Париж на Урале ( 18 фото )

В Челябинской области на стыке Европы и Азии есть своя маленькая Европа: Варна, Чесма, Берлин, Арси, Кассель, Лейпциг, Фершампенуаз и даже Париж. По просьбе «Заповедника» журналист Илья Московец и фотограф Сергей Потеряев съездили в Нагайбакский район, чтобы узнать, как живут и чем гордятся уральские парижцы и парижки.  

Дорога из Магнитогорска на машине занимает меньше двух часов. В воскресенье утром Париж — морозный и пустынный. На улицах редкие прохожие отправляются куда-то по своим делам. Несколько дней назад в селе отмечали день Нагайбакского района — так в местной администрации объяснили, почему никто не сможет показать достопримечательности.


От Челябинска до Парижа — 370 километров.


Зерносушилка под Парижем.


На окраине села, несмотря на зиму, пасутся местные коровы.


Население Парижа — 1600 человек, и с каждым годом оно сокращается.

Главную достопримечательность Парижа, как и положено, видно издалека. Эйфелева башня находится в центре села, на Советской улице. И если французы приспособили свою башню для передачи радио- и телесигналов, то местный аналог служит вышкой сотовой связи.

Башня появилась здесь в начале 2000-х годов. Глава Нагайбакского района Каирбек Сеилов хотел то ли наладить сотовую связь, то ли привлечь туристов и подкинул идею местным чиновникам. Решили сделать копию конструкции Густава Эйфеля и, чтобы никаких сомнений в точности не возникло, отправили во французский Париж одного из руководителей сельской службы капитального строительства Эдуарда Ракова.

Местные вспоминают, что Раков досконально изучил «француза» и пришел к выводу, что уральские строители построят не хуже. У Эйфеля на возведение своей башни ушло больше двух лет. В селе Париж приглашенные специалисты из Златоуста управились примерно за год. Правда, башня здесь в шесть раз меньше оригинальной.

Торжественное открытие башни-вышки состоялось в июне 2005 года. Право перерезать ленточку предоставили участнику Великой Отечественной войны Ефиму Арапову и его внуку Василию.

Нагайбакский район — место проживания малочисленного коренного народа «нагайбаки», которых считают потомками крещёных татар.


Строительство башни обошлось в 12 миллионов рублей.


Возведение обычной вышки сотовой связи стоило бы 8 миллионов рублей.


Башня расположена рядом с клубом и памятником павшим во время Великой Отечественной войны. На табличке у основания написано: «Башня построена во славу русских воинов-победителей».


Башню, как и положено, видно с каждой из 11 улиц села, её высота — 50 метров.

Людмила Арапова, сноха того самого ветерана Ефима Арапова, которому было доверено открыть Эйфелеву башню, последние 16 лет работает заведующей Парижской модельной библиотекой. Библиотека делит здание с участковым пунктом полиции. До недавних пор в селе не было своего участкового, он приезжал сюда из соседней Фершанки — так в районе называют село со сложным французским названием Фершампенуаз. Правда, в воскресенье вход в полицейский участок завален снегом, а вот в библиотеку — протоптан.

На выходных, по словам Людмилы, в библиотеке собираются младшеклассники. Книжного магазина в Париже нет, интернет есть не у всех: дети приходят в библиотеку осваивать литературную программу. «Сюда ходят и пенсионеры, — отмечает Людмила. — Привыкли уже. А вот молодежь не загонишь».

На видном месте в читальном зале стоят книги про «большой» Париж и портрет известного нагайбака Алексея Маметьева — участника Великой Отечественной войны, основателя и директора районного музея. Он умер 13 лет назад, но в Париже чтут его начинания.

Интересуемся у заведующей, остались ли еще в Париже потомки нагайбакских казаков, что прошли парадом по поверженному Парижу в далёком 1814 году.





— Я родился здесь, в Париже, — Николай Петрович делает ударение на окончании слова. — Потом 37 лет работал на Севере. Начинал сварщиком, потом начальником базы. Затем переехал в Магнитогорск, а оттуда… Корни — они такие, стал скучать по малой родине. В итоге вернулся.

Весь Нагайбакский район — потомственные казаки, отмечает Ишмекеев. Нагайбаки очень ценят память об Отечественной войне. Для них та победа — народное достояние. Из нагайбаков почти полностью был сформирован 3-й Оренбургский казачий полк, и, как уверяет Николай Петрович, именно они первыми прошли на победном параде в Париже: «Кому как не нагайбакам было открывать парад, — уверен Ишмекеев. — Это же были самые лихие казаки. Головорезы!»

Париж был основан спустя 30 лет после войны с Наполеоном — как пост № 4 Новолинейного района. Но вскоре нагайбакские казаки Оренбургского уезда получили право называть сёла в честь крупных военных сражений, в которых они отличились.

Сейчас потомственный казак Николай Ишмекеев, несмотря на хорошую пенсию, работает на парижской ферме, «руки должны быть чем-то заняты». Фермеры Алексеев и Маркин на сезонные работы нанимают 70 человек из 1600 жителей села. Остальные уезжают на вахту на Север или ищут работу в Магнитогорске и на ближайших мраморных рудниках.


Казак и нагайбак Николай Ишмекеев в зале парижской библиотеки.


Местные говорят, что молодёжь стремится уехать из села. Остаются только пенсионеры.


Лидия — продавец «Парижского сельского потребительского общества».


Мотороллер на парижской улице.

Вернувшись на Родину, Николай Петрович сразу влился в ряды Оренбургского казачьего войска и везде где только можно себя проявлял: на ферме, на районных праздниках и даже в постройке однопредельного храма Дионисия Ареопагита.

Землю под строительство храма Ишмекеев приобрел на свои деньги. Как только ему выделили участок, из районной администрации пришла бумага — требовали заплатить налог: «С меня потребовали пятьдесят тысяч рублей. Не ожидал я такого. Делаю благое дело, от которого не имею коммерческой выгоды, а с меня требуют налог. Разве это нормально?» Ишмекеев упёрся и решил отдать свой участок РПЦ, раз на парижской земле когда-то стоял храм.

— Репатриация это называется. Местные чиновники не ожидали такого от меня. Они уступили. Правда, пять тысяч рублей всё же попросили заплатить. Не стал спорить, отдал им деньги.

Строили всем Парижем. Четыре года назад заложили фундамент, а год назад, в августе, храм открылся. Там же к 100-летию Первой мировой войны поставили памятник парижским казакам.


Через 200 лет после Заграничных походов современные казаки-нагайбаки снова приехали во французский Париж, в этот раз уже с мирной целью — почтить память погибших предков. Николай Петрович уверяет, что сам мэр французской столицы водил их по кладбищу. Больше всего парижцев удивило, как парижане до сих пор ухаживают за могилами солдат, павших во время наполеоновских войн.

Ездили, кстати, на свои деньги. Путь лежал сначала до Челябинска, оттуда в Москву, затем — Минск, а там уже автобусом, минуя европейские Варну, Лейпциг, Берлин, Кассель, Фер-Шампенуаз, доехали до Парижа.