Гарибальди ( 47 фото )
- 06.12.2023
- 3 156
- и его команда. Итальянский революционер, визионер и бородач.
Едва родившись, маленький Джузеппе тут же стал Гарибальди. И знаете что? Он мог себе это позволить, особенно живя в Ницце, которая в те годы еще жила с итальянской пропиской. Ницца была итальянской, Джузеппе был Гарибальди, а вот самой еще Италии не было, хотя про такое название все слышали. Веселые австрийцы называли его географическим тупиком, пустоголовые французы глупо хихикали во влажные ладошки, а важные англичане вместе с Гиббоном приезжали посмотреть на римские развалины и удивленно качали головами: "Бывает же!"
А на Гарибальди всем было наплевать. От этого он быстро вырос, возмужал и уплыл в Южную Америку, где, не особо разбираясь в деталях, лет десять воевал с деспотизмом - то с бразильянским, то с аргентинским, то вообще за Уругвай, который не знал куда девать себя от такого нежданно свалившегося счастья. Это ведь после смерти все любят героев, а при жизни от них спасу нет - люди как правило душные, ограниченные и очень мелочные. А Гарибальди, напомню, еще и был из Италии. Вообще, сыны и дочери Апеннин тогда активно переезжали куда могли и среди этих "куда" северная часть Южной Америки занимала немалое место. Отчасти поэтому Гарибальди пришелся латиноамериканцам как влитой, тем более что воевал он как и положено настоящему итальянцу: бестолково, крикливо, смешно.
Он уже тогда был кипучим болваном, совершенно искренним во всем за что брался.
Наконец, в Европе началась революция 1848 года и вся Италия бросилась отвоевывать у австрийцев Ломбардию и Венето, с их Миланом и Венецией. Впереди несся пылкий дурак савойский король Карл Альберт, за ним неуклюже семенил римский папа Пий, а позади вождей бежали берсальеры и добровольцы со всей Италии. Мне срочно нужно в эту кучу, - подумал Гарибальди и со своими краснорубашечниками устремился на фельдмаршала Радецкого - габсбургского полководца и прекрасный марш.
Конечно, австрийцы по обыкновению победили итальянцев в рот и в анус, благо в Вене манифестировали либеральные студенты и фельдмаршал действовал без подкреплений и указаний свыше. Смекнув, что на войне с императором лавров не сыскать, Гарибальди развернул сандалии и устремился в Рим, где недовольные поражениями от германцев и общим убожеством папского государства жители в очередной раз прогнали понтифика. Как и многие до него, оказавшись в Вечном городе Гарибальди начал апеллировать к теням Гая Муция Сцеволы и Гая Юлия Цезаря, что для всех неизменно заканчивалось одним и тем же результатом.
И на этот раз ничего не изменилось - спиритизм никогда не работал особенно надежно.
Французов и неаполитанцев еще удалось потрепать, но с севера навалились ненавистные австрияки и Гарибальди пришлось срочно уехать в североамериканские штаты. Вернувшись, он занялся сельским хозяйством и уже стоя по колени в навозе узнал о том, что на помощь савойскому дому спешит Наполеон III. Началась война 1859 года, в которой наш герой опять шел в первых рядах - свистели пули, падали и кричали люди, а он вел свою бригаду вперед, еще-еще, вот упал с простреленным сердцем горнист, вот засверкали чьи-то пятки, что же не слышно трубы?.. Труби, трубач! Началась ретирада с бегством, но поскольку с запада уже валили гурьбой французы, то войну савойская династия на этот раз выиграла.
(Пришлось только отдать Франции "малую родину" Гарибальди - Ниццу.)
Сначала в Италии никто не мог поверить в одержанную победу, ведь со времен Алариха этот сапожок натягивал себе на левую ногу любой желающий. Но телеграфные агентства были быстры и вездесущи - весть быстро разнеслась по полуострову. С газетой в руках и поддержкой британского флота на море Гарибальди освободил южан от неаполитанского двора и протекционистских тарифов на английские товары. Флегматичные юные итальянцы, которых после нашествия викингов было уже ничем не пронять, подбрасывали в воздух апельсины и приветствовали гарибальдийских добровольцев. Теперь оставался только Рим, но там были зуавы и политический интерес Парижа.
Тогда Гарибальди вернулся обратно в сельское хозяйство и много переписывался с Герценом насчет польского восстания. Эти русские, - писал в Лондон неукротимый революционер, - самая конченая нация в Европе, а может быть и во всем мире. Педерасты, не люди, твари ебаные! Чтоб они все сложились и сгорели, говно собачье! - вот, пожалуй, наиболее мягкие из его тогдашних выражений. Живут как свиньи и подохнут в собственной блевотине, - предсказал великий итальянец. Покончив с визионерством, Гарибальди неудачно набежал на Рим и принял посильное участие в Семинедельной войне, которую итальянская армия и особенно флот блистательно проиграли, а Италия - выиграла.
После этого Гарибальди еще раз, на этот раз уже последний, попытался взять Рим, но получил французскую пулю и итальянский арест. Долго ничего не происходило, а затем случились Седан, падение Второй империи и нашествие германцев к Парижу. Засидевшийся в отставниках Гарибальди отправился на войну, добром расплачиваясь за полученную в 1866 году Венецию. Возглавив одну из республиканских армий, которые тогда пеклись как пирожки, он защищал Дижон и волею географических обстоятельств оказался последним не разбитым французским генералом.
За это его невзлюбили во Франции и много попрекали итальянским происхождением. В свою очередь, Гарибальди вспомнил как в 1859 году кое-кто взял себе Ниццу, а до того Корсику, и теперь еще тянет руки на Тунис. Что вы за твари такие, лягушатники - обращался он к своим французским друзьям, - Бисмарк нам Венето подарил и ничего взамен не взял, а вы?.. В фокусе его внимания оставались еще и австрийцы, удерживающие Триест и другие итальянские земли. Наши цели определены, а методы ясны, - написал в 1882 году первый краснорубашечник и умер.
А теперь прошу к советскому диафильму 1984 года. В конце вас ожидает тематическая викторина с призами.
Едва родившись, маленький Джузеппе тут же стал Гарибальди. И знаете что? Он мог себе это позволить, особенно живя в Ницце, которая в те годы еще жила с итальянской пропиской. Ницца была итальянской, Джузеппе был Гарибальди, а вот самой еще Италии не было, хотя про такое название все слышали. Веселые австрийцы называли его географическим тупиком, пустоголовые французы глупо хихикали во влажные ладошки, а важные англичане вместе с Гиббоном приезжали посмотреть на римские развалины и удивленно качали головами: "Бывает же!"
А на Гарибальди всем было наплевать. От этого он быстро вырос, возмужал и уплыл в Южную Америку, где, не особо разбираясь в деталях, лет десять воевал с деспотизмом - то с бразильянским, то с аргентинским, то вообще за Уругвай, который не знал куда девать себя от такого нежданно свалившегося счастья. Это ведь после смерти все любят героев, а при жизни от них спасу нет - люди как правило душные, ограниченные и очень мелочные. А Гарибальди, напомню, еще и был из Италии. Вообще, сыны и дочери Апеннин тогда активно переезжали куда могли и среди этих "куда" северная часть Южной Америки занимала немалое место. Отчасти поэтому Гарибальди пришелся латиноамериканцам как влитой, тем более что воевал он как и положено настоящему итальянцу: бестолково, крикливо, смешно.
Он уже тогда был кипучим болваном, совершенно искренним во всем за что брался.
Наконец, в Европе началась революция 1848 года и вся Италия бросилась отвоевывать у австрийцев Ломбардию и Венето, с их Миланом и Венецией. Впереди несся пылкий дурак савойский король Карл Альберт, за ним неуклюже семенил римский папа Пий, а позади вождей бежали берсальеры и добровольцы со всей Италии. Мне срочно нужно в эту кучу, - подумал Гарибальди и со своими краснорубашечниками устремился на фельдмаршала Радецкого - габсбургского полководца и прекрасный марш.
Конечно, австрийцы по обыкновению победили итальянцев в рот и в анус, благо в Вене манифестировали либеральные студенты и фельдмаршал действовал без подкреплений и указаний свыше. Смекнув, что на войне с императором лавров не сыскать, Гарибальди развернул сандалии и устремился в Рим, где недовольные поражениями от германцев и общим убожеством папского государства жители в очередной раз прогнали понтифика. Как и многие до него, оказавшись в Вечном городе Гарибальди начал апеллировать к теням Гая Муция Сцеволы и Гая Юлия Цезаря, что для всех неизменно заканчивалось одним и тем же результатом.
И на этот раз ничего не изменилось - спиритизм никогда не работал особенно надежно.
Французов и неаполитанцев еще удалось потрепать, но с севера навалились ненавистные австрияки и Гарибальди пришлось срочно уехать в североамериканские штаты. Вернувшись, он занялся сельским хозяйством и уже стоя по колени в навозе узнал о том, что на помощь савойскому дому спешит Наполеон III. Началась война 1859 года, в которой наш герой опять шел в первых рядах - свистели пули, падали и кричали люди, а он вел свою бригаду вперед, еще-еще, вот упал с простреленным сердцем горнист, вот засверкали чьи-то пятки, что же не слышно трубы?.. Труби, трубач! Началась ретирада с бегством, но поскольку с запада уже валили гурьбой французы, то войну савойская династия на этот раз выиграла.
(Пришлось только отдать Франции "малую родину" Гарибальди - Ниццу.)
Сначала в Италии никто не мог поверить в одержанную победу, ведь со времен Алариха этот сапожок натягивал себе на левую ногу любой желающий. Но телеграфные агентства были быстры и вездесущи - весть быстро разнеслась по полуострову. С газетой в руках и поддержкой британского флота на море Гарибальди освободил южан от неаполитанского двора и протекционистских тарифов на английские товары. Флегматичные юные итальянцы, которых после нашествия викингов было уже ничем не пронять, подбрасывали в воздух апельсины и приветствовали гарибальдийских добровольцев. Теперь оставался только Рим, но там были зуавы и политический интерес Парижа.
Тогда Гарибальди вернулся обратно в сельское хозяйство и много переписывался с Герценом насчет польского восстания. Эти русские, - писал в Лондон неукротимый революционер, - самая конченая нация в Европе, а может быть и во всем мире. Педерасты, не люди, твари ебаные! Чтоб они все сложились и сгорели, говно собачье! - вот, пожалуй, наиболее мягкие из его тогдашних выражений. Живут как свиньи и подохнут в собственной блевотине, - предсказал великий итальянец. Покончив с визионерством, Гарибальди неудачно набежал на Рим и принял посильное участие в Семинедельной войне, которую итальянская армия и особенно флот блистательно проиграли, а Италия - выиграла.
После этого Гарибальди еще раз, на этот раз уже последний, попытался взять Рим, но получил французскую пулю и итальянский арест. Долго ничего не происходило, а затем случились Седан, падение Второй империи и нашествие германцев к Парижу. Засидевшийся в отставниках Гарибальди отправился на войну, добром расплачиваясь за полученную в 1866 году Венецию. Возглавив одну из республиканских армий, которые тогда пеклись как пирожки, он защищал Дижон и волею географических обстоятельств оказался последним не разбитым французским генералом.
За это его невзлюбили во Франции и много попрекали итальянским происхождением. В свою очередь, Гарибальди вспомнил как в 1859 году кое-кто взял себе Ниццу, а до того Корсику, и теперь еще тянет руки на Тунис. Что вы за твари такие, лягушатники - обращался он к своим французским друзьям, - Бисмарк нам Венето подарил и ничего взамен не взял, а вы?.. В фокусе его внимания оставались еще и австрийцы, удерживающие Триест и другие итальянские земли. Наши цели определены, а методы ясны, - написал в 1882 году первый краснорубашечник и умер.
А теперь прошу к советскому диафильму 1984 года. В конце вас ожидает тематическая викторина с призами.
Материал взят: Тут