Вампир ЦРУ: как Безумный Лансдейл боролся с коммунистами ( 1 фото )

«Зная себя и зная врага — победишь в ста битвах из ста», — писал Сунь Цзы. «Удивить — победить!», — говорил генералиссимус Суворов. «Смертельный ужас должен быть твоим другом», — учил мистер Куртц. Эдвард Лансдейл использовал все эти принципы… а ещё древнее зло. Чтобы победить коммунистических партизан на Филиппинах и стать «отцом психологической войны».


Послезнание коварно. Оно мешает понимать логику и причины решений, а также поступков прошлого.

«Все знают», что американцам не стоило влезать во Вьетнам. Решившие отправить туда войска политики и военные США кажутся непроходимыми идиотами. Ведь «дураку ясно» — ни к чему хорошему это бы не привело.

Тогда ситуация выглядела иначе. Сейчас на фоне Вьетнама многое подзабыто, но до той войны страны Запада и их союзники в Азии успешно подавили несколько сильных движений повстанцев‑коммунистов.

Провал французов в Индокитае на этом фоне выглядел для американцев не закономерностью, а итогом французской самонадеянности, безалаберности и жестокости.

«Отойди–ка, сынок, и подержи моё пиво».

Настоящим ферзём американцев на шахматной доске Азии тех лет был Эдвард Лансдейл — один из самых прославленных и легендарных сотрудников ОСС (англ. Office of Strategic Services — Управление стратегических служб. — Прим. ред.) и ЦРУ в истории.

Его называли отцом американской школы психологической войны. А ещё о нём хорошо говорили два прозвища: Lansdale the Master Spy и Lansdale the Mad. Мастер–шпион Лансдейл и Безумный Лансдейл. Его операции нередко выглядели форменным маразмом и клоунадой — но раз за разом приносили впечатляющий успех.

Безумный Лансдейл и сам отличался изрядной эксцентричностью и отмороженностью. Однажды его крепко разозлило обыкновение правительственных войск вырезать всех пленных повстанцев.

Нет, совсем не из гуманизма. Основа войны — информация. А из–за «энтузиазма» исполнителей допрашивать некого!

Прибывший на место очередной победы над коммунистами, мистер Лансдейл взял отрезанную голову повстанца, насадил на кол и стал яростно требовать от неё явки и пароли. Голова предсказуемо молчала. Тогда мастер–шпион стал кричать ещё громче и лупить по голове.

Солдаты решили, что он окончательно тронулся. Один из бойцов робко возразил: «Но ведь голова мёртвая, она не может говорить!».

«Да, мать вашу!», — взревел Лансдейл. — «Конечно не может! Но она заговорила бы — если бы вы, придурки, её не отрезали!».

Урок оказался убедительным.

Хуки на деревьях!

Конец Второй мировой не принёс спокойствия на Филиппины.

Традиционно отмороженная японская оккупация привела к мощному повстанческому движению на островах. В центральной части главного острова Филиппин Лусона во главе повстанцев встала местная компартия и её боевое крыло «Хукбалахап». В народе — «хуки».

Они устраивали засады на японских солдат, громили небольшие гарнизоны. И заодно вешали помещиков — за сотрудничество с оккупантами, ну и просто от большой классовой «любви». Ведь большинство хуков были крестьянами, которых землевладельцы безбожно эксплуатировали и при испанцах, и при американцах, и при японцах. После разгрома японской армии обещания социальных перемен и облегчения положения простого люда так и остались словами.

Сопротивление вспыхнуло с новой силой. Благо оружия и боеприпасов припасли на годы войны. А возвращаться к крестьянскому труду ставшие профессионалами партизаны уже и не сильно хотели.

Красные пятна на карте Филиппин стали накрывать новые и новые районы. Правительственные войска и полиция соревновались в зверствах — но это только подливало масла в огонь. Вскоре повстанческие отряды стали появляться на окраинах столицы — Манилы.

Вечер для проамериканского правительства переставал быть томным. Призрак алого революционного знамени уже мерещился над президентским дворцом.

«Красная заря» отправила в могилу президента Филиппин Мануэля Рохаса. Он умер от сердечного приступа, не выдержав напряжения.

Американцы оценили угрозу, после чего прислали оружие и Безумного Лансдейла.

Контрпартизанская война здорового человека

Прибывший на Филиппины мастер–шпион схватился за голову и долго сыпал крепкими англосаксонскими выражениями. Правительственные войска своим бездействием делали всё для победы коммунизма в отдельно взятой стране.

Делать нечего. Лансдейл закатал рукава, взял в охапку министра обороны Рамона Магсайсая — антикоммуниста и бывшего партизана — и принялся за дело. При этом американский разведчик совмещал кабинетную работу с ползанием по горам и джунглям — в том числе в тылу у хуков.

Исправлять пришлось практически всё.

Армия была решительно зачищена от коррумпированных элементов. Ей позволили делать что угодно с явными мятежниками (главное оставлять хоть кого–то для допросов!).

Но на зверства в отношении мирного населения был наложен строгий запрет. Даже если «они там все в деревне чёртовы хуки» — нельзя.

Только когда взяли с оружием в руках или есть чёткая персональная наводка.

Филиппинский спецназ нередко действовал под видом отрядов хуков. В отличие от французов в Индокитае, такие отряды не вырезали деревни, чтобы настроить против коммунистов местных жителей. Зато они нападали на базы повстанцев. Красные отряды настолько перестали доверять друг другу, что начали взаимные столкновения на радость властям и Лансдейлу.

Заодно армию вооружили современным оружием и научили войне в горах и джунглях (с чем раньше были явные проблемы). Началась систематическая и целенаправленная охота за ключевыми лидерами повстанцев.

К кнуту прилагался весьма вкусный пряник. Под нажимом Лансдейла и Вашингтона (который прислушался к советам мастера–шпиона) на Филиппинах наконец начались социальные преобразования. Жизнь простого народа становилась лучше, его права теперь начали хоть как–то соблюдаться.

Если те плюшки, что обещают коммунисты, правительство и так даёт — то зачем рисковать? Ведь тех, кто не связывается с красными, — не трогают. А тех, кто связывается, — трогают так, что представить жутко.

Поддержка хуков стала уменьшаться. Чтобы закрепить и ускорить процесс, Лансдейл применил свой фирменный стиль безумных психологических операций.

О пользе знания традиций

Мастер–шпион тщательно изучал местные легенды и суеверия, в том числе в процессе допросов пленных. А также анализировал найденные на трупах и конфискованные амулеты и обереги. Где и какие талисманы и байки встречаются чаще, а где реже.

Ведь большинство хуков — крестьяне. В коммунизме их интересовала прежде всего перспектива отобрать у помещиков землицу. А не идеи классовой борьбы, революционной сознательности и тем более научного атеизма. Очень многие были невероятно суеверны.

Чем и воспользовался мистер Лансдейл из ЦРУ для ведения психологической войны.

Он решил убедить крестьян и хуков, что коммунизм вызывает гнев и проклятия древних духов.

На Филиппинах верили: потусторонние силы предстают в виде глаз, возникающих на разных поверхностях. Лансдейл и его люди стали рисовать демонические глаза на местах боёв, на деревьях у повстанческих троп и домов подозреваемых. Даже на трупах хуков. Там, где подобные акции проводились, активность повстанцев заметно падала, а коммунистов начинали бить и выгонять из деревень.

Эту операцию Лансдейл назвал «Глаз Бога».

Над джунглями летали лёгкие самолёты с громкоговорителями и обещали повстанцам скорое возмездие. Не вообще, а адресно. С именами конкретных командиров и простых бойцов. Это имело впечатляющий эффект на их моральное состояние.

А юмор был в том, что далеко не вся эта информация была получена от агентов и на допросах. Нередко попросту использовались самые типичные имена в этой местности — без фамилий. Но простодушных крестьян это приводило в трепет. Командиры хуков устраивали чистки рядов и расстрелы подозрительных. Хотя часто никаких шпионов в их отрядах и не было.

Древнее зло на службе ЦРУ

Там, где коммунистические силы укрепились совсем прочно, Лансдейл пускал в дело самое страшное филиппинское суеверие.

Ещё испанцы в XVI веке удивлялись, насколько всерьёз местные жители боятся асвангов. И обожают жуткие истории об их похождениях.

Асванги — это ещё хуже, чем европейские вампиры. Они умеют обращаться в людей и животных. А ещё они не только пьют кровь, но и под настроение пожирают трупы. Вера в них настолько укоренилась в сознании филиппинцев, что потомки эмигрантов, не одно поколение проживших в США, до сих пор вполне всерьёз опасаются этой нечисти.

Для Лансдейла вера в нежить стала подарком судьбы.

Схема была наглой и в буквальном смысле кровавой.

Для начала через агентов в близлежащих деревнях распускались слухи, что в окрестностях завёлся самый натуральный асванг. Который уже кого–то сожрал и хочет ещё. Особенно этот вампир не любит безбожных коммунистов. Ну или обожает — в сугубо гастрономическом смысле.

Когда массовое сознание было подготовлено и слухи достигали повстанцев, ночью несколько спецназовцев устраивали засаду на лесной дороге. Они тихо похищали и душили последнего в колонне идущего красного отряда. Труп уносили в ближайшие заросли. На сонной артерии делали два отверстия, после чего тело вешали на дерево вверх ногами — выпускали кровь.

Когда труп оказывался достаточно обескровленным, его относили обратно на тропу. Где тело и обнаруживали вернувшиеся в поисках товарища повстанцы или крестьяне поутру.

Мёртвое тело без крови. С отверстиями от клыков. В местности, где крестьяне носят ожерелья из чеснока от страха перед вампирами.

Случалось одно из двух. Или хуки с перепугу сами покидали охотничьи угодья асванга — или их выгоняли дрожащие от ужаса крестьяне. Чтобы вампиры гонялись за коммунистами подальше от их деревень.

В итоге к 1954 году коммунистическое сопротивление на Филиппинах было полностью разгромлено. Рамон Магсайсая, друг и партнёр Лансдейла по борьбе с хуками, стал президентом страны.

А сам мастер–шпион отправился выгонять французов и союзный им преступный синдикат из Вьетнама. Но это — уже совсем другая история.