Франция показала новый тип антисемитизма ( 1 фото )

@ REUTERS

Tекст: Валерия Вербинина

«Дело дошло даже до поджогов синагог». Такими словами французские политологи описывают ситуацию, сложившуюся в их стране после вспышки арабо-израильского конфликта. Несмотря на все усилия властей, антисемитизм во Франции не угасает, а наоборот – растет. Почему?

Когда в начале октября начался очередной виток конфликта на Ближнем Востоке между Израилем и ХАМАС, французские власти недвусмысленно дали понять, что не потерпят антисемитских выходок и будут преследовать их по всей строгости закона.

«Борьба с антисемитизмом является делом каждого», – заявила премьер-министр Элизабет Борн. Также она заметила, что «Франция переживает беспрецедентный рост антисемитских выходок. За один месяц их случилось больше, чем за весь предыдущий год. Французские евреи не чувствуют себя в безопасности, а это неприемлемо в стране, где никого не имеют права преследовать по причине его вероисповедания».

Дабы утихомирить страсти, власти даже запретили пропалестинские демонстрации, но зато позволили устроить марш против антисемитизма, в котором приняло участие 182 тысячи человек по всей Франции (105 тысяч из них в Париже, как скрупулезно подсчитали в префектуре). Впрочем, запомнился он главным образом связанным с ним скандалом: дело в том, что на марш пришли правые, включая членов «Национального объединения» и лично Марин Ле Пен.

В ответ левые, возглавляемые Жан-Люком Меланшоном, от участия отказались, и мало того – поспешили объявить, что марш успеха не имел, да и не мог иметь, раз его осквернили своим присутствием такие одиозные личности. Тут попутно возникает деликатный вопрос о том, когда именно принципиальность в политике превращается в посмешище.

От внимания наблюдателей не укрылось также отсутствие на марше Эммануэля Макрона. Два бывших президента страны Франсуа Олланд и Николя Саркози сочли своим долгом участвовать, однако Макрон, который обычно не упускает повода покрасоваться перед камерами и произнести что-нибудь этакое, на сей раз предпочел воздержаться и объявил, что будет присутствовать «сердцем и мыслями».

Ни то, ни другое, судя по всему, его критики не оценили по достоинству, не помогли даже ссылки на то, что французские президенты обычно вообще не участвуют в демонстрациях подобного рода. Тотчас же вспомнили, что Миттеран в 1990-м и Олланд в 2015-м вполне себе участвовали в маршах против антисемитизма и расизма, и никто им помешать не мог.

Тем не менее главной проблемой является не присутствие или неприсутствие первого лица государства, а то, что в практическом плане марш не повлек никаких позитивных последствий. Антисемитизм во Франции не только не идет на спад, но и с точностью до наоборот. Его проявлений с каждым днем становится все больше, вплоть до того, что французы еврейского происхождения теперь предпочитают убирать свои фамилии с почтовых ящиков и отказываются от внешних примет (кипа и др.), по которым их можно узнать в толпе.

И им есть чего опасаться. Речь может идти об оскорблениях в интернете, личных оскорблениях, грубых выпадах со стороны обслуживающего персонала: курьеров, шоферов и т. п., в отдельных случаях – нападениях.

«Раз ты еврейка, я не стану тебя обслуживать», – заявила клиентке парикмахерша в Ганьи (департамент Сена-Сен-Дени, то есть фактически пригород Парижа). И это происходит несмотря на то, что во французском уголовном кодексе существует отдельная статья за непредоставление услуг по причине дискриминации, и по этой статье можно нарваться на серьезный штраф в несколько тысяч евро (и даже на тюремное заключение).

Политолог Жером Фурке считает, что речь идет о «новом типе антисемитизма», который развивается сейчас во Франции и так или иначе отражает события на Ближнем Востоке. Мсье Фурке деликатно именует его «антисемитизмом пригородов» или «кварталов».

«В парижских пригородах и в Лионе дело дошло даже до поджогов синагог», – заметил политолог.

Также он отметил «молчаливый исход еврейского населения из этих кварталов либо в Израиль, либо в другие города». По его мнению, отток еврейского населения из Франции в Израиль стал одной из причин того, почему среди жертв нападения ХАМАС 7 октября оказалось так много людей, имеющих гражданство Франции.

Однако все-таки что это за «пригороды» и «кварталы», которые дают обильную пищу для антисемитизма во Франции и почему жить там стало невозможно?

Так как политолог, подобно большинству публичных персон, избегает называть вещи своими именами, придется обратиться к одному из комментариев к статье в «Фигаро», автор которого пишет более откровенно: «В Сене-Сен-Дени и соседних с ней департаментах уже в 90-е оставалось где-то от 30 до 35% европейского населения. И то, если быть оптимистом… Кто живет там сейчас? Лично я ничуть не удивлен (тому, что происходит). Я там жил и все это видел».

Традиционно во французской политике принято обвинять в разжигании антисемитизма ультраправых с обязательным упоминанием отца Марин Ле Пен. Вообще очень удобно иметь в запасе, условно говоря, козла отпущения, на которого можно свалить любые грехи. Так как сама Марин Ле Пен уже давно ведет себя крайне осмотрительно, и лично ей трудно предъявить что-то подобное – ситуативно в качестве виновных пытаются выставлять левых, если они объявляют о своей поддержке Палестины.

Меж тем вопрос антисемитизма – и его роста – лежит не в плоскости политического влияния. Те самые «кварталы», они же «пригороды», ставшие рассадниками антисемитизма, который политолог Фурке называет «новым» – это просто-напросто те самые кварталы, где селятся мигрировавшие во Францию арабы и мусульмане.

Да, в массе они поддерживают Палестину – и да, настроения в этой среде антиизраильские. А так как Израиль далеко, куда проще обратить свою неприязнь на евреев, которые оказались в пределах досягаемости. И, к примеру, нахамить клиентке, которая пришла в парикмахерскую сделать прическу.

И пока французские политики будут искать причину в правых, левых и закрывать глаза на то, что происходит в реальности, проблема не то что не решится – она лишь усугубится. Говорить же о причинах прямо – неудобно, неполиткорректно и вообще может быть опасно для карьеры. Поэтому «хорошо», что есть Жан-Мари Ле Пен, отец Марин, на которого всегда можно свалить что угодно. Правда, ему уже 95 лет, но пока никого лучше его на роль воплощения зла не видно. Значит, так тому и быть.