Оскар-2018. Итоговые впечатления ( 9 фото + 2 видео )

4 марта прошло вручение премии «Оскар», мы много писали о номинантах, освещали саму церемонию в текстовой трансляции с Александром Башкировым, делились мнением о победителях. Настало время подвести черту и сделать выводы — что все же нам принесла юбилейная, девяностая церемония.



Даже сам для себя я начинаю звучать как заевшая пластинка, каждый год повторяя, что тот или иной аспект мира кино стал беднее, бледнее и так далее. Но при этом я от таких слов не отказываюсь — те же «Оскары» или общие итоги года действительно смотрятся печально, когда отматываешь время назад и начинаешь сравнивать напрямую.

Это, естественно, не значит, что тренд будет вечным и в какой-то момент не переломится встречным, обратным. Да и далеко не во всех аспектах мы проседаем, каждый год по-прежнему есть свои поводы для радости, гордости, а то и вовсе оргазмического восторга. И даже если что-то разочаровывает в сравнении с прошлыми прорывами, это лишь заставляет по-новому взглянуть на невероятно насыщенный хорошими драмами 2014-й, на новаторские вехи в жанровом кино вроде «Дороги ярости» и радостные моменты, хоть на секунду сплотившие огромный кусок человечества, вроде вручения золотого рыцаря ДиКаприо.

Прошлогоднюю церемонию вручения «Оскара» я тогда тоже назвал блеклой и скучной, меркнущей в сравнении с предыдущими годами, но тогда я еще не видел юбилейный, девяностый «Оскар-2018».

Несмотря на круглую дату, церемонию не попытались сделать особенной, а может и не стали пытаться — как раз из-за значимости ее порядкового номера просто не захотели рисковать. Хотя Академия и без того славится максимальной инертностью и ретроградством — будь их воля, они бы не меняли вообще ничего. Пожилые люди, что с них возьмешь.


Сам выбор Киммела на роль ведущего в прошлом году воспринимался как отказ от экспериментов — безопасный кандидат, способный отвести спокойно и без шума. Так он и отвел. Но в этом году Академия лишь удвоила свои ставки на предсказуемость и снижение рисков — снова Киммел, который снова сводит звезд церемонии с ничего не подозревающими простыми людьми (в прошлом году туристов затащили в зал под ложным предлогом, в этом — звезды сами завалились в кинотеатр через дорогу, прямо на сеанс), снова шутит про Дэймона, Мэрил Стрип и Мэла Гибсона. Но шутки выходят не только вторичными, но и куда менее умными и смешными, чем год назад. Да и концентрация их сильно просела, вроде каждая минута дорога, но проскакивают то совершенно пустые фразы, то откровенно слабые гэги.

Сравните хотя бы вступительные монологи Киммела — в прошлогоднем куда меньше воды и больше юмора, причем удачного, а подколы в адрес Дэймона многочисленны и разнообразны. Но главное — ощущение задора и драйва улетучились окончательно спустя всего год. Церемония создает впечатление если не пира во время чумы, то завтрака после ее окончания — все рады, что живы (не попали под каток скандала с домогательствами), но настроения и сил веселиться ни у кого нет. Хоть 90 лет Оскару, хоть 100.

Да, многие актеры, представлявшие номинации, удачно шутили и смотрелись куда живее, искреннее и счастливее того же Киммела, но это все равно ощущалось как капля в море, и церемонию не спасло.

Политики и активизма на этот раз было так много, что они казались основной темой вечера, кинематограф мялся в сторонке. И еще — казалось, что класс «Оскара», его традиционный шик и ощущение некого королевского бала с пенсне и фраками, как-то подрастерялись. Рэп со сцены, гетто-юмор и вульгарные шутки, возможно, были не меньшим перебором, чем песня про сиськи от Макфарлейна, но из-за того, что все это тоже шло под знаменем инклюзивности и толерантности, такого же возмущения у участников не вызвали.



Что же касается победителей и проигравших, то тут мне сказать практически нечего. Я бушевал на этапе выбора номинантов в начале года, болел за фаворитов и ругал зря включенных, а на самой церемонии — перегорел, эмоции просто кончились. Этот победил, а этот — нет? Окей.

Конечно, вам мои жалобы на профдеформацию ничего не дают, поэтому просто напомню, что все основное по фильмам, попавшим на «Оскар», я выписал еще в «Подробнее о номинатах», о победах коротко отписывал в трансляции. Если вы хотите больше узнать о достойных фильмах, которые на него не попали — есть отличная статья Егора Парфененкова, если вам нужен праведный гнев по поводу победивших и проигравших — Егор написал и такую.

Я же скажу лишь, что сюрпризов, считай, не было. Даже там, где побеждало не то, что многие предсказывали, победитель не вызывал удивления — причины победы вполне понятны. Какого-то сильного шока вроде фиаско с конвертами, победы Лео или абсолютно невменяемого выбора тоже не было. Все это, впрочем, не слишком красит церемонию, так как обнажает равнодушие, малую значимость побед и поражений.

Главным фаворитом явно оказалась «Форма воды», хотя с тем же успехом могли вырваться вперед и «Три билборда», по идее, но они, наверное, оказались слишком камерными и скромными для Академии. Сказка про секс с рыбой взяла «Лучший фильм», режиссера, музыку и декорации. Смотрится «Форма» в качестве фильма года довольно странно, «Билборды» выглядели бы более уместно, но что уж теперь.

Самого дель Торо Академия мечтала наградить давно — мексиканцев за последние 5 лет награждали трижды. Куарон, Иньярриту, теперь вот и самый известный массовому зрителю режиссер-мексиканец (Родригес, если что, американец). Это все тоже вписывается в политику диверсити.

«Оскар» за режиссуру обычно отдают постановщику картины, которая берет главную награду, но Гильермо на этот раз действительно стоило отметить. Претензии к «Форме воды» скорее сценарные, а вот режиссура там и впрямь мастерская, вездесущая, бережно обрабатывающая каждую деталь. Превратить фантазию зоофила в победителя «Оскара» — это высший пилотаж.

Да, хотелось бы дать уже, наконец, «Оскар» Нолану, он тоже показал высочайшее мастерство с «Дюнкерком», но Академии, похоже, его фильмы кажутся слишком холодными, нет Спилберговской слезинки, а без этого даже военный фильм по реальным событиям — недостаточный повод для награды.


«Дюнкерк», впрочем, взяв лишь оба звука и довольно важный монтаж, стал при этом вторым главным фильмом церемонии — чисто по количеству статуэток. У «Билбордов» их в итоге оказалось всего две: женская роль первого плана и мужская второго. Обе заслуженные, всеми предсказанные, но все равно греющие душу. Рокуэлл с «Оскаром» лучше, чем Рокуэлл без «Оскара».

Сценарные награды вышли немного странными. Я все еще не понимаю предпочтения «Зови меня своим именем» в категории адаптаций — работа Соркина над «Большой игрой» однозначно показывала мастер-класс по сценарной работе, это точно стоило отметить статуэткой.

Что до победы «Прочь» во второй категории — в принципе, сценарий действительно сплетен очень аккуратно и плотно — если не считать торопливого и отчасти неуместного финала. Это действительно «лучшие три четверти фильма», как и шутил Киммел, концовка там выходит какая-то обязательная, формальная — все мы понимаем, что должно случиться дальше, вот оно и случается. Сложно сравнивать это с прекрасной открытой концовкой «Билбордов», которая еще выше поднимает уровень фильма своей финальной нотой.

Операторская работа уходит «Блейдраннеру» — и слава богу. И Дикинса догадались, наконец, наградить (с четырнадцатого-то раза), и действительно великолепную картинку отметить. Спецэффекты у «Бегущего» — тоже приятно, что не отдали ни «Последним джедаям», ни «Планете обезьян», осознали, насколько прорывной была работа над клонированием Рэйчел и миром картины. Жаль, что вручили только эти две статуэтки, но после того, как «Молчание» в прошлом году оставили без его единственной, я верю, что и такое легко могло получиться с новым «Бегущим». Радуемся тому, что есть.


Оригинальный «Бегущий», в конце концов, был номинирован всего в двух категориях (спецэффекты и декорации), не выиграл ни одной. Какой-никакой прогресс. Напомню, что мы поставили «Бегущего по лезвию 2049» на третье место в топе прошлого года. Вместе со всеми его многочисленными минусами. А если убрать с первых мест «Молчание» и «Ла Ла Ленд», которые только в России вышли в 2017-м, то из лент именно прошлого года «Блейдраннер» и вовсе оказывается первым.

«Леди Берд» со своими пятью номинациями не выигрывает ни в одной — оно и правильно, как по мне. То же касается и Спилберговского «Секретного досье» — оно проигрывает в обеих своих номинациях, но не заслуживает, наверное, ничего — настолько оно вышло блеклым и бесцельным. Картины, которые оттерли вниз еще при распределении номинаций — «Большая игра», «Логан», «Любовь — болезнь», «Горе-творец» — не получают ничего, и это, конечно, печально.

Но запомнится и будет иметь значение то, что Дикинс, Рокуэлл, Олдман и дель Торо теперь с «Оскарами». Как и Коби Брайант, хм… Нолан теперь имеет хотя бы номинацию за режиссуру (до этого его номинировали только за сценарии и на «Лучший фильм»), уже не так бредово, как без нее. Ужастик про страхи черных со статуэткой за сценарий — это тоже неплохо.

Мне кажется, что Нолан, Соркин, Скорсезе и прочие мастера вечно проигрывают потому, что никто не хочет голосовать за очевидное. Это «феномен андердога», болеть хочется за храброго портняжку, за Давида, а не за Голиафа, хочется выделиться и отметить что-то свежее, горячее, непривычное. Но не слишком свежее и непривычное, как «Логан» или «Убийство священного оленя». Вот и получаем вечную середину — с игнорированием гениев и талантливых прорывов, слишком далеких от привычной оскаровской формулы.


Те, кто не может сидеть всю ночь, чтобы посмотреть «Оскар» в реальном времени, но хотели бы, завидуют тем, у кого есть такая возможность. Я же отчасти завидую им, не обреченным сидеть 6 часов перед экраном, глотая литры рекламы (3 минуты рекламы на 8 минут шоу — из того, что я засекал), формальных аспектов церемонии, скучных благодарных речей.

Завидую тому, что они будут поглощать этот «Оскар» не в виде лоурезного стрима (или хайрезного, но с торопливым переводом трети услышанного от комментаторов, перекрывающим оригинальный звук), а в виде качественной записи с вырезанной рекламой, а то и вовсе в виде нарезок лучших речей, шуток, и самых громких наград. Вот в таком виде юбилейная церемония может еще и понравиться, показаться вполне даже удачной и забавной. Но в оригинальном своем хронометраже это разреженное как физический вакуум, нудное, душное и зажатое шоу, которое, как его ни разукрашивай, все равно представляет из себя зачитывание вслух некого списка.

Каждый год поднимается много разговоров о том или ином аспекте «Оскара», который безнадежно устарел и требует обновления: омоложение электората Академии, больше женщин и меньшинств в номинантах, больше внимания жанровым фильмам и так далее.

Но мне кажется, «Оскар» устарел весь — целиком. Каждый год его смотрит все меньше и меньше народа, в этом аудитория снова упала больше чем на десятую долю. И дело не в спорности или и вовсе неадекватности наград — то пропустили, это зря наградили. Спорный выбор и желание побомбить тоже заставляет смотреть. Нет, просто уходит интерес, актуальность всей системы.

«Оскар» — это все же дитя старого века, и его закрепившийся формат очень телевизионный. Но в наше время довольно сложно понять, почему главное кинособытие года не стримится по всему миру бесплатно. Почему, чтобы его посмотреть, нужно пускаться на какие-то безумные ухищрения. Доступность на любом подручном устройстве — важная черта любого контента в наши дни. Ясно, что им надо заработать на продаже трансляций, но это все равно кажется дикостью.

Естественно, им надо спасаться не столько от отсутствия чернокожих и женщин (в неактерских категориях) среди номинантов, сколько от этой погони за толерантностью и политкорректностью. Я сочувствую меньшинствам, но даже я устаю, когда к этом сводится такой огромный процент всего происходящего. Вы о кино подумайте, его, бедное, никто не защищает. Можно мы немножко о кино?

Но главное — «Оскару» нужно переизобретать повестку. Саму структуру шоу — все эти объявления, благодарности, сценки, музыкальные номера, ин мемориам — все это не работает. Все равно скучно, все равно затянуто, все равно все 3-4 часа ты маешься бесконечным ожиданием непонятного чуда, а получаешь только разные сорта натужного вымученного развлечения, а потом идешь материться в соц.сети, где и начинается самая увлекательная и живая часть «Оскара» — реакция на него. Обсуждение. Негодование. Фотожабы, мемы, гифки. Но в виде развлекательной программы, которую можно включить в любое время года, это не катит — бенефис любого стенд-ап комика зайдет куда лучше.

Хотя, по идее, ничто не мешает сделать из «Оскара» по-настоящему яркое развлечение.

У вас столько звезд (уникальный ресурс «Оскара», ни одно другое шоу не может позволить себе поставить сценки с десятками селебрити), которым талантливые сценаристы из числа тех же номинантов могут что-то забавное написать — короче, возможность есть, просто реализуется она каждый раз как-то очень слабо, словно пишут им эти сценки комики, вылетевшие из нижней лиги КВН.

Но Киноакадемия славится прежде всего монументальным консерватизмом вплоть до создания ощущения, что создатели шоу не просто родились 70-80 лет назад, но так в том времени навсегда и застряли. И эта пахнущая тальком старомодность сквозит во всем, даже в самых «новаторских» аспектах шоу. И чем больше «Оскар» пыжится не выглядеть оторванным от жизни старпером, тем больше он на него похож. Как Петросян в бандане, читающий рэп.

И я понимаю, что все больше членов Академии заменяются на молодежь, на вполне адекватных современных людей, но тут сказывается давление контекста, формата, традиции. Запихни вас в смокинг, поставь на сцену из миллионов кристалов сваровски и вручи золотой конверт — вы тоже весь стиснитесь и провалитесь в тот же устаревший нарратив, в котором церемония и существует многие годы. Все это нужно менять, чтобы это было вообще возможно было смотреть, но изменится это вряд ли — по вышеназванным причинам. Поэтому на следующий год ждем тех же самых граблей.


Егор Парфененков написал статью, в которой объяснил, каких номинантов он бы наградил статуэткой вместо получившихся и почему, сказав, в том числе, что он бы отбросил все ярко-политическое кино и оставил бы только чистое. Я с такой позицией не соглашусь.

Политика влияет на нашу жизнь очень сильно и под ней можно понимать не только государство, но и вообще все, что затрагивает массы людей: расизм и политическая корректность, мораль и нравы, активистские движения и технический прогресс. Это все в той или иной мере политика — то, обо что спотыкается наше инстинктивное желание сказать или сделать что-то, это фильтр. В общем, она везде, и многие величайшие картины были на самом деле таким же политическим манифестом, поддержкой одного общественного сдвига, разоблачением другого. Даже если на поверхности они казались абстрактной историей о далеких галактиках и ежиках в тумане. Вычеркивать из списка все, что затрагивает тему общественной жизни, — значит резать по живому. Это такое же настоящее кино, которое способно изменить те общественные элементы, о которых рассказывает.

Другое дело, когда картина получается манипулятивной, лишь заигрывая с раскрученной темой, но не имея ни собственных идей, ни выстраданного мнения и взгляда на ситуацию. Это — да, не кино. Но отсеивать такие фальшивки от настоящих лент — тоже наука неточная, поэтому тут надо аккуратнее. Иногда автор может гореть сердцем за идею, но в материале это никак не проявится — он выглядит пустышкой. Иногда снимают пустышку, а она внезапно трогает миллионы, вдохновляя их на какие-то действия. И тут уже линия совсем размывается.

И тут же стоит вспомнить про пресловутый Inclusion rider. Два слова, которые Фрэнсис Макдорманд произнесла со сцены — без комментариев, и которые побежали гуглить половина зрителей.

Термин этот новый и переводится как поправка об инклюзивности, равноправии. Это условие, которое предлагается вписывать звездам в свои контракты со студиями, требующее определенных квот по диверсити среди съемочной группы и актерского состава.

Ясно, что цель все та же — заставить гетеросексуальных белых мужчин Голливуда разжать клешни, которыми они вцепились в рычаги власти, и сделать кино столь же разнообразным как реальность. Это не значит, что в фильме с двумя женщинами из 10 персонажей их станет 10, достаточно четырех. И так далее.

Решили, что раз только у звезд есть реальная возможность на кого-то давить, то им этим и заниматься — требуя от студий не только миллионов за роль, но еще и справедливости для всех рас и полов в индустрии.

Думаю, отторжение и негодование в вас уже забурлило, минусы очевидны. Опять насаждение толерантности, квоты, негр и гей в каждый дом, каждую игру, «где чернокожие в The Witcher и Kingdom Come?» — весь этот истеричный бред с перекосами уже утомил. Когда кому-то отдают роль по квотам, а не потому, что это наиболее коммерчески логичное решение, все выглядит не слишком перспективно.


Поддержат ли эту инициативу студии, актеры и их агенты — сложно сказать. Актеру это не дает ничего, кроме хорошей паблисити — он всем расскажет, какой он молодец, народ скажет ему спасибо. Но актер — не политик, все это не слишком сильно влияет на его карьеру. Простая узнаваемость важнее того, что некая небольшая доля аудитории в курсе, что ты дал шанс пробиться каким-то новым талантам из меньшинств. Вот обратное имеет куда большее значение. Считают тебя просто приемлемым или святым — мало влияет на сборы твоих фильмов, считают скотиной — вот тут уже начинается вой в интернете, бойкоты, и студии к тебе холодеют. Это уже произошло со Спейси (домогательства), Джонни Деппом (обвинение в домашнем насилии) и Мэлом Гибсоном (антисемитские комментарии).

Актеры часто вписывают в свои контракты дополнительные требования. У Сталлоне была площадка для гольфа, у кого-то свое отдельное питание, у кого-то двухэтажный трейлер. Но это капризы, которые затрагивают одного этого актера, не влияя на продакшен фильма целиком. Поправка об инклюзивности же — совсем другое дело.

Кастинг звезды на главную роль происходит на довольно раннем этапе, студии нужно убедиться, что проект есть кому тащить на своем имени и физиономии. И все же — сценарий уже написан, пусть его потом и поменяют, но вряд ли уже значительно. Возможно, определились какие-то роли вторых и третьих планов. И тут звезда оглашает свою поправку — и что делать? Переписывать сценарий, пока квоты по персонажам не будут соблюдены? Увольнять с проекта одних членов съемочной группы, с которыми студия работает раз за разом, и нанимать других, малознакомых, которые и вместе еще не работали?

Захочет ли актер, и тем более его агент, рисковать? Все эти двухэтажные трейлеры были не необходимостью — это игра в поддавки агентств и студий, которые пытаются нащупать баланс сил. Насколько я могу оборзеть, как много потребовать? Это позволяет понять, во сколько оценивает тебя студия, насколько ты ей нужен. Райдер тоже можно использовать как пробную гирьку на весах, но не окажется ли она чересчур тяжелой?


И все же, минусы — это не все, о чем стоит подумать. Индустрия действительно закрыта и крайне консервативна, студии боятся всего, поэтому используют только уже доказанные схемы и проверенных сборами звезд. Это часть той же проблемы, что и застой в сюжетах, отсутствие новых идей, о чем мы регулярно воем.

Новые режиссеры из числа женщин и национальных меньшинств однозначно помогут привнести что-то новое в стилистику, в истории и их подачу. Это новый, свежий взгляд — не этого ли мы хотели? И «Чудо-женщина», и тот же неидеальный, но и впрямь свежий «Прочь» — тому пример.

Среди тех, кому райдер призван дать шанс, наверняка найдутся новые звезды — им просто сложно было пробиться в сфере, скованной большими рисками, инертностью, своячеством и предрассудками. Голливуд действительно верил, что женщины-супергерои или черные супергерои, или комикс-муви с рейтингом R не собирают — у Дианы сейчас 821 миллион долларов, у ТʼЧаллы — 921 миллион (доберется он и до миллиарда, наверное), у Уэйда — 783 миллиона. То есть эти предрассудки действительно бред, и когда что-то такое все-таки пробуют, получается не просто неплохо, а очередной рекорд.

Да, насильное внедрение квот — неидеальный вариант и работать будет (если вообще будет), скорее всего, с огрехами. Но какие еще у нас варианты по обновлению окончательно свихнувшейся на повторении одного и того же индустрии? Мы как зрители не смогли никак на это повлиять. Ноем об однообразии, но все равно платим. Сами студии пробуют — как в вышеназванных примерах — но очень редко, и потом вряд ли сами осмелятся сделать правильные выводы из своей победы и закрепить тренд.

Короче, все крайне неоднозначно, но любопытно увидеть, что из этого выйдет.