Турция, Россия и выдача «азовцев» – почему наша картина мира так расходится с турецкой ( 1 фото )

8 июля после переговоров президента Турции Р. Эрдогана и В. Зеленского информационные ленты облетела новость, что бывшие командиры отрядов «Азов» (запрещен в РФ), взятые в плен прошлой весной в Мариуполе и до последнего времени находившиеся в Турции, возвращаются на Украину.

Новость оказалась своего рода холодным душем, поскольку данные персонажи обретались в Турции под официальные гарантии Анкары и должны были там оставаться до окончания военных действий. Учитывать следует и то, что вообще все, связанное с пленением, обменами участников этого формирования, представляет собой одну из самых негативных страниц всей военной кампании. И это еще выражаясь русским политкорректным языком.

Судя по реакции основных медиалент и даже пресс-секретаря Президента Д. Пескова, такой оборот событий стал неожиданностью. Д. Песков прямо обвинил Турцию в нарушении договоренностей. Реакция российских спикеров понятна, поскольку слишком уж привычной стала за последнее время практика не соблюдать договоры по отношению к нашей стране, по крайней мере, так выглядит все чаще. Потом риторика и тональность сменились, дескать, «нам без разницы, им самим будет хуже» и т. д. и т. п.

Чего не было в попытках прокомментировать это событие, так это адекватного ответа на вопрос: «Зачем Турции вообще понадобился этот шаг»? Разговоры из разряда психологии в стиле: «слабых всегда бьют», применительно к данному конкретному эпизоду относятся сугубо к российско-украинскому внутреннему дискурсу. К нему периодически подключаются западные медиа, решающие свои задачи, но никак не турецкие и ближневосточные площадки.

На самом деле о том, что такое «Азов», знают в этом регионе потребители информации, которые либо прямо работают с западными медиа, либо читатели и слушатели отдельных площадок вроде «Аль Джазиры», «Маядин» или сирийской «Сана», отчасти иранских ресурсов. Для подавляющего большинства турок и арабов (может, за исключением старшего поколения в Ливане) вопрос обмена «азовцев» – это какой-то очередной эпизод между Украиной и Россией. Основная тема относительно встречи Р. Эрдогана и В. Зеленского в турецких СМИ – то, что Украина потенциально заслуживает вступления в НАТО. Здесь ждут реакцию Москвы.

Если для нас это крайне негативное в восприятии событие, то весь Ближний Восток сейчас обсуждает атаку Израиля на лагерь палестинских беженцев в г. Джанин на Западном берегу, во время которой погибли несовершеннолетние. Израиль объявил их участниками ХАМАС и «Исламского джихада», а арабы и турки устроили в ответ яростную информационную кампанию. В Турции важная новость – это траур по известному певцу и актеру О. Угуру. А еще несколько дней назад на первых страницах было сожжение Корана в Швеции.

Т. е. воспринимать этот шаг с точки зрения некой особой турецкой «информационной иглы», направленной на Россию, не представляется возможным – для этого просто нет потребителя информации в регионе, который бы мог это сообщение расшифровать, понять и оценить.

С другой стороны, следует четко понимать, что данное решение Анкары действительно выделяется из череды аналогичных информационных обменов и политических шагов последнего времени. А их было за время украинской и сирийской кампаний немало. Недооценивать этот в стиле «было и забудем» нельзя, просто это действие сделано не в сфере психологии и информационной политики.

На что следует прежде всего обратить внимание?

Во-первых, на то, что за прошедшие годы и Турция, и Россия неоднократно упрекали друг друга в несоблюдении договорных обязательств. Это происходит не впервые.

В прошлом году Анкара обвинила Москву в несоблюдении договоренностей об отводе военизированных формирований, связанных с Рабочей партией Курдистана и ПДС за 30-километровую зону безопасности от турецкой границы, что послужило одним из формальных оснований для запуска операции «Коготь-Меч».

До этого уже Москва неоднократно обвиняла Анкару в том, что она не обеспечивает разблокировку магистральных трасс через южные районы Идлиба на Алеппо, отвод своих сил с блокпостов и еще по многим эпизодам.

Однако, в отличие от ситуации нынешней, подобные обвинения отличаются одной деталью – стороны старались положения соглашений выполнить, но по разным, в том числе и объективным, причинам сделать этого не смогли. В нынешнем же случае от Анкары не требовалось усилий – «азовцев» можно было просто не отдавать. Никаких особых попыток с результатом в стиле «играл, но не угадал ни одной буквы» Турции предпринимать не было необходимости. Разница достаточно существенная.

Можно сколько угодно говорить про «специфику турецкой политической торговли», но в реальности подобная деталь означает только одно – действие определенного соглашения между сторонами закончилось. Формально этот шаг выглядит резким, даже разрывом договора. У нас уже много появляется мнений из разряда «надо жестко ответить», ведь есть проекты в плане энергетики, торговли, есть туризм и т. д., но многие, опять-таки, подсознательно чувствуют, что не сойдутся этот эпизод и (к примеру) заморозка энергетического сотрудничества.

Собственно, еще за несколько дней до визита В. Зеленского официальные турецкие СМИ выпускали материалы о том, сколько тысяч рабочих мест было создано и как много новых предприятий открылось в провинции Мерсин за время постройки АЭС «Аккую». Если бы передача Киеву «азовцев» изначально воспринималась в Турции как существенный фактор, связанный с приездом В. Зеленского, то как минимум тональность турецких медиахолдингов была бы иной.

У нас это воспринимается как резкая смена Турцией внешнеполитического вектора, хотя, как можно понять из довольно подробного материала, посвященного турецкой лире, никакой вектор Анкара не меняла годами. Передача «азовцев» означает, по всей видимости, для Анкары завершение пакетного договора, частью которого является т. н. «зерновая сделка», причем, скорее всего, как ответ на завершение договора с нашей стороны.

Все вышесказанное действительно подводит к выводу, что зерновая сделка, как переговоры по «Азовстали», да и ряд других шагов, воспринимаются в Турции как часть одного процесса. Во время сирийской кампании, например, в сирийских СМИ проводилась довольно четкая связь между «шагом А», «шагом Б» и т. д. У нас же каждое действие обсуждается и анализируется фрагментарно.

У нас нет даже концепта, как подавать для общества саму возможность каких-либо переговоров, которые, очевидно, велись и ведутся. А потом, когда вспышками возникают разные эпизоды (как тот же «Азов»), медийка начинает что-то в моменте «объяснять». Уж как минимум в таком случае требовалось в самой Турции разворачивать информационную кампанию, где на разных площадках пояснять, почему для России этот вопрос с командирами «Азова» является важным, причем не разовую, а давить на это постоянно, чтобы у турецкого общества, в подавляющей массе не разбирающегося в этом вопросе, сложились понимание и смысловые взаимосвязи.

Зерновой узел

Автор одно время зарекся вообще что-то писать или комментировать на тему «зерновой сделки». Бывшие коллеги-логисты сторонились этой темы как чумы. Потому что в хоре голосов «за зерновую сделку» и «против зерновой сделки» практически не интересовал вопрос, чем она является на практике и почему именно она стала ядром политических переговоров вокруг Украины.

В России те, кто за сделку, говорят про «разблокировку» российского зерна, хотя в 2022–2023 гг. на экспорт отгружены рекордные аж 60 млн тонн, те, кто против, говорят о том, что «в ее рамках тайно везут оружие и танки» на зерновозах в Одессу.

Везти в бункерах 60-тысячника зерновоза что-то можно, но, во-первых, какой судовладелец даст добро на провоз в трюмах дорогостоящего судна, штучного судна, снаряды, ракеты (!), да и просто с технической точки зрения это аналогично тому, чтобы в молоковозе возить замороженные говяжьи четверти.

Для сирийской кампании турки и американцы действительно возили вооружение из Ливии – судами, которые были специально подготовлены и оборудованы, и то большей частью в контейнерах. Почему в порожних зерновых бункерах не перевозят тракторы? Это, выходит, так удобно...

Впрочем, ограничить такие опасения по перевозке «неправильных грузов» можно было бы, сразу включив в сделку только суда определенного вида и класса, исключив любую перевозку в контейнерах и вообще перевозки судами многоцелевого назначения.

И не беда, что уже только из официальной информации на сайте ООН можно было увидеть каждое судно с идентификационными номерами, его груз, посмотреть его маршруты в «Марин трафик», найти, где оно разгружается, как выглядит, где бункеруется, а совсем особо интересующимся – даже связаться с капитаном или организовать интересную командировку и доехать до порта погрузки.

У нас признать, что «нечто идет не плану», нельзя, проблемы признать нельзя, переговоры нельзя – на каждый фактор и событие идет реакция «в моменте». В стиле: «сейчас мы вам все срочно объясним», сотни каналов, особенно в «Телеграме», бросаются «что-то объяснять», затем забыли, что поясняли, потом – с добрым утром – «азовцы вернулись». И снова надо объяснять, а еще лучше привлечь сотни ботов для комментариев в том же «Телеграме». Нужны средства? Так мы же ведем информационные войны.

Завтра-послезавтра турецкие СМИ, которые получат распечатки комментариев из России, пойдут согласовывать уже свои материалы, и в лучшем случае Анкара ответит недоумением, а в худшем довольно жестко – договоренности ведь пакетные завершились.

В логике Анкары, если в прошлом виде зерновая сделка не продлевается, то какие обязательства у Анкары в плане «Азова»? У нас кто-то мониторит турецкий «Твиттер», «Фейсбук» или «Инстаграм»? Вот и у них не мониторят российский «Телеграм», тем более политический. Да и чего его мониторить – читать про то, как танки «Абрамс» будут выгружать из зерновых бункеров? Впрочем, у нас и нефть возит в Индию невидимый флот, который в тумане, вероятно, подает сигналы барабанами, двигается по звездам, а в порт заходит, заклеив пластырем название судна.

Для российского общества со своей повесткой – это убийственный шаг в плане смыслов, а для турецкого общества фактический аналог «Азова» – это Рабочая партия Курдистана, которую у нас не признают, кстати, экстремистской и которая никакую повестку не формирует.

Зерновая сделка действительно решала ряд вполне конкретных задач, связанных с рынками и ценами на сельскохозяйственное сырье, но она оказалась еще и очень удобным основанием, на которое можно было нанизывать различные переговорные «треки», тем более что позиции ведущих боевые действия сторон являются практически непримиримыми.

Когда ситуация поменялась, и на первые роли вышли «план Китая», «план африканских стран» и т. п. форматы, зерновая сделка стала терять эту осевую функцию. Но проблема в том, что вместе с ней «пакетом» шли и разные договоренности, вроде того же «Азова», о большей части которых мы, скорее всего, вообще не имеем представления.

А поскольку никакой цельности в описании как самой зерновой сделки, так и прочих связанных шагов у нас в инфополе нет, то мы имеем хаотический набор смыслов. Беда не в том, что медиасеть «врет», а в том, что там конструируются оторванные от реальности смыслы, которые потом звенят в голове у людей набором «баночек и колбочек».

Лишь бы «отработать тему» в моменте, а как потом эти смысловые баночки и колбочки соприкоснутся с реальностью – это уже дело другого дня: новые наполним, главное, что «всех переиграли». Перебили «вброс «Блумберга», дальше будет новый день и т. д. Сложно даже предположить, сколько бюджетных средств тратится на эту смысловую какофонию.

И ситуация будет только усугубляться, поскольку формальное окончание зерновой сделки очень близко – 17 июля. Кстати, а кто у нас «мудро» назвал «Черноморскую зерновую инициативу» зерновой сделкой? Термином, у которого заведомо отрицательная коннотация (значение) в контексте проводимой СВО.

В той же Турции сделку называют почему-то «зерновой коридор», но у нас в массе упорно переводят «deal», хотя и коридор, слава Богу, иногда встречается. В официальном тексте документа (коротком, из двух страниц) в заголовке стоит: «Инициатива по безопасной транспортировке зерна и продуктов питания из украинских портов» (Initiative on the Safe Transportation of Grain and Foodstuffs from Ukrainian Ports), там нет слова сделка. Т. е. даже тут в переводе названия уже заложили такой смысл, что мозг обычного человека должен рано или поздно не выдержать. И заложили не «жадные глобалисты», а сами наши же «информационные пастыри».

Что с этим смысловым хозяйством делать, уже не очень понятно, поскольку многие условия и вводные с прошлого года поменялись, и значительно. Ничего не мешало еще в сентябре прошлого года описать зерновую сделку как «международную инициативу по стабилизации рыночных цен, в ходе которой Россия планирует при сохранении рублевых цен в порту продать с существенным рыночным дисконтом на экспорт не 50+ млн тонн, а 60+ млн тонн. Дисконт же, которым Россия давит на рынок, можно и убрать, если будут выполнены условия по СВИФТ и т. п.». Это пример – как один из десятка возможных.

Если уж вообще нельзя обойтись без пакетных договоренностей, где очевидные уступки будут восприниматься обществом как слабость, то осмысленную подачу надо заранее готовить, понимая, что есть вопросы военного, военно-технического характера, особенности конкретных рынков, куда без консультаций просто нельзя запускать политтехнологов и политологов, и наоборот.

Изменения условий и вводных, естественно, потребуют перенастройки и договорных позиций, которые далеко не все являются выигрышными, поскольку любые договоры – это какие-то компромиссы, а в процессе задействованы уже десятки стран. Сколько еще обнаружится таких троянских коней в процессе подобной перенастройки, оценить очень сложно – смысловых противоречий накоплено так много, что любая проблема упрямо выводит сугубо в минус.

Автор:Михаил Николаевский