальных взаимоотношений в обществе.

Параллельно в полный рост встаёт задача защиты свободы личности, которая при усложнении социальной жизни чаще, чем раньше, может попадать в ситуации столкновения своих личных интересов с групповыми.

Власть должна стремиться к социальной справедливости, но не за счёт уничтожения всякой жизни в обществе, в том числе и предпринимательской.

Сохранение инициативы и творчества снизу для государства очень важно. Всё, что делается на местах с помощью человеческой инициативы, самостоятельно, более чётко соответствует той необходимости, ради которой затевается деятельность. Везде, где народная самостоятельность может взять инициативу на себя, это хорошо. Бюрократический аппарат не должен подменять собою живые силы нации. В противном случае эти силы нации перестают быть живыми и отмирают. Сделанное своими руками, своими усилиями человек ценит выше и вкладывает в это больше старания и любви.

В современном государстве, поставившем целью выделить политический строй из социального и создать «бессословное государство», партийная жизнь создала в противовес желанию политиканское сословие. Профессиональные политиканы выполняют весьма важную роль в демократическом государстве. Они связывают общество и государство между собою. Они, по сути, являются хозяевами и эгоистическими интерпретаторами воли нации.

В любом обществе одновременно идут процессы дифференциации и интеграции. Любое общественное развитие идёт на фоне дальнейшей дифференциации социальных слоёв, всё более профессионализирующихся, и одновременно постоянной интеграции, сложении усилий разных слоёв для общего дела государства.

Но в свободном полёте разнонаправленные процессы разделения и объединения невозможны без участия третьей силы – государства. Они могут создавать общественные конфликты, но для того и существует Верховная власть, чтобы примирять частные и групповые интересы во имя общего государственного блага.

Буржуазное и социалистическое государства – два примера, когда одна социальная группа узурпирует, подчиняет своей власти и своим интересам интерес общий, государственный, общенациональный.

Нужно уйти от попыток захвата в свои руки государства отдельными слоями общества.

.

Арифметическое большинство или социальное представительство

Демократическая цель дать политическую власть арифметическому большинству проголосовавших – плохая идея. Она не создаёт интегрирующей, объединяющей власти. В обществе всегда наличествуют сотни разнообразных составов меньшинства и большинства. Реальное общество значительно сложнее, чем находимое при демократических выборах большинство проголосовавших. Реальное общество, его реальное представительство должно быть значительно сложнее представлено, чем это предлагается партийными списками политиканов.

Общенациональное процветание может быть достигнуто только при максимально возможном участии в общем государственном деле всех реально существующих социальных групп. И Верховная власть не должна заниматься политической арифметикой, подсчитывая число проголосовавших, а – видеть перед собою ту социальную необходимость, при стремлении к которой можно достичь общенационального процветания.

Сколько бы партийных представителей ни было собрано в стенах парламента, они от этого не составят национальный интерес, а останутся партийным разделённым, частным интересом различных групп политиканов. А нация останется без своих реальных представителей, а только с узурпаторами и интерпретаторами своей воли.

Для возрождения общества необходимо вернуться к социально-профессиональному представительству.

Обществу нужно вернуть нравственную общенациональную солидарность – вместо культивируемой либерально-социалистическими партиями насильственной классовой солидарности или эгоистического буржуазного антагонизма. Задача социального мира – в поиске государством социальной справедливости. Для этого необязательно голосовать или исчислять большинство или меньшинство. Надо приходить к соглашению.

Организация социально-профессионального общества

Структура такого общества может быть разноуровневой. На нижнем уровне все занимающиеся одной и той же профессиональной деятельностью (рабочий, инженер, предприниматель) в одной и той же отрасли должны входить в профессиональную корпорацию, которую признаёт государство и определяет обязанности и права её членов.

На более высоком уровне общая социально-профессиональная организация создаётся для отрасли в целом (с разными профессиями внутри отрасли), но завязанных на одно дело от организации предпринимателей до рабочих специальностей.

В этой социальной конструкции всякий признаётся членом корпорации по факту занятия этой профессией и получает автоматически обязанности и права этого профессионального слоя.

Наряду с этим взаимоотношения владельцев и наёмных сотрудников должны быть одинаково прописаны в государственном законодательстве. А для спорных ситуаций должны функционировать третейские внутренние организации, обеспечивающие их взаимосоглашения, с участием государственных служащих. И, конечно, высшие государственные третейские суды для разрешения более серьёзных конфликтов.

Всё разнообразие взаимоотношений должно регулироваться социальным законодательством, в том числе и определение степени обязательности и свободы между гражданином и социальной группой.

Поскольку в социальном строе действуют в основном интересы экономические, важным было бы допустить Церковь с совещательными правами нравственного плана. Например, присутствие представителей Церкви в системе высшего и местного государственного управления. С правом местного епископа требовать у гражданской власти объяснений по её деятельности, с возможностью церковной власти делать свои замечания и предложения. Это функция некоего нравственного контроля, но без права решающего голоса.

Нашей стране нужны социальные соглашения, а не социальная борьба. Чтобы двигаться вперёд, общество должно быть сильно своей внутренней организацией, своими творческими началами. А сильное общество даст государству социальную устойчивость и возможность более чётко представлять имеющиеся национальные силы. Но при формальной западной демократии это невозможно. Бюрократы и политиканы не дадут.