Mikser
Н как нежность: девичий бунт ( 8 фото )
Сегодня, в эпоху Time’s up и инклюзивного райдера, тихий девичий бунт прошлого кажется чем-то позабытым и не стоящим внимания. Конечно, наступила эта эпоха не с бухты барахты, и ставший идеальным объектом для показательного заклания Харви Вайнштейн послужил лишь поводом для громкого старта, который готовился много лет.
Теперь фильмы, которые говорят от лица женщин, словами, действиями и лицами женских персонажей (теперь их не спасают, они спасают сами), затмили собой те картины, в которых девичья слабость и прозрачность педалировались и демонстрировалась как что-то, заслуживающее заботы. Не созидающее, не разрушающее, а просто живое, трепетное, нежное.
Предлагаем вспомнить девичьи фильмы, выходившие до начала Time’s up. Не в качестве несогласия (отнюдь, время действительно пришло), а просто потому что девочки в ситцевых платьях, которые мечтательно слушают пластинки Velvet Underground и пока еще не перешли на сторону самоуверенной девицы (см. фильм братьев Зеллнер) и героинь Фрэнсис Макдорманд, тоже заслуживают внимания и понимания.
София Коппола
Нет никакого секрета в том, что Коппола с того самого дебюта всегда снимает фильмы про девочек. Важен предлог — не для, а именно про — в это «про» она может поместить любой сюжет: Гражданская война, трудности перевода, гламурные шмотки, французская революция. Караоке в японском баре или ампутированная нога — это все стороны жизни, а в жизни есть девочки, и они чувствуют свою обособленность.
В «Где-то» 11-летняя героиня Эль Фаннинг, напротив, уничтожает обособленность и одиночество отца — пересказывая книгу «Сумерки», готовя завтрак и плавая в бассейне, то есть просто существуя. Но это происходит не от того, что она врачующая принцесса, как в Disney, а потому что ее девичья обособленность находит зеркальное отражение в одиночестве отца, голливудского актера, которому стриптизерши в номер нужны просто для того, чтобы под их планомерное верчение у шеста суметь заснуть.
Грета Гервиг
Вписалась в девичий бунт и Грета Гервиг, которая сейчас снимается и снимает фильмы, умело встаютщие в повестку дня. Но когда самый популярный фильм Ноа Баумбаха «Милая Фрэнсис» с ней в главной роли только вышел, писали — если бы все фильмы для нас, девочек, были такими, мы были бы намного лучше.
Гервиг показала — не только у Баумбаха, но и у Ребекки Миллер, — что девушка с неаккуратной прической, которая любит цветные колготки и сутулится, может быть самодостаточной и независимой. И вообще независимость — это, конечно, непросто временами (например, когда хочешь завести ребенка или нужно платить за квартиру), но в целом довольно приятно. Суетно, но правильно.
Потом появилась ее «Леди Берд», автобиографичная, живая, в которой Сирша Ронан тоже приходила к этому пониманию — правильности, приятности независимости, не равнодушия, но удовольствия от самой себя, — в процессе взросления. Взросление одной девочки как взросление всех.
Не зря Фрэнсис Ха читает Вирджинию Вульф — героини англичанки уже сто лет назад были такими: миссис Дэллоуэй купила цветы сама, не потому что не женственна, не нежна или чужда кокетству, а потому что это часть ее сущности, — нежной, любящей, независимой. Кто сказал, что эти слова нельзя ставить рядом?
«Девочки» Лины Дахэм
Девочки бывают разными — и отсутствие в гардеробе упомянутого ситцевого платья не отменяет принадлежности к этой касте. Сериал нью-йоркской феминистки Лины Дахэм то сравнивали с «Сексом в большом городе», то говорили, что они кардинально, на идейном уровне друг от друга отличаются. И чтобы определить, на кого все-таки «Девочки» работают, нужно выбрать, как его смотреть. Как сериал с откровенными разговорами о сексе из оперы «Монологов вагины»? Или как истории о том, что девочки есть девочки, даже за этими разговорами; что трагедия девочек как раз в невозможности соотнести простые мечтания с реальностью — они никогда не совпадут.
Когда Ханна, которую играет сама Лина Дахэм, закрывает глаза на ужасающее поведение бойфренда Адама, когда Шошанна мечтает лишиться девственности, они живут в броне из девичьих мечт и это позволяет им не мыслить взрослыми категориями — чувство собственного достоинства, феминизм, независимость. Они независимы иначе. Как только их представления об идеальном мире воплощаются в реальность — все рушится. Девичий флер уходит — и остается либо бунт совсем другого порядка, либо смирение, либо переход на другой уровень — туда, ближе к Макдорманд.
Итальянский акцент: Аличе Рорвахер
Рорвахер, у которой всего три фильма, но которую уже нарекли основным последователем Феллини и Пазолини в современном итальянской кинематографе, тоже снимает о девочках. Так как она территориально далеко отстоит от Голливуда и инклюзивного райдера, находясь не просто в Европе, а в той ее части, которая не стремится непременно вносить свое мнение в медийные разбирательства, ее взгляд куда более чист и незамутнен.
Девочки из первых двух ее фильмов взрослели также, как у Копполы, — не замечая происходящего вокруг, осознавая свои внутренние приоритеты (но не называя их так) и следую интуитивного понимаю, что правда, а что нет. Когда ее лирическая, если можно так выразиться, героиня, преодолела некую возрастную черту, Рорвахер оставила ее и взялась за чистого, не от мира сего и, что важно, не взрослеющего, не меняющегося во времени юношу.
Прозрачность как броня: Линн Рэмси
Линн Рэмси, кажется, о другом — героини двух ее главных фильмов: Ева из «Что-то не так с Кевином», не ладящая с сыном, и Джо из «Тебя никогда здесь не было», грузный аутичный мужчина, который спасает детей из тех мест, где им не положено быть. Но Рэмси, отказываясь от привычной для таких разговоров атрибутики, снимает кино все о том же.
Ее Ева в исполнении Тильды Суинтон старается продлить это состояние девичьего мировосприятия. Она видит свои отношения с мужем будто в сладких мелодрамах (при всем, казалось бы, его внешнем несоответствии таким картинам); когда начинается ее беременность, она обостренно ощущает неправильность своего состояния: это что-то слишком реальное, слишком меняющее ее тело и жизнь.
В «Тебя никогда здесь не было» бородатый Джо, живущий с мамой, остро чувствующий, проживающий каждую минуту одиночества детские травмы, находит соулмэйт ни в ком-то, а как и герой копполовской «Где-то», в прозрачной юной девочке. Что девочки отлично умеют, так это уходить от реальности в воображаемые миры. То есть то, что так нужно Джо. То, что так нужно нам.
Теперь фильмы, которые говорят от лица женщин, словами, действиями и лицами женских персонажей (теперь их не спасают, они спасают сами), затмили собой те картины, в которых девичья слабость и прозрачность педалировались и демонстрировалась как что-то, заслуживающее заботы. Не созидающее, не разрушающее, а просто живое, трепетное, нежное.
Предлагаем вспомнить девичьи фильмы, выходившие до начала Time’s up. Не в качестве несогласия (отнюдь, время действительно пришло), а просто потому что девочки в ситцевых платьях, которые мечтательно слушают пластинки Velvet Underground и пока еще не перешли на сторону самоуверенной девицы (см. фильм братьев Зеллнер) и героинь Фрэнсис Макдорманд, тоже заслуживают внимания и понимания.
София Коппола
Нет никакого секрета в том, что Коппола с того самого дебюта всегда снимает фильмы про девочек. Важен предлог — не для, а именно про — в это «про» она может поместить любой сюжет: Гражданская война, трудности перевода, гламурные шмотки, французская революция. Караоке в японском баре или ампутированная нога — это все стороны жизни, а в жизни есть девочки, и они чувствуют свою обособленность.
В «Где-то» 11-летняя героиня Эль Фаннинг, напротив, уничтожает обособленность и одиночество отца — пересказывая книгу «Сумерки», готовя завтрак и плавая в бассейне, то есть просто существуя. Но это происходит не от того, что она врачующая принцесса, как в Disney, а потому что ее девичья обособленность находит зеркальное отражение в одиночестве отца, голливудского актера, которому стриптизерши в номер нужны просто для того, чтобы под их планомерное верчение у шеста суметь заснуть.
Грета Гервиг
Вписалась в девичий бунт и Грета Гервиг, которая сейчас снимается и снимает фильмы, умело встаютщие в повестку дня. Но когда самый популярный фильм Ноа Баумбаха «Милая Фрэнсис» с ней в главной роли только вышел, писали — если бы все фильмы для нас, девочек, были такими, мы были бы намного лучше.
Гервиг показала — не только у Баумбаха, но и у Ребекки Миллер, — что девушка с неаккуратной прической, которая любит цветные колготки и сутулится, может быть самодостаточной и независимой. И вообще независимость — это, конечно, непросто временами (например, когда хочешь завести ребенка или нужно платить за квартиру), но в целом довольно приятно. Суетно, но правильно.
Потом появилась ее «Леди Берд», автобиографичная, живая, в которой Сирша Ронан тоже приходила к этому пониманию — правильности, приятности независимости, не равнодушия, но удовольствия от самой себя, — в процессе взросления. Взросление одной девочки как взросление всех.
Не зря Фрэнсис Ха читает Вирджинию Вульф — героини англичанки уже сто лет назад были такими: миссис Дэллоуэй купила цветы сама, не потому что не женственна, не нежна или чужда кокетству, а потому что это часть ее сущности, — нежной, любящей, независимой. Кто сказал, что эти слова нельзя ставить рядом?
«Девочки» Лины Дахэм
Девочки бывают разными — и отсутствие в гардеробе упомянутого ситцевого платья не отменяет принадлежности к этой касте. Сериал нью-йоркской феминистки Лины Дахэм то сравнивали с «Сексом в большом городе», то говорили, что они кардинально, на идейном уровне друг от друга отличаются. И чтобы определить, на кого все-таки «Девочки» работают, нужно выбрать, как его смотреть. Как сериал с откровенными разговорами о сексе из оперы «Монологов вагины»? Или как истории о том, что девочки есть девочки, даже за этими разговорами; что трагедия девочек как раз в невозможности соотнести простые мечтания с реальностью — они никогда не совпадут.
Когда Ханна, которую играет сама Лина Дахэм, закрывает глаза на ужасающее поведение бойфренда Адама, когда Шошанна мечтает лишиться девственности, они живут в броне из девичьих мечт и это позволяет им не мыслить взрослыми категориями — чувство собственного достоинства, феминизм, независимость. Они независимы иначе. Как только их представления об идеальном мире воплощаются в реальность — все рушится. Девичий флер уходит — и остается либо бунт совсем другого порядка, либо смирение, либо переход на другой уровень — туда, ближе к Макдорманд.
Итальянский акцент: Аличе Рорвахер
Рорвахер, у которой всего три фильма, но которую уже нарекли основным последователем Феллини и Пазолини в современном итальянской кинематографе, тоже снимает о девочках. Так как она территориально далеко отстоит от Голливуда и инклюзивного райдера, находясь не просто в Европе, а в той ее части, которая не стремится непременно вносить свое мнение в медийные разбирательства, ее взгляд куда более чист и незамутнен.
Девочки из первых двух ее фильмов взрослели также, как у Копполы, — не замечая происходящего вокруг, осознавая свои внутренние приоритеты (но не называя их так) и следую интуитивного понимаю, что правда, а что нет. Когда ее лирическая, если можно так выразиться, героиня, преодолела некую возрастную черту, Рорвахер оставила ее и взялась за чистого, не от мира сего и, что важно, не взрослеющего, не меняющегося во времени юношу.
Прозрачность как броня: Линн Рэмси
Линн Рэмси, кажется, о другом — героини двух ее главных фильмов: Ева из «Что-то не так с Кевином», не ладящая с сыном, и Джо из «Тебя никогда здесь не было», грузный аутичный мужчина, который спасает детей из тех мест, где им не положено быть. Но Рэмси, отказываясь от привычной для таких разговоров атрибутики, снимает кино все о том же.
Ее Ева в исполнении Тильды Суинтон старается продлить это состояние девичьего мировосприятия. Она видит свои отношения с мужем будто в сладких мелодрамах (при всем, казалось бы, его внешнем несоответствии таким картинам); когда начинается ее беременность, она обостренно ощущает неправильность своего состояния: это что-то слишком реальное, слишком меняющее ее тело и жизнь.
В «Тебя никогда здесь не было» бородатый Джо, живущий с мамой, остро чувствующий, проживающий каждую минуту одиночества детские травмы, находит соулмэйт ни в ком-то, а как и герой копполовской «Где-то», в прозрачной юной девочке. Что девочки отлично умеют, так это уходить от реальности в воображаемые миры. То есть то, что так нужно Джо. То, что так нужно нам.
Взято: Тут
0