MasterOK
Русь грамотная. О значении для науки древних новгородских берестяных грамот ( 4 фото )
Полвека тому назад Древняя Русь «заговорила» не сухим летописным, а живым, и весьма своеобразным, языком, сильно отличавшимся от языка летописей и церковных книг.
Грамота 200, датированная 1240–1260 годами и известная под названием «Грамота мальчика Онфима»; рисунок, подпись к рисунку, начало азбуки. Фото: DIOMEDIA
О научном значении древненовгородских берестяных грамот рассказывает Иван Преображенский.
25 июля 1951 года во время раскопок в Великом Новгороде была обнаружена первая берестяная грамота — обрывок скрутившейся в трубочку бересты с выдавленными на ней твердым предметом (писалом) буквами. Эта находка сразу стала сенсацией. Работница Нина Акулова, обнаружившая первую берестяную грамоту, получила премию в 100 рублей, а мировая наука — уникальное свидетельство грамотности населения Древней Руси.
Сегодня в подлинности берестяных грамот никто не сомневается. Количество найденных документов еще в 2010 году перевалило за тысячу. Каждый год археологам удается находить всё новые документы. Год отличается от года по урожайности; прошедшим летом улов оказался солидным и составил 32 грамоты. Рекордное количество было найдено в 1998 году на основном в то время Троицком раскопе в Великом Новгороде — 92 грамоты, из которых 9 — целиком сохранившиеся письма, остальные — обрывки. Берестяные документы обнаруживаются не только в новгородской и псковской земле, но и в других древнерусских городах, например в Твери или Звенигороде Галицком (на территории современной Украины), однако в значительно меньших количествах.
До обнаружения грамот ученые долгое время полагали, что русские люди были в основном неграмотны. Появлялись только смутные догадки о том, что в XI веке писать и читать на Руси могли не только выдающиеся аристократы и монахи, но и обычные люди. Раскопки в Великом Новгороде в 50-х годах XX века перевернули все наши представления о грамотности древнерусских людей и дали немало материала для восстановления их быта и языка.
Некоторые исследователи предсказывали обнаружение подобных грамот — к тому времени уже известно было несколько таких документов из более поздних веков. Например, «таллинская» грамота 1570 года, писанная на немецком. Или «ясачная», то есть налоговая, книга 1715 года. Но все эти документы были написаны чернилами. Поэтому до 1951 года бытовало ошибочное убеждение, что берестяные документы в Великом Новгороде обнаружить вряд ли удастся. Для сохранности, то есть консервации, чернил на столетия или даже тысячелетия необходима совершенно сухая земля, как в случае с египетскими папирусами. Новгородская же почва крайне сырая. Сырость консервирует саму бересту, лишая ее доступа к воздуху, и позволяет лежать веками в земле, но сводит на нет практически любые чернильные надписи. Иное дело — надписи, процарапанные острым предметом по специально вываренной и распрямленной бересте. Такие документы оказались времени неподвластны.
Троицкий раскоп, на котором обнаружено больше всего берестяных грамот. Фото: КОНСТАНТИН ЧАЛАБОВ/РИА НОВОСТИ
Отдельная грамота чаще всего представляет собой пару строчек. Очень немногие содержат по 10 строк и более. Таким образом, полноценных текстов на берестяных грамотах всего несколько сотен. Остальное берестяное наследие — небольшие, хотя часто весьма ценные с точки зрения лингвистики или истории обрывки фраз. Их тоже бережно хранят, не выкидывают. Такие фрагменты и сами по себе одним словом или словосочетанием дают нам множество ценной информации для реконструкции реалий быта и языка, на котором говорили писавшие люди. В частности, по берестяным грамотам уже удалось восстановить древненовгородский диалект восточнославянской речи XI века (и дать лингвистам уникальный материал к уточнению представлений о речи славян того времени). А в исключительных случаях бывает, что некоторые куски сходятся друг с другом спустя много лет после раскопок — после обнаружения очередной грамоты выясняется, что это другая часть уже найденного документа. Как рассказывает академик РАН Андрей Зализняк, был случай, когда сошлись куски, найденные с разницей в семь лет; а однажды удалось воссоединить части документа, раскопанные с разницей в 19 лет.
В целом, если собрать вместе все найденные берестяные грамоты, объединенного текста хватит примерно на несколько десятков страниц — около трети того выпуска «Науки в фокусе», что вы держите в руках. Это, безусловно, очень мало в сравнении с общим количеством доступных письменных источников по истории России. Но светских (а не церковных!) документов — пергаменных грамот, — которые относятся к домонгольскому периоду, то есть к XI — началу XIII века, обнаружено всего-навсего две. Чтобы вы могли представить себе количественный разрыв, скажу, что берестяных грамот того же периода найдено около 500. Так что это серьезный источник наших знаний о тех временах.
Во имя прочтения
Берестяные грамоты, после того как их подняли из раскопа, приходится восстанавливать. Речь идет даже не о том, чтобы восстановить сам материал, пролежавший в земле столько веков, а о том, чтобы обеспечить возможность правильно прочитать текст, который нередко оказывается заметно поврежден. Нужно также доказать, что предложенное прочтение верно.
Обычно берестяная грамота, если она не изорвана в мелкие кусочки, извлекается из влажного культурного слоя в виде свитка. Наружные, более мягкие, слои в процессе старения усыхают быстрее, поэтому береста и скручивается. В результате белая, наружная в природе, часть коры оказывается у берестяного свитка внутри, а текст, выцарапанный на оборотной стороне, — снаружи.
Грамоту, привезенную с раскопок, немедленно помещают в ванночку, заливают кипятком, а потом держат под гнетом. Допустимо «расслаивать» слишком толстые грамоты и даже срезать наросты, если на них нет текста, чтобы толщина документа стала одинакова.
После извлечения из воды свиток, промокнув сухой тканью, помещают между двух стекол.
Береста начинает высыхать, и в этот момент в соответствии со сложившейся практикой ее следует склеивать в единое целое.
В те годы, когда ученым не были доступны современные компьютерные технологии, это было очень важным свойством: если требуется уточнить текст и есть сомнения в том, верно ли грамота склеена (и прочтена), сборку грамоты можно было провести заново.
Долой стереотипы
Как уже говорилось, одним из первых результатов изучения берестяных грамот стало опровержение мифа о неграмотности в Древней Руси.
Очевидно, что уже в ХI веке грамотность, достаточная для постоянного ведения документов, описей, писем и, что более показательно, составления записок «на скорую руку», была широко распространена как среди мужчин, так и женщин.
Это свидетельствует, в частности, о том, что уровень «эмансипации» среди женщин был заметно выше, чем, скажем, в Московском государстве в XVII веке при царе Алексее Михайловиче.
Существовала также, видимо, традиция, по которой опытный грамотный человек брал к себе в обучение грамоте нескольких соседских детей. Известны нам также упражнения в копировании азбуки и слогов для детей.
В городах, что вполне ожидаемо, грамотных было больше, чем в деревнях.
Второй стереотип, от которого пришлось отказаться, касается реконструкции языкового древа. Традиционно считалось, что русский язык развивался по принципу дивергенции, то есть расхождения нескольких ветвей от общего языка-предка.
До сих пор на филологических факультетах учат, что общеславянский язык ранее IX века разделился на три диалектные области — южную, западную и восточную — и что восточнославянский язык представлял собой монолитный язык, который называют древнерусским (и далее из древнерусского языка развились русский, белорусский и украинский).
Во многом именно берестяным грамотам мы обязаны данными, показавшими, что на территории Киевской и Новгородской Руси не говорили на одном и том же славянском диалекте. В настоящее время мы можем надежно говорить о различии новгородского и, условно говоря, киевско-суздальского диалектов.
Изучение грамот показало, что диалект, который бытовал в Великом Новгороде, сильно отличался в ХI веке от «нормативного» киевского.
Любопытно, что в текстах новгородских берестяных грамот очень мало церковнославянизмов по сравнению с древнерусскими летописями, а уж на церковнославянском написано абсолютное меньшинство из них.
Ценно для истории и то, что, хотя грамот политического содержания среди найденных документов очень мало, можно по некоторым из них опознать в качестве авторов или адресатов известных по другим документам политических деятелей (например, новгородских посадников). Это позволяет нам открывать новые, ранее неизвестные подробности их биографии, а с ними — и истории Новгородского государства.
Сегодня, спустя 80 лет после начала раскопок в Новогороде, они продолжаются весьма активно. Археологи и лингвисты полагают, что в ближайшие годы могут появиться новые, весьма интересные находки — ведь бóльшая часть «старого» города по-прежнему не раскопана.
Даже если не считать прочие ценности, которые еще только ждут своих исследователей, в Новгородской земле может, по предварительным оценкам ученых, «храниться» до 30 тыс. берестяных грамот, которые мы вполне можем когда-нибудь найти и прочитать.
В среднем за одно лето раскопок удается обнаружить около 18 документов. При сохранении нынешних темпов поисков работы хватит на пару тысяч лет.
Иван Преображенский
vokrugsveta.ru
Грамота 200, датированная 1240–1260 годами и известная под названием «Грамота мальчика Онфима»; рисунок, подпись к рисунку, начало азбуки. Фото: DIOMEDIA
О научном значении древненовгородских берестяных грамот рассказывает Иван Преображенский.
25 июля 1951 года во время раскопок в Великом Новгороде была обнаружена первая берестяная грамота — обрывок скрутившейся в трубочку бересты с выдавленными на ней твердым предметом (писалом) буквами. Эта находка сразу стала сенсацией. Работница Нина Акулова, обнаружившая первую берестяную грамоту, получила премию в 100 рублей, а мировая наука — уникальное свидетельство грамотности населения Древней Руси.
Сегодня в подлинности берестяных грамот никто не сомневается. Количество найденных документов еще в 2010 году перевалило за тысячу. Каждый год археологам удается находить всё новые документы. Год отличается от года по урожайности; прошедшим летом улов оказался солидным и составил 32 грамоты. Рекордное количество было найдено в 1998 году на основном в то время Троицком раскопе в Великом Новгороде — 92 грамоты, из которых 9 — целиком сохранившиеся письма, остальные — обрывки. Берестяные документы обнаруживаются не только в новгородской и псковской земле, но и в других древнерусских городах, например в Твери или Звенигороде Галицком (на территории современной Украины), однако в значительно меньших количествах.
До обнаружения грамот ученые долгое время полагали, что русские люди были в основном неграмотны. Появлялись только смутные догадки о том, что в XI веке писать и читать на Руси могли не только выдающиеся аристократы и монахи, но и обычные люди. Раскопки в Великом Новгороде в 50-х годах XX века перевернули все наши представления о грамотности древнерусских людей и дали немало материала для восстановления их быта и языка.
Некоторые исследователи предсказывали обнаружение подобных грамот — к тому времени уже известно было несколько таких документов из более поздних веков. Например, «таллинская» грамота 1570 года, писанная на немецком. Или «ясачная», то есть налоговая, книга 1715 года. Но все эти документы были написаны чернилами. Поэтому до 1951 года бытовало ошибочное убеждение, что берестяные документы в Великом Новгороде обнаружить вряд ли удастся. Для сохранности, то есть консервации, чернил на столетия или даже тысячелетия необходима совершенно сухая земля, как в случае с египетскими папирусами. Новгородская же почва крайне сырая. Сырость консервирует саму бересту, лишая ее доступа к воздуху, и позволяет лежать веками в земле, но сводит на нет практически любые чернильные надписи. Иное дело — надписи, процарапанные острым предметом по специально вываренной и распрямленной бересте. Такие документы оказались времени неподвластны.
Троицкий раскоп, на котором обнаружено больше всего берестяных грамот. Фото: КОНСТАНТИН ЧАЛАБОВ/РИА НОВОСТИ
Отдельная грамота чаще всего представляет собой пару строчек. Очень немногие содержат по 10 строк и более. Таким образом, полноценных текстов на берестяных грамотах всего несколько сотен. Остальное берестяное наследие — небольшие, хотя часто весьма ценные с точки зрения лингвистики или истории обрывки фраз. Их тоже бережно хранят, не выкидывают. Такие фрагменты и сами по себе одним словом или словосочетанием дают нам множество ценной информации для реконструкции реалий быта и языка, на котором говорили писавшие люди. В частности, по берестяным грамотам уже удалось восстановить древненовгородский диалект восточнославянской речи XI века (и дать лингвистам уникальный материал к уточнению представлений о речи славян того времени). А в исключительных случаях бывает, что некоторые куски сходятся друг с другом спустя много лет после раскопок — после обнаружения очередной грамоты выясняется, что это другая часть уже найденного документа. Как рассказывает академик РАН Андрей Зализняк, был случай, когда сошлись куски, найденные с разницей в семь лет; а однажды удалось воссоединить части документа, раскопанные с разницей в 19 лет.
В целом, если собрать вместе все найденные берестяные грамоты, объединенного текста хватит примерно на несколько десятков страниц — около трети того выпуска «Науки в фокусе», что вы держите в руках. Это, безусловно, очень мало в сравнении с общим количеством доступных письменных источников по истории России. Но светских (а не церковных!) документов — пергаменных грамот, — которые относятся к домонгольскому периоду, то есть к XI — началу XIII века, обнаружено всего-навсего две. Чтобы вы могли представить себе количественный разрыв, скажу, что берестяных грамот того же периода найдено около 500. Так что это серьезный источник наших знаний о тех временах.
Во имя прочтения
Берестяные грамоты, после того как их подняли из раскопа, приходится восстанавливать. Речь идет даже не о том, чтобы восстановить сам материал, пролежавший в земле столько веков, а о том, чтобы обеспечить возможность правильно прочитать текст, который нередко оказывается заметно поврежден. Нужно также доказать, что предложенное прочтение верно.
Обычно берестяная грамота, если она не изорвана в мелкие кусочки, извлекается из влажного культурного слоя в виде свитка. Наружные, более мягкие, слои в процессе старения усыхают быстрее, поэтому береста и скручивается. В результате белая, наружная в природе, часть коры оказывается у берестяного свитка внутри, а текст, выцарапанный на оборотной стороне, — снаружи.
Грамоту, привезенную с раскопок, немедленно помещают в ванночку, заливают кипятком, а потом держат под гнетом. Допустимо «расслаивать» слишком толстые грамоты и даже срезать наросты, если на них нет текста, чтобы толщина документа стала одинакова.
После извлечения из воды свиток, промокнув сухой тканью, помещают между двух стекол.
Береста начинает высыхать, и в этот момент в соответствии со сложившейся практикой ее следует склеивать в единое целое.
В те годы, когда ученым не были доступны современные компьютерные технологии, это было очень важным свойством: если требуется уточнить текст и есть сомнения в том, верно ли грамота склеена (и прочтена), сборку грамоты можно было провести заново.
Долой стереотипы
Как уже говорилось, одним из первых результатов изучения берестяных грамот стало опровержение мифа о неграмотности в Древней Руси.
Очевидно, что уже в ХI веке грамотность, достаточная для постоянного ведения документов, описей, писем и, что более показательно, составления записок «на скорую руку», была широко распространена как среди мужчин, так и женщин.
Это свидетельствует, в частности, о том, что уровень «эмансипации» среди женщин был заметно выше, чем, скажем, в Московском государстве в XVII веке при царе Алексее Михайловиче.
Существовала также, видимо, традиция, по которой опытный грамотный человек брал к себе в обучение грамоте нескольких соседских детей. Известны нам также упражнения в копировании азбуки и слогов для детей.
В городах, что вполне ожидаемо, грамотных было больше, чем в деревнях.
Второй стереотип, от которого пришлось отказаться, касается реконструкции языкового древа. Традиционно считалось, что русский язык развивался по принципу дивергенции, то есть расхождения нескольких ветвей от общего языка-предка.
До сих пор на филологических факультетах учат, что общеславянский язык ранее IX века разделился на три диалектные области — южную, западную и восточную — и что восточнославянский язык представлял собой монолитный язык, который называют древнерусским (и далее из древнерусского языка развились русский, белорусский и украинский).
Во многом именно берестяным грамотам мы обязаны данными, показавшими, что на территории Киевской и Новгородской Руси не говорили на одном и том же славянском диалекте. В настоящее время мы можем надежно говорить о различии новгородского и, условно говоря, киевско-суздальского диалектов.
Изучение грамот показало, что диалект, который бытовал в Великом Новгороде, сильно отличался в ХI веке от «нормативного» киевского.
Любопытно, что в текстах новгородских берестяных грамот очень мало церковнославянизмов по сравнению с древнерусскими летописями, а уж на церковнославянском написано абсолютное меньшинство из них.
Ценно для истории и то, что, хотя грамот политического содержания среди найденных документов очень мало, можно по некоторым из них опознать в качестве авторов или адресатов известных по другим документам политических деятелей (например, новгородских посадников). Это позволяет нам открывать новые, ранее неизвестные подробности их биографии, а с ними — и истории Новгородского государства.
Сегодня, спустя 80 лет после начала раскопок в Новогороде, они продолжаются весьма активно. Археологи и лингвисты полагают, что в ближайшие годы могут появиться новые, весьма интересные находки — ведь бóльшая часть «старого» города по-прежнему не раскопана.
Даже если не считать прочие ценности, которые еще только ждут своих исследователей, в Новгородской земле может, по предварительным оценкам ученых, «храниться» до 30 тыс. берестяных грамот, которые мы вполне можем когда-нибудь найти и прочитать.
В среднем за одно лето раскопок удается обнаружить около 18 документов. При сохранении нынешних темпов поисков работы хватит на пару тысяч лет.
Иван Преображенский
vokrugsveta.ru
Взято: Тут
1