«Ледовый поход» Балтийского флота ( 5 фото )

После подписания в марте 1918 года Брест-Литовского мира над Балтийским флотом нависла угроза: корабли стояли в Финляндии, к которой стремительно приближались немецкие войска. Финский залив, как это обычно бывает ранней весной, ещё был покрыт льдом, поэтому переход считался крайне затруднительным. Впрочем, капитан Алексей Щастный думал иначе – ему удалось увести практически из-под носа у противников две сотни кораблей, которые благополучно причалили в Кронштадте.

Весной 1918 года русские солдаты, измученные войной, терпели одно поражение за другим. В тылу в это время большевики, получившие власть, пытались разобраться с колоссальным количеством проблем. Одной из ключевых стала судьба Балтийского флота, который насчитывал в общей сложности порядка 100 тысяч человек.

Дело в том, что флот постоянно рисковал попасть в руки противников: сперва корабли базировались в Ревеле (сейчас это город Таллин), однако наступление немецких войск в Эстонии заставило командование сменить место дислокации. С помощью ледоколов Балтийской флот не без труда проложил себе дорогу в Гельсингфорс (шведское название города Хельсинки, которое использовалось в Российской империи), расстояние до которого составляет порядка 80 километров. Немцы, как следует из официальных отчетов командования, предприняли попытку атаковать береговые батареи, приблизившись к ним по льду, однако их отряд был отброшен.


Гельсингфорс в это время тоже вряд ли можно было назвать безопасным местом для кораблей, несмотря даже на то, что в городе находился штаб командования Балтийского флота. При этом потеря кораблей была бы для только что установившейся советской власти настоящей катастрофой — страну раздирали внутренние противоречия, на пороге стояла Гражданская война, а боеспособной Красной армии сформировать у тому моменту ещё не успели. Стратегически Балтийский флот был одним из главных козырей большевиков в предстоящей борьбе за власть.

Финский Ландтаг ещё в декабре 1917 года провозгласил независимость страны: и на Скандинавском полуострове красных ждало поражение — белофинское правительство вступило в переговоры с немцами и шведами. Объединенными усилиями большевиков выбили из Финляндии: советское правительство в конце февраля объявило об эвакуации своих военных, однако с флотом сложилась сложная ситуация. Согласно подписанному в начале марта Брест-Литовскому миру, русские корабли должны были покинуть Финляндию, отправиться в свои порты и разоружиться. Впрочем, сделать это было практически невозможно, поскольку лёд толщиной в десятки сантиметров, как считалось, не позволяет осуществить почти трёхсоткилометровый переход. В этом случае условия мира предписывали оставить корабли в Финляндии, что автоматически делало их лёгкой добычей для немцев.


Исследования историков показывают, что в этот момент командованию Балтийского флота поступали разные указания: в частности, Ленин требовал увести корабли, а Троцкий — оставить их для помощи финской красной армии. Поступило и альтернативное предложение от британцев — уничтожить корабли, чтобы они не достались никому. На специальном совещании решили действовать по плану Ленина, то есть попробовать эвакуировать корабли из Финляндии. Специально для этой операции придумали должность начальника Морских сил на Балтике. Её тут же занял опытный капитан I ранга Алексей Щастный.

12 марта 1918 года первая группа русских кораблей вышла из Гельсингфорса и направилась в Кронштадт. Во главе группы шли мощные корабли: линкоры «Гангут» и «Полтава», крейсеры «Адмирал Макаров» и «Рюрик», а перед ними — ледоколы «Ермак» и «Волынец». Командование этих судов буквально прорубало себе дорогу домой, поскольку толщина льда в некоторых местах Финского залива достигала трёх метров.


Скорость хода кораблей оставляла желать лучшего, хотя в этой ситуации, скорее, нужно удивляться тому, что группа вообще продвигалась к намеченной цели. Расстояние, которое в нормальных погодных условиях корабли покрывали за десять часов, на этот раз они преодолевали в течение пяти дней. Что удивительно — до Кронштадта добрались все без исключения, хотя даже при переходе из Ревеля в Гельсинфорс льды раздавили подлодку «Единорог».

Перед выходом второй группы кораблей у руководства Балтийского флота возникли проблемы: некоторые команды взбунтовались и увели свои судна в Ревель, а ледокол «Тармо» вообще обстрелял возвращавшегося в Гельсингфорс после первого рейда «Ермака». Из-за возникших неурядиц второй этап эвакуации наступил только в начале апреля: льды, как ни странно, стали ещё прочнее — добираться до Кронштадта пришлось две недели, а некоторые корабли эскадры получили серьезные повреждения во время перехода.


Самым многочисленным стал третий отряд, покинувший Гельсингфорс. Положение этих кораблей — а в состав этой группы входили даже торговые суда — тоже нельзя было назвать завидным: лёд к моменту отплытия уже пришел в движение и мог легко пробить некрепкий корпус. Последний рейд разбился на части: когда корабли, шедшие самыми первыми, застряли во льдах, их смогли высвободить подоспевшие. Капитан Щастный покинул город последним на корабле «Кречет». Это произошло 11 апреля — за несколько дней до того, как в Гельсингфорс вошли немецкие войска.

Несмотря на сложнейшие погодные условия, которые создали практически безвыходную ситуацию, капитан Щастный спас 226 кораблей Балтийского флота, не потеряв ни одного. Почти сразу Щастного наградили «орденом Красного Знамени», что, впрочем, никак не повлияло на его судьбу. Через месяц — в конце мая 1918 года — капитана арестовали по личному распоряжению Льва Троцкого. Щастного безосновательно обвинили в измене и «контрреволюционных действиях», а в суде Троцкий заявил, что капитан «углублял пропасть между флотом и Советской властью».

Алексея Щастного расстреляли 21 июня 1918 года в сквере Александровского военного училища. После этого имя Щастного практически исчезло из советской военно-исторической литературы. В своей предсмертной записке капитан написал: «В революции люди должны умирать мужественно. Перед смертью я благословляю своих детей Льва и Галину, и, когда они вырастут, прошу сказать им, что иду умирать мужественно, как подобает христианину».