Бои за Петроград: мог ли Юденич захватить его в 1919 году? ( 13 фото )

В октябре 1919 г. белые подошли к «колыбели революции», сомнений в победе почти не оставалось. Юденич уже думал не о боях, а о том, как прокормить петроградцев.

Штаб белой Северо-Западной армии во главе с генералом Николаем Николаевичем Юденичем старался использовать все возможности для обеспечения 800 тыс. жителей Петрограда провиантом. Еду брали у американцев и собирались закупить у финнов и эстонцев. Что-то даже хранилось уже на огромных складах в Ревеле. В список продуктов входили мука, сало, молоко, колбасы, рис и другие крупы, зерно, картофель и овощи, сахар,  — голодающие горожане должны были после освобождения от большевизма получить хотя бы сносное снабжение. Но Юденич так и не выиграл сражение за бывшую столицу империи. Долгие месяцы подготовки закончились катастрофической неудачей.


А начало ведь было обнадеживающим. Профессионал своего дела, энергичный и умелый организатор, честный боевой генерал, Н. Н. Юденич как никто другой подходил на роль лидера белых на Северо-Западе. Генерал, блестяще воевавший на Кавказе в Первую мировую, он прежде не знал поражений. После 1917 г.  Юденич укрылся в Финляндии и был рад, получив от антибольшевистских политиков предложение возглавить белое движение в этом регионе. С его кандидатурой согласился и Верховный правитель белой России адмирал А. В. Колчак, назначив Юденича главнокомандующим Северо-Запада.


Северо-Западная армия формировалась на территории Эстонии, в Пскове и Псковской губернии из добровольцев и отчасти военнопленных, все еще находившихся в Германии и завербованных белыми. Ее военной целью с самого начала был захват Петрограда, что должно было помочь армиям Колчака и Деникина, действующим против красных на Востоке и на Юге страны. Как и у них, у Юденича была простая программа: «изгнать большевиков из России. Политической программы у гвардии нет. Она не монархическая и не республиканская. […] Белая гвардия займется восстановлением порядка». Так что и здесь царило «непредрешенчество» — мол, сначала военная диктатура должна была изгнать красных, а потом Учредительное Собрание все решит. Единственное, что отстаивалось относительно твердо — право собственности. В остальном серьезных проектов в области внутренней политики не было. Кстати, хотя сам Юденич придерживался монархических убеждений, дух времени он уже почувствовал: в его армии «ваше благородие» и «превосходительство» солдаты не говорили. А офицер должен был обращаться к рядовому на «вы».


Если отсутствие политической программы еще можно было частично преодолеть, мотивируя людей на борьбу неприятием большевистской политики, то компенсировать недостаток материальных средств для создания армии было сложнее. Какую-то денежную помощь оказал Колчак, но этого было мало. После нескольких месяцев мобилизации и подготовки к походу на Петроград армия составила лишь 20 700 вооруженных бойцов. Там присутствовали все слои: офицеры, вчерашние гимназисты и студенты, чиновники, крестьяне и мещане… При этом можно было бы набрать еще людей (вне строя в армию было записано еще около 80 тыс.), но снаряжения и оружия не хватало. Ни сапог, ни шинелей, ни боеприпасов, ни винтовок в нужном количестве у СЗА не было. Часто пополнить запас снарядов и патронов можно было, лишь отбив их у красных, у которых этого было в избытке.


Несмотря на небольшую численность армии, которой противостояли 7-я и 15-я красные армии и дополнительные советские формирования (всего до 60 тыс. человек в ходе боев за Петроград), надежды на успех у Юденича были. Предыдущие сражения показали, что красные сражаются не очень упорно. Сильно еще было революционное разложение солдат и недовольство политикой военного коммунизма. В РККА под голодающим Петроградом массовым было дезертирство, и мощный наступательный порыв мог сработать.

Поход на Петроград (или операция «Белый меч») начался 28 сентября 1919 г.: в этот день Юденич отдал приказ наступать. Хотя армия еще не была готова, нужно было торопиться: большевики пытались заключить мир с ненадежным союзником Юденича, Эстонией. План состоял в том, чтобы после тактического отвлекающего маневра наступать по самому короткому пути — Ямбург — Гатчина — Царское Село — Петроград. Планировалось достигнуть Петрограда за несколько дней и перерезать его железнодорожное сообщение с Москвой, чтобы красные долго еще не могли перебросить сюда свежие силы, а белые успели укрепиться. При этом Юденич рассчитывал на поддержку эстонских войск, английского флота и на восстание белого подполья в самом Петрограде по мере приближения его армии.



Из всего этого вполне удалось выполнить только первую задачу. Профессиональный тактик Юденич смог нанести отвлекающий удар и заставить красных перебрасывать силы на Стругобельское направление с Нарвского. Когда хитрость принесла нужный результат, 11 октября началась основная часть операции. 7-я армия красных действительно поначалу рассыпалась под неожиданным ударом СЗА. Ее солдаты бросали оружие, переходили к белым целыми подразделениями или бежали куда глаза глядят… 12-го белые взяли Ямбург, а 16 октября — Лугу и Гатчину. Но несмотря на потрясающую стремительность, белые уже опаздывали и наступали медленнее, чем того требовал Юденич как из-за сопротивления красных, так и из-за проволочек при переправе через р. Лугу. Потом было еще несколько мелких упущений, которые не предусмотрел Юденич, что погубило его дело. На войне такие детали важны: в сумме мелкие ошибки сложатся в первое поражение генерала.


Во-первых, важным фактором стало необузданное честолюбие отдельных офицеров. После взятия Гатчины в эйфории один из генералов (Ветренко) не выполнил приказание перерезать в Тосно железную дорогу на Москву, а вместо этого устремился вперед к Петрограду, чтобы не отдать честь его взятия другому командиру. Конечно, после этого красные перебросили в город подкрепления и создали значительный перевес в численности. Во-вторых, ЧК «почистила» город, и восстания белого подолья так и не произошло. В-третьих, в ответственный момент эстонские войска не оказали деятельной поддержки, ограничившись символическим участием. В-четвертых, быстрое наступление привело к тому, что по пути войска оставляли обозы и часть вооружения (например, половину танков), и теперь испытывали недостаток во всем, и именно тогда, когда бои стали особенно упорными. Плохое снабжение портило и состояние дисциплины: стали происходить грабежи («реквизиции») и невыполнение приказов.

Белый журналист Г.  Кирдецов так описал обстановку в эти дни: «Все вдруг, по данным самого штаба главнокомандующего, оказывается неподготовленным, все разваливается, все приходит в хаос; целые части по два дня не получают хлеба, нет перевязочных средств, нет боевых припасов, нет грузовых автомобилей, нет даже танков (кроме одного), которые должны сломить последнее сопротивление Троцкого в районе между Царским Селом и Пулковской обсерваторией. Уже выпал первый снег под Петроградом, по утрам — захморозки, но солдаты спят на сырой земле и не имеют горячей пищи…» Все это до крайности снижало боеспособность северозападников. Ну и напоследок красные все же сумели мобилизоваться после растерянности первых дней наступления Юденича.


Еще 16 октября в город приехал глава Реввоенсовета Л. Д. Троцкий. Он сделал все, чтобы силы обороны города в разы превзошли силы белых и численно, и в технике и орудиях, и в боеприпасах. Особенно важной была мобилизация рабочих-красногвардейцев, стойкость красноармейцев и отбившихся на Пулковских высотах. Вообще, здесь красные в полной мере демонстрировали свою непримиримость. Троцкий прямо заявлял, что ни перед чем не остановится, а невинные жертвы уличных боев (если потребуются), мертвые женщины и дети «будут на совести белых». Лишь бы сделать Петроград могилой СЗА. Свой литературный талант Троцкий проявлял в красочных воззваниях: «Прорвавшись в этот каменный город, белогвардейцы попадут в каменный лабиринт, где каждый дом будет для них либо загадкой, либо грозой, либо смертельной опасностью. Откуда им ждать удара? Из окна? С чердака? Из подвала? Из-за угла? Отовсюду». К счастью, уличных боев не последовало.


Были и белые, сомневавшиеся в целесообразности захвата Петрограда в принципе, считая, что его нельзя удержать (например, генералы А. П. Родзянко и П. А. Томилов). Но даже Троцкий не был уверен, что Петроград отстоит. Он говорил, что «главное не спасовать в первый момент», понимая, что все зависит от того, как забитое и отощавшее население встретит белых и насколько активно их поддержит. Тут могло быть все что угодно, особенно если Юденич вполне справился бы с задачей продовольственного обеспечения. Тогда число его армии могло бы вырасти в разы, и город бы он удержал. Тем более что красные были прикованы и к другим белым армиям. Так что да, поход на Петроград не был прожектом — СЗА была способна взять город и даже могла надеяться удержать его.



Но этого не произошло. Слишком много факторов сложились на красной чаше весов. Максимального успеха белые добились 20−21 октября, когда взяли Царское Село и подошли к Пулковским высотам. Некоторые разъезды могли видеть вдали купол Исаакиевского Собора. До города оставалось всего несколько километров. И здесь на несколько дней завязались самые жестокие бои. В это время прибывали красноармейцы из Москвы, Твери, Кронштадта… И в 20-х числах они перешли в контрнаступление. А в тыл белым наступала 15-я армия (вскоре взявшая Псков). Спасая северозападников от уничтожения, 3 ноября Юденич отдал приказ об оставлении Гатчины без боя. Потом последовало двухнедельное беспорядочное отступление к эстонской границе. «Потоптавшись» там, 9 декабря последние части СЗА покинули родину и ушла на западный берег Наровы в Эстонию. Игра Юденича «ва-банк» была проиграна. Его армия распалась. Несколько тысяч человек умерли в Эстонии от тифа. Еще несколько тысяч перешли к красным. В январе Юденич начал ликвидацию армии (и так уже разоруженной эстонцами). В это время на юге красные громили деникинцев. В марте Северо-Западная армия прекратила свое существование. Выжившие солдаты, офицеры и их семьи стали беженцами, изгнанниками, которым предстояло рассеяться по Европе.


***

Беженскую участь разделил и командующий СЗА. Генерал от инфантерии Н. Н. Юденич, герой кавказских кампаний и Георгиевский кавалер, до конца своей жизни жил в Европе и умер в 1933 г.  в Каннах.