Рецензия на фильм «Убийство священного оленя» ( 7 фото + 1 видео )
- 15.02.2018
- 1 271
15 февраля состоялась премьера фильма «Убийство священного оленя», пятой (самостоятельной) полнометражной работы греческого режиссера и сценариста Йоргоса Лантимоса с Николь Кидман и Колином Фарреллом в главных ролях. Рассказываем, чем на этот раз решил удивить режиссер «Клыка» и «Лобстера», и почему «Убийство священного оленя» — один из лучших психологических триллеров последнего десятилетия.
Как и любая форма искусства, кино манипулирует публикой — играет на чувствах зрителя, насыщая его эмоциями. Причем неважно какими — положительными или отрицательными — ведь даже что-то отвратное или мерзкое способно впечатлить, а порой и произвести гораздо больший эффект на сидящих в зале людей.
Йоргос Лантимос — один из представителей такого кинематографа. Он снимает странный и противоречивый артхаус, который со временем способен превратить свои же минусы в плюсы.
признаков, характерных для фильмов Йоргоса Лантимоса:
Образность. Режиссер пренебрегает здравым смыслом в угоду наглядным примерам, поэтому в его фильмографии можно встретить как абсурдные антиутопии, так и буквальные интерпретации древнегреческих мифов. И все — в рамках современных реалий.
Статичность. Пустые кадры, длительные паузы, медитативный видеоряд — излюбленные приемы режиссера, которые зачастую превращают сеанс в затяжное гипнотическое шоу.
Напряжение. Фильмы Лантимоса сродни пассивно-агрессивному поведению — они могут нагнетать полтора часа, после чего выдают мощную десятиминутную развязку, окупая медлительность и «закрытость» повествования.
Тишина. Главный атрибут греческого режиссера, дополняющий статичность полной концентрацией на персонажах и минимальным звуковым сопровождением. Однако спонтанная вставка хотя бы одной поп-песни уже считается каноном лантимовской фильмографии — так что не стоит удивляться резкой смене настроения ленты.
Безэмоциональность. Все персонажи — не более чем куклы в руках режиссера, которые толкают сюжет непринужденными диалогами с нарочитой монотонностью в каждой реплике. Щепетильный подход к сценарию оправдывает любые выпады со стороны актеров — каким бы странным не казалось их поведение.
Если вас не оттолкнул ни одни из пяти вышеперечисленных пунктов — можете смело называть себя фанатом Йоргоса Лантимоса. Его последняя работа «Убийство священного оленя» стала совокупностью всех отличительных признаков режиссера — отшлифованной версией своего же стиля, задатки которого мало-помалу развивались еще в предыдущих лентах.
Сюжет «Убийства» представляет вольную трактовку античной трагедии «Ифигения в Авлиде» греческого драматурга Еврипида. По преданию, царь Агамемнон случайно убивает священную лань Артемиды, чем насылает на себя гнев богини. В отместку Артемида просит Агамемнона принести ей в жертву дочь Ифигению, а иначе пострадает вся его семья и войско.
Переосмыслив миф, Лантимос (вместе с соавтором Эфтимисом Филиппоу) решил заменить Древнюю Грецию провинциальным американским городом, а всех персонажей — типичными американскими жителями.
Главный герой Стивен Мерфи (ирландец Колин Фаррелл, который еще на съемках «Лобстера» сработался с греческим режиссером) — кардиохирург в солидной больнице, некогда запятнавший свою репутацию смертью человека на операционном столе. Пытаясь загладить вину, Стивен в тайне навещает сына бывшего пациента Мартина (тоже ирландский актер Барри Кеоган, засветившийся в недавнем «Дюнкерке»), делает ему подарки, а по возвращении домой окунается в американскую мечту с любящей женой (Николь Кидман) и прилежными детьми. Идиллию нарушает Мартин — он выдвигает главному герою жестокий ультиматум, наказывая Стивена за смерть отца и врачебную халатность.
Не бойтесь, что абзац с кратким пересказом античного мифа заведомо проспойлерил ключевые события фильма. В «Убийстве священного оленя» режиссер берет лишь концепт древней истории, развивая ее до самостоятельного, не менее интригующего произведения. Нам снова показывают типично лантимовский мир, полный символизма и двусмысленностей, но в этот раз с одним отличием — он не вызывает типичного для этого режиссера постепенно нарастающего дискомфорта. Он сразу же начинает пугать.
Уже к середине «Убийство священного оленя» достигает вершин хичкоковского саспенса, а к финалу отыгрывается на своих героях самым вульгарным и жутким образом.
Йоргос Лантимос придал своим излюбленным приемам новые оттенки: тишина стала тяжелее, смысл — экзистенциальнее, а «манекенная» игра актеров больше не кажется такой комичной. Если «Клык» вводил в конфуз, а «Лобстер» еще пытался кое-как отшучиваться, то «Убийство священного оленя» старается спровоцировать зрителя каждым своим элементом. Даже в мистических отношениях главного героя с женой можно провести параллели с последней лентой Кубрика «С широко закрытыми глазами» — разве что Круза заменил Фаррелл, идеально аккомпанирующий Николь Кидман (в удачности сочетания ирландского актера и австралийской актрисы мы убедились еще в «Роковом искушении» Софии Копполы).
Бытовой интерьер — еще один способ Лантимоса сдавливать атмосферу в своих фильмах. В «Клыке» режиссер показал нам миниатюрную утопию в огороженном и ничем не примечательном загородном доме, в «Альпах» — в полумрачной клинике и спортивном зале. Лишь «Лобстер» отличился красивым «отелем», хотя и тот временами напрягал излишним перфекционизмом.
Поначалу «Убийство священного оленя» разряжает обстановку крупными и широкими планами, однако вскоре начинает отторгать стерильностью клиники, ее белыми коридорами и пустыми пространствами. То же и в доме главных героев: мебель будто нарочно расставлена так, чтобы все проемы казались больше, раздражая зрителя фальсифицированно-«расширенными» маленькими комнатами.
На таком же контрасте построены отношения главного героя с Мартином. Пока Стивен спит в роскошных апартаментах и ходит по чистой больнице, мальчик живет в захудалом доме среди тесной пожелтевшей мебели.
Неловкие отношения бедняка с представителем буржуазного общества — вторая тема, которую затрагивает Лантимос в «Убийстве». Он вплетает вечную межсоциальную проблему в древнегреческую трагедию о выборе, продолжая экспериментировать со «своей» системой человеческого общения и поведения. Вся фильмография режиссера состоит из попыток придумать новый способ взаимоотношений между людьми — то полностью изолируя детей от внешнего мира («Клык»), то заменяя умерших родственников актерами («Альпы»), то вовсе превращая одиночек в животных («Лобстер»).
Но каждый раз Лантимос дает героям возможность выбраться из вечно крутящегося колеса. А взамен они должны пожертвовать чем-то сокровенным.
Итог
«Убийство священного оленя» — это идеальный представитель современного артхауса, который эволюционировал в психологический триллер и не боится оказаться освистанным или непонятым. На протяжении более чем десяти лет Йоргос Лантимос добивался признания авантюрными идеями, шокируя и вводя в ступор неподготовленную публику. В «Убийстве» же греческий режиссер довел свой подход до совершенства — он стал шокировать еще сильнее, напрочь забывая о пресловутых клише и сострадании к полному залу зрителей.
И ему это простительно — потому что так логично снимать абсурд больше не умеет никто.
Как и любая форма искусства, кино манипулирует публикой — играет на чувствах зрителя, насыщая его эмоциями. Причем неважно какими — положительными или отрицательными — ведь даже что-то отвратное или мерзкое способно впечатлить, а порой и произвести гораздо больший эффект на сидящих в зале людей.
Йоргос Лантимос — один из представителей такого кинематографа. Он снимает странный и противоречивый артхаус, который со временем способен превратить свои же минусы в плюсы.
признаков, характерных для фильмов Йоргоса Лантимоса:
Образность. Режиссер пренебрегает здравым смыслом в угоду наглядным примерам, поэтому в его фильмографии можно встретить как абсурдные антиутопии, так и буквальные интерпретации древнегреческих мифов. И все — в рамках современных реалий.
Статичность. Пустые кадры, длительные паузы, медитативный видеоряд — излюбленные приемы режиссера, которые зачастую превращают сеанс в затяжное гипнотическое шоу.
Напряжение. Фильмы Лантимоса сродни пассивно-агрессивному поведению — они могут нагнетать полтора часа, после чего выдают мощную десятиминутную развязку, окупая медлительность и «закрытость» повествования.
Тишина. Главный атрибут греческого режиссера, дополняющий статичность полной концентрацией на персонажах и минимальным звуковым сопровождением. Однако спонтанная вставка хотя бы одной поп-песни уже считается каноном лантимовской фильмографии — так что не стоит удивляться резкой смене настроения ленты.
Безэмоциональность. Все персонажи — не более чем куклы в руках режиссера, которые толкают сюжет непринужденными диалогами с нарочитой монотонностью в каждой реплике. Щепетильный подход к сценарию оправдывает любые выпады со стороны актеров — каким бы странным не казалось их поведение.
Если вас не оттолкнул ни одни из пяти вышеперечисленных пунктов — можете смело называть себя фанатом Йоргоса Лантимоса. Его последняя работа «Убийство священного оленя» стала совокупностью всех отличительных признаков режиссера — отшлифованной версией своего же стиля, задатки которого мало-помалу развивались еще в предыдущих лентах.
Сюжет «Убийства» представляет вольную трактовку античной трагедии «Ифигения в Авлиде» греческого драматурга Еврипида. По преданию, царь Агамемнон случайно убивает священную лань Артемиды, чем насылает на себя гнев богини. В отместку Артемида просит Агамемнона принести ей в жертву дочь Ифигению, а иначе пострадает вся его семья и войско.
Переосмыслив миф, Лантимос (вместе с соавтором Эфтимисом Филиппоу) решил заменить Древнюю Грецию провинциальным американским городом, а всех персонажей — типичными американскими жителями.
Главный герой Стивен Мерфи (ирландец Колин Фаррелл, который еще на съемках «Лобстера» сработался с греческим режиссером) — кардиохирург в солидной больнице, некогда запятнавший свою репутацию смертью человека на операционном столе. Пытаясь загладить вину, Стивен в тайне навещает сына бывшего пациента Мартина (тоже ирландский актер Барри Кеоган, засветившийся в недавнем «Дюнкерке»), делает ему подарки, а по возвращении домой окунается в американскую мечту с любящей женой (Николь Кидман) и прилежными детьми. Идиллию нарушает Мартин — он выдвигает главному герою жестокий ультиматум, наказывая Стивена за смерть отца и врачебную халатность.
Не бойтесь, что абзац с кратким пересказом античного мифа заведомо проспойлерил ключевые события фильма. В «Убийстве священного оленя» режиссер берет лишь концепт древней истории, развивая ее до самостоятельного, не менее интригующего произведения. Нам снова показывают типично лантимовский мир, полный символизма и двусмысленностей, но в этот раз с одним отличием — он не вызывает типичного для этого режиссера постепенно нарастающего дискомфорта. Он сразу же начинает пугать.
Уже к середине «Убийство священного оленя» достигает вершин хичкоковского саспенса, а к финалу отыгрывается на своих героях самым вульгарным и жутким образом.
Йоргос Лантимос придал своим излюбленным приемам новые оттенки: тишина стала тяжелее, смысл — экзистенциальнее, а «манекенная» игра актеров больше не кажется такой комичной. Если «Клык» вводил в конфуз, а «Лобстер» еще пытался кое-как отшучиваться, то «Убийство священного оленя» старается спровоцировать зрителя каждым своим элементом. Даже в мистических отношениях главного героя с женой можно провести параллели с последней лентой Кубрика «С широко закрытыми глазами» — разве что Круза заменил Фаррелл, идеально аккомпанирующий Николь Кидман (в удачности сочетания ирландского актера и австралийской актрисы мы убедились еще в «Роковом искушении» Софии Копполы).
Бытовой интерьер — еще один способ Лантимоса сдавливать атмосферу в своих фильмах. В «Клыке» режиссер показал нам миниатюрную утопию в огороженном и ничем не примечательном загородном доме, в «Альпах» — в полумрачной клинике и спортивном зале. Лишь «Лобстер» отличился красивым «отелем», хотя и тот временами напрягал излишним перфекционизмом.
Поначалу «Убийство священного оленя» разряжает обстановку крупными и широкими планами, однако вскоре начинает отторгать стерильностью клиники, ее белыми коридорами и пустыми пространствами. То же и в доме главных героев: мебель будто нарочно расставлена так, чтобы все проемы казались больше, раздражая зрителя фальсифицированно-«расширенными» маленькими комнатами.
На таком же контрасте построены отношения главного героя с Мартином. Пока Стивен спит в роскошных апартаментах и ходит по чистой больнице, мальчик живет в захудалом доме среди тесной пожелтевшей мебели.
Неловкие отношения бедняка с представителем буржуазного общества — вторая тема, которую затрагивает Лантимос в «Убийстве». Он вплетает вечную межсоциальную проблему в древнегреческую трагедию о выборе, продолжая экспериментировать со «своей» системой человеческого общения и поведения. Вся фильмография режиссера состоит из попыток придумать новый способ взаимоотношений между людьми — то полностью изолируя детей от внешнего мира («Клык»), то заменяя умерших родственников актерами («Альпы»), то вовсе превращая одиночек в животных («Лобстер»).
Но каждый раз Лантимос дает героям возможность выбраться из вечно крутящегося колеса. А взамен они должны пожертвовать чем-то сокровенным.
Итог
«Убийство священного оленя» — это идеальный представитель современного артхауса, который эволюционировал в психологический триллер и не боится оказаться освистанным или непонятым. На протяжении более чем десяти лет Йоргос Лантимос добивался признания авантюрными идеями, шокируя и вводя в ступор неподготовленную публику. В «Убийстве» же греческий режиссер довел свой подход до совершенства — он стал шокировать еще сильнее, напрочь забывая о пресловутых клише и сострадании к полному залу зрителей.
И ему это простительно — потому что так логично снимать абсурд больше не умеет никто.
Материал взят: Тут